Разделённые. Книга вторая

      Джонс не сразу понял, откуда взялась чёрная тень. Более плотная, чем царящий в здании склада мрак. Подвижная, стремительная настолько, что на мгновение полицейский потерял её из виду. Но только на мгновение. Вскочив на ноги, с силой оттолкнув Эйприл в самый угол и заслоняя собой, выхватил пистолет. Воспользоваться только не успел. Точным ударом тень выбила у него из рук оружие, а сам Кейси едва успел отстраниться. Попав в отсвет уличного фонаря, на ладони призрака что-то блеснуло. Джонс не знал ни названия оружия, ни того, как от него следует обороняться. Но сообразил, что предназначено оно для ближнего боя. Значит, подпускать противника к себе было нельзя. Кейси с силой пихнул ногой пустой пластиковый контейнер, но воин перескочил через него. Полицейский подхватил лежащую на ящиках бухту верёвки, попытался накинуть на противника, но куда там! Тот отступил в темноту, а через мгновение вынырнул снова. Взмахнул рукой, и тонкое лезвие пронеслось у Кейси перед глазами. Только инстинктивный рывок головы, когда уже действует само тело, а не паникующий разум, помог копу сохранить глаза.       — Гад! — Эйприл со всей силы швырнула в нападавшего какой-то металлической, похожей на консервы банкой. Синоби справился и с этим выпадом легко, пригнулся. Банка пролетела над ним, загрохотала, покатилась по полу где-то в темноте ангара. А призрак обернулся и решительно кинулся на девушку.       Джонс понимал, что всё, что он может сделать — пожертвовать собой. Мутанты были правы: от О`Нил им будет куда больше пользы, чем от него. Особенно учитывая сложившиеся обстоятельства. Сейчас он скорее балласт. И всё, что может — спасать подругу. Сделает хоть что-то стоящее в своей жизни. В первый и последний раз. Мысленно с огромным трудом удерживая пафосную нить, которая не давала размышлять, Кейси кинулся на противника. Запрыгнул ему на спину, обхватил одной рукой за шею, намереваясь задушить. Синоби тут же использовал оружие; Джонс зарычал от резкой боли, когда острый металлический штырь впился ему в руку чуть ниже локтя. И стало ясно — противник бил с толком, не наугад. Рука тут же начала неметь. Джонс видел, как заметалась Эйприл, пытаясь прийти ему на помощь. Но она не могла приблизиться — синоби взмахивал окровавленным оружием, заставляя её держать дистанцию.       — Беги! Беги быстрее! — сдавленно крикнул полицейский. Может быть, она успеет добежать до люка и скрыться в темноте. Тогда мутанты ей помогут, Эйприл будет в безопасности, насколько это вообще возможно. Синоби попытался ударить второй раз, но Кейси из последних сил перехватил его запястье, удерживая в воздухе. Рука дрожала; из раны хлестала кровь, душить противника больше не получалось. Все, что сдерживало воина — повисший на нём коп.       «Я как издыхающий бульдог!» — мимолётная, странная мысль мелькнула и тут же погасла.       — Охолони!       Незнакомое русское слово, непонятно — то ли ругательство, то ли благословение — резануло слух. Джонсу показалось, что именно так в России должны петь ангелы. Ну, вместо традиционного «Аллилуйя!» Потому что это странное, с придыханием, «охолони» сейчас для него означало второй раунд. Мощный кулак буквально снёс нападавшего синоби с ног. Кейси не удержался, отпуская руки, вместе с ним покатился по полу. Что-то хищно, металлически зазвенело, и мимо полицейского коброй просвистела цепь кусаригамы. Джонс взглянул на дверной проем. Свет лился из-за спин мутантов, обрисовывая, спаивая два их контура в единое целое. Показалось, что гигантский двухголовый монстр вдруг возник на пороге. И нёс он, вопреки ожиданиям, спасение.       — Всем доброй ночи! А тебе, красавчик, уже давно пора спать! — со второго замаха Микеланджело обрушил металлическое «яблоко» на ниндзя.       