Когда придет время

Лето 1993. Остров Азкабан. - Сириус… Сириус… - шепчет ветер, путающийся в узких бойницах, - Сириус, Сириус, - тонко тянет узкий серп луны, заглядывая в крохотное окно, - Сириус… - надрывно звенят натянутыми струнами нервы. Сквозь спутанные волосы ледяным огнем горят глаза, много дней и ночей, шелестящие тени стелют по полу странные рисунки, страх давно умер, потерявшись в ярости, жажде мести и сожалении. Дементоры уже давно просто проходят мимо его камеры, здесь нет пищи для них, они просто смотрят в камеру и видят лишь осколок неба, как будто случайно упавший на эту бренную землю. Они словно вздыхают и плывут дальше. Шепот тысяч и тысяч звезд, настигает узника и врывается в его душу: - Беги мой верный пес, беги и спаси наследника, его силы на исходе, его магия умирает, спаси его, Сириус… … Как бешеная гончая грызет прибрежные камни вода, раз за разом набрасываясь снова и снова, мокрое, блестящее тело, гибкое и сильное, из последних сил выбрасывается на берег, еще рывок и еще..и вот черный пес падает на камни и, задыхаясь глотает воздух, запах моря и гор врывается в его легкие, запах свободы, он спокойно закрывает глаза и погружается в спокойный исцеляющий сон. Полная луна ревностно охраняет покой своего ребенка, наделяя его силой, силой, которая возродит его и даст возможность восстать из ада… Лето 1993. Лондон Гримуальд-плейс 12. Серое, вечно серое небо над Лондоном, облака мягко обнимают вечные башни старинного особняка, стремящиеся к этому небу. Старый, старый дом, долгими столетиями хранящий тайны, ждет, ждет его. Бродяга поднялся по скрипящим ступеням, унял дрожь в руках. Блеснуло серебро в пальцах и вот древние, прогнившие от времени доски с жадностью впитывают темную бордовую кровь, признавая силу, власть Рода, и потускневший герб на двери вспыхнул серебряным светом, отворяя вход вернувшемуся домой Гриму. Пыль, везде пыль и запустение, гулкие одиночные шаги пугают сами себя, разноситься по пустынным коридорам прерывистое эхо дыхания, сердце колотится об грудную клетку изнутри, шаг еще шаг и он снова увидит ее. - Кто посмел нарушить покой благороднейшего семейства Блэк, прочь из моего дома!!! Смиренно дождаться, не поднимая глаза, выслушать все, что она имеет право высказать беспутному сыну. - Здравствуй мама… Пожилая женщина на портрете утихает, нарисованные руки теребят батистовый кружевной платок, нарисованные губы подергиваются, и по нарисованным щекам скатываются нарисованные, но такие прожигающие сыновью душу слезы. - Сириус?! – Вальбурга судорожно, словно пытаясь выйти из портрета, протянула руки к сыну, - Сири…- жалобно всхлипнула она. - Прости меня мама, прости меня, я… так виноват перед тобой и перед родом, мама я хочу все исправить, мама хочу все вернуть, влияние нашего рода, всю нашу силу и величие, но больше всего я хочу вернуть твою любовь мама, скажи, дай мне шанс… просто шанс мама. - Он у тебя есть Сири, я у тебя есть. - Кричер! – старый эльф возник посреди коридора, - здравствуй старый друг. - Хозяин Сири вернулся, старый Кричер и благородная хозяйка Вальбурга долго ждали возвращения Сири, и мы дождались его. Хозяин Сириус желает отобедать, - спросил он сквозь слезы. - Да Кричи, хозяин Сириус просто жаждет отобедать, неси сюда, я и мама желаем отобедать прямо здесь, и Кричи, - домовик остановился в ожидании, - отобедай с нами, мой старый эльф, отпразднуем мое возвращение. Эльф странно хихикнул и, махнув напоследок широкими ушами, удалился в кухню, подскакивая на одной ноге. А через полчаса привидения особняка, если они, конечно, существовали, могли наблюдать странную картину, как эльф, всколоченный, обросший мужчина и портрет благородной леди пьют чай, сидя в коридоре и едят плюшки, обсуждая погоду и светские новости. Сириус смотрел на улыбку матери, на невероятно счастливого эльфа, на дом, старый, но такой родной, он знал, что сила рода и поддержка матери даст ему возможность отомстить, воздать тем, кто лишил его свободы, а особенно тем, кто лишил его семьи. Жди мой добрый старец, скоро твоя улыбка погаснет, я оборву веревочки, которыми ты держишь гребаный магический мир, жди меня. Наследник Рода вернулся чтобы занять положенное ему место. Июнь 1993. Тисовая улица 4. Час волка Моросящий дождь мерно обстукивал идеально подстриженный газон, тени длинными пальцами скользили, забираясь в самые потаенные уголки сада, неясная тень тихим всплеском скользнула через забор. Идеальная кухня встретила ночного гостя лишь тиканьем часов. Скрип выкручиваемой пробки, звонкое динь-динь капель: - Финита инкататем, - свистящий шепот, колыхнувшаяся за окном молния высвечивает блеск синих глаз. И снова тишина охватывает дом. Июнь 1993. Тисовая улица 4. 