ЭпидОтряд

Криптман сидел неподвижно и смотрел на бледные лица психонавтов. Ольга словно чуть успокоилась, во всяком случае, она больше не плакала в беспамятстве, а Деметриус, наоборот, дрожал как замерзающий. Лицо послушника мелко и часто дергалось, словно на каждую мимическую мышцу подавался электрический разряд. Фидус прицелился в лоб Деметриуса из пистолета, затем убрал оружие, впрочем недалеко, так, чтобы находилось под рукой. Звуки стрельбы, а также взрывы затихли, поезд катился вперед, это более-менее обнадеживало. Очень хотелось пить, жажда иссушала глотку, Фидус только сейчас вспомнил, что последний глоток он сделал едва ли утром, а сейчас время должно близиться к полуночи. Надо попросить у Водилы... Будто в ответ мыслям инквизитора, патлатый мехвод снова сунул красную физиономию в люк. - Эй, там тебя БоБе вызывает, - отрывисто сообщил Водила, и его серебряные висюльки звякнули о металлическую раму. - Я занят, - огрызнулся Фидус, не отводя взгляд от психонавтов. - Очень сильно вызывает! - уточнил Водила. - Я занят, - повторил Криптман. - А, - односложно вымолвил краснокожий. - Ну, ладно. Он исчез, шумно повозился у себя в отделении, затем сунулся обратно, протягивая динамик на длинной ножке с тройным проводом, похоже, часть подключаемой гарнитуры для внутрипоездной связи. Криптман закусил губу, молча проклиная идиотов, которые сами ни на что не способны, а динамик заорал характерным и отлично узнаваемым голосом: - Ты не охренел, морда каторжная?!! Тебя сейчас грохнуть за саботаж или в топку сунуть для калорий?! - Ты знаешь, что будет, если брат Деметриус вернется обратившимся? - скрипя зубами, вымолвил инквизитор. - А ты знаешь, что будет, если нас догонит бронепоезд, полный еретиков!? - гаркнула в ответ наставница и закончила уже почти спокойным голосом. - Нас преследует «шестьдесят четвертый». Так что ноги в жопу и побежал в штабной вагон! - Понял, - снова скрипнул зубами инквизитор. - Буду. - И возьми те чудесные очки, что шестеренка дала мелкой. Очень нужно. Водила кивнул, дескать, моя задача выполнена, и спрятался обратно. Фидус до боли закусил костяшки левой руки, пытаясь собрать мысли вместе и на ходу импровизировать хоть какую-то стратегию. Стратегия импровизироваться категорически отказывалась. - Эй, - Криптман стукнул в железную переборку рукоятью пистолета. - Чего? - Какая у тебя самая большая пушка? - спросил Фидус. - Э-э-э... Чего? - не понял мехвод. - Я ухожу. Кто-то должен бдеть, - разъяснил Криптман. - Если они вернутся людьми, будешь утешать и ободрять. А если нет... Водила глотнул и качнул головой. - Понимаю. Обоих? - Да. - Я их стрелять не буду, - сообщил мехвод. - Я их шоковой гранатой. В такой тесноте сработает надежно. И машине урон небольшой. - На твое усмотрение, - буркнул инквизитор, подтягиваясь к башенному люку, возиться со сдвижной панелью не хотелось. - Так, что у нас плохого, - поднявшись в командный пункт, инквизитор не тратил время на прелюдии. Кровь, заляпавшая ботинки, и вид убитых на первом этаже штабного вагона не прибавляли красноречия и дружелюбия. - Императорово дерь..!.. - выдавил он при виде безголовой железной фигуры, что восседала в комендантском кресле. И осекся, вспомнив, с кем говорит. - Вот и я так же сказал, - подтвердил Священник. - А потом оторванная башка заговорила. - Механикумы, - подытожил инквизитор, разглядывая помятую голову Вакруфманн, что лежала посреди светокарты. - Люди, - отозвалась голова. Синтезатор сбоил, голос техножрицы тонул в хрипе и скрежете помех, но был относительно различим. - Неужели так сложно принять тот факт, что мы эволюционно более развиты? - Ну, сложно принять, что мозги можно