Щелчок зажигалки слабым эхом разнёсся по комнате, и Уэйн, достаточно долго до этого просидевший в давящей на уши тишине, про себя удивился, насколько вдруг громким, но одновременно далёким и нереальным показался ему этот звук. Наверное, он просто устал. Или, может, настолько погрузился в размышления, что успел отвыкнуть от любых внешних шумов. В любом случае, собственное действие на несколько секунд заставило его заново погрузиться в поток своего сознания, гораздо больше напоминавший сейчас спутавшийся клубок ниток, нежели связные мысли.
Теперь перед мужчиной горело пламя, тёплым светом очерчивая и выделяя его спокойное лицо на фоне раздражающей глаза темноты. Огонь, словно танцуя, чуть дрожал из-за ветерка, то и дело гуляющего по поместью. На стенах, вторя ему, играли причудливые тени. Не засмотреться на эти полупризрачные фигуры было невозможно, и Брюс не сразу понял, что задержал дыхание, каким-то образом разглядев в неясных очертаниях жуткие силуэты из прошлого, продолжавшие его преследовать. Неужели он никогда не сможет от них избавиться?.. Уэйн тихо выдохнул, и это новое движение воздуха заставило огонь в последний раз сильно вздрогнуть, развеивая иллюзии, прежде чем мужчина наконец сбросил с себя оцепенение и принялся поджигать свечи.
В комнате тут же заметно посветлело: стали различимы картины на стенах, тёмно-бордовые шторы, множество стульев, а также длинный стол, за которым они с Джоном скоро должны были поужинать. Конечно, часы показывали уже позднее время, а сам Брюс не особо хотел есть, но Доу накормить однозначно стоило, да и Альфред, кажется, был только рад перспективе приготовить что-то для них обоих.
Уэйн, задумавшись, ещё некоторое время выстукивал пальцами на поверхности стола первую вспомнившуюся мелодию, но затем, сжав ладони в кулаки и скрестив на груди руки, встал и начал расхаживать по комнате. Нога, пострадавшая недавно в бою, только сильнее заныла из-за этого, зато на душе сразу же стало чуть легче от привычного занятия.
На самом деле, чудом было уже то, что он находился здесь, а не стоял под дверью собственной ванной, куда около получаса назад отправился Джон…
Пока Альфред собирал вещи Доу, нуждающиеся в стирке, Брюс опомнился и отошёл от открывшего глаза друга раньше, чем тот почувствовал бы себя неловко.
— Вон там находится ванная комната и туалет, — Уэйн мягко улыбнулся ему и указал на одну из дверей, после чего обвёл рукой комнату, — а здесь, как видишь, кровать, тумбочки, стол, стулья, шкаф и гардероб. Всё в твоём распоряжении.
Джон, хмурясь, ещё раз осмотрелся и переступил с ноги на ногу, а Брюс, глянув на его бледные ступни, запоздало подумал о том, что пол здесь, вообще-то, без подогрева.
— О, и в гардеробе есть одежда: её ты, разумеется, тоже можешь взять, пока твоя в стирке.
Доу только с досадой вздохнул. Брюс хотел пошутить, что там не висят одни белые рубашки, как он мог подумать, и что-нибудь яркое вполне может найтись, но вовремя вспомнил, как трепетно к своему стилю относится мужчина, поэтому решил чуть иначе успокоить его:
— Не переживай, это только на время. Когда появится возможность — мы обязательно сходим за твоими вещами.
Ожидая услышать в ответ какие-нибудь вопросы, он прикусил щёку изнутри, напоровшись лишь на пронзительный взгляд.
— Я не жалуюсь, — Джон раздражённо пожал плечами и опустил голову, но затем, что-то сообразив, снова поднял её, в свойственной одному ему импульсивной манере, и посмотрел на Брюса, широко улыбнувшись и добавив: — Это ведь твоя спальня, верно?
— Моя, — не стал скрывать Уэйн, — а что, тебя это удивляет?
Джон захихикал, и улыбка его стала ещё шире. Только была она совсем не весёлой, как показалось вначале, а такой же раздражённой, как его голос.
