Эпилог
Тёплые лучи вечернего солнца ласково касались хвойных верхушек. Они юрко лазали по могучим стволам деревьев, перепрыгивали с ветки на ветку, прятались в высокой зелени травы… С заходом солнца солнечные длани опустились ниже, и теперь игриво резвились в моих волосах, путаясь в длинных светлых прядях. Едва ощутимое колыхание трав и лёгкий ветерок нагоняли грустные воспоминания. Я меланхолично смотрела вдаль, туда, где алел горизонт, невольно вспоминая тот день, когда провожала взором уплывающий по спокойному морю корабль. Большой и быстрый, он увозил в бессмертные земли Валинора родных мне людей. Слишком много эльфов уже покинуло Средиземье. Каждый день со дня окончания войны, со дня, когда были уничтожены Три Кольца и Кольцо Всевластия, я наблюдала за тем, как постепенно пустеют эльфийские государства. Сейчас едва ли половина представителей бессмертного народа продолжают населять восточные земли Арды. И большая часть эльфов являются жителями Эрин Ласгалена — северных территориий, когда-то носящих название «Лихолесье». Через год после падения Саурона, в Валинор уплыла моя мать. Я не совсем понимала причину, по которой она так спешно отплывала… Леди Галадриэль не прекращала говорить об Эпохе Людей, на пороге которой стояли народы Средиземья. Мама говорила о том, что совсем скоро на этих землях не будет места эльфам, что после уничтожения Трех Колец, силы нашего народа начнут истощаться. От былого велия останутся лишь воспоминания, ощущения из глубокого прошлого… Каждый эльф станет тенью себя прежнего, и ничем не будет отличаться от представителя эдайн. Меня удивило и то, что вслед за матерью не отправился отец. Лорд Келеборн остался править Лориэном, теми немногими эльфами, что остались в Средиземье. Окончательно Лориэн опустел через сто лет… Вместе с Владычицей Лориэна, корабль увёз из Белых Гаваней Гэндальфа, Лорда Элронда и двух моих маленьких друзей: Фродо и Бильбо Бэггинса. Фродо так и не смог справиться с той мятежностью, которая поселилась в его душе с приобретением Кольца. А Бильбо стал слишком стар… Когда я встретила старого друга на пристани в Белых Гаванях, то по началу, вовсе не узнала его. Насыщенный каштан навеки покинул его волосы, оставив лишь седые белесые пряди. Я ещё помнила нашу встречу с Бильбо, перед самым походом, в Ривенделле. Лицо его тогда было тронуто старостью, а ноги подводили. Однако то, каким я увидела его в тот день… Моё сердце болело, обливаясь кровью. Пожилой хоббит, которого подвели не только ноги, но и глаза и уши. Наш разговор не длился долго, но шёл тяжело: повторять приходилось дважды, а через секунду Бильбо и вовсе позабыл тему разговора… Несколько раз мы бывали в Гондоре. Арагорн стал отличным королём. Он успешно налаживал торговые связи как внутри страны, так и за её пределами. Элессар успешно справлялся с многочисленными проблемами, липкой сеткой опутавшими страну в послевоенное время. Молодой король отвечал на любые вопросы общества, повышая авторитет как среди высшей знати, так и среди иных слоев населения. Первый раз (после коронации Арагорна) мы с Леголасом посетили Минас Тирит, для того, чтобы лично объявить уже о своей свадьбе. Я помню, как мы были воодушевлены, стремясь поскорее сообщить новость лучшему другу. Я то и дело перебивала Леголаса, вставляя какие-то свои фразы и предложения. Спустя пару месяцев, я стала женой Леголаса. Таур Трандуил, по-началу не желавший принимать меня, бесконечно ворчавший во время совместных трапез и встреч, в конце концов смирился… Конечно же, смирилась язвительная венценосная особа только после того, как узнала, чьей дочерью я являюсь. До того, Владыка оставался в полном неведении… В очередной раз величие и известность матери бежит впереди меня. На свадьбе собралось огромное количество народа. Только один Арагорн привёз с собой половину Гондора… Кроме тех гостей, которых я видела лишь единожды, а то и не видела совсем, приехали Мерри, Пиппин и даже Гимли (после наших с Леголасом длительных и нудных уговоров… Его Величество Трандуил никак не желал видеть в Эрин Ласгалене «мерзкого, алчного, грубого и волосатого гнома, одним своим присутствием оскорбляющего светлую цитадель эльфов»). Сэм, к сожалению, приехать не сумел. … Свадьба стала одним из немногих счастливых событий. После свадьбы я и Леголас бывали в Гондоре всего три раза… Последний наш визит в столицу Белой Цитадели был тяжёлым и горестным — Король Арагорн умер в 120 г. Ч. Э. Мы с Арвен долго рыдали, низко склонившись над телом приятеля. Именно по этой причине эльфы редко заводят близкие отношения со смертными. Их жизнь — всего миг для нас, но боль от разлуки навсегда останется в сердце. Прощаться всегда тяжело… Помню, как тяжело было отправлять в последний путь старую приятельницу Эовин. Княгиня Итилиэна, жена наместника Фарамира, ушла из жизни в 82 