сунуть в брюхо, - пробормотал Священник, изобразив аквилу. – Неправильно это все… - Так, - хлопнул в ладони инквизитор. – Давайте к делу. А то у нас там психонавт в сложнейшем погружении. И я понятия не имею, что может появиться с ним или вместо него. - Для начала очки, - безголовая фигура протянула руку, без прежней грации, видимо ориентируясь на звук. - Держи. - Благодарю. Из-за плеча Дженнифер поднялся сервочереп, который принял маленькими лапками очки, надел их на собственное «лицо», завел ручки назад и связал дужки тонкой проволокой. Затем подлетел к Вакруфманн и крепко схватился за сегментированный обломок шеи. Подлетел второй череп с инструментальным ящичком, засверкала искорка микросварки, шелестела липкая лента. - Это какой-то ритуал? - спросил Фидус. - Это технология. Мои оптические приборы не функционируют. Я использую вместо них очки Ольги, они вернут мне зрение. - Я думал, ты можешь видеть через свою технику. - Да, но повреждения довольно существенны. Приходится изобретать паллиатив. Череп закончил работу. Дженнифер стала с кресла, сделала несколько шагов, одновременно разворачиваясь всем корпусом. Железное тело вкупе с настоящим черепом над плечами выглядело сюрреалистически. - Некрон какой-то получился, - пробормотал Фидус. - Кто? - не поняла Берта. - Так, сказка одна, - опомнился Криптман. – Старая и страшная. Дженнифер взялась за череп и покачала его, видимо проверяя крепление, со стороны казалось, будто герой страшной сказки отрывает собственную голову. Священник опять скрестил пальцы в аквиле. - Я на паровоз, - сообщила Дженнифер, удостоверившись в работоспособности схемы. - Сервиторы кочегарной команды остановились, а топка должна работать. Слушайте голову. Техножрица спустилась вниз, ступая чуть нетвердо, с металлического носка на пятку, словно была не уверена в опоре под ногами. - В чем беда? - осведомился Криптман, обращаясь, на сей раз, к побитой голове. Металлический череп треснул, сквозь пробоину видны были крошечные детали, провода и что-то мигающее, как светодиоды. Отвечая на вопрос инквизитора, Вакруфманн дистанционно включила светокарту - большой стол посреди штаба. Белая столешница зажглась, как телевизионный экран, с рябью помех, на прямоугольнике замелькали, сменяя друг друга, схематичные карты региона. - У меня обновленные данные из закрытой и защищенной сети, - проскрежетала мертвая голова. - Они не полны, но в любом случае будут полезны. Священник и Берта переглянулись. - «Радиальному-64» нечем нас дальше обстреливать, - продолжила Вакруфманн. - Состав также находился в стадии разукомплектации, ракеты они использовали. Но это слабое утешение, потому что... Фидус недоуменно шевельнул бровью при слове «разукомплектации», однако промолчал, решив не тратить время. Второй череп завис над картой, осторожно передвинул говорящую голову на край стола, скрипнув металлом по стеклу. Похоже, Дженнифер нашла, что искала, перелистывание карт замедлилось, затем остановилось. Масштаб скачкообразно увеличился. - Трасса. Иллюстрируя слова Дженнифер, череп ткнул железной лапкой в карту. - Терминал, который мы покинули. В настоящий момент уничтожен. Металлический палец скрипнул по стеклу, проводя черту. - Следующий населенный пункт и железнодорожная станция, конечная на этом маршруте. Он совпадает с эпицентром зловредного воздействия. - То есть сейчас мы на всех парах мчимся в пасть демону, - уточнил Криптман - Технически, да, так и есть. При сохранении прежней скорости мы прибудем туда через пятьдесят семь минут. В данный момент «Радиальный-12» находится здесь. Новый стук птичьей лапки о карту. - А вот наш преследователь. - Так... - Криптман склонился