Любимый враг

      — Сволочь! — в ярости выкрикнул Чуя, нанося удар Дазаю в лицо, от которого тот свалился на пол.       — А ты не охуел, слизняк? — поднимаясь с пола и вытирая рукавом кровь, капающую из разбитого носа, спросил последний. — Врываешься в мой дом, ещё и бьёшь меня!       — Это я охуел? Это ты охуел, скотина! Какого хуя ты опять затянул с обнулением порчи, мразь, ещё и бросил меня на поле боя, среди недобитых врагов?! — орал Накахара, нанося новый удар, на этот раз в челюсть Осаму.       — Блядь, Чуя! Заебал! В следующий раз вообще не обнулю, ты довыёбуешься, — и снова Дазаю пришлось подниматься с пола, теперь вытирая кровь из разбитой губы.       — А это тебе за мою тачку, козлина! — не обращая внимания на слова Дазая, продолжил орать Чуя, вновь ударив бывшего напарника по роже, Осаму удалось удержаться на ногах, правда лишь благодаря стенке, в которую он влип спиной. Накахара продолжил наносить удары, теперь по корпусу Осаму, а тот оттолкнул разъярённую фурию, и сам ударил его в лицо, как ни странно, Чуя не успел среагировать и получил в нос от Дазая.       Бывшие напарники свалились на пол, колошматя друг друга по чем придётся. Чуя упал на Дазая, но, в следующий миг оказался под ним, а то что произошло потом, стало полной неожиданностью, как для детектива, так и для мафиози. Внезапно Осаму накрыл губы Чуи поцелуем, впиваясь в них, кусая до крови, прорываясь в рот языком и углубляя поцелуй, от которого у Чуи закружилась голова; его бросило в жар, а сердце бешено заколотилось в груди. Не соображая что делает, Накахара ответил на поцелуй, также кусая губы напарника, чувствуя металлический привкус крови во рту; ощутив прилив сильнейшего возбуждения, он проник руками под рубашку Осаму, оглаживая его спину.       Не разрывая поцелуя, парни срывали друг с друга одежду, а когда закончился воздух, Осаму оторвался от губ Чуи, тяжело дыша и слыша бешеный стук сердца в собственных ушах, после чего принялся покрывать поцелуями шею напарника, оставляя на ней засосы и укусы. Запрокинув голову назад, Накахара постанывал и выгибался, ощущая на коже грубые поцелуи Осаму, которые действовали на него довольно странным образом, поднимая волну возбуждения внутри. Дазай переместился губами к мускулистой груди Чуи, затянув в рот сосок, прикусил его, чувствуя как он твердеет. Спустившись поцелуями ниже, к плоскому, с кубиками пресса животу, Осаму провёл по нему языком вниз, оставляя блестящую дорожку на коже, проникая руками под брюки парня, стягивая их вместе с боксёрами и оглаживая ладонями бёдра Чуи, грубо сминая пальцами его ягодицы.       — Как же я хочу тебя трахнуть, Чуя, — прошептал Дазай, отвлекаясь от живота эспера и сжимая рукой довольно большой член Накахары.       — С чего это ты взял, что не я тебя трахну, скумбрия? — задал вопрос Чуя, пытаясь скинуть с себя Осаму, чтобы поменять позицию и оказаться сверху на нём, однако сделать этого ему не удалось, так как Дазай навалился на него всем весом.       — А с того, Чуечка, — проговорил он, сжимая рукой орган партнёра сильнее и начиная ею двигать, неотрывно глядя в голубые глаза. — Что ты всегда, так или иначе, делал то, что нужно было мне, и тебе об этом известно. Этот раз не станет исключением, поверь.       — Чего? — послышался возмущённый возглас Чуи. — Совсем охуел? Или зубов хочешь лишиться?       Осаму оставил протесты напарника без ответа, как и его вопрос, вместо этого он переместился губами ниже и затянул в рот возбуждённый орган парня, лежавшего под ним. Накахара мог бы сейчас легко скинуть с себя Дазая, но все его мысли улетучились, после того как Осаму провёл языком по влажной от предэякулята головке члена, посасывая её и сдвигая пальцами крайнюю плоть вниз. Дотянувшись рукой до тумбочки, Осаму взял с неё какой-то крем и, смазав им свои пальцы, проник одним из них внутрь парня, сразу же нащупывая простату и начиная её массировать.       — Ненавижу тебя, ублюдок! — прошипел Накахара и тут же застонал от непередаваемых ощущений, которые дарили ему сейчас пальцы Осаму, их внутри него было уже два.       — Я тебя тоже, коротышка, — спокойно сообщил Дазай, выпуская изо рта его член, но продолжая двигать рукой вдоль ствола, неотрывно глядя в голубые озера, проталкивая в парня ещё один палец и проворачивая их внутри, ощущая дрожь партнёра и наслаждаясь его стонами.       Ускоряя движения рукой, Осаму добавил к трём пальцам четвёртый и протолкнул их глубже.       — А-ах! — сорвался очередной стон с губ Накахары, и он двинул бёдрами вперёд, насаживаясь на пальцы сильнее.       Осаму задвигал рукой более интенсивно, массируя простату и чувствуя, как она твердеет от его движений. Снова провернув пальцы внутри и убирая руку с члена Чуи, Осаму принялся покрывать поцелуями его живот, а когда Накахара в очередной раз застонал, произнёс, глядя в лазурные глаза:       — Хочешь большего, а Чу-уя?       — Да-а, — снова простонал парень.       — Скажи это.       — Трахни меня.       — Как скажешь, слизняк.       — Сволочь!       Осаму ничего не ответил, лишь широко улыбнулся и вытащил пальцы из него с пошлым хлюпом.       Расстегнув ширинку на своих брюках и приспустив их вниз вместе с трусами, Дазай быстро надел презерватив и приставил крупную головку возбуждённого органа к растянутой дырочке. Обильно смазав её тем же кремом; удерживая Накахару за бёдра, толкнулся в него, проникая на треть, а через несколько секунд снова двинул бёдрами вперёд, проникая глубже, и с третьего толчка вошёл до конца. Чуя поморщился от небольшой боли, и Осаму накрыл его губы своими, нежно целуя и пока не двигаясь в нём.       Примерно через минуту, Дазай оторвался от губ любовника и снова толкнулся в него, закидывая левую ногу парня себе на плечо, а правую отведя в сторону. Подавшись назад, Осаму снова толкнулся в Чую, не в силах сдержать стона, ощущая, как кайфово узкие стенки сжимают и обволакивают его член. Опять толкнувшись в парня, Дазай застонал, а Накахара вскрикнул, когда орган его любовника попал по простате и двинул бёдрами навстречу Осаму, сам насаживаясь на член. Бывший мафиози сжал ягодицы партнёра, снова толкаясь в него и двигая на себя, срывая стоны с губ и не в состоянии сдерживать своих.       — Резче, — прошептал Чуя, двигая бёдрами вперёд.       Осаму ускорил темп, проникая в Чую более резко, стараясь входить глубже, ощущая учащённое дыхание и сердцебиение парня под ним.       — Хочу отыметь тебя раком, — сказал вдруг Дазай, останавливаясь и выходя из любовника.       Чуя решил не спорить, а молча встал в коленно-локтевую позу. Осаму, снова смазав анус партнёра кремом, толкнулся внутрь, сорвав очередной стон с его губ. Сразу же взяв ускоренный темп, Дазай положил одну руку на его поясницу, надавливая пальцами на неё и заставляя парня прогнуться, принялся вбиваться в него всё резче, проникая глубже, с пошлыми хлюпающими звуками, время от времени постанывая и наслаждаясь стонами Накахары.       Чувствуя, что внизу живота уже всё горит, Чуя интенсивно двигал бёдрами навстречу толчкам Осаму, каждый раз вскрикивая, когда его член попадал по простате, распаляя внутри него пламя всё сильнее. Желая большего, Накахара молил Осаму ускорить движения, и любовник внял его мольбам, двигаясь всё быстрее. Огонь в заднице продолжал нарастать, превращаясь в адское пламя, а потом произошёл взрыв, унося сознание Чуи куда-то за облака, на волнах оргазма. С громкими криками, он излился в руку Дазая, которую тот минуту назад положил на его член, сжимая ладонью и интенсивно двигая ею вниз-вверх. Толкнувшись в Накахару ещё несколько раз, Осаму тоже кончил, так же не в силах сдерживать криков, после чего снял презерватив, отбросив его в сторону, и обессиленно навалился на Чую, заставляя того упасть на пол, придавив его к нему всем своим весом.       