Глава 13
Не зря говорят, что на ошибках учатся. Но умные люди стараются, по возможности, учиться на чужих ошибках, а глупые — не учатся даже на своих. Чертоги Казад-Дума имели поистине исполинские размеры: многочисленные узкие мосты без парапетов и длинные извилистые переходы; полукруглые расписные арки; энное количество лестниц и ещё более энное число ступеней; высокие колонны; потресканный каменный пол; паутина и её скромные жители; факелы, отпускающие жуткие тени и многое-многое другое. Лицезрея архитектурные сооружения и бесконечные тоннели, я искренне восхитилась гномами. Да-да, я именно восхитилась! Кто бы мог подумать, что маленький, ворчливый и жадный народ способен воздвигать такие чудесные и необычные постройки, далеко не похожие на то, что рисовало моё воображение. Смотря на это все, я даже и не вспоминала о том, что эльфы терпеть не могут тьму подземелий. Эти мысли вылетели у меня из головы сразу же, как только я увидела великолепие Мории. Однозначно, чертоги Казад-Дума были красивы. По-своему красивы. Просто красота эта была тёмная и мрачная. Но она была и имела свой определённый шарм. Именно такая вот таинственная темнота привлекла маленьких гномов, но отталкивала эльфов. Гимли, всякий раз видя мои горящие глаза, ухмылялся и прям-таки раздувался от гордости за свой народ. Он потом в течении получаса вещал о том, что цитадель Эребора ещё прекраснее, и что от архитектурных строений этого города я приду в гораздо большой восторг, чем от пещер Мории. Гимли уже пригласил меня посетить гномью гору, не забыв упомянуть про крепкое дорвинионское вино, что без сомнения, должно меня привлечь. Но, как бы там не было, у этой красоты есть обратная сторона медали. С каждым поворотом запах гнилой плоти усиливался, а через некоторое время в поле зрения появились мёртвые тела гномов. А если быть вернее—их кости. Гимли в панике и отчаянном горе бегал от одного тела к другому, пока наконец эти чувства не поглотили его полностью… С каждым телом где-то в глубине души поднималась тревога. Только увидев каменную площадку, усеянную трупами гномов, сразу стало понятно — совсем ещё недавно здесь гремела кровопролитная битва, в итоге унесшая множество жизней горного народа… Оставшуюся половину пути я успокаивала повесившего нос Гимли. Те крупицы радости, которые зародились в наших сердцах, бесследно испарились, оставив лишь горечь и печаль… …В скором времени наше Братство вступило в зал с тремя черными полукруглыми арками, за которыми начинались три коридора. Все коридоры были попутными, ибо вели, в общем-то, на восток; но левый опускался, правый подымался, а средний тянулся вдаль горизонтально. Гэндальф, идущий впереди нашей вереницы, внезапно остановился. Он долго ходил между тремя проходами, что-то ворча и бубня себе под нос. Я несколько растерянно переглянулась с Леголасом. Но тот лишь пожал плечами, мол, ничего не знаю. Арагорн, Гимли и Боромир также задумчиво разглядывали снующего туда-сюда Митрандира. Хоббиты же тихо стояли в сторонке и не отсвечивали, что само по себе было подозрительно… Вообще, хоббиты от природы существа, вызывающие подозрение. А в молчащем состоянии моя подозрительность к ним лишь увеличилась. Вспомнив, что учудил не так то и давно Пиппин, я задумчиво поглядывала на полуросликов. Кто знает, что в следующую секунду могут выкинуть представители этого чудного народа? — Нет, не помню я этого места, — неловко признался маг через некоторое время. — Решительно не помню… Гэндальф поднял свой посох повыше, в надежде разглядеть какие-нибудь письмена. Но не найдя таковых, маг горестно вздохнул. — Видимо я слишком утомился, —проговорил он, опуская посох. — Отложим этот вопрос до утра… Утро вечера мудренее, однако… … Пока члены Братства обговаривали место для ночлега, я неспеша шла вдоль северной стены. С самого начала похожа меня постоянно гдожили разного рода страхи и переживания, а в последнее время мне все чаще вспоминается родной дом… Кроме того, всб мою голову занимали страшные картины, связанные со смертью тех гномов… А ведь некоторые