Дезориентированный зуботычиной Рафаэля, тот не успел увернуться. Влажный звук удара — и тело замерло.       Кейси с трудом поднялся на ноги. Неожиданно рядом возник Раф, осторожно, не унижая, придержал копа за плечо. Взглянул на него, тут же увидел окровавленные руки. Обернулся в поисках Эйприл. Но ею уже занялся Микеланджело. Не слушая возражений, легко, как пушинку, мутант подхватил журналистку на руки. Голос его звучал так заботливо, так тепло, так нежно, что у Рафаэля против воли искривился в улыбке уголок рта.       — Ты как, детка? Испугалась? Всё в порядке? Ранена?       — Нет, что ты, всё хорошо, — испуганная, но отчаянно храбрящаяся Эйприл уцепилась за ремешки его формы. Уцепилась так, как будто никогда больше не собиралась отпускать. Она изо всех сил старалась делать вид, что ничего не произошло, что всё — в порядке вещей. Но бегающие глаза, чересчур весёлый голос выдавали её с головой.       — Тебя не задели? Что-нибудь болит? — Микеланджело, похоже, напрочь забыл об остальных.       — Нет-нет, Майк, я в порядке. Ты даже не представляешь, что тут было… А ты его убил, да? Совсем убил? Ты проверил?       — Мне не нужно проверять тело, чтобы понять, что это — труп, — фыркнул мутант. — Я всё-таки солдат, забыла?       Происходящие было настолько ванильно, что хулиган волей-неволей почувствовал себя каменным истуканом. Надо было тоже как-то проявить заботу о новых союзниках.       — Порезали? — Рафаэль покосился на истекающего кровью полицейского.       Кейси оторвал полу своей рубашки, неуклюже пытался перетянуть рану. На вопрос мотнул головой.       — Всё нормально.       Сорвиголова слабо усмехнулся: вот и поговорили. Проходя мимо Майки, хлопнул его по плечу, заставив Эйприл вздрогнуть.       — Валим. Возможно, он был не один. Дома почирикаете. И я бы на твоем месте лучше понес на ручках Кейси.       — Отстань, Раф! — огрызнулся полицейский, выходя следом за ним. На журналистку и Майки старался не смотреть. Мутант просто ей помогал. Она просто переволновалась. В этом не было ничего… ничего не было. По крайней мере, ему очень хотелось так думать. Даже если черепах и подбивал клинья, всё равно ему ничего не светило. Журналистка — не нимфоманка, не извращенка и не любит экспериментов в постели. По крайней мере, у копа сложилось о ней именно такое мнение. Значит, Микеланджело ничего не маячило, кроме безобидного флирта. И то — не факт.       — Я даже не понял, что это за фигня была, — тихо объяснял Кейси Леонардо. Тот сидел рядом и молча, аккуратно обрабатывал рану и накладывал повязку.       — Это шобо, — пояснил ниндзя. — Металлический стержень, который держится на кольце на среднем пальце руки. Ты правильно понял, что это оружие для ближнего боя. И вам очень повезло, что вы встретились с простым охранником, а не с охотником.       — Что это значит? — тихо спросила Эйприл. Она, завернувшись в плед, устроилась на диване, прижавшись к крепкому костяному боку Микеланджело. Несмотря на то, что это было далеко не так уютно, как прижиматься к человеку, девушка чувствовала себя защищённой. Мутант никак не бравировал установившимися между ними отношениями. Заварил чай, принёс плед, передал ей чашку — но и всё. Обнимать не пытался, с откровенными разговорами или намёками не лез. Леонардо, исподволь наблюдая за братом, понял, что их с Рафаэлем трёп — только трёп. На самом деле и такта, и понимания ситуации у мутантов было достаточно. Хулиган тоже не позволил себе ничего. То есть вообще ничего: ни скользких намёков в адрес Эйприл, ни язвительных шуточек в адрес Кейси. Но здесь — мутант чувствовал — причина была в другом. Раф злился. На него, на Лео. За то, что ниндзя провернул всё по-своему.       — Тот, кто напал на вас, просто охранял склады. Видимо, заметил движение и пришёл устранить нарушителей. За кого вас принял, не знаю, могу только догадываться. Упреждая вопросы: если бы вы наткнулись на охотника — синоби из тех, которые вас разыскивают — вы не ушли бы оттуда живыми. Шобо было бы наверняка отравлено. А раз Кейси до сих пор жив, значит, оружие оказалось чистым. Просто неудачное стечение обстоятельств, впрочем, вполне предсказуемое. Хотя я не могу не отметить твоей смекалки. Я бы поступил на твоём месте именно так. Под боком у врага безопаснее всего. Хотя бы потому, что такой ход со стороны жертвы, которая должна бежать, мало предсказуем.       — То есть вы ещё и травите свои железки? Как в стародавние времена? — угрюмо поинтересовался полицейский.       — Да. И это вам урок на будущее. У вас при себе всегда должно быть огнестрельное оружие. Не подпускайте «крадущихся» близко. Вы погибнете.       — А если…       — Вы погибнете, Кейси, — мягко, но решительно перебил Леонардо. — Сегодня тебе просто повезло. Повезло потому, что охранник не узнал в тебе полицейского. Принял вас за бродяжек или за любовников, не нашедших ничего лучше, как уединиться в заброшенном здании. Поэтому действовал слишком неосторожно. А ещё вам повезло, что Рафаэль и Микеланджело оказались в нужное время в нужном месте. Хотя могли дожидаться вас где-нибудь в тоннелях. И никого бы не дождались. Я достаточно подробно изложил? — он смотрел на Джонса, потом перевёл взгляд на Эйприл. — То, что вы здесь — счастливая случайность.       — Вы даже не подразумевали, что мы останемся в живых, — Кейси устал настолько, что возмутиться по этому поводу у него не было никаких сил. Откинулся на спинку кресла, неуклюже накинув снятый рукав рубашки на плечо, прижимая к себе перебинтованную руку. Рафаэль подошёл и молча протянул ему плед. На стол поставил стакан горячего грога. Бросил:       — Не тупи. Конечно, мы спешили вам на помощь. И не собирались вас бросать. Но то, что ты встретился с футклановцем и отделался царапиной — фантастическое везение. Лео говорит об этом. Скажи спасибо, что синоби тебе эту спицу в глаз не воткнул! Да и вообще — раскладов было бы много, если бы Майк не велел мне ослушаться Лео и не ждать вас где-то в канализации. За что мне сейчас надерут хвост, да? — он обернулся к ниндзя.       Леонардо сидел в кресле. Увидев, какое недовольное, почти по-детски обиженное лицо было у хулигана, улыбнулся, опустив глаза. Раф как маленький — терпеть не может оставаться за бортом событий. Когда ниндзя снова поднял голову, мутант по-прежнему стоял, сверля его гневным взглядом.       — Иди сюда, — позвал Лео. Понимал, что сделать надо что-то, хоть что-нибудь, чтобы этот дикобраз прибрал свои колючки. — Иди, я тебя обниму.       — Пошёл ты в жопу, — неожиданно спокойно отозвался Рафаэль и скрылся в кухонном закутке.       Эйприл и Кейси так и не поняли, почему Майки и Лео с улыбками переглянулись. А Леонардо, воспользовавшись паузой, наконец закончил переписывать со своего запястья цифры и положил на стол лист бумаги. Вкратце все уже слышали, что ниндзя сумел узнать в доме Шреддера, и теперь уставились на последовательности. Эйприл морщила лоб, размышляя. Кейси устал, ему было не до цифр. Потеря крови сказалась, мужчине до смерти хотелось только одного — спать. Он молча натянул на себя принесённый Рафаэлем плед и прикрыл глаза. Пусть разбираются сами.       — Это могут быть даты, например, — предположила журналистка.       — Неа, не могут, — отозвался Микеланджело. — Смотри, по такой логике получается, что одна из дат — тридцать пятое число. Ерунда.       — А, да… Я не заметила.       