над светокартой, приноравливаясь к малознакомому формату. Впрочем, все оказалось довольно понятно. - Какая-то ненормальная сеть. Две параллельные трассы, разнесенные на полкилометра, вместо обычных двойных путей? - Часть экспериментальной сети, - ответила Дженнифер. - Здесь когда-то был полигон для испытаний сверхтяжелого транспорта и бронепоездов. Очень хороший грунт, слабо выраженные сезонные колебания температуры, минимальные смещения полотна и нижнего строения пути. - Ясно, - Криптман склонился еще ниже, положив ладони на деревянный бортик светокарты. - А вот это, соответственно, ответвление и стрелка? - Да. - Тогда у нас и в самом деле проблема, - негромко согласился Фидус. - Какая скорость? - «Шестьдесят четвертый» делает сто восемьдесят пять километров в час, - сообщила жрица. - Мы не больше ста двадцати. Он обгонит нас и повернет на стрелке, заняв нашу колею. Личный состав там списочно превосходит нас в три раза. И это, скорее всего, уже не люди. - Я так понимаю, тормозить бесполезно, - уточнил Фидус, морща высокий лоб. - Тогда он все равно перейдет по стрелке и сдаст назад, заперев нас на отрезке колеи. А обогнать его в свою очередь не выйдет? - Если мы отцепим часть вагонов. Если я сорву все предохранители и заблокирую магистрали шесть-пятнадцать, шесть-двадцать и пятьсот третью. Тогда, возможно, удастся разогнаться до двухсот пяти километров в час и поддерживать эту скорость в течение примерно девяти минут. - А потом? - Прогар огневой коробки. Или взрыв котла. - Этого хватит, чтобы проскочить под стрелкой первыми? - Возможно. У этого движителя форма не оптимальна, нет обтекателя, лобовое сопротивление воздуха трудно прогнозируемо. У меня нет возможности рассчитать точно. - Так делай! - воскликнула Берта. - Я не спрашиваю твоего разрешения, - сообщила голова Дженнифер. - Я считаю. Когда закончу, мы начнем. Отправьте ко мне вашего большого сервитора, здесь понадобится вся его сила, чтобы загрузить топку нужным количеством угля. - Но этого недостаточно, - проговорил Фидус, обращаясь больше сам к себе, нежели к спутникам по героическому превозмоганию. - Недостаточно... Он постучал ногтем по стеклу, подсвеченному снизу лампами проектора. - Даже если получится, «шестьдесят четвертый» окажется за нами, но догонит в любом случае. А мы потеряем паровоз так и так. То есть абордаж неизбежен... Вопрос лишь, с какого конца он пойдет. Фидус побарабанил ладонями по бортику. - А может к черту поезд? - спросил он. - Остановим состав и махнем в тундру. Загрузим «Химеру» прометием под завязку, хватит, чтобы греться от двигателя несколько суток. Еще прихватим аккумуляторные печи. Будет тесно, зато отсидимся вдалеке, пока все не закончится. Криптман посмотрел на коменданта и комиссара, что в свою очередь глядели на послушника-инквизитора. Если во взгляде Фидуса сквозило недоумение, то в глазах Берты и Священника явственно читалась жалость, смешанная с легким презрением. - Мочу за собой подотри, доброволец херов, - процедила через губу Берта. - Обоссавшийся щенок. - Даже если бы мы что-то подобное и задумали, - чуть мягче сказал монах. - Это невозможно. Вагон слишком высокий, «Химеру» не сгрузить без специальной аппарели, а ее у нас забрали вместе с арсенальным вагоном. - Даже если бы задумали, - эхом повторил Фидус. - А что вы планируете, в самом деле? - Как что? - с тем же искренним непониманием отозвался монах. - Милостью Императора мы ушли из-под удара нечестивцев, наш поезд на ходу и движется в правильном направлении. Благость Его сохранила нам здравый рассудок, уберегла от искусов и безумия ереси. Что тебе еще нужно, огненные письмена на все небо – «идите и вершите