6 месяцев спустя
— Да сколько можно? — зевая, пробормотал Рафаэль, глядя в холодильник. Как будто чем дольше он таращился на пустые полки, тем выше был шанс, что на них что-то появится. В который раз мелькнула мысль, что Леонардо сообразил бы что-нибудь из еды. Всегда соображал, пока они делили вместе подземное убежище. Так то Леонардо. Мало того, что все припасы кончились, так даже на двери не обнаружилось ни одной бутылки. — Я что в этом доме, долбанная повариха?.. Кейси! — лениво крикнул хулиган в направлении спальни. — Ты опять выжрал всё пиво? — Во-первых, не выжрал, а пригубил, — раздался сонный голос друга. — Пригубил. Четыре бутылки, — Рафаэль ухмыльнулся. — Ну, допустим. — Во-вторых, зачем тебе пиво? Пить с утра вредно. В-третьих, всё забываю тебя спросить: ты вообще совершеннолетний? — заспанный Джонс в одних трусах вышел в коридор. Спутанные волосы напоминали воронье гнездо. Подойдя к холодильнику, оперся на плечо Рафа и уставился внутрь. — Чёрт, всё закончилось. Даже яйца. А ведь яйца — наше всё… И посылать тебя с твоей рожей в магазин — дохлый номер. Как же мне не повезло с соседом… Будешь кофе? — Прекрати переводить оставшиеся продукты, — Раф снова зевнул, закрывая холодильник. — Та чёрная жижа, которую ты готовишь, к благородному напитку никакого отношения не имеет. И вообще — когда ты успел всё выпить? Мы же вместе вернулись?.. — Ты уснул, а мне не спалось, — отозвался Джонс, гремя джезвой по плите. — Так приготовь ты? А я так и быть, схожу куплю что-нибудь. — Иди сразу в китайский квартал, я готовить не буду, — решительно отозвался Раф. — Настроения нет. Устал, как собака сегодня ночью. Пожрём лапши — и я бы ещё вздремнул. Пару дней как минимум. — Лапши так лапши, — кивнул Джонс. Натянул джинсы — они очень кстати валялись на полу у дивана. Всунул босые ноги в кроссовки. На голое тело накинул тонкую кожаную куртку. Раф заметил, хмыкнул. — Надеешься, что за твой голый торс китаянки дадут тебе острый чили-соус в подарок? — Бери выше. Надеюсь, что они забудут взять с меня деньги, — засмеялся коп, выходя. Опустившись на диван в ожидании возвращения Джонса, Рафаэль окинул комнату равнодушным взглядом. Когда он вместе с Майки оказался здесь впервые, в уютной квартирке полицейского и журналистки царил образцовый порядок. Сложно было описать, в чём именно он заключался, но — ощущалось присутствие девушки, её рука. Сейчас всё изменилось. Конечно, ни хулиган, ни Кейси не стремились превратить жильё в холостяцкую берлогу. Убирали. От разу до разу. Но в целом оба приходили сюда только затем, чтобы проспать длинный день. Иначе не получалось — всю ночь Джонс и Раф дежурили на крышах города. Настроили рацию на волну полиции. И куда оперативнее служителей закона реагировали на каждый вызов. Рафаэль знал, что он нужен Кейси. Как сдерживающий фактор, не позволяющий окончательно потерять из виду берега. А Джонс был склонен к тому, чтобы не стесняться в методах. Иногда хулигану приходилось останавливать его буквально за руку. Казалось, что в каждом грабителе, насильнике или убийце Кейси видит только одного — Шреддера. Того, что был истинной причиной гибели Эйприл. И в его планы не входит передавать негодяя правосудию. Он пытался вершить суд сам. Рафаэль никогда не считал, что так можно добиться результатов. Да, в городе стало немного тише, а раскрываемость преступлений увеличилась в разы. Но это не лечило душу Джонса. Иногда Рафу казалось, что даже наоборот. Но он не мог придумать, что сделать и как помочь другу, чтобы тот, наконец, обрёл покой. Сам Рафаэль чувствовал себя сносно. Он ожидал, что ему станет намного лучше, когда постоянная готовность к нападению исчезнет из его жизни. Но оказалось, что то самое неприятное напряжение оказалось пресловутой «зоной комфорта». И теперь, оказавшись вне её, Раф не знал, куда себя деть. Он скучал по братьям. До ужаса не хватало болтовни перед сном с Микеланджело или Леонардо. Не хватало колких шуток, насмешек, соперничества с Донателло. Недоставало стряпни Лео — вот прямо как сейчас. Тренировок с братьями, когда они с Майки учились у синоби новым приёмам. Не будь рядом Джонса, Раф и недели не выдержал бы это вынужденное одиночество. Да и понимал, что ему просто необходимо научиться жить самому. Без них. Не мог ответить себе на вопрос «зачем», но точно знал, что