Рафаэль вышел из кухни, сжимая кружку с грогом. Подошёл, сверху глянул на цифры. Леонардо ненавязчиво потянул его за штанину, улыбаясь, но хулиган не обратил на него никакого внимания. Обиделся. Ниндзя знал, что ему полагалось отвести брата в сторонку и по-мужски, серьёзно, по-взрослому потолковать. Но ему не хотелось. Раф должен был научиться перестаиваться по ходу операции, спокойно реагировать на поступки своих напарников. И сейчас всё, что пришло синоби в голову — баловаться. Они были лишены игры в детстве, они на всё смотрели слишком серьёзно. Немного юмора даже в такой несмешной ситуации точно не должно было навредить. Поэтому он продолжал аккуратно тянуть хулигана за ткань.       — Ты сердишься, — тихо произнес синоби. То, что свидетелями разговора стали чужие, его не смущало. Эти самые «чужие» сегодня едва не погибли за общее всё-таки дело. Поэтому сейчас ниндзя не хотел таиться.       — Отцепись, Лео, — сухо бросил хулиган. Дёрнул ногой, но как-то лениво, только делая вид, что хочет уйти от прикосновений. — Ты переписал на бумагу цифры точно так же, как они были в списке? В них нет никакой системы. И количество цифр в рядах разнится.       — Это ты совершенно верно подметил. Ты сердишься, да? — Леонардо пытался заглянуть ему в глаза. Рафаэль глубоко вдохнул и уставился сверху вниз на брата.       — Ты — олень! Да, я сержусь! Какого хрена ты там остался?! Хотел сам, один на один помахаться с металлическим самураем? А если бы он тебя в паштет перемолол и законсервировал в собственном панцире, Лео, ты об этом подумал?!       Ниндзя поднялся. Больше не скрывал улыбки, протянул к брату руки, но тот только выставил локти, уклоняясь от объятий, норовя в этом своём сопротивлении облиться грогом. Отступал, а Леонардо медленно следовал за ним, не давая сбежать. Да и деваться хулигану было некуда. Остальные с любопытством наблюдали за разворачивающейся сценой. Ни Эйприл, ни Кейси не могли понять истинного её значения, и только Майки, чуть-чуть щуря голубые глаза, ждал, когда Лео всё-таки победит.       — Отвали, я сказал!       — То есть ты за меня волновался, да? Ну скажи, что волновался, это же так просто.       — Майк… Убери его от меня! Лео, ты — идиотина, конечно… — он как-то растерянно, почти просяще взглянул на Микеланджело. Но тот только поджал губы, поднял надбровные дуги. «Ничем не могу помочь». А Раф замолчал, потому что ниндзя, наконец, преодолел сердитое сопротивление и обхватил плечи брата руками, притянув его к себе. Хулиган, сдаваясь, фыркнул: — Конечно, я волновался! Тебя так и подмывает вляпываться в неприятности и нарушать договоренности! Вот я на тебя посмотрю в следующий раз, когда мы о чём-нибудь сговоримся, а я всё сделаю по-своему!       — Спасибо, что предупредил, — Леонардо отстранился, с ласковым терпением глядя на Рафа. — Я буду готов к любому повороту событий. Даже к такому. А теперь давай по делу. Что ты думаешь о цифрах?       — Мы не договорили, — предупредил хулиган.       — Несомненно. Но всё остальное — потом, — Лео вернулся к столу. Они встали рядом, рассматривая комбинации. — Я бы сказал, что это похоже на какие-то государственные регистрационные номера. Или на номера городских телефонов.       — Или на номера документов, например, диплома об образовании, — вдруг сказал Эйприл. На удивленный взгляд черепах ответила, — я получала диплом не так давно. Когда устраивалась на работу, в ряде бумаг мне нужно было вписывать номер. И я его хорошо запомнила. Вот эти цифры очень похожи. Может быть… Вы говорили, что Ороку Саки собирает молодых медиков. Может быть, это — своеобразная база данных уже завербованных работников? Или потенциальных?       — Это достаточно легко проверить, — пожал плечами Микеланджело. — Нужно будет просмотреть списки выпускников медицинских университетов. Кейси, как думаешь, удастся? У нас, к сожалению, нет нашего гениального брата и его не менее гениального ноутбука. Но мы же тоже чего-то стоим?       — Попробуем, — устало зевнул коп. — Только завтра. Сегодня у меня ни на что нет сил.       — Несколько часов вопрос терпит, — кивнул Леонардо. — Теперь второе. В кабинете Шреддера я увидел папку, в которой были собраны какие-то строительные сметы. Вам известно, что это может быть?       — Да, я знаю, — отозвался Джонс. — Месяц назад или около того Ороку Саки выкупил старую разрушающуюся дамбу на северо-западе штата. Такие сооружения не продают просто так. Первое, что требовалось — заключить контракт с правительском. Он обязался провести реставрацию сооружения и не позднее следующего года запустить дамбу в работу. Деньги бешены-ы-ы-е, — не в силах подавить зевок, договорил полицейский.       Мутанты переглянулись. Майки покивал собственным мыслям:       — Он планирует ввести дамбу в работу намного быстрее. Зуб даю, учёные там.       — Лишние зубы? — насмешливо уточнил Рафаэль. — Ещё не понял, что мы имеем дело с исключительно предусмотрительным мужиком?       — Думаю, все зубы останутся при Майки, — кивнул Леонардо. — Нужно будет отработать эту версию. Завтра проверим цифры. Если догадка подтвердится, нужно будет отправится туда, на строительную площадку. Уверен, что всё для работы ученых уже подготовлено. Карай наверняка там — в последнее время я не видел её ни в квартире, ни в радиусе косметического заводика. Что будем делать — решим утром. Сейчас всем нужен отдых. И время — пока волнения в городе, вызванные сообщением Эйприл, не улягутся. Вы, — он взглянул на журналистку и полицейского, — можете пока что занять комнату Донателло. Там хорошая вентиляция и достаточно просторно. Кроме того, мы не будем вас стеснять.       — Спасибо, — Эйприл улыбнулась, но ниндзя остановил её.       — Не стоит, мы не сделали ничего, чтобы твоя жизнь стала легче. Скорее наоборот. Если Кейси почувствует себя хуже, разбуди меня. Отдыхайте.       О`Нил поднялась. Микеланджело взглянул на неё тепло, долго, без стеснения. Девушка неожиданно поняла, что этот взгляд её больше не смущает, но заставляет волноваться. Совсем немного. Ровно настолько, чтобы сердце сбилось с ритма. Греет осознанием, что она, кажется, нравится солдату. Нравиться всегда приятно. Особенно этим трём, необычным настолько, что дух захватает. Никаких романтических мыслей у девушки не возникало. Но ей было лестно, что мутант ненавязчиво, красиво, осторожно и при этом очевидно ухаживает за ней. Она чувствовала: солдат умеет это делать. При том, что он сосредоточен, как бы пафосно ни звучало, на спасении людей, он ни на секунду не выпускал её из вида. Следил, чтобы Эйприл было удобно, тепло, спокойно, сытно, уютно… Журналистка улыбнулась в ответ. И с удивлением отметила, что он не вспыхнул, не смешался, не утратил достоинства. Не повёл себя, как влюблённый мальчишка, ловя её взгляды, теряя лицо. Он знал, чего стоит. И не собирался это знание скрывать.       Черепахи проводили людей. Дождались, пока те улягутся спать на одном из выделенных им матрасов. И заговорили тихо, так, что журналистка не слышала больше ни слова.       Эйприл знала, что не уснёт. Слишком много событий случилось сегодня, и она, взбудораженная, лежала рядом с мгновенно засопевшим Кейси, глядя в тёмный потолок. Мрак рассеивала бледная аварийная лампа над проёмом комнаты, но и её было недостаточно, чтобы выхватить всё помещение. Журналистка размышляла, на сколько может затянуться её пребывание здесь и — что с этим делать? Можно было примириться и вливаться в ритм жизни черепах. Можно было стать феечкой-хозяюшкой и вить тут уютное гнездо. Черепахи в гнезде… Мысли сворачивались в кольца, накладываясь друг на друга, заставляя её улыбаться. Ей придется провести время с самыми странными, единственными в своём роде существами на планете. И девушка признавалась себе, что эта мысль вовсе не кажется ей ни безумной, ни противной.       