свой долг, дети мои»? Конечно, мы отправимся в город и там порвем жопу злу. Священник помолчал секунду и добавил, вздохнув: - Поелику выйдет. Криптман готов был сказать много умных слов о том, что служба Императору требует основательности и разумного подхода. Что лучший слуга Его не тот, кто рвет на себе «полундру» и бросается на верную смерть (хотя никто в точности не знает, как выглядела в действительности легендарная одежда), а тот, кто добивается результата. Но... Но Криптман посмотрел в одинаково стеклянные зрачки комиссара и коменданта «Радиального-12», понимая, что это бесполезно. Что у отрядовцев совершенно иное понимание ответственности, замешанное на мрачном фанатизме Экклезиархии, поэтому они скорее расстреляют его за трусость. Конечно, если дело дойдет до схватки, тут еще непонятно чья возьмет, инквизиторская школа это вам не гретчину обглоданную кость показывать. Но вот беда - успешная поножовщина заставит перебить в итоге всех, а это уже действия настоящего предателя и еретика. Криптман глубоко вдохнул, медленно выдохнул, надеясь, что со стороны это выглядело просто как благочестивые размышления. И вымолвил: - Ясно. То есть впереди у нас промышленно-административный узел, откуда расходится зло. За кормой догоняет переметнувшийся бронепоезд. Сворачивать некуда, можно только убегать прямо, к эпицентру... Госпожа механикум, - обратился он к голове. - Да. Я слушаю. Поезд качнуло, задребезжал металл, паровоз начал понемногу набирать скорость. - Закрытая сеть... - вспомнил Фидус. - А ты ведь не простая «шестеренка», верно? Специальный агент, который явился специально за ней? Или часть общей агентуры, которую развернули на Маяке для какой-то операции? - Во многих знаниях многие печали, инквизитор Криптман, - без паузы ответила Дженнифер. - Достаточно того, что сейчас наши цели совпадают. - Нам помогут твои... коллеги? - Они постараются, однако ситуация слишком непредсказуема и динамична, у нас большие потери. На данный момент следует исходить из того, что помощь не воспоследует. Голова Дженнифер помолчала, скрипя динамиком, как старый радиоприемник, затем добавила: - Тогда ее фактическое проявление станет приятным сюрпризом. - Ну, охереть какое счастье, - исчерпывающе высказалась Берта. Священник выдохнул, глядя на Фидуса. - Мы чистильщики, - негромко сказал пастырь. - А тут нужен кто-то с военным опытом. Или... инквизиторским. У тебя есть полезные мысли, как нам пришить гроксовы уши еретикам? Без пушек и ракет, при их кратном превосходстве? Криптман снова замер на пару мгновений, нервно постукивая ладонями, затем уставился на Берту. - Господин комендант, - отчеканил он, показывая, что соблюдает субординацию. - Дозвольте уточнить диспозицию, сколько на данный момент вагонов в составе? - Девять, считая артиллерийскую и ракетную площадки, - сердито, но быстро отозвалась наставница-комендант. - И наш вагон сейчас третий с головы... - задумчиво протянул Фидус. - Тогда... Он решительно припечатал ладонью черные линии карты на белом фоне. - Тогда мы не будем ничего расцеплять, эти вагоны будут нужны. Надо успеть пройти под стрелкой первыми. И мне нужен список, что из амуниции осталось на борту. Всей амуниции. - Есть мысли? - испытующе глянул на инквизитора Священник. - Есть знание, как поступил в сходной ситуации один старый инквизитор, - сказал Фидус. - Но тут нам понадобится некоторое чудо. - Люкт начал загрузку топки, девятнадцать минут на разгон, чтобы не убить топку - снова ожила голова Дженнифер. - Затем примерно восемь или девять минут мы будем выходить на режим предельной скорости с сорванными предохранителями. И после этого еще девять минут на форсаже, если