Двадцать один день назад
Больница
Больничное солнце больше не обогревает Тэхёна - его малыша так и не принесли, хотя прошло уже больше десяти часов после операции. Над головой, прикрывая свет лампочки, скопляются тучи сомнений и страхов. Омега пытается встать с кровати, но швы, напоминающие про его невозможность нормально двигаться, останавливают его, он придерживает рукой живот и опирается на тумбочку рядом с кроватью. Режущая боль всё больше пронизывает тело, отбивается от стен звонким криком. Рука Тэ соскальзывает с угла поверхности, и он падает на пол, ударяясь веском об плитку на полу и потянув за собой все катетеры с трубками, прикреплённые к нему. Мужчина ползком пододвигается к кнопке на стене, нажимает на неё и слышит оповещение для врачей снаружи. Ким ложится на спину и держится за живот, боль не ушла, а стала более явной и невыносимой, смотрит на свой халат, на котором проступают капли крови. Пятно всё больше расползается по ткани, а в мозгу с писком пульсирует безысходность. Пол отдаёт мерзким холодом, а ожидание растягивается до упора, картинка блекнет и темнеет, шум в ушах только усиливается, барабаня мелкими молоточками по перепонках. Тело расслабляется, руки сползают, сознание уходит. Всего пол минуты прошло после звонка и дверь отворяется, в проёме стоит бета в белом халате, подзывая на помощь. Омегу поднимают и улаживают на обратно кровать, медбратья какое-то время копошатся, после чего один из них уходит, а второй остаётся чтобы предотвратить в лучшем случае попытки встать, в худшем – второе падение. Ким просыпается и осматривается по сторонам, увидев врача, он поворачивается к нему головой и прокашливается. - Где мой ребёнок? – говорит почти шепотом и вглядывается в глаза медбрату. – С ним всё хорошо? Скажи хоть что-нибудь… - дыхание сбивается и учащается, что заметно по голосу омеги. Он сжимает постельное белье в руках, нервно перебирая пальцами. - Не волнуйтесь, всё нормально, просто пока мы не можем его вам показать. Малыш родился слабеньким, поэтому ми поместили его в инкубатор для новорождённых. Некоторое время он побудет там. Как только вы поправитесь и швы немного затянутся, сможете увидеть его. - Когда это будет!? – Ким переходит на ломанный крик, дёргаясь на кровати от услышанного. - Тэхён-ши, не стоит так реагировать, всё не так плохо. Ваш ребёнок просто побудет в капсуле под наблюдением, ему так будет лучше. За это время, и вы немного восстановитесь, всё будет хорошо. – медбрат ласково отвечает пациенту и поправляет подушку под ним. – Вам лучше не делать резких движений чтобы не разошлись швы. Вы же понимаете, что чем лучше вы будете придерживаться наших рекомендаций, тем скорее увидите ребёнка. – бета нежно улыбается. - Понимаю…- поникает Ким и отворачивается к окну. Медбрат выходит на минуту с палаты и возвращается с подносом и парой тарелочек на нём. - Вам нужно поесть, хоть немножко. – бета жалобно сдвигает брови и поднимает уголки губ.***
Чонгук только открывает глаза и сразу замечает Чимина, лицо его радостно озаряется светом. Пак наклоняется и целует Чона в лоб, отстраняясь садится обратно и поглаживает своей рукой чужую. Глаза искрятся уже знакомой радостью и всматриваются в человека напротив. Никто не спешит что-то говорить, а нужно ли? Спустя несколько минут полного спокойствия всё же слышится голос. - Я взял отпуск на две недели, - Чимин тихо произносит и набирает больше воздуха в лёгкие. – Мы сможем больше времени провести вместе, - омега немного улыбается стесняясь. - Не понял… То есть, как мы будем больше времени вместе, если ты не будешь тут появляться? – Чона немного перекосило, и он нахмурил густые брови, выпрямляясь на кровати. В ответ на это Пак невинно смеётся и немного прикрывает рот рукой. Успокаиваясь, он объясняет: - Я тебя выписываю…- Чимин ожидает новую реакцию на лице младшего и немного притихает, спустя мгновение продолжает говорить. – Не понимаешь? – врач краснеет и наклоняет голову вбок, вглядываясь в ничего не понимающего пациента. - Так! Господин Пак, куда вы меня выписываете с больной ногой и влюблённым сердцем? Это, было во-первых! А во-вторых, куда Вы мне прикажете идти, если мне некуда возвращаться и не за что приютиться где-нибудь, в таком состоянии меня на работу никто не примет. – Чон говорит легко и с улыбкой отшучиваясь, но он на самом