Не место для бабочек III: Клинок доблести

Иламин жив — Вольжиф и Камелия пересказали примерно один монолог почившей вампирши. Саму ее допросить, конечно, уже не получится — луч света неизвестной природы сжег несчастную быстро и бесповоротно, оборвав жалкое подобие жизни. Чем она была по своей сути? Больше вампиром, полуэльфом или чем-то иным? Ответа нет и не будет. Ри твердо решила не возвращаться к тем воспоминаниям, и даже кошмары к пятой ночи прекратились. Дезна забрала их, позволив своей последовательнице наконец-то выспаться и набраться сил для непростой работы командора крестового похода. Сами командорские обязанности оказались не только еще сложнее, чем казались «с берега», но и гораздо интереснее. Все яснее Ри видела солдат, идущих в бой вслед за передвижением зеленой фигурки пехотинца, все четче представляла принципы снабжения и работу с редкими гостями с мирной стороны. Уполномоченные королевским советом посредники между крестоносцами и соседними государствами появлялись раз в пару дней, донося то ли просьбы, то ли требования каких-то действий или заявлений; иногда это грозило урезанием поставок, но чаще — новыми договоренностями, которые заключили бы и без Ри. Ее слово, ее личное согласие на сотрудничество увековечивалось размещением на командорском шатре нового флага — его привозили и устанавливали еще до официального согласия, и это, наверное, должно было бы напрягать. Но почему-то совсем не беспокоило. Политика может быть какой угодно, разбираться еще и в ней Ри не собиралась. А помощь войску нужна была здесь и сейчас. Несколько раз забегала Нура с очередным тайным посланием от королевы. На логичный вопрос «А как так быстро доставляются письма из Неросиана?» полурослица неизменно жала плечами и моментально исчезала с глаз, изменяя своему обычному многословию. В какой-то момент этот самый вопрос стал ничем иным как способом немедленно куда-нибудь деть надоедливую бардессу — при всех ее несомненных достоинствах, собеседник из нее выходил крайне неприятный. Чего не скажешь о Зосиэле, втором приставленном королевой советнике. Жрец Шелин, существо, приспособленное к войне не больше Ри, казался ей практически родственной душой в царящем вокруг бедламе. Точно как и ей Зосиэлю пришлось заново учиться понимать быстро меняющийся мир, и как и сама Ри он быстро пришел к выводу, что личному место далеко за пределами командной ставки. А здесь и сейчас они на войне — уже пятой после четырех проигранных. И каждая ошибка может стоит многих и многих жизней. Настроение в войске царили вполне благодушные; не считая «тыловых», представленных несколькими жрецами и офицерами снабжения, почти все крестоносцы успешно прошли некоторое количество стычек. Потери минимальны, и в этом Ри видела огромную заслугу и тактик, предложенных Ирабет, и разведчиков, курируемых Аневией, и их с Зосиэлем и Нурой изысканий. Сработались — хоть в начале и казалось, что это практически невозможно. На третий день в новом, свежеразбитом лагере, к Мерисиэль на аудиенцию чинно явился граф Арендей. Отчего-то ей казалось, что он еще до передвижения вернулся в Кенабрес, и даже не собиралась на него за это злиться. Дейран вежливо поинтересовался, как идут дела и как настроение у досточтимого командора, изобразил светскую беседу и уселся по другую сторону стола, имея при том крайне серьезное выражение лица. — Помнишь тот случай с ловушкой? — заговорил он совсем другим, деловым тоном. Видеть его лицо без привычной ироничной ухмылки было непривычно. Ри почти рассмеялась от неожиданности, но вовремя взяла себя в руки, допустив только невесомое «хм». — Допустим, — ответила она, совладав с собой. — Виссалий сказал, что с тобой все в порядке. Он ошибся? — Нет, командор, со мной действительно все в полном порядке. Речь не обо мне, а о том, что я делал в твоем кабинете тогда? — И что же? — перед глазами заплясали буквы очередного официального письма. Фермерское общество уведомляет командора, что в связи с заморозками высылать прежнее количество провизии не представляется возможным. По причине непригодности промерзлой почвы к выращиванию сельскохозяйственных растений. Ровные ряды букв, выведенные витиеватым почерком говорили о том, что изначально фермеры выражались куда как экспрессивнее, а вот приставленный к ним писарь уже смягчил выражения и даже оттиснул обращение печатью. — Искал тебя, — Дейран повел плечом. — Но это и так очевидно, правда? Речь о том, зачем я тебя искал. — М-м… — неопределенно протянула Ри. Вывела полагающиеся по форме инициалы в конце письма, прижала печатью и отложила обращение фермеров в пачку просмотренных. Бюрократия — это почти медитация. — Есть кое-что, о чем тебе знать не положено. Но на мой взгляд, ты просто обязана об этом узнать, — наконец выдал Дейран своим прежним игривым тоном. После чего вкрадчиво добавил. — Это касается королевы. — М-м?.. — Ри вежливо подняла взгляд от письма торговца из Кенабреса, требовавшего возместить расхищенные