г. Ч. Э… Желая задушить боль от потери, я и Арвен поехали в Лориэн. Леголас, верно понявший наше желание, согласился ненадолго отпустить меня, погостить в родные края. Всё то время, что мы провели в пути, я с улыбкой воображала Золотой Лес. Память услужливо подсовывала пейзажи знакомых с детства мест. Я помнила каждую мелочь, даже самую незначительную деталь. Я помнила запахи невесомых цветков меллорна, помнила ощущение шершавой коры под пальцами, помнила мягкость и зелень трав… Я помнила слишком много и слишком многое мечтала увидеть вновь. Вот почему таким разочарованием стал для меня Лотлориэн, когда наши лошади переступили Кветлориэнские границы. Энергия и сила словно покинули эти места: сочное полотно цветов и трав истощилось, а деревья увядали. Разговоры вековых меллорнов текли вяло и устало, и сами великие гиганты тоже выглядели неважно. Золотая листва чернела, сухой стружкой опадая на землю и устилая корни хрустящим ковром. Золотой Лориэн отныне не приносил спокойствия. … Арвен увядала также стремительно, как и Волшебный некогда Лес. Я нашла её случайно, однажды прогуливаясь вдоль печально журчащей Нимродель. Эльфийская дева спала у самых корней дерева. Кожа её была холодна, как лёд, а ресницы более не трепетали. Как и не билось больше её сердце, до последнего любившее красавца дунадана…***
— Мама! — вывел меня из раздумий звонкий голос сына. Маленький Эстелион* — самый яркий луч в нашей с Леголасом жизни. Светловолосый эльфенок родился семь лет назад. Его появление стало для нас самой настоящей неожиданностью. С окончания войны, в Средиземье родились едва ли десяток эльфов. Поистине великий дар преподнёс нам Эру… Эстелион рос непоседливым и умным ребёнком. Не было в Эрин Ласгалене существа более энергичного, чем внук короля Трандуила. С детства окружённый любовью и заботой, эльфу спускались с рук почти все проказы. Удивительно, но первым, кто потакал Эстелиону буквально во всем, был сам Владыка Ласгалена. Леголас сильно удивлялся подобным изменениям в поведении отца. Но видя, какая неприкрытая радость и счастье окрашивают лик всегда хмурого короля при виде внука, Аранен не собирался ничего менять. — Мама! — ещё раз громко выкрикнул Эстелион, подбегая ближе. Эльфенок широко улыбался, едва ли не подпрыгивая от нетерпения. — Пошли! Пошли, скорее! — упрашивал сын, нетерпеливо хватая меня за руку. Я с интересом оглядела Эстелиона, покачав головой. Он только начинает познавать окружающий его мир, и многие вещи представляются ему удивительными. Поднявшись с места и расправив складки на сиреневом платье, я взяла маленькую ладонь сына в свою. — Ну, пойдём… Покажешь мне, что ты нашёл на это раз, — мягко произнесла я, потрепав светлые волосы мальчика. Невероятно голубые глаза Эстелиона довольно уставились меня. Кивнув, эльф важно направился в сторону от опушки. Мы оказались на залитой светом полянке. Сочная зелень устилала почву, а меж трав пробивались небольшие цветочки: голубые, жёлтые, белые… Я невольно закрыла глаза, прислушиваясь к живым звукам природы. Звонкие трели птиц эхом проносились над нашими макушками, теряясь в листве деревьев, а в нескольких метрах от полянки мне слышалось журчание бегущей речки. Мне снова вспомнился Лориэн, теперь навеки увядший… Сын, чей запас терпения иссяк, возбужденно метнулся в том направлении, откуда слышалось журчание ручейка. — Эстелион! — позвала я, бросившись следом. … Эльф остановился в нескольких шагах от воды. Не обращая внимания на мой строгий взгляд, ребёнок продолжал восхищённо смотреть на воду. Не понимая, что такого заметил Эстелион, я внимательно всмотрелась в зеркальную гладь. И только поняв, в чем дело, в удивлении распахнула глаза. Странный предмет лежал на самом дне реки, излучая холодный свет. Пройдя мимо завороженного зрелищем сына, я уверенно ступила в воду, чувствуя, как стремительно мокнет подол платья. Как по волшебству, воды реки приветливо расступились. Позади раздался радостный смех Эстелиона. Волны плескались возле его ног, нежно лаская их. Светлый образ Нимродель всплыл в моей голове… Склонившись, я достала со дна второй в моей жизни загадочный предмет. Кулон, все ещё распространяя вокруг себя свет и чуть присыпанный песком, теперь лежал в центре моей ладони. Аккуратно стряхнув с него грязь, я с интересом рассматривала красный камень в виде капельки. Ажурные стебельки серебристого цвета обвивали его. Выйдя из воды, я подошла к замолчавшему сыну. Сев перед ним на корточки, я надела амулет ему на шею, запечатлев на лбу лёгкий поцелуй. — Храни его, Эстелион, — наставительно произнесла, пряча кулон под белую рубашку. Сын серьёзно кивнул, а затем, смешно округлив глаза, спросил: — Зачем? — Когда-нибудь, он поможет тебе… … Уже уходя с поляны, я готова была поклясться в том, что видела призрачный силуэт, мелькнувший среди широких стволов деревьев…