деле очень испуган, совершенно не видит ответа на поверхности. - Дурачок, ты будешь жить у меня…- вместо врача на табурете сидит помидороголовый человек, его сердце бешено стучит, а глаза скачут с одной точки на другую. – Мне будет спокойнее, зная, что ты в комфортных условиях и рядом со мной, а не здесь. – бросает взгляд на палату. – Тем более, я думаю, что и ты не против того, чтобы перейти на новый этап отношений. – Чон ошарашен, он просто широко открыл глаза и пытается понять издеваются над ним или же говорят правду. - Это ты шутишь так? – всё же задаёт вопрос, повисший в голове. - Нет, конечно! Чонгук, если ты против переезда, я всё пойму, только скажи. – Пак начинает знатно нервничать, неужели он напугал младшего этой выходкой, ведь он даже не посоветовался с альфой и решил всё сам, от чего теперь кусает губы. - Нет, не против. Просто…просто это было очень неожиданно, учитывая то, что мы ещё не настолько близки и…я не совсем…- гулко сглатывает. – Не думал, что ты примешь такое решение. Это…- громко выдыхает и долго настраивается на то, чтобы подобрать слова правильно. – Чимин, на самом деле я очень рад этому. – альфа заключает в объятия старшего и поглаживает по спине, от чего тот наконец-то успокаивается, ведь он уже что только не прокрутил у себя в голове. - Тогда сегодня же едем ко мне домой, - осекается и с улыбкой исправляет последние слова. – к нам домой. – Чимин откровенно счастлив.***
Нога Чонгука впервые переступает порог квартиры Чимина, он чувствует себя неловко, ведь сам подписался на то, чтобы стать нахлебником у старшего, на первое время, пока не восстановится и не сможет найти работу, но всё же. Альфа проходит внутрь и осматривается по сторонам, будто ищет что-то, а на самом деле, он дал волю военной привычке – в любом новом помещении оглядывается и пытается запомнить все детали, а главное то, что ему просто интересно всё что связано с Чимином, к которому он испытывает тёплые чувства. В это время Пак пытливо хвостиком идёт за альфой и пытается понять реакцию младшего, но тот просто смотрит по сторонам и молчит тяжело дыша. Старший уже подумал, что ему здесь не нравится, эта мысль ранит его, ведь он несколько дней украшал свое жилище как птичка свое гнёздышко. Омега совсем поник и закрыл за ними входную дверь опустив голову. Он любит свою квартиру, тут он чувствует умиротворение и откидает все переживания, оставляя их за порогом. Только в последнее время ему было тяжело из-за одиночества находиться одному, вот и дневал, и ночевал в больнице. Квартира- его личное местечко, пропитанное его запахом, куда он не осмеливался впускать кого-либо на протяжении нескольких лет, но вот появился Чонгук, и птенчик решился всё-таки впустить его. Именно здесь находится всё такое родное сердцу Пака, всё то что могло его связать с детством – несколько стареньких фотографий, где Чимин сидит на руках у отца и широко улыбается камере, которую держит его дедушка. Больше у него ничего не осталось, лишь переживания и воспоминания, но несмотря на это он соорудил собственный оборонный пункт от внешних невзгод, пусть и психологический, но определённо действующий. Тут другой мир, маленький и теплый, тут живёт его душа, именно тут он хочет поселить владельца своего сердца. Омега пытается успокоиться и сдержать слёзы, ему страшно и обидно от того, что он такой жалкий. Хоть у него нет настолько много денег чтобы обставить комнаты дорогой и красивой мебелью, но тут хорошо! Хорошо же? Чимин в этом теперь сомневается. Старший буквально превратился в ребёнка и жуёт свои губы, в попытках детальнее рассмотреть реакцию Чона, но не видит там ничего, из-за чего сам додумывает, что Гуку здесь находиться противно. Пак, глотая комок в горле, достаёт домашние тапочки из тумбочки и ставит их перед ногами альфы, быстро ретируясь в ванную ничего так и не сказав. Он молниеносно захлопывает за собой дверь и оседает на холодном полу. Ему жалко себя до слёз. Омега всё никак не может собраться с мыслями и начинает беззвучно плакать. В груди что-то неприятно печёт и заставляет всхлипывать. Он вытирает лицо своими ручками, но слёзы упрямо текут вновь и вновь, от чего Чим начинает совсем расклеиваться и рыдать в голос. Чонгук заметив смену настроения старшего пытался его схватить за руку, но не успел и прямо перед его носом захлопнулась