Разгорячённые и мокрые от пота любовники пытались перевести дыхание и восстановить нормальный ритм сердца, а когда это произошло, Чуя скинул с себя Осаму и поднялся на ноги.       — Подонок! — прошипел он, получив разрядку и более не чувствуя возбуждения, которое лишило его рассудка, Накахара осознал произошедшее и ему стало тошно не только от Дазая, но и от самого себя. — Как ты это сделал? Как тебе удалось уговорить меня лечь под тебя? Ненавижу!       — Ты хотел этого не меньше меня, Чуя, — довольно улыбаясь, будто кот, наконец, добравшийся до сметаны и только что слопавший её, возразил Осаму, посмотрев в голубые озера. — И сам молил меня трахнуть тебя. Забыл что ли? Так ты не только злобный карлик, но ещё и страдающий склерозом?       — Заткнись! Пока я тебя не убил, скумбрия! — возмущённо выкрикнул мафиози, всё же пнув любовника ногой в живот, тот охнул, а Чуя прошёл в ванную, чтобы смыть с себя все следы своего недавнего позора. Быстро приняв душ и одевшись, Накахара ушёл, не сказав Дазаю больше ни слова, громко хлопнув дверью.       Осаму усмехнулся и тоже прошёл в ванную. Приняв душ, он оделся в домашнюю одежду и, выпив стаканчик виски, отправился спать. Однако уснуть оказалось не так просто. Все мысли Дазая сейчас были заняты рыжей врединой и воспоминаниями о том, что между ними произошло. Осаму был бисексуалом и, если честно, он давно хотел Чую, ещё со времён мафии — лет с 16, но опасался лишиться зубов за какие-либо поползновения в сторону мафиози, поэтому Дазай их не делал. И вот, наконец, спустя шесть лет его мечта осуществилась, он всё-таки его трахнул. То, что между ними произошло, случилось спонтанно, он этого не планировал, но это было охренеть как кайфово. Примерно так детектив и представлял когда-то их первый с Чуей секс, всё произошло именно так, как он мечтал долгими бессонными ночами, когда ещё являлся правой рукой Мори Огая. Накахара позволил ему трахнуть себя, но потом взбесился, однако Осаму это мало волновало. Главное, что он получил то, что хотел и получит снова, когда захочет, в этом Дазай не сомневался.       Что же касается Чуи, то он был в бешенстве после того, что произошло между ним и ненавистным бывшим напарником. Он не мог понять, как такое допустил, позволил врагу трахнуть себя. На самом деле, когда Дазай был в мафии, Чуя не раз ловил себя на мыслях о нём именно в таком ключе. Он осознавал, что его влечёт к нему, но всегда отгонял от себя эти мысли, хотя они каждый раз возвращались вновь. Представлял ли он их секс с Дазаем? Да, только в этих мечтах именно он трахал Осаму, а не наоборот. О том, чтобы лечь под мужика, у Чуи и мыслей не было, поэтому он злился и на Дазая, и на себя, хотя то, что между ними произошло на самом деле было прекрасно. Положа руку на сердце, Накахара не мог сказать, что ему не понравилось. Ему понравилось и даже очень, такого кайфа в секса он ещё не испытывал никогда в жизни, и это бесило его только больше. Чуя злился на Осаму за то, что тот ушёл из мафии, бросил его, наплевал на то, что они были напарниками и на их несокрушимый дуэт, у него было ощущение, что его предали. После ухода Дазая из мафии, Накахара не мог использовать способность в полную силу. Не сказать, чтобы ему нравилось применять порчу или последствия её использования, но он ощущал, будто бы у него забрали часть души, образно выражаясь, ведь души у него не было, об этом Чуя узнал шесть лет назад.       