так нужно. Конечно, Донателло был совсем рядом, всего-то поехать в Квинс. И Бакстер наверняка будет рад видеть солдата. Но что Раф мог сказать учёному? Привет, мне некого чморить, и я вспомнил о тебе? Хулиган усмехнулся. Подход вполне в его духе. Но, не шутя, им действительно нечего было сказать друг другу, встреться они вот так. И безотчётно Рафаэль мечтал, чтобы для встречи пусть и с самым нелюбимым братом всё-таки нашёлся достойный повод. Вернувшийся домой Кейси выставил на столешницу четыре коробочки яичной лапши, ссыпал рядом палочки, коробочки с имбирём. Рафаэль полез за банкой молотого кофе. Всё текло своим чередом и требовало от хулигана только одного — жить. Около полуночи друзья сидели на кровельном парапете. Кейси жевал сэндвич с ветчиной, беззаботно покачивая ногой над пустым переулком. Рафаэль пил кофе из картонного стаканчика, благостно глядя на сверкающие огнями небоскрёбы, хорошо видные даже здесь, в районе малоэтажных старых кирпичных домов. Знакомо и привычно потрескивала рация, сообщая патрульным сводку. Ничего такого, с чем люди могли бы не справиться, не было. И «ночные мстители» бездельничали, размышляя каждый о своём. — Всем патрулям на Оушен Паркуэй. Требуется задержать угнанный из автосалона чёрный «Bugatti» без номерных знаков. Стёкла тонированы. Водитель ушёл от преследования и не отреагировал на приказ патрульного остановиться, — сообщила рация. — Какой-то очередной отбитый гонщик, — фыркнул Кейси с набитым ртом. Рафаэль не успел ответить, потому что рация ожила снова. — Машина свернула на авеню Дитмас, движется предположительно к кладбищу Холи Кросс. — Что с тобой? — Джонс заметил, что Рафаэль внимательно вслушивается в новость. — М-м… — Раф неопределённо мыкнул. Не мог сформулировать, но неожиданно появилось какое-то странное ощущение. Как будто тот, кто сейчас летел по ночным улицам на угнанной машине, знал, что об этом узнают. Тавтология, но иначе описать это Раф не мог. Как будто угонщик хотел, чтобы об этом узнали. И Рафаэлю на секунду показалось, что отправиться ловить его должен был именно он. Неясные совпадения, ещё не сложившиеся в цельную картину, не давали покоя. — У меня какое-то предчувствие, что ли. Как будто… Как будто это свои. — Что значит «свои»? — Кейси недоумённо уставился на друга. — Копы?.. — Н-нет, не копы, — Раф покачал головой. Холи Кросс. Кладбище, где они добыли сыворотку, с боем вырвав её у клана Фут. Место, где Лео почувствовал присутствие мастера Йоши, ведь тот действительно присматривал за ними. Туда они ехали на угнанных машинах, правда, по совершенно иному маршруту… Угнанная машина. Очень дорогая спортивная машина. Рафаэль вспомнил Донателло в день их встречи в штабе в Париже. Безупречный костюм из тонкой английской шерсти. Золотая оправа очков. Запонки в платине. Дорого и шикарно. Совсем как чёрный «Bugatti» без номерных знаков… — Машина движется в направлении к району Квинс, — сухо передавала рация. — Кажется, у моего брата снова проснулась тяга к роскоши, — Рафаэль поднялся на ноги. Допил кофе. Метким сильным броском отправил пустой стаканчик вниз, в переулок, в стоящий у стены мусорный контейнер. Довольно ухмыльнулся, попав в цель. Эта крошечная удача была как будто подтверждением его мыслей. Да, всё так и есть. Это куражится Донателло. Одно только смущало Рафа: Донни не любил быстро ездить. Тем более — лихачить привлекая к себе внимание. Терпеть не мог гонять на скорости, и делал это только тогда, когда был вынужден. Но хулиган откинул эти мысли. Всё могло поменяться. — Мы что же, будем гоняться за каким-то сумасшедшим водилой? Раф, с этим и копы прекрасно справятся! — Кейси недовольно поморщился. — Остынь, гоняться нам не придётся. Мы просто наведаемся в гости к Бакстеру. — Ты думаешь, это выделывается твой гениальный братец? А не слишком ли пафосно? — Слишком. Поэтому я и уверен, что это он. Вполне в его духе, — хмыкнул хулиган. Рафаэль не знал, что сделает и что скажет при встрече. Перебрал в голове возможные варианты и в итоге поставил на предварительном сценарии крест. Всё, что он может предъявить Донателло — то, что тот привлекает много внимания к своей скромной персоне. Но прийти, отругать учёного, развернуться и уйти было странно. Раф понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Его влекло к дому Бакстера, как влечёт