— О, нет-нет, милая комнатка! Только скажи: ты всегда был минималистом? Или специально убрался перед тем, как принести меня сюда? — на последних словах он понизил голос и совсем помрачнел, в очередной раз удивляя Брюса своей способностью за секунду менять выражение лица так, что противоположные по своей сути эмоции отражались на нём чуть ли не одновременно.
С языка чуть не сорвалось привычное объяснение для подобных поступков: «Это для твоего же блага!». Как глупо. Это вообще хоть что-нибудь объяснило бы? Хорошо, что он смог себя остановить: Джон наверняка разозлился бы, услышав такое. Вместо этого Брюс снова ответил честно:
— Да, я убрал кое-какие вещи. Прости, вынужденная мера. Не хотел, чтобы ты, если бы что-то пошло не так, навредил себе или кому-то ещё, — мужчина пожал плечами, — что бы там ни было, ничего особенного у меня здесь не стояло. Я не люблю роскошь, знаешь?
О, Джон это точно знал. В отличие от той же Харли, которая постоянно звала Брюса денежным мешком, не видя, что самому Уэйну от этого тошно. Он любил дорогую технику, любил удобство и был рад иметь столько возможностей, но разве означало это, что он помешан на деньгах? Чёрта с два.
Плечи Доу опустились, а ярость в глазах потухла. Видимо, как раз ответ, который его бы разозлил, он и ожидал услышать. Уэйн на секунду задумался, не специально ли он его тогда провоцировал, но быстро отмахнулся от этой мысли. Об этом можно подумать и потом.
— Я не злюсь, если что, — Уэйн улыбнулся, кое-как преодолев желание взять его за подбородок и приподнять голову, чтобы снова пересечься взглядами, — по крайней мере, ты не подумал, что я всё спрятал, боясь, что ты захочешь вдруг, не знаю… разбить одну из тех дорогущих ваз, которые я всё не решаюсь выбросить?.. Так что мне остаётся только радоваться, что ты видишь меня, а не ту маску плейбоя, которую мне так часто приходится надевать.
— Конечно, вижу, я ведь знаю настоящего тебя, — подыграл Джон, быстро догадавшись, о каком их диалоге в прошлом Брюс напомнил последним своим высказыванием.
Они замолчали ненадолго.
Альфред уже давно покинул комнату, но почему-то только сейчас Уэйн осознал, что находится с Доу наедине. Это заставило его чуть ли не на физическом уровне почувствовать, будто пространство сужается вокруг них. По спине пробежали мурашки.
— Ладно, я, пожалуй, пойду? — Брюс провёл ладонью по своим волосам, то ли пытаясь пригладить их, то ли из-за охватившей его неловкости.
— И ты совсем не боишься оставлять меня здесь одного? — Джон снова улыбнулся, в этот раз забавляясь.
— Нет, не боюсь, — Брюс приподнял одну бровь, якобы удивляясь вопросу. — А когда закончишь со всеми делами — спускайся вниз и налево, я буду ждать тебя…
— Точно, ужин! — прервал его Джон восклицанием, улыбнувшись ещё шире и подняв вверх указательный палец.
Уэйн от неожиданности совсем замолчал, наблюдая за блеском предвкушения в зелёных глазах, и успел только проводить Доу взглядом, когда тот промчался мимо него в ванную, ведомый своим эмоциональным порывом, и громко хлопнул дверью. За этим звуком, заставившим Брюса слегка нахмуриться, последовал шум льющейся воды.
— Ага, — пробормотал Уэйн, думая о том, что совершенно не поспевает за Джоном.
Он постоял немного, прислушиваясь, а затем крикнул, хоть какая-то часть его и понимала, что прозвучит это так себе:
— У тебя там всё хорошо, помощь не нужна?
Из-за двери послышалось хихиканье, а после — приглушённый ответ:
— Я не собираюсь тонуть в твоей ванне! Серьёзно, Брюс? Иди, ты же там куда-то собирался.
Уэйн, смутившись, замаскировал вырвавшийся смешок под кашель, после чего, чуть качнувшись в сторону, всё-таки сдвинулся с места. Он прошёл к кровати и присел перед ней на корточки, доставая обратно коробку с вещами Джона. Провёл по самому верху так, словно хотел смахнуть ещё даже не успевшую собраться там пыль, и выпрямился, перехватывая её поудобнее.