дверь. Сначала он молча прислушивается к тому, что происходит за дверью, но, когда слышит, как омега начинает плакать, дёргает за ручку несколько раз, но та неподвижна – механизм заело. - Чимин, что случилось? – он совсем не понимает и не видит причину такого поведения. Естественно, он волнуется за своего парня, но не знает, как может ему помочь. – Чимми! – голос всё также пытается прорваться в забитую мыслями голову Пака, но не удаётся. – Малыш, не молчи, пожалуйста! – В ответ только рыдания. Альфа снова дёргает за ручку, но на этот раз у него получается открыть эту чёртову дверь, он забегает в ванную и видит сбитый комочек в углу комнаты. – Мой хороший, что такое? Я чем-то тебя расстроил? – медленно опускается на колени, не обращая внимания на боль в ноге, и пододвигается к омеге, обнимая его нежно-нежно. Пак в свою очередь тянется руками навстречу теплу, он мечется между переживаниями и укладывает голову на плечо любимого. Тот мягко его покачивает, это немного успокаивает Чимина, и спустя пару минут он затихает. – Маленький мой, расскажи мне, что тебя тревожит? – Чонгук осторожно спрашивает, шепча на ухо вопрос. - Я-я-я видел всё, - Пак ещё не до конца успокоился и немного заикается, - тебе здесь не нравится, - в конце голос повышается и плач снова набирает силу. - Нет-нет-нет. Малыш, мне тут нравится. Откуда у тебя такие мысли? – он всё ещё говорит тихо, чтобы не спугнуть. В ответ на это старший что-то неразборчиво говорит ему, утыкаясь прямо в шею. – Чимми, повтори, пожалуйста, я не понял немного, - младший никогда не видел его в таком состоянии, хотя, Чимин уже показывал свою слабость при нём, но он не был настолько разбитым. - Ты смотрел так, будто тебе про-отивно здесь быть, - омега резко вдыхает, икая и продолжает говорить, на этот раз смотря на альфу своими воспалёнными глазами. – Я понимаю, что у меня н-н-не хоромы, но м-мне тут всё нравится, тут хорошо. – он ужасно нервничает и не может никак уложить слова в предложения, перескакивая с одной темы на другую. – Может ты и жил в лучшем месте, но не нужно так относиться к мо-о-оему дому. Я тут люблю всё! – Чимин немного повышает голос и начинает злиться. Он выглядит как обиженный ребёнок, которому катастрофически не хватает любви, от чего он является очень ранимым. - Господи, хороший мой… Ты чего? Тебе показалось. Извини, просто я немного растерян, что мне придётся висеть у тебя на шее пока не найду работу, поэтому чувствую себя неловко и не знаю, как реагировать на всё происходящее. Всё так быстро меняется… Я не хотел тебя обидеть…- Гук затихает и с сочувствием смотрит на опухшее личико Пака, тот всё ещё трёт глаза рукавами и тихо плачет. – Теперь я точно буду называть тебя птенчиком, это не обговаривается. – Чон сияет успокаивающей улыбкой и вызывает у Чимина интерес. - Почему так? – охрипшим голосом спрашивает омега, немного улыбаясь. - Ты так мило заботишься о своём гнёздышке. – Пак смеется и снова обнимает альфу. – Не волнуйся, я тоже люблю это место. Тут живёт один очень милый птенчик, которого я люблю, - делает акцент на последнем слове и начинает щекотать омегу, тот заливисто смеётся и тянется к торсу Чона хочет, так сказать, дать сдачи. Гук ловко останавливает его и заводит руки за спину, чтобы тот не дёргался. В этот момент они находятся на расстоянии нескольких сантиметров от лиц друг друга. Чимин быстро краснеет и робко чмокает губками нос альфы. Тот жадно смотрит на своего омегу и игриво улыбается. - Чего смешного? – Чимин выдавил из себя всё недовольство пытаясь скрыть своё шальное настроение и возбуждение, ему кажется, что у него получилось. - Скучно нам точно не будет, - вот теперь Пак реально недоволен и лишь вопросительно смотрит на Гука. Второй это замечает и начинает объяснять, что имел ввиду. – Я не успел в квартиру зайти, а мой птенчик успел расстроиться, заплакать, успокоиться, засмеяться и возбудиться. – Чимин покрывается вторым слоем румянца и обиженно бьёт Чона в грудь, выбираясь из объятий, второй снова ухмыляется, поднимаясь на ноги и выходя в коридор следом за омегой. – Ты куда убегаешь? - На кухню, нужно чайник поставить, - в то время он сам себе улыбается, ужасно смущаясь. В голове пролетает мысль о том, что ему тридцать лет, а чувствует он себя как подросток. Неужели любовь так окрыляет и омолаживает? Он резко оборачивается