монетку к боку магнита. Неотвратимо, чем ближе — тем сильнее. Полгода он не видел никого из родных. И даже не догадывался, насколько изменился сам. Без постоянных тренировок ушла часть мышечной массы — хулиган замечал по вещам, но не давал себе труда оценить этот факт. Выбравший для себя жизнь в ночной темноте, но с постоянной необходимостью избегать света реклам и уличных фонарей, Раф стал быстрее, ловчее, гибче. Даже шаги теперь были бесшумными, совсем как у Леонардо. Навык выработался сам собой вынужденно, а не тогда, когда Рафаэль о нём больше всего мечтал. Но все перемены были видны только со стороны, сам хулиган этого почти не замечал. Когда друзья добрались до дома Стокмана, в конце улицы вокруг брошенной чёрной машины уже собиралась полиция. Взвизгивали сиренами патрульные машины. Раф мысленно покрутил пальцем у виска: Донателло мог бы припарковаться прямо у тайных ворот дома, с него бы сталось. Сливаясь с тенями от заборов, Раф и Кейси подобрались ко входу, размышляя, как попасть внутрь. И как дать знать учёному, что под дверью скребутся свои, а не чужие. Джонс наугад ткнул рукой сквозь голограмму забора, не надеясь, впрочем, что проход открыт. И едва не провалился во двор, когда оказалось, что реальной преграды за иллюзорной — нет. Друзья удивлённо переглянулись, а потом, не теряя времени, переступили черту, скрывшись ото всех, кто мог заметить их с улицы. Тут же медленно и беззвучно из-под земли начало вырастать настоящее ограждение. — А нас, похоже, ждали, — потянул Кейси. — Нас не просто ждали, Джонс. Нас пригласили, — ухмыльнулся Рафаэль. Он боялся признаться даже себе, но весь трепетал при мысли, что наконец-то увидит кого-то из родных. Этот негласный запрет на встречи, безмолвно наложенный и так же безмолвно поддержанный всеми, в последнее время сильно тяготил Рафа. И сейчас он стремительно шагал через двор Бакстера, уже представляя, как увидит Донателло. Стоящего у рабочего стола в лаборатории Донателло, скрестившего на груди руки, надменно ухмыляющегося при виде брата. Раф вошёл в дом, по привычке скинул ботинки в тёмной прихожей, кинулся к подвальной лестнице. Это был лучший способ привлечь внимание хулигана, зазвать в гости, наконец-то дать о себе знать. Никто не расшифровал бы это послание, но Раф знал, что интуиция его не подводит. И поэтому, перескакивая через несколько ступенек, он почти ворвался в подземную обитель Стокмана. Бакстер стоял у бара, выбирая напитки. Обернулся и широко, белозубо разулыбался друзьям. На нём не было привычного халата, только тонкая чёрная водолазка и светлые джинсы. Неформально, просто, по-домашнему. Кажется, сегодня у учёного был выходной. Донателло тоже отказался от официальной одежды. Отглаженная, кажется, без единой морщинки чёрная рубашка, извечно закатанные до локтя рукава, брюки с такими же безупречными «стрелками». На шее из-под воротника поблёскивала золотая цепочка. Гений похудел, но в целом выглядел намного лучше, чем в их последнюю встречу. Он был занят. Сидел в кресле, аккуратно раскалывая блестящим молоточком стоявший перед ним на столе лёд в объёмной миске. Поднял взгляд на вошедших; губы изогнулись в подобии приветственной улыбки. Он так и не научился выражать свои чувства. Но Рафаэль видел, как разгорелись радостью тёмные глаза брата. Большего и не требовалось. Однако Донателло и Бакстер были не единственными в просторной подземной гостиной. Боясь шевельнуться, чтобы видение не пропало, Рафаэль жадно рассматривал Леонардо. Тот ещё не успел обернуться, и хулиган выхватывал взглядом детали. Одежда — штатская, никаких комбинезонов синоби, никакой брони. Простые потёртые джинсы, футболка, лёгкие мокасины по сезону. Не разулся, потому что не запачкался, как всегда. Обычный рюкзак, небрежно брошенный на пол. Поза расслабленная, плечи опущены, руки — большими пальцами в карманах. Они о чём-то разговаривали, Рафаэль ворвался на середине фразы, и Лео обстоятельно её завершал. — …броскую машину выбирал недолго. А потом оглянулся. Раф вдруг понял, что по этому взгляду он скучал больше всего. Глаза Лео, холодные и спокойные, как льды Арктики, как и всегда, обещали покой и стабильность. Незыблемость. Постоянство. Рядом с ним становилось легко, появлялась уверенность — во всём, что бы ни происходило. Но и изменения — они не ускользнули от пытливого