из них могли быть добрыми друзьями Гимли. А теперь, несчастный гном больше никогда не сможет увидеть их живыми и здоровыми, не сможет заговорить с ними… Помотав головой, я поморщилась. Нужно думать на отвлеченные темы… Однако, как я ни старалась, мысли упрямо возвращали меня к недавним событиям, вынуждая в очередной раз строить предположения. Что же здесь случилось? Неужели на чертоги Мории напали гоблины? Знал ли об этом Гэндальф Серый? Ведь наверняка была причина, по который маг не хотел вести нас через гномьи подземелья… Внезапно моя рука коснулась чего-то выпуклого. Подняв глаза, я с удивлением заметила ручку. В стене огромного зала расположилась большая каменная дверь. — Гэндальф! — взволнованно позвала я, оглядываясь назад. —Смотри, тут дверь! Хранители отвлеклись от переговоров и повернулись в мою сторону. — Дверь? — недоуменно спросил Арагорн, подходя ближе к стене. — Сейчас посмотрим… — медленно проговорил Гэндальф, останавливаясь рядом со мной. Я чуть посторонилась, пропуская мага вперёд. Он постучал посохом по каменной двери, что-то тихо пробормотал, а потом слегка надавил на нее рукой — негромко скрипнув, дверь отворилась. В этот самый момент Мерри и Пиппин, издав радостный вопль, юркнули за дверь. — Назад! — громко рявкнул Гэндальф, хватая хоббитов за шкирку. А затем, чуть тише добавил: — Мы не знаем куда ведёт эта дверь. Полурослики виновато потупились, пошаркали на месте, а после встали рядом со мной. Потрепав вихрастые макушки хоббитов, я спросила: — Ну что там? — Это Караульная, — объявил Гимли. — Здесь днем и ночью сидели часовые, охранявшие вход в те три коридора. А колодец для воды был закрыт крышкой. Он, я думаю, очень глубокий. — Гном с усмешкой покосился на хоббитов.***
Знаете, есть такая пословица «на ошибках учатся». Если ты когда-нибудь и где-нибудь допустил оплошность, ты обязательно запомнить это, проанализируешь и в следующий раз воздержишься от совершения подобной ошибки. Этой народной мудрости стараются придерживаться многие люди, эльфы, гномы, хоббиты… Правда не все. Только не Пиппин. Нет. Только не он. Я право не знаю чем думал этот безбашенный полурослик, когда решил, что кинуть большой тяжёлый камень в бездонный, на первый взгляд, колодец — это отличная идея. Я ведь нутром чувствовала, мимо Пиппина ничего не пройдёт даром! — Туковская дурость! — с досадой ворчит Митрандир, сверкая глазками в сторону Пиппина. — Когда ты сообразишь наконец, что мы не на прогулке? В следующий раз прыгай туда сам, меньше хлопот будет! — в помещении снова воцаряется тишина. …Правда ненадолго. Из тёмной глубины колодца послышалось усиленное эхом постукивание. Словно кто-то стучал в барабан, передавая таким нехитрым способом сигналы. Я тяжело вздохнула и бросила суровый взгляд на притихшего хоббита. Нам оставалось только надеяться, что глупость Пиппина ни во что не выльется и все обойдётся. В конце концов, только толпы орков нам тут и не хватало. Для полного счастья, так сказать… Получив от Гэндальфа указание о ночлеге, я начала подготовку ко сну. Так как в помещении было довольно холодно, а тёплый плащ отсутствовал, я решила спать рядом с Гимли. Тот был, к слову, не против, но поставил единственное условие: — Не храпеть! — проворчал гном, перетягивая на себя плащ. В скором времени Гимли заснул, а затем громко и протяжно захрапел. Я прямо-таки задохнулась от возмущения. «Не храпеть» значит! Стараясь не вслушиваться в те звуки, которые так старательно издаёт спящий гном, я попыталась заснуть. … Но все было тщетно. Сон как назло не шёл, а сознание не желало отправлять меня в царство Морфея. В одно мгновение меня взбесило всё: начиная от смачно храпевшего гнома, и заканчивая непропорционально ровным потолком, а то есть, вовсе кривым. Мысленно посылая Гимли ко всем известным мне чертям, я быстро выпутывалась из так надоевшего мне тёплого плаща. — Ага, не храпеть… Как же! —фыркнула я, подходя к не спавшему Гэндальфу. Маг по своему обыкновению курил травяную трубку, задумчиво глядя куда-то в стену. — Не спится? — понимающе спросил