и целует Чона в губы, тот ставит себе цель – сохранять в Паке эту игривость и лёгкость, делать всё чтобы он был счастлив. - Пойдём, я тебе покажу тебе что тут и где. – Чимин легонько тянет руку альфы за собой проходя рядом с Чоном. - Где находится ванная я уже знаю, так что пошли дальше. – Гук посмеивается со своего омеги и любовно всматривается в личико, по которому совсем недавно ручьём текли слёзы. День подходит к концу, экскурсия по чиминовому гнёздышку проведена, у обоих много отложенных на ночь мыслей, которые нужно разложить по полочкам в голове, тем не менее, они рады таким изменениям в жизни. Сегодня они спят по разным кроватям, сейчас им стоит свыкнуться и притереться ещё ближе. Чонгук спокойно на это реагирует и поддерживает Чимина в этом решении. Примерно в пол двенадцатого в квартире гаснет последняя лампочка и оба быстро засыпают после эмоционально насыщенного вечера. Кажется, что всё проходит намного лучше, чем могло бы быть, но организм Чимина подготовил Гуку ещё одно испытание – посреди ночи Пак просыпается от того, что у него болит живот и выделяется огромное количество смазки, омега сразу же понимает, что это течка и мысленно матерится. Он чувствует, как его собственный запах усиливается от чего он плотнее кутается в одеяло и скручивается в клубок от боли. Мужчина сразу же вспоминает тот момент в ванной, когда он моментально и сильно возбудился, да это длилось всего несколько секунд, но он знает свой организм и то, что его течка может начаться раньше на неделю от сильного возбуждения, цепочка в голове складывается и следующее звено — это то, что у него не было альфы и омега из-за этого очень чувствителен ко всем проявлениям. Он решает сходить в ванную комнату, чтобы найти болеутоляющие, которые находятся на полке за зеркалом, тихо проходит мимо комнаты Чона, оглядываясь на мирно спящего альфу. Старшему в голову лезут совсем неприличные мысли, и внутренний зверёк начинает скулить, заставлять тело идти в комнату Гука, вот он уже в нескольких метрах от кровати, на которой лежит его мужчина. Он понимает это. «Его альфа» и больше ничей. Этот человек любит его, хотя совсем недавно казалось, что он за каменной стеной. Его возбуждает эта мысль. Чимин прокручивает в голове воспоминания о том, как они целовались и поверить не может, что всё-таки нашел родную душу. Омега резко трясёт головой, будто снимая наваждение и разворачивается, уходя прикрывает двери. Чимин идёт в ванную, находит нужные таблетки и запивает их водой в кухне. Большая часть дела сделано, осталось лечь обратно и дождаться действия препарата при этом не разбудив младшего. Чон проснулся от шума в квартире и немного приоткрыл глаза потирая их руками, он увидел уходящего Чимина и почувствовал яркий запах омеги, глаза округляются, внутренний зверь начинает бушевать и показывать характер, приходит осознание. Альфа еле держит себя в руках чтобы не сорваться к своему любимому, и у него получается до тех пор, пока чиминов зверь не начинает скулить от пронизывающей боли, этот звук притупляет все чувства и голова начинает жутко гудеть. Гук резко встаёт и идёт к омеге в комнату, останавливаясь в дверном проёме на секунду, старший пугается его, не знает, как тот отреагирует на его течку, боится, что его сейчас изнасилуют. Хоть он и возбуждён до изнеможения, но психологически не может отдаться альфе прямо сейчас. Пытается усмирить зверя, чтобы тот не звал альфу, он не готов, но тот его не слушается и снова скулит от боли. Чон буквально подлетает к кровати на больной ноге и обнимает омегу пуская феромоны, успокаивая сущность омеги, убаюкивая. Чимин так и засыпает у младшего на руках с мыслью о том, что последнее, что его сущность учуяла - это рык, символизирующий желание защищать. Гук прошёл незапланированную проверку.***
Текущее время