взгляда хулигана. В уголках глаз собрались мелкой сеточкой морщинки; едва различимая, у губ залегла суровая складочка. Часы размышлений, принятие своих поступков, раскаяние и сожаление — всё это наложило на лицо синоби нестираемый отпечаток. Но даже несмотря на это Лео умудрился остаться самим собой. — Донни был уверен, что ты не поймёшь такой тонкий намёк. А я знал, что уж кто-кто, но ты точно не пропустишь мой приветственный заезд, — Леонардо озорно улыбнулся. — Твой намёк?.. Так это ты, а не… — Рафаэль удивлённо взглянул на ниндзя. Вот почему он в обуви. Потому что только что приехал на шикарной тачке, а не шарахался по всему городу, как Рафаэль и Кейси. — Я что, похож на сумасшедшего? — Донателло изогнул надбровную дугу, отставляя в сторону колотый лёд. — Стал бы я носиться от Бруклина до Квинса на ворованной салонной машине, привлекая внимание каждого копа. — Скорость. Это единственное, что меня сбило. Ты не любишь скорость, — кивнул Рафаэль, всё ещё до конца не веря, что Леонардо — спокойный, воспитанный, разумный Леонардо! — устроил такое яркое выступление на ночных улицах города, у полиции под самым носом. — Я не люблю глупость, — поправил Донателло. — И необдуманные, рискованные поступки. Было бы проще позвонить — любому из вас. Но вы усложнили задачу. Как варвары, не удосужились обзавестись домашним телефоном или иным средством связи. — Надо было послать голубя, — легкомысленно пожал плечами Кейси. И тут же добавил: — Хотя у нас с Рафом вечно пустой холодильник. Не исключено, что мы бы не разглядели послание, а просто зажарили его на ужин! — Я же сказал: варвары, — учёный дёрнул плечами. Рафаэль не слушал. Подойдя, рассматривал Леонардо, всё ещё до конца не веря, что синоби действительно стоит перед ним. Тот улыбался тепло и ласково, тоже не сводя глаз с хулигана. Им нужно было о многом поговорить, но ни один не мог придумать, с чего начать. Каждый день оба мысленно обращались друг к другу, привычно рассказывая новости, делясь мыслями. И от этого казалось, что не было прошедших месяцев и разлуки тоже не было. Но разлука была, и начать с простого "ну, как ты?" не поворачивался язык. — Мне хочется спрашивать банальщину, — Раф слабо усмехнулся. — Вроде того «как ты здесь оказался» и «что ты здесь делаешь». — На это ответить проще всего. Оказался — долетел в грузовом отсеке одного из гражданских самолётов. Безбилетником, разумеется. Что делаю — захотел увидеть братьев. Я прилетел ещё вчера, с трудом удержался, чтобы сразу же не наведаться к вам с Кейси. Но Донателло предложил собраться здесь. Мне это показалось разумным. Ещё раз спасибо за ваше гостеприимство, доктор, — он благодарно кивнул Стокману. Тот молча, улыбаясь, отсалютовал стаканом, в который уже успел налить виски и бросить льда. Кажется, Бакстеру не надоедало просто наблюдать за удивительными существами, к созданию которых он приложил руку. — Ты надолго? — это беспокоило Рафа куда больше. Он вдруг понял, что если услышит «на пару дней», то просто запеленает Лео в скотч и никуда не отпустит. Желание было таким ярким и сильным, что невольно отразилось на его лице. Леонардо не без изумления наблюдал эту короткую несдержанную вспышку. Странное, неожиданное для встречи отчаяние и… страх? Не догадался, с чем связано и какие мысли метались в голове брата. — Я… честно признаться, я собираюсь остаться, — произнёс он осторожно. Рафаэль молчал, пристально глядя на него. И Лео, окончательно растерявшись, уточнил: — Ты хотел услышать что-то другое?.. Хулиган не ответил. Он неожиданно сгрёб Леонардо, притягивая к себе, цепляясь за него так, словно не собирался больше отпускать. Сдержанность, спокойствие, сила, которые Раф выдрессировал, вырастил в себе и поставил на стражу эмоций, вдруг исчезли. Что-то в душе рвалось, изнутри раздирая тоской и радостью. Невозможный коктейль. Ничто больше не имело значения, только то, что Лео вернулся. То, что Донателло криво улыбался, глядя на них. Только то, что они больше не будут расставаться. Раф больше никогда не останется один. На секунду ошеломлённый порывом хулигана, Лео замер. Как когда-то давно, когда к нему точно так же внезапно и сильно потянулась Эйприл. Но то было другое, Леонардо не испытывал настолько ярких ответных чувств. А сейчас он увидел в Рафаэле, как в зеркале, отражение собственных