Ветер влажно осаживался на коже, раня сильнее острых прикосновений ногтей. Палящее солнце впивалось в волосы, жарило кудри, доходило до мозга, опьяняло.
Казалось, бог морских и небесных владений специально издевался над своей жертвой, разгоняя облака, выставляя на обзорение всю ситуацию. Жаркие лучи словно прожекторы освещали обоих героев истории.
Изо рта Сэма доносилось бульканье, в перемешку с попытками возразить, выбраться из хватки. Фулиш выскользнул кистью руки из пасти друга. Покрытые слюной пальцы слиплись и блестели на солнце, пока Сэм жадно хватал воздух в порыве шока. Пару вздохов спустя, крипер начал возвращаться в сознание, облокотившись рукой на наружную стену банка и опустивши голову. Исподлобья с недоумением и тихим отвращением он взглянул на Фулиша, а непроизнесённый вопрос навис над ними.
Геймерс первый разрушил тишину, с презрением отстраняясь от гибрида.
—
Почему не съел?
Сэм моргнул, всё ещё с гримассой неприкрытого испуга и отвращения:
— А должен был? — почти шёпот, но агрессивные, взбешенные нотки танцевали на языке.
— Я думал тебе нравится, когда вкус чужих конечностей блуждает по твоим окровавленным зубкам. Разве нет? — каждое слово отдавало едкостью. Закончив, он хмыкнул, скрещивая руки на груди.
— Ты даже не вмещаешься, — возмущённый Осэм опустил глаза, будто бы всё о чём они говорили было совершенно нормальной темой для двух занятых работой мужчин, а
единственное, что его беспокоило - это разница в размерах.
Акулёнок приподнял бровь, пока не предпринимая никаких действий. Сэм вроде бы раньше подрабатывал в стрипклубе, принимая клиентов совершенно разных широт, так какого чёрта его беспокоит подобное? Фуш издал невесомый смешок, пока такого рода вопросы блуждали в его разуме. Он аккуратно поднёс всю ту же липковатую руку к шее Сэма, несильно сжимая её. Крипер напряг мышцы, втягивая плечи. Его ключицы заметно отвердели, и в этот момент, у полубога возникло какое-то желание раздавить их. После очередного сжатия ладонью, Осэм издал сдавленный хрип, останавливая своей рукой пальцы Фуша.
— Тц, — полубог ослабил хватку, передвигая ладонь вниз по одетой груди гибрида. Если на Сэме сейчас была бы броня, если на нём был бы свитер, или на худой конец та тёмно-зеленая толстовка, то Сэм не почувствовал бы столько отчётливо этих нежных поглаживаний в сию минуту. Пальцы Фулиша блуждали по обтягивающей чёрной водолазке, намеренно задевая грудные мышцы и пресс, желая спровоцировать, попавшего в плен соблазна и
мучений, крипера. Сэм проклинал сам себя за то, что из всех возможных нарядов, он выбрал водолазку без рукавов, именно для того, чтобы соблазнить Фуша.
Соблазнил, называется...
А тем временем, сзади Осэма трение через брюки неумолимо продолжалось, доводя акулёнка до ещё более развратного состояния, образуя переход к усиленному желанию удовлетвориться через крипера. Фуш закусил губу, продолжая потираться об плюшевые бёдра, не в лишний раз проводя своей промежностью между чужих, зафиксированных коленкой Фулиша, ягодиц. Крипер закрыл глаза от смеси ощущений, тихо испуская то-ли хрип, то-ли стон, а затем закусывая нижнюю губу.
Фулиш не останавливался в своих действиях, разум будто закрыло пеленой развратных мыслей и желаний. Если изначально он пришёл сюда, чтобы причинить Сэму такую же боль, как тот причинил Понку, то теперь это каким-то образом переросло в секс.
— Я уничтожу тебя, — прохрипел Осэмдуд, держась из-за всех сил, чтобы не издать лишних звуков. Но "цепи", сковывающие его голос, не могли долго сдерживать и разум. В конце концов он поддался инстинктам, расслабляясь под ударами полубога. Поясница болела, а ладони, прижатые к стене, наверняка были полностью испачканы пылью. От лица до наружной стены здания были считанные сантимерты, и когда Сэм от жары и напряжения выдохнул горячим паром, этот воздух распылился прямо у лица, заставляя маленькие капельки пота скатиться с висков.
— Не сомневаюсь, Сэм.