И хотя отношения с бывшим напарником у них всегда были сложными, Накахара злился на него из-за его ухода, не мог простить ему предательства, и того, что тот, приняв такое решение, не сказал ему ни слова. А сегодня Чуя узнал, что Дазай, в добавок ко всему, ещё и взорвал его машину, в тот день, когда покинул организацию. Именно поэтому он припёрся к Осаму домой, чтобы разобраться с ним, но вышло всё совсем не так, как он планировал, и сейчас Чуя просто не представлял, как ему жить с этим дальше. После ухода от Дазая, Накахара отправился в бар, где напился до поросячьего визга и сам не помнил, как попал домой.       Прошёл месяц... Чуя с Осаму не виделись после того случая в квартире Дазая, когда они занимались сексом, но Накахара постоянно думал о бывшем напарнике и не мог выбросить эти мысли из головы. А однажды, зайдя в свой любимый бар, он увидел за стойкой Осаму. Первой мыслью Чуи было развернуться и уйти, но Дазай заметил его и с улыбкой сказал:       — О, Чуя! Что, опять сбегаешь?       — Ещё чего?! — бросил в ответ тот, подходя к барной стойке и усаживаясь на стул. — Это мой любимый паб, поэтому я здесь останусь, а ты можешь валить.       — Не думаю, что доставлю тебе такое удовольствие, слизняк, — посмеиваясь, произнёс Дазай, разворачиваясь лицом к Чуе и закидывая ногу на ногу, нагло глядя в глаза цвета горного василька. — Мне здесь нравится.       Накахара фыркнул, но ничего не ответил и заказал себе бокал дорогого вина.       — И давно ты тут сидишь? — поинтересовался Чуя, глядя в карие омуты. Осаму был уже явно не трезв, и Накахара сразу это заметил.       — Тебе-то что, вешалка для шляп?       — Завались! — Чуя сжал кулак и с трудом сдержался, чтобы не вмазать бывшему напарнику.       Осаму промолчал, но его губы искривила насмешливая улыбка. Допив виски, он заказал ещё стаканчик и залпом опрокинул его в рот, после чего снова сделал заказ.       — Может тебе уже хватит? — снова посмотрев на Дазая, спросил Накахара.       — А что, переживаешь за меня, а, шляпка?       — Да нужен ты мне больно. Пей, хоть залейся, алкаш. — Чуя взял свой бокал в руку и сделал несколько глотков из него, а Осаму снова залпом допил виски и заказал ещё. Чуя искоса поглядывал на напарника, хмуря брови. Конечно, Осаму бывало выпивал, впрочем, как и многие другие люди, да и сам Чуя, чего уж скрывать? Но чтобы он опрокидывал в себя так виски, вливая один стакан за другим, Накахара видел лишь однажды, в тот день, когда погиб его друг Ода Сакуноске. Интересно, что могло случиться у скумбрии на этот раз? Задавался вопросом Чуя и, не выдержав, всё же спросил:       — У тебя что-то случилось?       — С чего это ты взял? — с наигранным весельем поинтересовался Дазай.       — Да так, если не хочешь не отвечай.       — Тогда я так и сделаю, — буркнул тот, опрокидывая в себя очередную порцию виски.       Накахара пожал плечами и отвернулся, залпом допивая своё вино, и заказал ещё один бокал.       Выпив несколько бокалов вина, Чуя снова перевёл взгляд на Дазая, который за это время стал гораздо пьянее. Но похоже, что останавливаться на выпитом напарник не собирался, так как заказал ещё виски, и, опрокинув его в себя, положил руки на барную стойку, уронив на них голову, и просто вырубился.       Накахара фыркнул, смерив Осаму презрительным взглядом, и встал со своего места, собираясь уйти. Затем развернулся к Дазаю лицом и тяжело вздохнул, доставая телефон и вызывая такси. Через пару минут на его мобильный пришло сообщение о том, что такси подъехало, и Чуя, подхватив мычащего Дазая под руки, потащил его к выходу.       