опасений, страхов, желаний и надежд. Он знал, что вернулся домой. Дом — это не страна, не континент, не остров, не точка на карте. Дом — это семья. В следующую секунду его руки сжались, притягивая Рафа так близко, обнимая так сильно, что стало сложно дышать. Пряча лицо на его плече, Лео знал: он вернутся туда, где был нужен. Туда, где был любим. Туда, где ему и следовало быть. Прошло около часа, пока радость от встречи немного улеглась. Сидя в гостиной, Кейси, Рафаэль и Бакстер пили виски, Донателло и Леонардо — зелёный чай. Делились незатейливыми новостями. — Но как ты понял, что я узнаю про угон тачки? — спросил Раф. — Новости о ваших подвигах, — Донателло кивнул на стопку газет на журнальном столике. — Пресловутые «ночные мстители». Раз у вас есть возможность прибывать на место преступления раньше копов, значит, вы прослушиваете их линию связи. Не нужно быть гением, чтобы это понять. Когда Лео думал, как вызвать вас на встречу, я в шутку предложил ему угнать машину. Дорогую и быструю, чтобы ты заинтересовался. Или хоть слюни попускал от зависти. Подумать не мог, что он не только воспримет это предложение всерьёз, но ещё и выполнит. Это всё твоё дурное влияние, — глянул на Рафаэля, всем своим видом показывая, кто в семье тот самый урод, без которого никогда не обходится. — Если будешь и дальше так выразительно закатывать глаза, они у тебя однажды выпадут, — беззлобно бросил Раф. — Или сами, или я помогу. — Вам, кстати большой привет и наилучшие пожелания передавал Йоши, — не давая разгореться перепалке, вклинился в разговор Бакстер. — Он сообщил мне — Леонардо привёз письмо — о том, что поиски Шреддера пока не увенчались успехом. Материалы о вашем подвиге мы тоже пока придерживаем, чтобы передать в руки правосудия вместе с истинным преступником. Йоши всё равно не теряет надежды и продолжает искать. Он всё-таки знает его лучше. Видимо, Ороку Саки залёг на дно. — А рыба эта очень глубоководная, — вздохнул Кейси. — Так сразу его не достать. — Сенсей — опытный рыбак, — уверенно отозвался Леонардо. — Мы условились, что будем поддерживать связь. Когда ему потребуется помощь, он сразу же сообщит. А пока… Мастер считает, что мне лучше всего находиться с вами. Вдали я… я очень скучал. — А ты всё так же запинаешься, когда дело доходит до откровенного разговора, — тихо рассмеялся Рафаэль. — А ты всё так же бестактно на это указываешь, — Донателло презрительно хмыкнул. — А у тебя по-прежнему вопросы к моему воспитанию? — Раф неожиданно поднялся на ноги. Обошёл вокруг кресла учёного, оперся на спинку, стоя позади него. В руке держал стакан. Виски допил, и только нерастаявший лёд тихонько звенел о стенки. Донателло тут же напряжённо выпрямился — ничего не менялось. Его по-прежнему чертовски раздражало близкое соседство с Рафаэлем. Особенно, когда мотивы внезапного сближения оставались неясными. Остальные с любопытством и тревожным предвкушением ждали, что последует за этим неожиданным манёвром. — Разумеется! — дерзко отозвался гений, не оглядываясь и изо всех сил стараясь показать, что стоящий позади Рафаэль для него вообще не проблема. — Такт, видишь ли, невозможно привить или взрастить. Он или есть, или нет. У тебя такт отсутствует напрочь! — Ты чё-то разошёлся. Может быть, нужно охладиться? Донателло привык к тому, что от Бакстера не приходится ждать неожиданностей. И тем более глупых шуток. Он расслабился за полгода, подрастеряв скорость реакций. А Рафаэль, живя с Кейси, упражнялся ежедневно. То он, то Джонс постоянно устраивали соседу какие-нибудь каверзы, изо всех сил развлекая друг друга и самое себя. Поэтому Донни не успел ничего предпринять, как Раф ухватил его за воротник и край панциря и высыпал на голую шею гения оставшийся в стакане лёд. Напрасно учёный попытался вцепиться в руку Рафаэля; тот уже отступил, смеясь. — С лёгким паром, братишка! — Идиот! — гений вскочил на ноги, выгребая из-за воротника лёд и швыряя в хулигана. Тот ловко уворачивался от холодных твёрдых кусочков, подзадоривая и гримасничая. Леонардо не удержался от смеха. Кейси и Бакстер старались сохранить хотя бы толику серьёзности, чтобы учёному не было совсем уж обидно. — Вот по этому я скучал больше всего, — отсмеявшись, честно признался синоби. Донателло, бормоча себе под нос оскорбления и призывая на голову Рафа все проклятия по