во время осады товары. На такие бумаги не требовалось ставить инициалы, достаточно было печати «отклонить». Что может рассказать о королеве Дейран Арендей? Явственно ничего хорошего. Учитывая отрезанность от Неросиана и даже Кенабреса, еще и ничего свежего. Но Дейран есть Дейран, ему нужно выговориться — пусть говорит. — Хотя бы сделай вид, что тебе интересно, — фыркнул граф. — Между прочим, это очень важно. — Настолько, что ты говоришь мне об этом только сейчас? — Настолько, что я решил тебе это сказать. Взял на себя труд покинуть уютный шатер, в котором почти покрылся плесенью, и, забыв об обидах, пришел к тебе. Так вот, королева здесь. Ри выронила печать, место «отклонить» на официальном письме красовалось неровное, смазанное «кло». — Давно она прибыла? Почему мне никто не сказал? — Потому что сама драгоценная кузина просила ничего тебе не говорить. Она здесь с самого начала и никуда не уезжала. — Но я же сама провожала ее отряд!.. — Ты проводила одну из ее приятельниц, облаченную в ее доспех, — доверительно произнес Дейран. — На самом деле сама Голфри при этом стояла в нескольких метрах в стороне и тоже махала отъезжающим белым платком. Не удивлюсь, если на платке были вышиты ее инициалы, но никто этого, конечно, не заметил. — А зачем ей это? Дейран снисходительно вздохнул, закатив глаза к потолку. — Затем что она не доверяет тебе, Мерисиэль. И сейчас она не доверяет тебе еще сильнее. — С какой стати? Она же сама… — Она ждала, что ты проколешься, сдашься сразу же. Потом ждала, что ты не сможешь продвинуться и дашь крестовому походу захлебнуться. Потом — что не сможешь поддержать собственную репутацию в рядах войска. А теперь, когда у тебя вдруг все получилось, собирается вмешаться напрямую. Мерисиэль старательно оттиснула «отклонить». Вышло немного смазанно, будто печать ставили сгоряча, в ярости. Ну и пусть; в конце концов, торговец сам виноват, что отправляет прошения не тому адресату. — И что ты предлагаешь? — отложив бумагу в кучку других отклоненных прошений, Ри сложила руки перед собой. Кипа непроработанных писем возвышалась почти на уровне ее головы и должна была увеличиться вечером, когда Нура принесет корреспонденцию за сегодня. — Я предлагаю тебе продолжать в том же духе, командор. Давно не видел королеву в таком бешенстве, — Дейран лучезарно улыбнулся. — И держать глаза открытыми, особенно по части назначенных ею советников. Честно завалить тебя работой не вышло, теперь Голфри может перейти к откровенно грязной игре. Разве королева не заинтересована в успехе похода больше всех? Что за странное стремление к самоуичтожению — разве ее собственная репутация не пострадает, если ставленница не справится со своей задачей, тем более, такой серьезной, как крестовый поход? Со слов Дейрана выходит, что королева играет человеческими жизнями, разменивая их на собственное тщеславие как медяки. Но разве была бы так популярна в народе настолько низкая и подлая фигура? Ри подумала, что не хочет убеждаться в словах Дейрана: более того, она не позволит внутренним распрям разрушить праведное крестоносное дело. Если для этого придется поговорить с королевой лично — пускай. Значит, так тому и быть. — Так где, говоришь, остановилась Голфри? — Здесь ее зовут леди Китрейна, — Дейран ухмыльнулся уголком губ, чем невовремя напомнил Ланна. А ведь почти получилось выбросить их неудавшийся роман из головы. И почти получилось по нему не скучать, как брошенная заезжим рыцарем послушница. — Она расположилась на самом краю лагеря, среди рыцарей меньших орденов. Ах, да — если возможно, не говори, что получила информацию от меня. Для нас обоих будет лучше, если кузина будет уверена в моей относительной лояльности. — Ты говорил о ней кому-то еще? — Ри изогнула бровь. В лагере могут быть культисты — думать об этом не хочется, но практика показывает, что уверенным нельзя быть ни в ком. И самый храбрый крестоносец может в итоге точить зуб на кого-то из сослуживцев, а демоны и их прихвостни умеют разбередить и отравить любую рану. В конце концов, из смутных сомнений бестелесных созданий света Минаго слепила полные боли и гнева сущности, способные отравить всю цепочку страж-камней. Если даже ангелы могут пасть, что уж говорить о смертных? — Никому, кроме тебя. Ну, кое-кто мог и сам догадаться — в скрытности моя дорогая кузина не слишком хороша. Если ты о том, чтобы сохранить тайну, то я совершенно согласен. Единственное, что мне не нравится в этой ситуации — то, что тайну приходилось хранить даже от тебя. — У этого могли быть логичные причины, — парирует Ри. Но позволяет себе вернуть Дейрану полуулыбку. Он склоняет голову, то ли соглашаясь, то ли не желая продолжать спор. — Можешь спросить ее лично. Леди Китрейна, значит… Вот почему посыльный королевы бывал в ставке так часто. Что же, пришло время познакомиться с главами меньших рыцарских орденов. В конце концов, командор слишком много времени проводит в своем шатре, пора бы и подышать воздухом?