Решив, что лучше всего сейчас будет отнести коробку в бэтпещеру, Брюс направился к выходу из комнаты.
— Сэр? — Альфред, открывший дверь до того, как Уэйн успел взяться за ручку, огляделся, видимо, в поисках их гостя, прежде чем посмотреть на него самого.
— Джон там, — мужчина кивнул в сторону другой двери и проскользнул мимо дворецкого в коридор. — Кстати, я как раз хотел найти тебя и сказать, что ужин будет проходить в обеденном зале.
Брюс остановился и вздохнул.
Всё в порядке. Теперь, когда он закончил прокручивать в мыслях весь их с Джоном диалог и часть событий после — этот до невозможности простой факт наконец получилось уложить в голове. Стало спокойнее, однозначно. По крайней мере, уже не хотелось бессмысленно наматывать круги по комнате.
Уэйн зарылся обеими руками в волосы, затем переместил пальцы чуть ниже и начал круговыми движениями массировать виски́, надеясь, что болезненная пульсация в них скоро пройдёт. Очень уж не хотелось опять принимать обезболивающее.
Так странно… Сколько он уже здесь? Мужчина глянул на часы и нахмурился: прошло всего лишь пять минут с момента погружения в воспоминания. Каких-то пять. В общей же сложности не прошло даже часа… Удивительно, как противно умело иногда тянуться время!
И ведь мужчина прекрасно понимал, что ждать придётся долго: Альфред наверняка очень увлечённо занялся готовкой, получив наконец возможность накормить их с Джоном, а самому Джону, скорее всего, требовалось не только привести себя в порядок и собраться с силами, но и всё обдумать, прежде чем приходить. В итоге обоих оставалось только дождаться. Просто Брюс, разобравшись с прошлым, не мог перестать переживать из-за будущего. И чем дольше он ждал в одиночестве — тем больше проблем выдумывал на пустом месте…
— Похоже, я всё-таки устал, да? — эти слова резанули воздух, но быстро и бесследно растворились в тишине.
Брюс сам толком не понял, к кому именно обращался: к висевшим вокруг портретам, которые в тусклом свете выглядели не менее пугающими, чем недавно прекратившие бегать по стенам тени, или к самому себе.
— Сам с собой говоришь, а?
— Джон? — мужчина, только-только оборвав связь с Уоллер, обернулся, не успев скрыть проступившую на лице панику.
— Это… это нормально, Брюс. Я постоянно сам с собой разговариваю.
Уэйн слегка улыбнулся, вспомнив слова Доу. Действительно, произносить мысли вслух — это не так уж и странно. В конце концов, разве он сам, будучи в маске Бэтмена, да и без неё, когда-нибудь прекращал это делать?
***
Когда немного успокоившийся Брюс начал серьёзно задумываться о том, чтобы пойти проверить, как дела у Альфреда и Джона, откуда-то сверху донёсся странный звук: словно какой-то металлический шарик упал на пол и покатился. Замерев, Уэйн издалека посмотрел на лестницу, но не различил в темноте никакого движения. Прислушавшись, не разобрал и шагов. Однако взгляд оттуда уже не отрывал, словно бы
чувствуя, что порог комнаты вот-вот переступят.
Джон тихо, будто из ниоткуда, осторожно выступил на свет, и Брюс улыбнулся ему. Хоть и не так ярко, как хотелось: заражать Доу такими сильными эмоциями после пережитого сегодня явно пока не сто́ило.
— Я знал, что ты её найдёшь, — Уэйн глазами указал на свою единственную во всём гардеробе светло-фиолетовую рубашку, которую Джон и надел.
— О, это было серьёзное испытание, Брюс! Кстати, — он всплеснул руками, — ты её совсем не носил? Я не помню, чтобы хоть на одной из фотографий с тобой видел эту вещь…
— Не было подходящего случая, — Уэйн пожал плечами, пропуская мимо ушей очередное напоминание о наблюдении за ним в прошлом.
А то, что его одежда была Джону несколько велика, стало ещё заметнее, когда мужчина начал активно жестикулировать, но, пожалуй, это выглядело даже мило. Особенно мило — в сочетании с его ещё мокрыми после душа волосами, растрепавшемися и лежащими на лице тёмно-зелёными волнами.