что-нибудь не взорвется раньше. Криптман, ты уверен, что нам не следует отцеплять лишние вагоны? Это десятки тонн веса и проигрыш в скорости. - Да, уверен. Паровоз не разнесет колею? – спросил Фидус. - Нет, энергия пойдет в стороны и вверх. Но сила взрыва будет очень велика, как минимум первый вагон сметет. В критический момент все же придется расцеплять состав, иначе нас может опрокинуть. - Что ж, пусть Омниссия будет милостив к технике, - подытожила Берта. - А люди сделают людское. Император с нами. Император защитит! - Или, по крайней мере, даст нам сил сделать то, что должно, - дополнил Священник. - Знамя, - вспомнила Берта. - Знамя! - Точно! - казалось, Священник сейчас хлопнет себя по лбу в ярости на собственную забывчивость. Один из сервиторов стоял на «прихлопке», то есть держал рычаг, управляя раскидными топочными дверцами. Люкт размеренными движениями набирал полную лопату угля, и сервитор открывал перед ней дверцы, закрывая сразу после забрасывания. Чугунные заслонки «хлопали», то есть лязгали, как артиллерийские затворы. Требовалась большая точность, чтобы в топку попадал минимум холодного воздуха, воруя драгоценные калории. Еще два сервитора стояли наготове с «резаком» - ломом для разбивания шлака - и скребком для сгребания того же шлака. Тот, что взял скребок, по какой-то причине не нашел асбестовые перчатки, раскаленный металл обжигал иссушенную плоть, на паровозной площадке воняло горелым мясом. Ледяной ветер набегал стеной, но паровозу это было нипочем, стальное чудовище рычало, как настоящий зверь, лязгая маховиками. Дженнифер открыла сифон, слушая, как с характерным ревом открывается предохранительный клапан, сбрасывая избыточное давление пара - мера эксплуатационно запрещенная, но в сложившихся обстоятельствах допустимая. Стрелки на манометрах дружно подошли к границам желтых делений и полезли в красную зону. Сто двадцать шесть километров в час, выдающееся достижение в иных обстоятельствах. Но этого категорически недостаточно. Дженнифер посмотрела налево, туда, где шел наперерез вражеский бронепоезд. «Шестьдесят четвертый» был плохо виден для человеческого глаза, но механические очки выдавали вполне пригодное изображение. Десятивагонный состав мчался, размалеванный нечестивыми знаками от колес до вентиляционных колпаков на крышах. Мазня была настолько густой, словно поезд разрисовывали несколько дней. Судя по крошечным фигуркам, что сновали, как обезьяны, личный состав готовился к абордажу, скача по составу, будто приматы с присосками вместо пальцев. Над локомотивом реяло знамя - огромная тряпка с рваными краями и светящимися фигурами, которые будто жили собственной жизнью, светились и двигались в причудливом танце. Строгий анализ показывал, что «двенадцатый» не успевает к стрелке первым, скорости мало. Люкт забросил очередную порцию угля, и Дженнифер приказала ему закончить. - Бери кувалду. Сервитор молча повиновался, замер в ожидании указаний. Вакруфманн еще раз провела быстрый анализ, рассчитывая схему двигательной установки, а затем опустилась на колени, распростерлась ниц на площадке, чувствуя ледяной холод и одновременно испепеляющий жар. Вибрацию громадного механизма и завывание ветра. Кодированное перешептывание сервиторов, составленное из самых простых команд. И поверх всего царила мрачная глыба паровозного духа. Память долгих лет и многих событий, навсегда запечатленная в металле, сущность механизма. Подлинный Дух Машины. К нему и обратилась Дженнифер, взывая о помощи. Принося извинения за тяжкое испытание, которому она сейчас подвергнет величественное создание. Обещая достойные деяния, как в старые времена боевой юности паровоза. «Ты