он, поглядывая в сторону гнома, от которого снова и снова слышался отменный храп. — Да уж… — буркнула я, отворачиваясь в сторону. — Что-то совсем сегодня сон не идёт… Митрандир усмехнулся, а затем вновь закурил трубку. На некоторое время воцарилась тишина и никто из нас не решил её прерывать… Сейчас представилась уникальная возможность поразмышлять о своём, уйти далеко в терзающие тебя мысли, подумать о грядущих проблемах… Гэндальф думал о завтрашнем и последующих днях. Он прекрасно понимал, что Туковская глупость не пройдёт бесследно. Маг осознавал, что её плоды будут доступны совсем скоро и вкусим мы их в полной мере… Звуки барабанов это лишь начало — предвестники великой беды и виликих проблем. Но он подумает об этом завтра. Всё завтра… … Я думала о том, как сложилась бы моя жизнь, не сбежав я тогда из Лотлориэна. А ведь действительно, что бы было, не покинь я границы Золотого Леса? Возможно, я не попала бы в плен к оркам, не провела бы два месяца в болезненных пытках… Но тогда я бы не попала в Ривенделл, не встретила Бильбо, Леголаса и Гимли. Не встретила бы шабутных хоббитов и противного гондорца. Не было бы похода. Я не знала бы о нем толком ничего, вновь отсиживаясь в стороне. Тогда я чувствовала бы себя в крайней степени плохо, на душе было бы гадко, лишь от осознания того, что я могла помочь и не помогла. Просто отсиделась в стороне. Все новые и новые мысли наполняли мою голову, но я гнала их прочь, словно назойливых мух. Я подумаю об этом завтра. Всё завтра… … Ещё раз глянув в сторону молчащего Гэндальфа, я с тяжелым вздохом поднялась. Мне нужно хоть немного поспать, иначе к утру не смогу даже ноги волочить. А ползком я врятли преодолею большие расстояния. Аккуратно переступая через спящие тела Хранителей, я двигалась к тому месту, где спали мы с Гимли. Он по-прежнему громко храпел, тихо шепча что-то под нос. — Почему ты не спишь? — раздался тихий шепот от куда-то снизу. — Леголас? Лесной принц сидел у самой стены, выжидательно поглядывая на меня. Его белокурые с золотым отливом волосы растрепались, придавая эльфу причудливый вид. — А ты чего не спишь? — поинтересовалась я, усаживаясь подле него. — Я просто знал, что ты и десяти минут не выдержишь в обществе храпящего гнома, — усмехнулся Леголас, пожимая плечами. — Вот и решил дождаться момента, когда тебе это все надоест. Я показательно закатила глаза. А затем подняв на эльфа насмешливый взгляд, спросила: — Дождался? — Более чем… Лёгкая тень удивления отразилась на моём лице. Его тихий шепот заставил меня замереть. Я даже не сразу поняла, когда Леголас оказался настолько близко, что его горячее дыхание опалило уголок губ, вызывая неконтролируемую волну мурашек. Медленно, будто спрашивая разрешения, словно ожидая, что сейчас его оттолкнут, эльф приближался всё ближе. Я закрыла глаза, с наслаждением втянув уже такой знакомый запах хвои. Тёплые губы Леголаса легко и невесомо коснулись моих. Я подалась чуть вперёд, отвечая на поцелуй. Его губы были мягкие, а горячее дыхание щекотало шею. Рука эльфа переместилась на мою талию, настойчиво придвигая меня ближе. Я ощутила, как тону в чувственной неге, охватившей всё тело, словно в мягких волнах, накатывающих на берег в тишине летней ночи. Я слышала, как гулко стучали наши сердца, как бежал адреналин по нашим венам. Когда лёгкие стали гореть от нехватки воздуха, Леголас разорвал поцелуй. Щеки предательски пылали. Я боялась поднять на него глаза, изучая затейливую вышивку на рубашке. — Ложись сегодня со мной… — тихо прошептал Лесной принц, настойчиво привлекая меня к себе и заключая в крепкие объятья. Я удобно устроилась у Леголаса на груди, слушая его тихое и прерывистое дыхание. Сердце эльфа громко стучало, эхом отдаваясь в моих ушах. Его тёплые руки покоились на моей талии, время от времени поглаживая спину. … На моём лице расцвела лёгкая улыбка, а на душе растекалось умиротворенность… Вместе с тем накатила внезапная усталость. Веки тяжелели, а разум затуманивался. Я закрыла глаза и погрузилась в спокойный сон под звук мерного дыхания Леголаса.