Фуш выгнул одну из своих рук, проскальзывая ею из под груди крипера к его лицу. Кончики пальцев запятнали подбородок, нежно поднимаясь выше к губам. Челюсть зеленоволосого была настолько слаба в данную секунду, что поддалась пальцам и открылась. И опять продолжилась прилюдия с краткимими поцелуями сухими губами, с наглым вождением языка по костяшкам чужих пальцев. Второй рукой Геймерс захватил волосы на загривке Сэма, тот же вскривкнув, распахнул челюсть. Рука вновь вошла в пасть крипера, в этот раз больно проникая до самых глубоких уголков, вызывая не только рвотный рефлекс у жертвы, но и первые слезинки. Эти слезинки не могли долго держаться в уголках, а потому уже скоро начали падать, скатываясь по скулам.
Голова Осэма разрывалась от резких ощущений, от боли, которая предупреждала о скорейшем вывихе нижней челюсти из суставов как таковых. Толчки безжалостно проникали в глотку, зеленоволосый не чувствовал больше ничего, кроме сильного сдавливания в затылочной области, а также грубого удушения. Вероятно, это удушение возникло от того, что Фул переместил руку с волос на шею, опять сильно сжимая её.
—Ты обещал, что не предашь его. Понк доверял тебе.
Доверял! — Геймерс стиснул зубы, продолжая в порыве агрессии уничтожать Сэма, получая от этого неимоверное наслаждение. У второго же от этих слов не появилось ни чувства вины, ни стыда. Просто унижение за свое нынешнее положение. В эту секунду в голове родилась мысль о том, что они всё-таки находятся на улице, а значит совершенно любой прохожий может застать тюремного надзирателя в таком положении.
Щёки побагровели, Осэм попытался вырваться из хватки, резко дёрнувшись назад, и напоровшись на Фулиша, который в свою очередь, в наказание за неразрешённое движение, двинулся на зеленоволосого всем тазом, ударяя одетым стояком по его бёдрам. Последовал негромкий шлепок от прикосновения бедёр, за которым последовал стон со стороны Фулиша, и мычание со стороны Сэма.
Дыхание затрудняется, когда полубог сжимает шею, и без того задыхающегося крипера, до такой степени, что чувствует выпуклость от своей же руки, внутри его горла. Ноги Осэма подкашиваются, единственное, что не даёт им согнуться в суставах — это подставленное колено Фуша. Зеленоволосый изо всех сил старается отвлечься от боли, к нему приходит осознание, что в его штанах всё это время что-то пульсировало и упиралось. Его настолько заводит боль? Или это просто от напряжения?
Он через силу распахивает глаза, заполненные слезами. Зрение затуманенно. Постыдные мысли путаются в голове, каждая из которых прерывается после очередного толчка. Медленно крипер начинает терять чувства, выходя из своего сознания...
В руке, находящейся глубоко в пасти виновника, материализуется тотем бессмертия. Фулиш вынул его из инвентаря, чтобы Сэмми не погиб во время такой изощрёной процедуры. Но как только инородный объект высаживается в горле, крипер давится и вскрикивает от раздирающей боли и потери возможности дышать. Разрывающие не только горло, но и всю голову, чувства в последний раз обостряются, спина выгибается до хруста, когда агония пробирает тело зеленоволосого до крупных судорог. Слёзы вперемешку со слюной стекают по замершему в гримассе шока лицу. Фулиш также замирает в напряжении, получая долгожданный оргазм. Его руки не отпускают обмякшее и дрожащее в судорагах тело, почти что проявляя сочувствие к обессилевшему криперу.
А в груди полубога словно поселился целый оркестр с преимущественно ударными инструментами, который можно услышать в собственных пульсирующих висках. Он наконец позволяет себе начать дышать, слабо отстраняясь от Сэма. На штанах появилось свежее тёмное пятно.
Судороги затихают, теперь крипер полностью прекращает какие-либо движения.
Изо рта Сэма слышится треск, словно что-то разбивается. Это тотем.
Яркие золотые лучи высвечиваются из открытой пасти, свидетельствуя о том, что воскрешение прошло успешно. Но Геймерс всё равно с волнением наблюдает за этим, не позволяя себе даже моргать, пока не услышит первый вдох Осэма.
***
Тусклый кремовый свет проникает сквозь зажмуренные веки крипера. Он нехотя приоткрывает глаза, ещё не понимая где находится.
Мягкие подушки, белая постель с золотыми вставками и узорами. Это чья-то кровать?
Вокруг нежно-голубые стены, потолок белый и в золотую крапинку. Справа от кровати большое окно, закрытое бежевыми шторами. Сквозь эти шторы и просвечивает утренний свет, теперь кажущийся кремовым.