списку, скрылся в ванной. Рафаэль, пожав плечами и всем видом изображая неискреннее раскаяние, направился следом. Не дал брату закрыться в комнате. Привалившись плечом к дверном косяку, наблюдал, как учёный вытирает шею бумажными салфетками. Донателло прекрасно видел хулигана, но изображал, что в ванной больше никого нет. Кажется, не на шутку рассвирепел. Видимо, док отучил брата от подобных шуточек. Улыбаясь, Раф наблюдал за ним и понимал, что кипевшая в нём когда-то ненависть испарилась. И её место заняло совсем другое чувство. Да, это было не то, что он испытывал к Микеланджело или Леонардо. Но всё же Донателло был родным для него существом. Несмотря на все свои прошлые ошибки. Несмотря на свой откровенно паршивый характер. — Мне тебя не хватало, — произнёс Рафаэль негромко. Донателло на него даже не глянул. Огрызнулся: — Не могу сказать того же! — И твоих злобных фразочек не хватало тоже, — хулиган не смог сдержать улыбки. Предсказуемо. Вот скажи Донни, что скучал, и это было бы по-настоящему невероятно. А так всё в полном порядке. Но неожиданно гений скомкал последнюю салфетку, швырнул в мусорное ведро. И оперся на широкую столешницу умывальника. Опустил голову, не глядя ни на своё отражение, ни на брата. Какое-то время молчал, то ли подбирая слова, то ли вообще размышляя, стоит ли говорить. Раф замер, чувствуя, что сейчас не стоит продолжать игры. Может быть, впервые за всё время их знакомства. — Я очень боялся снова остаться в одиночестве, — проговорил Донателло медленно. — В этот раз было легче, чем раньше. Потому что рядом был Бакстер, он занимал меня работой и размышлениями. Потому что я знал, что вы — все вы — в порядке. Иногда я получаю кое-какие новости из Перу, у меня есть платный осведомитель. И тогда меньше переживаю за Майка. Лео связывался со мной несколько раз, и я был спокоен от того, что он — под присмотром мастера Йоши. Ты и Кейси всё время были под моим наблюдением. Хотя иногда за ваше безрассудство хотелось надавать вам по шее, — Донателло хмыкнул. Рафаэль беззвучно повторил усмешку. — Но всё равно я чувствовал себя очень одиноким. Мне не доставало мудрости Лео, смелости Майки. Даже твоих тупых шуточек. И я много раз думал, что стоит только покинуть Квинс, и я смогу увидеть тебя. Но что бы я тебе сказал? — брат через плечо взглянул на Рафаэля. Раф с горечью подумал, что иногда нужно не размышлять, а делать. Он не приехал в Квинс по той же причине. Потому что не знал, что сказать. И вот два сомневающихся дурака потеряли полгода… — Мне казалось, что всем лучше самим по себе. И когда Лео вчера объявился здесь, я понял, что больше не готов расставаться. Ни с кем из вас. — В кино после таких признаний обычно идут объятия, — Рафаэль, улыбаясь, смотрел на Донателло. Тот выпрямился и категорично выставил ладонь. — Давай обойдёмся без них. Это слишком. Мне важно было, чтобы ты узнал. Этого… этого достаточно. Учёный кивнул, и Раф отступил в сторону, пропуская его в длинный коридор. Смотрел, как долговязая, прямая фигура направилась в гостиную. Хулиган понимал, что с этой чопорной надменностью нужно что-то делать. Её нужно вытравить из брата, чего бы это ни стоило. Один раз он уже думал, слишком много думал и упустил момент, который был нужен обоим. Рафаэль прислушался к себе. Чего бы ему сейчас хотелось? Хотелось, чтобы Донателло перестал изображать из себя каменного истукана, которому чуждо всё чувственное. Пусть психует; если это единственный способ вытащить его из кокона отстранённой холодности, то Раф заставит его психовать. Прямо сейчас. И хулиган, поспешив следом, не соизмеряя силы, запрыгнул брату на панцирь. Донателло неуклюже засеменил вперёд, ещё пытаясь сохранить равновесие. Но безуспешно, и Кейси едва успел вскочить с диванных подушек, когда братья с хохотом и руганью повалились на то место, где он только что сидел. Снова потянулись дни, складываясь в недели. Стокман, кажется, только порадовался тому, что в большом подземном доме прибавилось народу. Каждому нашлось дело. Леонардо, Рафаэль и Кейси днём были заняты тренировками, вечерами вместе отправлялись на патрули. Лео часто связывался с мастером Йоши, и по мере сил братья пытались отыскать Шреддера. Но тот словно провалился сквозь землю. Раф высказал надежду, что он погиб во время пожара, но ни Лео, ни сенсей с этим упорно