— Да, точно, обычно же ты ходишь в чёрном, — в глазах у Джона заплясали смешинки.
— Так, хм… как тебе особняк? — Уэйн быстро сменил тему, избежав даже намёков на разговоры о Бэтмене, и сел за стол, указав Доу на место напротив.
— Я не успел тут всё разглядеть. Ах, и не пойми меня неправильно, но разве у вас нет электричества? — Джон, немного замявшись, тоже сел и махнул рукой на огоньки, продолжив: — Свечи, конечно, добавляют атмосферности и всё такое, но это же поместье Уэйнов!
С кончиков прядей замершего в восхищении Доу сорвалось несколько водяных капель, и Брюс проводил их взглядом.
— Мы с мастером Брюсом решили, что для бо́льшего комфорта на данный момент подойдёт мягкое и естественное освещение, — ответил за Уэйна вошедший в комнату с несколькими подносами Пенниуорт. — А теперь, я полагаю, пора приступать к ужину?
***
Когда тарелки и стаканы были расставлены, а столовые приборы разложены — Альфред отошёл немного в сторону и принялся наблюдать за двумя мужчинами, которые, кажется, оба никуда не торопились.
Брюс пробежался глазами по содержимому тарелок и весело фыркнул, зацепившись за одну взглядом: конечно, куда же без лобстера! Он даже был почти уверен, что если оглянется — поймает на себе хитро блестящие за линзами очков глаза Альфреда.
Джон же, похоже, растерялся. Он смотрел то на одно, то на другое блюдо, щурился, чему-то улыбался и неопределённо пожимал плечами. Возможно, он просто не знал, с чего начать?
— Приятного аппетита, — произнёс Брюс, решившись прервать затянувшуюся паузу и побудить его к действию.
Накладывая себе еду, он поглядывал на Доу с тёплым ожиданием, и Джон под этим взглядом неуверенно, но всё же последовал его примеру, потянувшись за тарелкой с мясом. Брюс успел выдохнуть и даже обрадоваться, прежде чем понял, что она находилась от мужчины дальше всех остальных… и не успел его остановить: Доу задел рукой графин с водой, и тот опрокинулся.
— Ой, — глаза у мгновенно подскочившего с места Джона округлились, — простите, я не хотел, сейчас…
Джон схватил несколько салфеток и попытался вытереть воду, но, проведя ими в сторону Брюса, лишь перелил часть воды со стола на пол, чудом при этом не задев брюки мужчины.
— Чёрт! — голос на ругательстве у Доу резко понизился. — Прости, я всё исправлю… Сейчас, сейчас, один момент…
Брюс несколько секунд удивлённо наблюдал за его внезапным приступом паники, затем переглянулся с не менее удивлённым Альфредом и, поднявшись, перегнулся через стол и осторожно ухватил друга за плечи.
— Эй, всё хорошо, Джон, всё в порядке, — Уэйн мысленно хлопнул себя по лбу за такой взволнованный тон, переведя дух и продолжив уже спокойнее: — Не переживай, бывает! Мы всё уберём.
— Да, вам не стоит волноваться по этому поводу, — согласился Пенниуорт. — Присядьте, вы ведь наш гость.
Взгляд у Доу из перепуганного сделался угрюмым. Он с неохотой опустился обратно на стул и пронаблюдал исподлобья, как Брюс с Альфредом устраняют этот небольшой беспорядок.
Когда же дворецкий ушёл выкидывать образовавшийся после этого мусор и заново наполнять графин, а Уэйн снова сел за стол — Джон уставился на свою пустую тарелку и вздохнул.
— В Аркхеме был один парень, — вдруг начал он, улыбнувшись, — каждый день специально разливал чужой чай… А другой пациент, — ну, тот, чей этот чай был, — макал его потом лицом пря-ямо в горячую кашу. Хлюп! Летело во все стороны! И, представляешь, на меня тоже попада́ло.
Снова подняв глаза на Брюса, Джон рассмеялся. Уэйн в ответ на это криво улыбнулся, хотя было ему совсем не смешно… Хотелось обнять Доу, помочь ему избавиться от подобных воспоминаний, дать больше уверенности в себе, подарить чувство защищённости.