Чимин так и спит, и видит ту ночь, когда Чонгук откровенно удивил его. Сейчас ему остается лишь тешить себя этими воспоминаниями, пока над головой висит яркая лампочка, от света которой глаза зудят. На запястьях всё также красуются наручники. Пак отходит ото сна и садится, опираясь на стену спиной. - Эй, Вы! Я не знаю, как Вас зовут, мы разговаривали раньше…- омега уже сомневается в разумности своих действий. - От чего же не знаешь, птенчик? – Чимина прошибает током. Откуда тот мужчина знает, то как его называет его альфа, к тому же голос его очень знакомый. – Чего молчишь? - Кто Вам позволил так называть меня, мы никто друг другу! – Пак тасует карты надеясь, что сможет запутать альфу такой детской репликой. - О-о-о…- в голосе слышно разочарование и обиду. – «Никто» значит..? С каких пор, Минни? Этот период, что мы порознь, как ты его там называешь? Расставание? Не суть. Это не значит, что меня не было рядом с тобой. Я к тебе с нескольких сторон подошёл, а ты всё никак не признаёшь меня. Неужели и вправду забыл? - Хосок…ты? – еле слышно произносит Пак. - А нет, не забыл. Да, это я. – Чон улыбается и радостно говорит. – Ну как тебе моя маленькая версия, понравился? - Какая ещё маленькая версия?! – омегу прошибает, у него появляется одна догадка и он цепляется за последнюю соломинку чтобы опровергнуть это. Голос его звучит болезненно, надорвано, больно, режуще. - Чон младший, - гордо и мечтательно произносит альфа. – По моим стопам пойдёт. - Не понимаю о ком ты. – омега противится своим мыслям. - Ну-у-у, ты чего? – насмешливо спрашивает Хосок и усаживается поудобнее от чего ужасно скрипит кровать. – Ты ему жизнь спас. Недавно вот с больницы забрали малька. Чимин быстро погружается в свои мысли и пытается ещё хоть как-то выбраться из этого омута. Он не слышит то, что говорит альфа, и просто выкрикивает что есть силы: - Зовут его как?! - Чимин, не тупи, пожалуйста. Много у тебя пациентов Чонов было? Сам подумай. Пак больше не понимает ни слова. В мозгу проходит болезненно мыслительный процесс. Вывод напрашивается сам: Чон, который младше Хосока, которого он спас, которого недавно забрали с больницы, который пойдёт по его стопам* - это Чон Чонгук. У него полностью сложился пазл. По щекам льются слёзы, обжигают не кожу, а душу. «Как он мог? Я ведь люблю его!». Вдруг сущность омеги Чимина начинает скулить от боли так, что поднимает на ноги всех альф в помещении. *(Чонгук тоже был в палате, где когда-то лежал Хосок и подбивал клинья к Чимину, поэтому Пак воспринял это как «пойдёт по его стопам»).****
Тэхён больше так не может, он почти месяц не видел своего малыша. Ему только и обещают скорую встречу, он за эти недели уже совсем извёлся, похудел, потускнел. Все попытки попасть к ребенку были оборваны в самом начале, а дальше больничного коридора его не пустили. Он время от времени гуляет по этажу в сопровождении нового медбрата, который постоянно рядом с ним и, кажется, чувствует что-то большее по отношению к Тэ, но его это мало волнует. У омеги одна цель – снова воссоединиться с сыном, пока как это сделать он не знает. - Амфи-хён, подойдите пожалуйста, - Киму всё-таки пришла в голову одна идея о том, как разузнать местонахождение ребенка, но ему для этого придётся делать, по его мнению, действительно странные вещи, - Амфи-хён… - Альфа совсем недавно пришёл на это место работы и сразу хорошо себя зарекомендовал, он отличный работник, легко находит общий язык с пациентами, что помогает ему усмирять даже самых буйных. Кроме того, он красив собой – мужчина немного выше среднего роста, со спортивным телосложением, приятными чертами лица, может показаться, что он родом из Центральной Азии, ведь внешность его и густые брови так и кричат про то, что их владелец определённо горячих кровей. Запах альфы ничем не примечательный и в этом весь его дурман – чёрный чай легко обволакивает лёгкие. - Да, Техён-ши? Что-то случилось? – он, кажется, болеет этим омегой. Мужчина что есть силы пытается вести себя в рамках отношений пациента и врача, но как же ему хочется большего. - Мне неловко говорить об этом, - Тэхён мнётся, он действительно не знает, как подступиться лучше, а не играет заранее прописанную роль. – я не знаю точно ли это так или же мне показалось… - Всё нормально, мистер Ким? Если у Вас что-то вызывает беспокойство, то можете спокойно говорить об этом. – Амфи садится рядом с Тэ, который задумчиво смотрит в окно, рассматривая огни города в вечернем одеянии. Тэхён всё ещё взвешивает все за и против и всё же решается. Омега резко поворачивается и притягивает своими руками чужое лицо. Поцелуй робкий, невинный – губы младшего подрагивают от нервов, у старшего же это вызывает табун мурашек и учащённое сердцебиение. Альфа всячески пытается выйти из состояния сна, но он не спит и от этого по жилам, глубоко в крови течёт чистый