родился в огне, ради смерти, и уйдешь в огне же, окруженный бесславно гибнущими врагами. Так помоги мне приготовить для тебя достойное погребение!» - прошептала она бинарным кодом, обращаясь к сердцу зверя. И отклик не заставил себя ждать. Немое согласие распространилось в холодном воздухе, проникло в металлическое тело Дженнифер, загремело во тьме, обещая страдания и боль злокозненным еретикам, которые осмелились посягнуть на то, что счел своим Омниссия. Паровое чудовище будто расправило члены, размяло шарниры суставов и ответило беззвучным согласием, полные угрюмой радости, как старый волкодав, готовый умереть, сомкнув зубы на горле волка. Огнедышащее сердце котла забилось в размеренном и устрашающем ритме, выстукивая сокровенное: «Я служил и послужу еще...» «Мы объединимся в служении…» - благоговейно продолжила Вакруфманн «Чтобы принести небытие врагам Его» - закончили не-человек и не-машина в унисон. Дженнифер поднялась на ноги, властно приказала сервитору: - Бей! И Люкт занес молот над первым клапаном. - Вижу зло, но не пускаю его в мое сердце, - пробормотал Священник, закручивая муфту. Впрочем, глаза сами собой норовили повернуться в сторону нагонявшего «шестьдесят четвертого». Было что-то неизмеримо притягательное в огромном знамени, которое развевалось над еретическим составом, блестящая игра цветов, чарующий танец фигур. Враг несся параллельным курсом, вздымая снег, словно фонтаны пенной воды. - В жопу зло, - повторял монах, с трудом действия непослушными пальцами. Здесь, на крыше штабного вагона, было невероятно холодно. Лютый ветер бросался, рвал стылыми когтями, буквально срывал клочья обмороженной кожи с лица. Но пастырь не сдавался. - Придержи здесь, - приказал Священник, и Доходяга повиновался, неловко действуя руками в толстых варежках. На самом деле за бортом было не так уж холодно, однако ветер и скорость уже за полторы сотни километров давали сокрушительный эффект. Очень низко, с жуткой утробностью завыл паровоз, отсюда, с крыши было видно, что его труба раскалилась до красно-желтого свечения. Из нее поднималась вертикальной свечой струя серо-белого дыма, подсвеченная малиновым светом. Вместе с дымом из паровозной утробы извергался огненный поток искр, который тянулся за составом, как огненный шлейф, не желая гаснуть на ветру. - Есть, - прошептал Священник, больше себе, чем Доходяге, устало выпрямился, едва не уронив разводной ключ. Помощник дернул проволочную петлю, распуская завязки, над флагштоком хлопнуло, разворачиваясь, красное полотнище с белой эмблемой Отряда. Священник благоговейно посмотрел на святые символы, нарисованные строго по эскизу, что собственноручно вывел в давние времена сам Кларенс. В душе пастыря осталось место лишь чистому восторгу. Священник огляделся и, увидев Доходягу, прочитал в глазах соратника то же чувство искренней, беспримесной радости. А теперь надо, чтобы вышло у Криптмана. И тогда бывших собратьев, что стали еретиками, ждет большой сюрприз. Снова заревела паровозная сирена, из высокой трубы рвались уже не искры, а настоящее пламя. Священник без всякого страха посмотрел на вражеское знамя, такое смешное и нелепое в сравнении со строгой простотой штандарта Святого Кларенса. - Пойдем, брат, - сказал он Доходяге. Замерзшие губы едва шевелились, но тот понял и кивнул. - Нас ждут поистине великие дела. С ослепляющей ясностью Священник понял, что, наверное, он видит закат ЭпидОтряда. Последнее великое деяние, на котором закончится и служение, и сама жизнь немолодого уже пастыря человеков. А значит, верному слуге Императора остается лишь приложить усилия к тому, чтобы то деяние стало поистине величайшим из всех.