Не место для бабочек III: Клинок доблести

Параликтор Деренге получил подобающее его статусу разрешение, отчитался о размещении своего подразделения в крестоносном лагере и ушел прочь, так и не сказав ничего срочного или интересного. Следом пришел посыльный от королевы с неутешительными новостями о том, что Нура Дендивар сбежала при транспортировке в Неросиан. «Мои люди приложат все усилия, чтобы поймать предательницу», — отчиталась Голфри в очередном письме. Это можно было понимать как: «Я понятия не имею, где она и чем нам грозит ее побег». Если бы ситуация была так радужна, как ее пытается представить королева, она бы просто не поставила командора в известность о «временных неудобствах» — это провоцировало подумать о том, как давно агент культистов снова оказалась на свободе. Причин для головной боли становилось все больше, будто с каждой секундой Ри скатывалась в яму, до краев наполненную безумием. Стоит сесть за стол и сделать глоток остывающего чаю, как в шатер врывается еще один проситель: дескать, поймали какого-то вора возле склада с провизией. Тащил, мол, алкоголь. Казнить? Нет, отвечает Ри, впаять несколько нарядов вне очереди, на самом неприятном и наименее ответственном посту — например, пусть займется мытьем котлов и поддержкой костров, пока его собратья отдаются тренировкам и ходят в дозоры. Следом — еще один, с уведомлением, что малых лечебных зелий уже не хватает на каждого члена дозорного отряда, стоит ли использовать средние зелья? Да, отвечает Ри, можно средние. Проситель уходит, но через несколько минут возвращается — теперь проблема возникла с бинтами. Потом опять письмо от королевы: «Поставки задерживаются из-за погоды, к востоку от язвы прошел ледяной ливень и превратил дороги в непроходимое подмерзшее месиво». Ничего, отвечает Ри, главное, чтобы они добрались до осады Дрезена. И снова какое-то прошение, уведомление, военный посол из Чилекса с гениальной идеей использовать легкую конницу для зачистки бывшего саркорианского речного порта на востоке — нет, отвечает Ри, такие решения принимает военный совет, а он соберется только завтра. Ее не оставляют в покое до глубокой ночи, а когда наконец время затишья затягивается более чем на десять минут, в шатер неожиданно легко и без специального разрешения входит инквизитор Летр, которого Ри видела только мельком, в день своего вступления на пост командора. Она смотрит на него из-под низко нависших век, борясь с желанием запустить в степенное лицо остывшей кружкой с недопитым чаем, и ждет, ждет, когда же он наконец заговорит. — Доброй ночи, командор. Вас непросто поймать в одиночестве, — Летр коротко склоняет голову. Ри не берет на себя труд ответить той же вежливостью: ей кажется, что, стоит на секунду убрать руку из-под подбородка, и этот самый подбородок просто рухнет на накрытый подробной картой стол. — У вас что-то случилось, инквизитор? — Я хотел поговорить об одном из ваших друзей. Видите ли, иногда дела прошлого находят не самое лучшее отражение в будущем, и если в наших силах предотвратить… — К делу, инквизитор, — Ри вздыхает. — Какого из моих друзей прелат Халран просит немедленно сжечь на костре? Мне нужно знать, какое имя писать в официальном отказе. — Прелат не имеет отношения к моему заданию, — Летр становится серьезнее, хотя это, казалось, уже не возможно. Его тон леденеет. — Ваш… друг, граф Арендей, не рассказывал историю своей семьи? — Ее знают все в Мендеве, — неопределенно отвечает Ри. — Демоны напали на поместье в день его рождения, убили его мать, высокопоставленных гостей и даже слуг. Сам Дейран выжил за счет открывшегося дара к целительной магии. Все верно? — Это официальная версия событий. На самом деле у меня есть основания полагать, что мы знаем далеко не всю правду. — Меньше слов, инквизитор. Чего вы от меня хотите? — Я должен попасть в старое поместье Арендеев, оно совсем недалеко отсюда. Расследование нужно возобновить, так что… — И вам, конечно, нужно сопровождение. Хорошо, я вынесу этот вопрос на военный совет буквально завтра утром. Вы уже получили согласие самого графа? — Ри силится, чтобы не зевнуть. И очень старается не быть грубой, но получается слабовато. — Я не могу обратиться к графу напрямую. Думаю, будет лучше, если он не узнает о моем расследовании. Видите ли, у меня есть некоторые основания полагать, что все было не совсем так, как рассказал сам граф. — Он был ребенком, инквизитор. Вы подозреваете в гибели стольких людей ребенка? Разве инквизиция не исследовала дом и его самого еще десять лет назад? — Разумеется, прелат Халран лично исследовал молодого графа на предмет одержимости, и никаких демонических следов не нашел. Однако… знаете, что осталось загадкой? У некоторых демонов, а также у нескольких гостей, найденных в мертвом поместье, отсутствовали головы. Они умерли не от демонической заразы, на которую ссылался юный