7:15 утра. Смуглая рука со всей силы опускается на вопящий от возмущения будильник, нашаривает на тумбочке очки, сверкает яркая зелень глаз. Гарри проснулся, тяжело опустил с кровати ноги, задумчиво запустил пятерню в волосы, на душе было удивительно спокойно, даже странно. Однако поразмыслить над непонятным фактом было некогда, надо умываться и идти готовить завтрак, иначе взбешенная задержкой тетушка опять будет вопить, и плеваться огнем. Это в его планы не входило, а поэтому, умывшись и почистив зубы, он подошел к шкафу. Привычно распахнул створку и застыл, медленно, очень медленно снял очки и протер глаза. На полках ровными стопками громоздились футболки и рубашки, на плечиках удобно пристроились пара костюмов и батарея джинс и шорт, в ящиках скромными комочками теснились разномастные носки, а в самом нижнем, куда он обычно прятал еду, хаотично валялось нижнее белье. Гарри походил из угла в угол, помассировал виски, еще раз умылся, видение аккуратно прибранного шкафа никуда не делось. Оглядел комнату, ситуевинка. «Так, я умер и попал в рай, или…или сошел с ума». Кровать застелена хлопковым комплектом зеленого цвета с кошками в разных позах, над ней полка на которой стопкой стоят его учебники, у противоположной стены тумба с телевизором и небольшой стереосистемой, на полу пушистый серый с серебристыми разводами ковер, а на ногах у него кем-то заботливо связанные тапки в виде драконов. Но последней каплей стал письменный стол, раскрытая книга по зельям, чуть ниже видимо недописанное эссе, и палочка, его волшебная палочка, издевательски торчащая из стакана для карандашей. - Гарри? – голос тетушки был…мягким, - солнце ты встал, если да то спускайся завтрак готов. - Завтрак, - произнес Гарри, - черт завтрак, - и не одеваясь, как был в пижамных штанах, помчался вниз, где-то на краю сознания мелькнуло, что пижама кстати из хлопка, темно серая и украшена вышивкой. Дойдя до кухни, он остановился, на секунду стало страшно, а вдруг сон, ущипнул себя за локоть, блин больно. Шагнул через порог: - А вот ты солнышко, - обернулась от плиты тетя, увидев его расширившиеся глаза, стремительно подошла к нему и, взъерошив волосы, обеспокоенно спросила, - опять кошмары мучили, а придти ко мне не посчитал удобным? Глаза Гарри по мере осматривания кухни медленно приближались по размерам к галеону. Дядя Вернон отложив газету, смотрел на него с заботой, Дадли оторвавшись от чая с булками, подошел к нему ближе: - Братиша ты как, опять красноглазый во сне приходил? Гарри помотал головой: - Эм, нет я нормально спал, просто что-то нехорошо. - Я тебе говорила, - тетушка поставила перед ним яичницу с беконом, - нечего до утра уроки делать, чудится потом черте-что, ешь давай. - Мальчики завтракайте нам еще нужно в Гринготс съездить за деньгами для Гарри, потом завести его на Косую аллею за покупками и пройтись по магазинам, потому что Дарен, - слегка укоризненный взгляд в сторону Дадли, - опять вырос и набрал мускулы, ни одна рубашка не сходиться. - Дарен???- Гарри поперхнулся завтраком. - Ммм, - промычал кузен, - што шлучилось, ты подавилша? - Нет, - проглотил Гарри наконец бекон, - все нормально. Тетушка поставила рядом с ни тарелку со слойками: - Твои любимые со сливовым джемом, кушай, - хлопнула по ладони потянувшегося к тарелке Дадл.. Дарена, - тебе нельзя, у тебя аллергия на сливы, - вот твои с персиками. - Хочешь? – спросил Дарен, заметив его недоуменный взгляд, - мама права, прошлый раз я опух как бегемот и чихал без остановки почти сутки, так что, вот, - и на его тарелку плюхнулась слойка с персиками. - С меня мороженое, - на автомате ответил Гарри, и недоуменно замолкнул. - Заметано, - хмыкнул Дарен и мощным глотком допив чай, переложил оставшиеся слойки на тарелку Гарри, - ешь давай, а то маман все переживает по поводу твоей худобы. «Мерлин, сделай так, чтобы этот сон никогда не кончался» 20 июня 1993 Косая аллея 11:15 - Бэрри, оставь машину здесь, мальчики готовы? - Да тетя Туни, - Гарри как то непривычно было произносить такие слова, - готовы. Они прошли через Дырявый Котел, Гарри открыл проход и тесной группой они отправились к банку. Проходящие волшебники как-то странно косились на оживленно болтающего Дарена, на смущенного, но неимоверно счастливого Гарри, на сосредоточенно подкручивающего усы дядю Бэрри. - Поттер, - язвительно донеслось слева. Гарри дернулся как от удара, к нему лениво улыбаясь, двигался Малфой. - Поттер, ты совсем свихнулся, притащить сюда свою маггловскую семейку, я уж думал дальше опускаться некуда, оказывается можно. Гарри не успел даже открыть рот. Тетушка смерила Драко презрительным взглядом, и голосом полным яда ответила: - Молодой человек, не считаю достойным отвечать на ваши недостойные инсинуации, мы как видите, торопимся, а вы своим поведением задерживаете нас, по меньшей мере, ваше поведение некрасиво и необоснованно. Прошу прощения, - она царственным жестом отодвинула остолбеневшего аристократа и провела семейство ко входу в банк. - Добро пожаловать, - встретил их гоблин в ливрее у входа, - идемте, я провожу вас к сейфу. А потом Гарри затянуло в цветной водоворот магазинов, удивленных и радостных лиц, разноцветных прилавков и смиренно таскающего пакеты с покупками дядюшки.