Черни и Свети

Но тело умирает. Вместе с ним и Черни.   Изливаются на пòлы,   На божьи подолы,   На скатерть белую и день,   На мир и его тень. Но тело умирает. Вместе с ним и Свети.   Горят в небе и в земле,   Что было секундой живо —   Сейчас мертве.   И гниёт божок красиво. Но тело умирает, Восклицает весь их Чати   И люди некоторые рады.   Ведь не было такой отрады,   Что злодей героем побеждён,   Что он нам вовсе не нужён. И тело умирает, Но сверкают небесные грани.   Кто-то в горе, кто-то рад.   Но вот звучит другой уклад,   На всю строку бежит о те,   Чьё незаменимо житие. И тело воскресает, Обречённое на муки.   Собирается в клетки,   Проклятые метки,   Чёртовы сизни,   Три адовы жизни. И тело вызволяет, Становится иначе.   И Черни, и Свети   Навсегда исчезают.   Так написано теперь в завете.   Но никто Его не знает.   (Он потерян во веках.) И только тело проклинают, Все ненавидят Его и хают.   Живыми и чужими он осуждён.   Суждённый записан во ветхи времён, Как ответственный за хаос, Как его зачинщик. Постоянно ошибалось   Тело, слушая тех, внутри.   Но не значит это, что нельзя его винить. Как путь выбирает каждый, Как мой тихий голос, отважный,    Твердит про противление детей,    И твердит про того, кто всех смешней. И безумней. И больней.