Сэм лежит в постели, не чувствуя ничего.
Ни боли, ни наслаждения.
Ничего.
Он поднимает плечи, чтобы опереться на локтях и встать, но это выходит ровно наполовину. Его переворачивает на левый бок, будто что-то под ним провалилось. Он словно табуретка, которой резко подпилили одну ножку, лишив опоры.
— Нет... Дай мне сказать! — голос Фулиша за дверью. Он с кем-то беседует?
Сэм навострил уши, вслушиваясь в диалог.
— Нет-нет, я сделал всё как ты сказал! Да... Да я отрезал ему руку! Не волнуйся!
В голове не укладывается смысл, Сэм морщится, пытаясь собрать пазл по кусочкам. Значит, он находится в доме Фулиша? Фулиш говорит с кем-то, кого не слышно, вероятно диалог проходит по VC2.
Рука... Крипер опустил глаза, замечая, что у него нет одной конечности...
Это был неровный срез у плеча, вероятно делал это кто-то очень неопытный. Срез также неровно был закутан бинтами и завязан на конце коротким бантиком.
В уголках разума начала собираться вся картина целиком. С левой стороны действительно теперь казалось пусто, слишком легко и неправильно. Этого не должно быть. Остальные конечности начали отдавать небольшой болью и дискомфортом, подавая признак, что они на месте. Крипер осмотрел себя, желая убедиться не подводит ли его сознание.
— Не кричи, Понк... Нет, —Фулиш продолжал диалог, но Осэм больше не вникал в него, фокусируясь на себе. Он проморгался, теперь начиная ощущать и головную боль. События прошлого дня, как нарезанные кадры нелюбимого фильма, стали мелькать перед глазами. Надзиратель закусил нижнюю губу, пытаясь справиться с мыслями, но как только его клык коснулся мягкой плоти, по ней пронеслось сильнейшее жжение. Сэм поднёс к губе единственную ладонь (
в этот момент понимая, как же хуево жить с одной рукой ), подушечками пальцев нащупав губу. Жжение только возросло, поэтому он одёрнул руку, теперь наблюдая за кровью, которая отпечаталась на этих пальцах.
Чтож, довольно логично, что после вчерашнего у него лопнули губы, учитывая размеры Фулиша.
Он провёл языком по ним, желая увлажнить их. Запёкшаяся кровь, отдающая вкусом металла, осталась на языке, направляясь в горло. Сэмдуд закусил свою губу ещё сильнее, теперь поворачиваясь лицом к срезу у плеча...
***
— Понк, не кричи, мы разбудим его...
— Он что у тебя дома?! Ты с ума сошёл? — На конце провода послышались помехи, когда Понк повысил голос ещё сильнее.
— А ты хотел, чтобы я оставил его истекать кровью прямо на ули--...
— Почему же ты об этом не думал, когда
трахал его, Фулиш? Не думай, что я не следил за вами. Этого даже не было в плане!
Фулиш просунул указательный палец в воротник пижамы, немного оттягивая его:
— Откуда т--... Ладно. Но это было только, чтобы вырубить его! Он бы сопротивлялся, Понк. Для меня это и так был первый опыт, не думай, что я читал какие-то туториалы по вырезанию рук.
—... — Понк разочарованно вздохнул, — Вообще-то я скидывал тебе туториалы, Фулиш. Неважно. Я просто хотел, чтобы он чувствовал как ему отрезают руку, а не был в отрубе в этот момент! — в этот раз голос ДропсБая звучал скорее обиженно, чем возмущённо.
— Я не могу больше говорить, увидимся, —Фул бросил трубку, не желая разбираться с конфликтным другом. Он выдохнул, оставляя коммуникатор на тумбочке.
Полубог тихо приоткрыл дверь в комнату, в которую поселил Сэма. Ох, Сэм. Фулиш действительно волновался за него в данный момент, несмотря на то, что был полностью удовлетворён процессом наказания. Фул не хотел становиться таким же, каким стал Сэм :
жестоким и холодным. Напротив, в отличие от него, акулёнок заботился бы о крипере, ни на минуту не оставляя бы его после ампутации, как тот поступил с Понком.
Он выдохнул, ступая на порог комнаты, заглядывая, спит ли Сэм.
***
Свежий запах крови впитался в стены, красные следы запачкали белую постель, а посреди неё сидел Сэм, разъедая собственный срез конечности.
... Геймерс стоял на пороге, застывши словно в немой сцене, пока перед ним растиралась подобная картина.