дурман. Младший немного отстраняется и тяжело вдыхает кислород, тем временем старший ещё находится под действием его личного психотропного вещества, он смотрит на лицо Тэхёна и не верит своему счастью. - Извините, если что-то не так, но я не мог иначе. – омега робко прячет взгляд и ждёт момента. - Нет! Вам не нужно извиняться! Это вполне нормально, правда, нам лучше не делать этого в больничных стенах. Понимаете? – он почти беззвучно смеётся сам себе и не ощущает как по его руке скользит чужая. - Но нас же никто не видит. Тогда что в этом такого? – младший пытается включить в себе шальную омежку, но выходит это мягко говоря несуразно. – Это плохо, что, то чем мы занимаемся делает меня счастливым? – он пересиливает себя и снова целует альфу, тот в этот раз не теряет момента и поднимает Тэхёна за бёдра, приземляя себе на ноги омегу, тот медленно елозит на чужих ляжках и пододвигается к паху, тянется рукой и сжимает сквозь штаны альфье возбуждение. Старший мычит в поцелуй и притягивает Тэхёна плотнее к себе. Младший отстраняется и покусывает мочку чужого уха, немного облизывая ушную раковину альфы. - Тэхён-ши, я подумать не мог, что это взаимно. Когда я сюда только устроился и увидел Вас, мне было страшно, я боялся признаться себе в этих чувствах. Но вот как бывает – сам не знаешь, что ты тоже не безразличен человеку. – он продолжает нервно тараторить сопливую фигню, пока Тэ пытается глубже опустить его в омут. - Ох, я даже не помню, когда Вы именно появились, мне кажется, что Вы были всегда рядом. Это точно судьба! – он вошёл во вкус и понемногу опускает зависимое тело глубже в темноту. - Тэхён-ши, как это не помните? У Вас каждый день такое случается? – альфа игриво говорит прямо в ушко, сминая руками мягкие бёдра омеги. Спустя секунду он впадает в ступор и непонимающе смотрит в глаза младшему. – Стоп! Вы что реально не помните? - Нет. - Тэ продолжает елозить на чужом паху, но чувствует, как опадает член альфы. - Что? – альфа просто в шоке с этого омеги, у него совсем совести нет. Амфи принимает его за последнюю шлюху и отстраняется, пытаясь поставить на ноги омегу, который липучкой прикрепился к нему. – Я не думал, что Вы такой. Извините, но мне нужно идти. – он поспешно поправляет на себе халат и идёт к двери оставляя младшего в полном шоке. - Я не понимаю о чём Вы? - Это настолько непримечательный день из вашей жизни? – альфа откровенно смеётся. – Вы отказались от ребёнка и так легко это забыли? - Кто отказался? Что Вы несёте? Объяснитесь! - Правду. Я устроился сюда немного более месяца назад, и мои коллеги заметили у меня талант к тому чтобы успокаивать и находить к каждому пациенту свой подход. Вот после того как Вы отказались от ребёнка, меня к Вам и отправили, чтобы я смог как-то с Вами найти общий язык и приглядывать за вашим психологическим состоянием ведь это нелегко принять такое решение. – он замечает, как лицо младшего застывает и осыпается. - Это я отказался? – Тэ истерит и подходит к альфе ближе. – Но я не отказывался. Я ждал этого ребёнка, я люблю его. Эй, ты, щенок, где мой малыш? – омега намеревается ударить старшего кулаком в лицо, но тот лишь сдерживает руки младшего. - Ну не я же писал отказ от отцовства. Тэхён торопеет и оседает на пол, смотрит стеклянными глазами в пол и пытается обработать полученную информацию. Амфи пытается поднять его, но омега отпихивает альфу. - Тэхён-ши, вы правда не помните? - Я тебе, блять, с точностью до одной миллионной процента говорю, что не отказывался от своего сына! – Тэхён как под гипнозом встаёт и замирает на месте, - Вы, придурки, то и дело, что только обещаете мне скорую встречу с моим малышом, а сами отодвигаете строки. Где мой ребёнок? Если не скажешь, то я тебе челюсть сломаю. - Как я могу знать, его усыновили…- Тэ теряет землю под ногами и выбегает с палаты со слезами на щеках. Он поверить не может. Ему нужны доказательства. Омега галопом бежит по коридору.***