граф, а от чего-то другого. Головы, кстати, так и не нашли. — Плохо искали, — Ри потянулась к ящику с писчей бумагой. — Я запишу ваше прошение, и… Рука наткнулась на что-то мягкое, что-то, чего в ящике быть никак не могло. Пальцы перебрали несколько прядей шерсти, вцепились в нее и потянули на свет. Инквизитор молча, с легким напряжением следил за манипуляциями Ри, пока она с огромным трудом не извлекла из ящика… отрезанную голову щира. Морда демона выражала абсолютное смирение, шея заканчивалась ровным срезом, гладким и запаянным настолько, что на пальцах даже не осталось крови. — Странный предмет коллекционирования, — в голосе Летра было совсем немного удивления. — Говорят, отрезанные головы находились и в особняке Арендея в Кенабресе. Обычно это люди, но иногда попадались и демоны. — Отрезанные… головы? — Ри отбросила находку на пол. Сердце задрожало, в сознание ворвались обрывки слухов, слышанных в таверне, слова слуг Арендея о родовом проклятье, тут же — случаи, упомянутые Аневией и связанные с отрезанными человеческими головами. Она ведь говорила, что все они будто срезаны магией или очень горячим лезвием — ровно, бескровно, и, скорее всего, с тел уже мертвых жертв. Лица убитых всегда спокойны, будто случившееся с ними было абсолютной рутиной. Так во всем виноват Дейран? Тот Дейран, который спасает жизни, умеет вопреки логике сращивать кости и практически вырвал ее из лап смерти всего несколько дней назад? Он — хладнокровный убийца? Это не укладывается в голове, это лишено всякого смысла! Неужели он просто находит убийства… забавными, как и весь крестовый поход? Но почему тогда отрезанные головы оказываются не у него в сумке, а в самых неожиданных местах? — Я не думаю, что сам граф был в силах перебить гостей своего праздника — в конце концов, ему едва исполнилось тринадцать, да и дар едва успел проявиться. Но мне кажется, он знает, какая сила за этим стоит. — Летр сложил руки за спиной. Голос его сохранил ледяное спокойствие. — И точно сам не расскажет нам. Поэтому вы должны убедить его впустить вас в старое поместье. Не вызывая подозрений, конечно же… вместе с вами мы проведем ритуал, который позволит увидеть события десятилетней давности. И расставим все по местам. Ри молча глядела, как инквизитор подходит к лежащей на полу косматой башке демона, поднимает ее за неожиданно мягкую гриву и прячет в плотный тканый мешок. — В конце концов, возможно, самому графу как раз и грозит опасность. Я знаю о слухах, будто он сам и перебил свою семью, но я не склонен им верить. В конце концов, я побывал там одним из первых после трагедии… — И почему вы думаете, что что-то найдете сейчас?.. — Ри прокашлялась. Голос будто бы осип в один момент; она зачарованно следила, как Летр завязывает длинный шнурок на мешке с демонской головой. — Я стал старше, мои возможности — шире. И самое главное: никто, особенно сам Дейран, не должен знать о нашем расследовании. Огласка может стоить многих жизней. — Завтра у нас… завтра у Дейрана день рождения. По крайней мере, он собирается праздновать его завтра, — Ри с усилием закрыла глаза, чтобы перестать следить за зловеще покачивающимся мешком. — Вы могли бы отправиться на праздник в числе нашей охраны. Летр нахмурился. — Гости могут помешать, но… лучше, чем ничего. Пожалуйста, сохраните этот разговор между нами — это очень важно. Инквизитор покинул шатер, оставив Ри страдать от головной боли. Она распорядилась до самого утра никого не впускать, кроме Ланна, и практически вползла на кровать, уронила тяжелую, будто из пропитанной болью кости, голову на подушку. Если в ее шатре нашлась голова демона, может ли в нем прятаться и несколько человеческих? Может ли быть так, что именно здесь Аневия нашла остальные две, про которые рассказала только королеве? Может, именно поэтому глава шпионов ничего не сообщала о них самой командору?.. Через четверть часа вернулся Ланн, уставший, кажется, ничуть не меньше. Ри прикрыла глаза и постаралась придать лицу самое спокойное и мирное выражение, чтобы не отвечать на вопросы, на которые нельзя отвечать. Она держала дыхание спокойным и ровным, но бывалого охотника оказалось не так-то просто обмануть. — Что-то случилось? — он провел человеческими пальцами по ее волосам. Ри чуть плотнее завернулась в одеяло; впервые за все время прикосновение Ланна вызывало у нее беспокойство. — Просто устала. Быть командором очень утомительно. «Особенно когда ты, по правде сказать, практически подросток. А вверенные тебе войска сидят без снабжения. А твои новые союзники не нравятся старым. А твои друзья ненавидят друг друга, а один из них, возможно, ненавидит вообще все сущее. А предатель, которого с таким трудом удалось вычислить и поймать, сбежал по дороге в тюрьму и сейчас может быть где угодно…» — Ничего особенного не случилось, — добавляет Ри и демонстративно зевает. — Сладких снов, Ланн.