Погрузив бывшего напарника на заднее сиденье автомобиля и сев рядом с ним, Чуя назвал таксисту адрес Осаму, а когда машина, проехав несколько километров, остановилась у дома Осаму, Чуя попытался его растолкать, но это оказалось бесполезным занятием.       — Дазай, твою мать! Где твой ключ от квартиры? — пытался добиться внятного ответа от Осаму Чуя, но тот только мычал. Обыскав карманы детектива, Накахара не нашёл в них ключей и решил отвезти напарника к себе, не бросать же его на улице.       С трудом дотащив длинную шпалу до лифта и матерясь про себя всю дорогу, Чуя нажал на кнопку вызова, а когда лифт приехал, впихнул в него Дазая, облокотив о стену и вошёл сам, нажимая на номер своего этажа. Вытащив его из лифта, примерно таким же способом, каким и затаскивал, Накахара добрался до своей квартиры и, открыв дверь ключом, впихнул бывшего напарника внутрь, облокотив его о стену и закрывая дверь. Пока Чуя возился с замком, сзади него послышался грохот и недовольное мычание.       Раздражённо выдохнув, он развернулся лицом к Дазаю, который теперь валялся на полу.       — Чёрт! — выругался Чуя, снимая обувь, плащ и шляпу, и убирая одежду в шкаф, стягивая с Осаму ботинки, после чего подхватил спящего напарника под руки и потащил в спальню. Уложив его на кровать, Чуя снял с него плащ и бросил на стул. Осаму снова что-то промычал, но глаза не открыл и продолжил спать.       — Пф... — фыркнул Чуя, вытирая пот со лба рукой. — Ну ты и тяжёлый кабан, скумбрия! — ругал Дазая Накахара, но тому хоть бы что: дрыхнет себе спокойно и в ус не дует.       Чуе спать не хотелось, поэтому он пошёл на кухню и налил себе бокал вина, а затем ещё несколько, после чего переместился в гостиную вместе с вином и включил плазму, висевшую на стене. Удобно устроившись на диване и попивая вино, Накахара переключал каналы с пульта, пока не нашёл какой-то боевик, который его заинтересовал. Посмотрев фильм, а затем ещё один и выпив почти целую бутылку, Чуя уже собирался лечь спать, как вдруг дверь в спальню приоткрылась, и оттуда вышел заспанный Осаму, потирая глаза.       — Что я здесь делаю? — спросил Дазай у Чуи.       — Ты отрубился в баре, — ответил тот и поставил пустой бокал на стол. — Пришлось тащить тебя к себе.       — Понятно, — Дазай прошёл в ванную комнату и открыл воду, через пару минут он вышел оттуда, но не пошёл в спальню, а сел на диван рядом с Чуей, который к тому времени уже выключил телевизор и, забравшись под одеяло, прикрыл глаза.       — Чё тебе надо, скумбрия? — спросил Чуя и посмотрел на Дазая. — Иди спать.       — Я выспался, — ответил Осаму и, склонившись над любовником, накрыл его губы своими, зарываясь пальцами в рыжую шевелюру.       Однако Чуя с возмущённым возгласом оттолкнул его от себя, но настырная скумбрия сдаваться не собиралась и снова впилась в губы Накахары поцелуем.       — Нарываешься? — вскричал Чуя, снова отталкивая Дазая, но тот опять прилип к его губам, явно не желая сдаваться. Откинув одеяло, Осаму проник рукой под спортивные штаны Чуи и под боксёры, сразу обхватывая ладонью возбуждённый орган напарника, и начал его ласкать, продолжая целовать того в губы.       — Ты же меня хочешь, Чуя, — прошептал Осаму в губы Накахары, лаская его член и оглаживая живот парня второй рукой.       Накахара более не сопротивлялся, чувствуя непреодолимое желание и прошептав так же в губы Осаму:       — Сам напросился, тупая скумбрия! — с этими словами, он перевернул Дазая на спину и впился в его губы жадным поцелуем, кусая их до крови, чувствуя солоноватый привкус во рту, зализывая ранки языком и углубляя поцелуй. Оторвавшись от губ Осаму, Чуя начал освобождать любовника от одежды и бинтов, после чего принялся целовать шею Дазая, спустился ниже, покрывая поцелуями грудь, прикусывая кожу на плечах, сжимая и сдавливая её пальцами, оставляя на ней синяки.       — Бля, Чуя, больно. Нельзя ли поласковее? — спросил Осаму, запуская руки под футболку Накахары и оглаживая его спину.       — Нет, — ответил тот и снова прикусил кожу на плече Осаму.       — Какой же ты вредный, слизняк! — произнёс Дазай, застонав от очередного укуса.       — Ласку ещё заслужить нужно, а ты её не достоин.       Сказав это, Накахара смочил пальцы слюной и протолкнул один из них внутрь партнёра, а вскоре и второй, интенсивно задвигав ими, нащупывая и массируя простату. Осаму сначала напрягся, но, почувствовав новые для себя приятные ощущения, расслабился и застонал, а Чуя добавил к двум пальцам третий и задвигал рукой быстрее. Через пару минут он вытащил их из партнёра, решив, что достаточно его растянул, к тому-же он сгорал от желания и нетерпения и просто не мог больше ждать. — Смазка есть? — спросил Чуя, на что Осаму кивнул и сказал: — В плаще. Плащ Дазая, как помнил Чуя находился в спальне на стуле. Встав с него, Чуя быстро сходил в другую комнату за смазкой и тут же вернулся обратно.       Смазав анус партнёра и свой член лубрикантом, Чуя приставил его ко входу и толкнулся в любовника, медленно проникая внутрь в несколько толчков, пока не вошёл полностью до конца. С трудом себя сдержав, чтобы тут же не начать двигаться, Накахара выждал немного времени, после чего снова толкнулся в любовника, сорвав с его губ стон.       Обхватив ногами партнёра за бёдра, Дазай подался задницей ему навстречу, насаживаясь на его член сильнее, а Чуя, немного выйдя, снова толкнулся в него, сжимая его ягодицы руками и крепко впиваясь в них пальцами, постепенно ускорял темп. Осаму двигал бёдрами ему навстречу, ощущая непривычный жар внутри, который всё нарастал от каждого толчка любовника, и Дазай не мог сдержать стонов, когда член того проезжался по простате. Чуя двигал Осаму на себя, всё резче толкаясь в него, проникая глубже, всё более ускоряясь и всё быстрее долбясь в партнёра, ловя кайф от его стонов и не в силах сдерживать своих. Чувствуя, что Осаму уже на грани, Накахара ускорился ещё более, всё резче вбивая любовника в диван. Ощутив, как его тело прошивает дрожь, он положил руку на член партнёра, проведя большим пальцем по влажной от предэякулята головке и, обхватив ствол ладонью, быстро задвигал ею, продолжая толкаться в Осаму, доводя того до безумия и срывая с его губ протяжные стоны. Тело Дазая выгнулось, сотрясаясь от дрожи, а с губ сорвался крик, раздирая спину Чуи до крови ногтями, он излился в его руку, всё ещё ощущая в себе резкие толчки, но вскоре они прекратились, после того, как Накахара, вскрикнув, двинул бёдрами ещё несколько раз, изливаясь внутрь него и обессиленно падая сверху, тяжело дыша.       Через пару минут, Чуя откатился с Осаму и отправился в душ, после чего, не говоря ни слова, пошёл в спальню, в которой до этого спал Осаму и лёг на кровать, укрывшись одеялом.       Дазай тоже сходил в душ и, решив не доставать сегодня Накахару, устроился на диване в гостиной, а вскоре уснул. Вообще-то, в его планы изначально не входило то, что он окажется в такой роли сегодня, и будь Осаму трезв, скорее всего, он повернул бы ситуацию так, чтобы снова оказаться в сексе с Чуей сверху. Но выпитый алкоголь затуманил его мозги, и он решил уступить Накахаре и заняться с ним сексом так, как он хотел. В принципе ему понравилось, это оказалось довольно необычно и кайфово, тем более, что Дазай был не из тех людей, которые будут сожалеть о содеянном. Ну дал себя трахнуть Чуе, ну и ладно, подумаешь, он знал, что проснувшись утром, не станет сожалеть о случившемся, так и вышло. После пробуждения Осаму, умывшись и сварив себе кофе, выпив его, решил не будить Чую, а молча собрался и покинул его квартиру, захлопнув за собой дверь.