Чонгук потерялся в этом городе, ему всё здесь непривычно. Город своими руками подхватил Гука и понёс по течению. Альфа пытался найти себе работу, прошло более двух недель с того дня, как Чон переехал к Чимину. Он прихрамывая ходил от одного места к другому, но его так и не приняли. Мужчина совсем поник и шурша подошвами идёт до знакомого дома. В голове пустота, Гук устал и просто хочет обнять Пака после насыщенного дня. Ватными ногами он поднимается на нужный этаж и дёргает за ручку на входной двери, но та не поддаётся. Альфа не понимает и снова проворачивает руку. Чимин же должен быть дома, он звонил около получаса назад и говорил, что готовит ему поесть. - Чимин! – Гук стучится в дверь и прислушивается к тому, что происходит за дверью, но оттуда ни звука. Чон разворачивается и стучится к соседям. – Господин Фэррол! Господин Фэррол! – из-за коричневой двери выходит низенькая фигурка и широко улыбаясь, протягивает руки к альфе. - Внучок. Гук-и! Здравствуй! Выглядишь обеспокоенным, у тебя всё хорошо? – старый омега вдруг сменяется в лице. - Здравствуйте! – альфа кланяется, - Вы не знаете, выходил ли Чимин куда-то? Просто я стучу-стучу в дверь, а ответа нет. - О-о-ох, Гук, мой хороший, да, выходил. – мужчина тяжело выдыхает. - Когда? - Если мне память не изменяет, то минут десять назад. – омега потирает подбородок и вдруг поднимает указательный палец вверх, - Чуть не забыл…- старший возвращается в квартиру и берёт с тумбочки письмо. – Это тебе, Чимин-и оставил. - Спасибо Вам большое! – Гук снова кланяется и принимает клочок бумаги. – До свидания! - До встречи, внучок. Чон открывает лист и видит знакомый почерк: «Чонгук-и, со мной всё хорошо. Я уехал на некоторое время. Извини, что не предупредил, так нужно. Пока тебе лучше вернуться в больницу. Целую, твой птенчик.» - Блять, что это ещё такое? Мне не три года, он думает, что я поверю в это? Пиздец! Куда он поехал? Что могло случиться? Снова он за своё, мог бы сказать, если что-то волнует.***
Намджун сидит и с ложечки кормит своего беременного мужа. Он рад, что сейчас всё под контролем, но его не покидает волнение. Сокджин чувствует себя нормально и просто влюблёнными глазами смотрит на своего альфу, пережёвывая еду. - Иногда мне кажется, что мы попадаем в колесо событий…- Нам склонил голову и смотрит на руку мужа. - Ты о чём сейчас? – омега случайно поперхнулся и начал кашлять. Альфа немного постучал ему по спине и напоил водой. - Легче? - Ага. Случайно получилось. О каком колесе ты говорил? - Мне кажется, что мир не хочет, чтобы мы были счастливы. Постоянно происходит что-то, что выбивает всё из колеи. Я хочу сделать тебя счастливым, честно! Но у меня не получается. Я боюсь, что скоро ты совсем разочаруешься во мне. – Намджун притих, пытаясь проглотить ком в горле, - Я даже защитить тебя не могу. Ты в таком положении, что это жизненно необходимо. - Эй, ты чего? Вот сейчас было не смешно…- Джин надеется, что это глупая шутка и говорит мягко, - Ты же шутишь или вправду так думаешь? - Я серьёзно. – В глазах альфы блестят слёзы, ему невыносимо больно, нет сил молчать об этом, хотя и понимает, что это не самый подходящий момент для такого щепетильного разговора. Спустя столько лет молчания в нём накопилось еще больше неуверенности даже при том, что у него под боком самый любящий муж, который понимает его, готов понять всё. Если бы он только не молчал и не скрывал. - Намджун-а…Я тебя люблю. Больше всех, больше себя. У всех бывают неудачи, но ты стойко переносишь все невзгоды. Пожалуйста, не говори так о себе. – склоняется своим лбом к лбу альфы, - ты самый ценный человек в этом мире. Совсем скоро мы сможем вырастить ребёнка… Своего… Понимаешь? Наш… Мы станем родителями. Я и ты. - Извини, что я тут ныть начал, тебе сейчас тяжелее - Но это не значит, что ты должен держать всё в себе, если есть кто-то кому хуже, как ты говоришь. – Сокджин нежно целует мужа, держа его лицо своими руками. Кажется, у альфы немного отлегло, он чувствует себя как дома с этим человеком, где бы не находился.***
- Слушается дело Пак Чимина. Предварительно был обвинен по следующим статьям: «Торговля людьми» и «Мошенничество»… Слова звучат как из-под воды, Чимин стоит возле скамьи подсудимых и не понимает, что творится, кажется, что он сейчас упадёт в обморок. Омега медленно переводит взгляд на людей стоящих в зале заседаний и ищет Чонгука, но не находит. В помещении полно народа, дело такого молодого, но уже главного врача известной столичной больницы облетело заголовки всех статей, десятки журналистов слетелись из разных городов, не поленились приехать. Будет сенсация! Все давно сели, только Пак стоит как вкопанный в землю по колено неизвестно сколько времени и думает о