И неужели после одной неудачи Джон больше не будет пытаться поесть? Просто из-за чувства неловкости? Нет, так не пойдёт…
— Ух! — выдал Брюс, эффектно рассыпав по столу соль, когда неосторожным махом локтя отправил солонку в полёт.
Джон удивлённо ахнул, прикрыв рот рукой, а Альфред с полным графином воды, только что вернувшийся в комнату, посмотрел на Уэйна и приподнял одну бровь.
— Уж от кого не ожидал, — хмыкнул он.
Брюс постарался выглядеть виноватым, глядя на такого серьёзного Альфреда, который сразу понял его задумку и мастерски подыгрывал, и на Джона, чей по-прежнему шокированный взгляд метался от дворецкого к нему и обратно.
— Я совсем разучился манерам, — вздохнул Брюс, силясь сдержать смех, щекочащий горло.
— Очень плохо, сэр. Манеры — лицо мужчины.
Альфред укоризненно покачал головой, а Уэйн кивнул, соглашаясь с ним, и, когда Пенниоурт приблизился, собираясь, видимо, всё убрать, возразил:
— Ал, давай я сам…
— Нет уж, — прервал его Альфред, незамедлительно принимаясь за дело, — лучше вы оба поешьте, иначе всё остынет и будет непереносимо на вкус.
Самым же удивительным было то, что план сработал: Джон снова взялся за еду, и в этот раз у него всё получилось…
***
После ужина они ещё некоторое время обсуждали какие-то интересующие Доу детали по поводу некоторых блюд, а затем облокотились на списки стульев, сыто вздыхая. Альфред забрал последние тарелки и вышел из обеденного зала.
— Если ты ешь так каждый день, то я могу понять, откуда в тебе столько сил для борьбы с преступностью! — воскликнул Джон, довольно прикрыв глаза на секунду.
Довольство же Брюса мгновенно испарилось на этих словах, и он нахмурился, глубоко задумавшись.
— Я что-то не то сказал? — Доу с подозрением посмотрел на притихшего Уэйна.
— Нет. Не совсем, — Брюс вздохнул, — мы просто ещё не обсудили самое главное, а я сейчас не в том состоянии…
Джон теперь тоже выглядел задумчиво, он подпёр рукой щёку и спросил:
— Значит, поговорим завтра?
Уэйн поднялся из-за стола и неопределённо качнул головой.
— Я хотел поговорить сегодня, чтобы между нами не осталось недопониманий…
Брюс положил руки на бёдра и немного походил взад-вперёд, раздумывая. После ужина ему ещё больше хотелось спать, голова раскалывалась всё сильнее, а раны продолжали ныть. Гораздо проще было бы, если бы они вернулись к этой теме утром…
— Ладно, вот, как мы поступим, — он повернулся к Джону, вытащил из кармана телефон и протянул ему. — Я возвращаю его тебе.
У Доу заблестели глаза, и он быстро забрал свой мобильник у Уэйна, включая экран блокировки и радостно улыбаясь обоям на заставке.
— Так будет гораздо легче обмениваться информацией, ещё и из разных концов дома, — пояснил Брюс.
А я не буду за тебя волноваться, — добавил он мысленно.
— Здо́рово! Что ещё?
— Ещё, — Уэйн скрестил руки на груди, — я бы хотел, чтобы ты чувствовал себя как дома. Если будет что-то нужно — только спроси.
И не сбегай, пожалуйста, не сбегай…
— Спросить, понял…
— Отлично. И ещё кое-что, Джон, — Брюс вздохнул и подошёл к нему поближе, оперевшись здоровым боком о стол, — мы, конечно, ещё побеседуем обо всём завтра, но я хочу знать…
Перед глазами всё немного поплыло, и Уэйн зажмурился, одновременно собираясь с мыслями.
— Ты как-то сказал, что мы с тобой — две нитки, которыми прошит один шов… С тех пор ничего не изменилось?
Джон широко улыбнулся, и Брюсу показалось, что это — та же улыбка, которую он видел в Аркхеме, в первую их встречу…
— До тех пор, пока шов не порван тобой, приятель.