не соглашались. Их сторону принял и Бакстер. — Шреддер — не тот человек, который может так просто исчезнуть, — сказал он. Донателло, не ограниченный ничем, кроме собственной фантазии, работал. Кроме основных дел, втайне от Рафаэля по подсказке Джонса собирал ему подарок — ярко-красный мотоцикл. Разумеется, оснащённый датчиками движениями, приборами ночного видения, антирадаром. С металлом для корпуса помогал Стокман. Усмехаясь, заметил, что таким мотоциклом можно легко протаранить любую стену, не получив ни царапинки. Леонардо об этом знал тоже, но в его ведении было следить, чтобы о подарке не прознал Раф. К счастью, тот был не любопытен и в лабораторию без нужды никогда не заглядывал. …На рассвете, когда Леонардо, Рафаэль и Кейси уже возвратились с патруля, а Бакстер и Донателло спали, раздался странный стрекочущий и очень надоедливый звук. Раф вышел из комнаты, которую делил вместе с Джонсом, оглядываясь в поисках источника. Следом в коридор высунулся Леонардо. Синоби удивлённо осматривался, кажется, тоже не в состоянии определить, что происходит. Сонный Бакстер, босиком протрусивший в лабораторию, заставил братьев переглянуться и последовать за ним. — Что это, док? Что за мерзопакостный звук? — Рафаэль хмурился. Лео молчал. — Это сигнал тревоги. Кто-то попытался забраться на мой участок. И судя по тому, что звук не смолкает, до сих пор находится там, — Стокман пытался рассмотреть на камерах нарушителя частных границ. Но двор был совершенно пуст. И только сирена продолжала надрываться противным стрёкотом. — Может быть, закоротило?.. — Донателло, зевая, вошёл в лабораторию. — Невозможно, — отрезал учёный. — На территории определённо кто-то есть! Активировать систему защиты, что ли?.. — Она уничтожит лазутчика? — уточнил Леонардо. — Конечно! — Тогда я бы повременил с радикальными мерами. Возможно, это кто-то совершенно безобидный. Например, кошка. Поступим проще — я поднимусь и лично проверю двор, — отвернувшись, он зашагал к лестнице. Рафаэль посмотрел в спину брату, ухмыльнувшись. — Вы только посмотрите на нашего героя в пижамных штанишках. Ты далеко один-то собрался? — и хулиган поспешил следом. Братья поднялись по лестнице, остановились у двери. Обменялись быстрыми взглядами. Штуки были немедленно забыты. Оба были готовы немедленно вступить в бой с тем, кто сумел попасть на территорию Стокмана. У них оставался опасный, коварный враг, который, может быть, только и ждал, пока мутанты снова соберутся под одной крышей. Не обнаруживал себя, чтобы усыпить бдительность противников, а сейчас решился напасть. Леонардо пожалел, что катаны остались в доме: он недостаточно серьёзно отнёсся к угрозе, вышел на поверхность с пустыми руками. Рафаэль ни о чём не жалел. Только, может быть, о том, что спокойное время в кругу семьи подошло к концу. Но и то — смутно. Сейчас он был полностью сосредоточен на возможной опасности. — Открывай, — прошептал на ухо Леонардо. — Не подставляйся, если что. — Ты тоже, — коротко отозвался синоби. И медленно, осторожно отворил дверь. Сначала им показалось, что во дворе никого нет. Вокруг было спокойно и безмятежно; на ветру шелестела только высокая трава. Рафаэль быстро оглядывался, но всё же Леонардо заметил первым. Что-то большое и плотное, тёмное и от этого неразличимое камерами на фоне забора. Неподвижное, но… крайне нелепое. Какая-то масса, которая никак себя не проявляла и просто застыла, не отойдя от ограды и пяти метров. — Что… что это? — Рафаэль удивлённо вглядывался в пятно. — Оно… живое? — Более чем, — ответил синоби. Ощущение от этого тёмного объёма было странным. Что-то однозначно пришлое, инородное, но вместе с тем как будто бы не несущее никакой угрозы. Рафаэль, похоже, тоже растерялся, не зная, как поступить. Пересечь двор, чтобы рассмотреть поближе, или захлопнуть дверь, дав отмашку Стокману уничтожить нарушителя. Он ещё ничего не придумал, когда оба пришли в движение. И странное нечто, и Леонардо. Первое колыхнулось и показалось, что оно балансирует на одной неустойчивой опоре. Лео же решительно вышел из дома и быстро, почти переходя на бег, зашагал к непонятному объекту. Налетел на него, обхватив руками и повалившись вместе с ним на землю. Рафаэль вприпрыжку кинулся следом, чтобы помочь брату. Показалось, что синоби душит субстанцию, катаясь с ней по траве. Но