Чонгуке, который не пришел. Его нет. Неужели он использовал его для того, чтобы получить место жительства. Внутри всё рухнуло, уже одинаково на всех, на то что его посадят, хотя он не виноват ни в чём. Сил нет. Желания жить нет. Всё-таки он никому не нужен. Так и будет сам. Его самый страшный сон стаёт реальностью. - Пустите меня! Он не виноват! Как вы можете такое говорить?! – альфа кричит во всё горло, он пытается прорваться сквозь толпу людей в коридоре, до дверей в зал заседаний всего несколько метров, но они кажутся такими далёкими. – Чимин, я здесь! Пак будто просыпается, поворачивается и снова всматривается в лица, но Чонгука не видит. Думает, что ему показалось и снова погружается в свои мысли. - У меня там муж! – Чонгук выкрикивает, и все репортёры в момент умолкают, - Хотите остросюжетные статьи – пропустите меня! – у него получилось, только отворяется дверь, и он пересекается взглядом с Чимином. – Я люблю тебя. Я не мог войти, меня не пропускали, извини, птенчик. - Муж? – Чимин проговаривает про себя и не понимает, почему альфа сказал «муж» - Мужчина, вы можете не мешать суду? Если хотите послушать, то сядьте и молчите. Решением суда Сеула, постанавливается, обвинения Пака Чимина в торговле людьми и мошенничестве признать недействительными, отклонить заявление истца. Не виновен. – в помещении четко слышно три удара молотком по деревянной подставке и судья удаляется из зала. Двое смотрят друг на друга и сквозь улыбки плачут. Их не разлучат. Чонгук все также пытается добраться до омеги, но десятки людей буквально сметают его с пути своими вопросами. - Как давно вы замужем? - Почему господин Пак не носит кольцо, если он ваш муж? Он вас стесняется? - Как вы думаете, кому подсудимый перешел дорогу? - Как вы познакомились? - Почему в больнице разрешили заводить роман с пациентом? - Кто был инициатором отношений? - Как вы относитесь к тому, что Чон Хосок делает вашему мужу дорогие подарки? - Вам не смущает разница в возрасте? - Вы живете в квартире, которую Паку подарил Чон Хосок? Чонгук пытался не обращать внимания на все вопросы, но последний явно удивил его. Хотя альфа решил, что сейчас ему важнее именно состояние Чимина. Чон всё-таки добрался до возлюбленного и смог обнять. Всё закончилось. Они могут вернуться домой.***
Квартира Чимина
- Это Хосок! Я тебе говорю. Эта мразь за всё ответит. Птенчик, я тебе обещаю. – мужчина принялся целовать лицо омеги, а тот лишь хихикает в ответ. - Какая теперь разница? – и тут Пака как переклинило, в голове снова всплыл разговор с генералом, он сказал про Чона младшего, что тот пойдет по его стопах, - Меня волнует совсем другое. Только говори правду… Хорошо? – Чонгук сел на стульчик и посадил на колени омегу, обнимая за талию, но второй откинул его руки, что очень насторожило младшего. - Хорошо… Я не буду тебе врать – Гук собрался и настроился на разговор. - Ты был знаком с генералом Чоном? – Чим как никогда стал серьёзным, ему казалось, что сейчас всё выяснится, альфа скажет «нет» и всё будет хорошо. - Да. Конечно. Когда я воевал, то часто с ним пересекался, он приезжал к моему отряду. – сердце старшего пропустило удар, он не знает, что и как говорить дальше. Поворачивается лицом к Гуку и глубоко вдыхает, глаза выдают всю нервозность. - Он тебе что-то говорил про меня? - Нет. Мы же познакомились в больнице. – альфа заметил явное изменение в лице Пака и начал его к себе придвигать ближе, но второй только отворачивался, - Этот подонок тебе угрожал? Чимин, я тебя прошу не верь ему! Что он тебе наговорил? Я знаю, что это был он, тот ухажер о котором мы говорили у тебя в кабинете. Он не даёт тебе покоя? - Просто…Он сказал, что благодарен мне за то, что я спас Чона младшего…- омега начинает всхлипывать и совсем поникает, в голове роятся мысли, но ему не удается как-то их систематизировать и озвучить, тяжело. Боится, что всё то что услышал от Хосока окажется правдой, - что он пойдет по его стопах. Это он о тебе говорил? – Паку уже пелена перед глазами упала, слёзы льются как из ручья. Он машет руками и пытается ударить Чона, но младший крепко держит его руки. - Господи, птенчик, как ты мог такое подумать? Я понятия не имею о ком он говорил. У меня есть свои причины ненавидеть его, я бы никогда не пошел у него на поводу, да и еще так подло…Использовать кого-то…Нет. Чимин, нет…