Разумеется, Микеланджело сделает её пребывание под землей максимально удобным. Может быть, настолько, что жизнь на земле покажется ей потом скучной и лишённой приключений. Никто — ни другие мутанты, ни Кейси — понятия не имели, о чем журналистка и черепах часами болтали по телефону. Так вышло, что Майки рассказал ей о Камилле. Рассказал честно, без утайки, и даже пересказал кое-что из её переписки с Грегом. Эйприл не знала, что ему сказать. Такое предательство даже по человеческим меркам было через край, а как к этому отнёсся зелёный парень, оставалось только гадать. Конечно, переживал. Конечно, тяжело. Но насколько? Глубоко? Навсегда? Как это отразится на нём? Доверится ли он ещё кому-нибудь? Полюбит ли?.. Эйприл вспомнила, как бережно он подхватил её на руки на складах, как осторожно, точно фарфоровую куколку, завернул в плед дома. Как вложил в её руки кружку с чаем, всего на мгновение прикоснувшись к её коже, но не принуждая, не продлевая прикосновений. Кем бы ни была загадочная Камилла, одну характеристику она себе точно заработала. Дура. Вот просто дура и всё! Похоже, барышне достался самый внимательный и нежный парень на свете. А ей не хватило ума разглядеть — ничего. Как бы ужасно это ни звучало, хорошо, что Раф с ней покончил…       При мысли о хулигане Эйприл не смогла сдержать слабой улыбки. Чудовище. Настоящее чудовище! Непредсказуемый, взрывной, дерзкий, жестокий. Если бы Леонардо решил использовать потенциал импульсивного брата на полную катушку тот, наверное, с лёгкостью бы прошибал лбом любые стены. При мысли об этом девушка не сдержала тихий смешок; перед глазами немедленно встала киношная картина с монстром, ломающим каменную кладку. «Атас! Они привели Мумий Тролля!» . Да, примерно так это и будет.       — Ты что? — сонно пробормотал Кейси.       — Спи-спи, — журналистка ласково погладила его по растрёпанным волосам. — Всё хорошо.       Выспросить у Микеланджело что-то о нём было очень просто. Узнать о других мутантах — невозможно. Он не давал им ни характеристик, ни оценок. О незнакомом Эйприл Донателло вообще отказывался говорить. Поэтому всё, что оставалось девушке — примечать самой. И пока что в портрете Рафаэля человеческого было намного меньше, чем во всех остальных. Он не скрывал, что сотрудничество и появление людей в подземном убежище его напрягают. Неохотно шёл на контакт. И почти никогда не шутил с ними. Странно, но именно это показалось журналистке самым обидным. Это демонстрировало полное отсутствие доверия, выстраивало между ними невидимую стену отчужденности. Раф терпел их, как временное неудобство. Но не подпускал к себе ни на сантиметр ближе собственных определённых границ. Было ясно, что можно хоть в лепёшку разбиться, но это ничего не изменит. Оттого ещё грустнее было наблюдать за его отношениями с братьями. Становилось ясно: если сорвиголова захочет, он может быть другим. И до этого — другого — Рафаэля Эйприл остро хотелось достучаться. Ведь открывался он Леонардо, даже сегодня, даже при них? Хотя Леонардо трудно было не открыться…       Как бы ни сложились обстоятельства, Леонардо оказался бы единственным в этой тройке, кто смог бы повести за собой остальных. Не потому, что он был умнее, проворнее или сообразительнее. И не из-за каких-то нереализованных амбиций. Как раз наоборот. Желание командовать у ниндзя напрочь отсутствовало. Он принимал на себя эту обязанность не как удовольствие, а как тяжёлую ношу, которая не доставляла ему никакой радости. Было видно, что он то и дело одёргивает себя, не позволяя погружаться в мысли, обдумывать планы самостоятельно. Мутант никогда не обходил стороной ничьё мнение, он рассматривал все идеи, он всех брал в расчет. Даже людей, которые только-только оказались в их команде и ещё никак себя не проявили. Он мог бы отругать Кейси за самовольное решение скрываться на складах, но вместо этого поддержал полицейского. Случайно или нарочно, но он вывел союзников на своеобразный новый уровень, не уронив их в глазах других мутантов. А еще Эйприл казалось, что у Леонардо с Микеланджело гораздо больше общего, чем с Рафаэлем. Но при этом с последним ниндзя был странно откровенен и как-то подчеркнуто терпелив. То ли мутанты знали о хулигане что-то и скрывали, то ли… то ли просто так складывались их отношения.       