неожиданно тёмная масса зашевелилась, откидывая с лица ткань и заразительно смеясь голосом Микеланджело. — Лео, а нас не убьёт какая-нибудь лазерная пушка Бакстера? — Майк?.. — Раф, бро! А я всё ждал, выйдет хоть кто-нибудь или мне придётся стоять на одной ноге, пока не настанет утро! Совсем забыл про охранные системы Стокмана. Перепрыгнуть через забор-то я перепрыгнул, а потом на меня накинули эту чёрную тряпку… Фу, она такая вонючая! И я уже боялся даже шевельнуться! Чувствовал себя канарейкой, у которой знатно подгорает жо… — Лео сейчас надаёт тебе по губам, — Рафаэль, смеясь, наблюдал за братьями. Синоби никак не отпускал Микеланджело, и тот, одной рукой обнимая брата, второй с трудом освобождался от ловушки Бакстера, в которую попался. — Есть такое полезное изобретение — телефон. Если бы ты позвонил, не пришлось бы будить весь дом, — к ним подошёл Донателло. Не смог оставаться в лаборатории, когда понял, кем оказался таинственный названный гость. Однако и перебороть собственных характер было не силах учёного. — А ты всё такой же отвратительный зануда, — рассмеялся Майки довольно. — Как приятно, что есть в мире что-то незыблемое! Иди сюда, я обниму и тебя, вечно недовольная ты зараза! — Воздержусь, — отозвался Донни холодно. Хотел что-то добавить, что Рафаэль не дал. Подсёк его, опрокидывая в траву и помогая Микеланджело уцепиться за пластрон брата пальцами. Неожиданно к нему присоединился Леонардо, мешая Донателло подняться. Рафаэль собрался отступить, чтобы оценить картину со стороны, но гений, мстительно ухмыльнувшись, подставил ему подножку… Спать уже не ложились. Микеланджело, уплетая за обе щеки тосты, взахлёб рассказывал о своих приключениях. Бакстер не утерпел — включил диктофон, чтобы потом законспектировать всё, что связано с черепахами. Словно оправдываясь перед братьями, сообщил, что у него исключительно научный интерес. Кейси, смеясь, заметил, что не удивится, если Стокман попытается выпустить бестселлер или комикс, воспользовавшись историями Майка. Тот только великодушно махнул рукой, позволяя всё, что угодно. Донателло сидел у своего стол, подперев голову рукой и задумчиво глядя на братьев. Кажется, в его жизни наконец-то наступала долгожданная гармония и порядок. Разумеется, порядок весьма своеобразный, наполненный непредвиденными поступками братьев. Но это можно было перетерпеть. С радостью. Леонардо, удобно вытянувшись в кресле, слушал, стараясь не проронить ни слова. Кажется, ему было совершенно не важно, что говорит Микеланджело. Просто нравилось смотреть на брата, слышать его голос и знать, что Майки — рядом и что он — в безопасности. Рафаэль устроился за барной стойкой. Он не хотел расставаться с братом ни на секунду. Как будто прилип к нему, не позволяя оказаться дальше, чем на метр. И так слишком много времени пришлось провести порознь. Когда Микеланджело на минуту замолчал, чтобы запить бутерброды и байки горячим чаем, хулиган произнёс: — Всё-таки среди своих чрезвычайно важных и опасных дел ты тоже заскучал. — Я заскучал сразу, как только уехал, — серьёзно отозвался Майки. — Понял, что сделал глупейшую вещь, бросив вас. Но возвращаться сразу, как я прикинул, было как-то стрёмно. Нужно было хоть что-то сделать самостоятельно. А то ты первый поднял бы меня на смех, — и он улыбнулся, толкнув Рафаэля плечом. Раф промолчал. Леонардо и Донателло молчали тоже. Микеланджело заметил направленные на него взгляды. И был уверен, что знает, о чём размышляют братья. Он сам иногда не верил, что сможет вернуться, что когда-то всё будет так, как он мечтает. Оказалось, что те, от кого он бежал, были залогом его спокойствия и счастья. Но чтобы понять это, пришлось уехать. Очень далеко. Однако Микеланджело не склонен был погружаться в тягостные размышления. Всё сложилось, и этого было вполне достаточно. Поэтому, отряхнув руки от хлебных крошек, он скомандовал: — Так, док, выключайте свои диктофоны. Я вам потом всё наболтаю. Предлагаю вздремнуть, потому что я просто адски устал, добираясь домой. Что смотрите? Подъём, подъём! — он хлопнул в ладоши. — И по коечкам! Кстати, а я с кем буду спать? Только не с Донни! Он подрывается среди ночи и строчит в своём блокноте… Раф, давай, шевелись, тебя не сдвинешь! Дай мне пижаму. Хочу такую же, как у тебя!.. Ну, Лео, что ты улыбаешься? Гаси свет!КОНЕЦ