Тихо, чтобы не потревожить Кейси, Эйприл поднялась с постели. Кутаясь в тот же плед, вышла из помещения, отведённого им под спальню. Рафаэль и Леонардо спали. Один — в гамаке, только рука свешивалась через край. Второй — на деревянных строительных паллетах, совершенно неподвижный, в темноте похожий на статую. Кровать Микеланджело была пуста. На цыпочках Эйприл прокралась мимо мутантов и свернула за тонкую перегородку, в отделённую черепахами «кухню». Солдат сидел в полутьме, освещённый со спины очередной аварийной лампой под матовым плафоном. Взглянул на Эйприл, и та готова была поклясться, даже не видя его лица, что он был удивлён.       — Ты почему не спишь? — тихо спросил черепах. Поднялся: — Сейчас…       Достал что-то с полки. Поставил на стол тарелку с толстой свечой. Щёлкнул невесть откуда взявшейся зажигалкой, запалил плоский деревянный фитиль. Кухня озарилась мерцающим тёплым светом; фитилёк уютно затрещал. Микеланджело взглянул на девушку и неожиданно понимающе произнес:       — На новом месте неудобно? Или слишком много событий?       — Второе, — вздохнула Эйприл. — А ты?..       — Мне лучше думается в темноте за чашкой чая, чем в кровати. Это Лео с Рафом всё равно, в каких условиях строить планы и прикидывать возможности. А мне нужно уединение, — он усмехнулся. — С некоторых пор к разговорам в постели у меня стойкое отвращение. Да и не привык я так рано засыпать. В последнее время мы ночью бодрствуем, а днём отдыхаем, сменяя друг друга. Ночная жизнь для нас удобнее, сама понимаешь, с такими-то лицами.       — Лица как лица, — уверенно произнесла Эйприл.       — Уже привыкла? — солдат усмехнулся.       — Почти сразу. Для меня отношение имеет куда большее значение, чем внешний вид. Ты уж должен знать, на что ведутся девушки, — она усмехнулась, но без кокетства. Сегодня строить глазки не просто не хотелось. Это казалось лишним. Майк считал её настроение мгновенно. То ли благодаря врожденной эмпатии, то ли потому, что полностью разделял её мысли. Покивал, но невесело.       — Тебе ли не знать, что я оказался не на высоте в вопросах девушек. Что там Кейси? Спит?       — Да, он здорово вымотался сегодня. И рана эта… Нам очень повезло, что вы смогли приехать так быстро! Даже думать страшно, что было бы, если бы вы ждали нас в тоннелях.       — Вам действительно повезло. Повезло, что я не был уверен, что вы никого не встретите на складах. И повезло, что Раф терпеть не может ждать. Он и так был взбешён тем, что Леонардо остался в особняке, отослав нас. Если бы пришлось ещё торчать в тоннелях, дожидаясь вас… Ох, представить жутко! — мутант картинно закатил глаза. — Так что всё сложилось как нельзя лучше. А мне даже довелось побыть отважным рыцарем. Скажи, я был хорош?       Черепах не нуждался в том, чтобы Эйприл поднимала его самооценку своими словами. Он и так знал, что в бою ему почти нет равных, а его появление (пусть и вместе с Рафом) было более, чем эффектным. Но журналистка всё равно улыбнулась и искренне, с благодарностью произнесла:       — Ты был великолепен.       — А как насчет кино? — неожиданно спросил мутант. — Когда всё закончится? На последний ряд не приглашаю, ты же вроде как… влюблена, — он лукаво взглянул на неё; глаза блестели. Пальцы медленно проворачивали тарелку со свечой. Эйприл удивлённо присматривалась к черепаху. Нервничает, что ли?.. А тот ждал ответа. — Так что?       — Почему бы и нет, — она усмехнулась. — Если выживем, с меня попкорн.       — Замётано, — мутант откинулся на спинку стула и улыбнулся.