Не место для бабочек III: Клинок доблести

— Там остались люди! — Ри бросилась к стенке защитного пузыря, за которой скалились калавакусы и по-крысиному пищали абрикандилу. Демоны, казалось, дразнят ее, строят рожи, готовясь принять нашедших передышку крестоносцев сразу, как только силы магов-защитников иссякнут. — Мы должны вытащить их любой ценой! — Жизни одних ценнее прочих, — горько изрекла Голфри, опускаясь на одно колено. Уголек уже шептала над ее плечом целительное заклятие; из-под массивного позолоченного наплеча сочилась красно-бурая отравленная кровь. — Жертвы неизбежны, командор. Это война. — Всегда можно избежать лишних жертв, так почему мы… — Именно поэтому мы и отступили! — рявкнула королева. Сажа испуганно каркнула, широко раскинув черные крылья, будто надеясь укрыть от неожиданного гнева королевы свою юную подопечную. Уголек же будто ничего не заметила — она сосредоточенно шептала новое заклинание, заставляя тонкие струйки целительной влаги вынести из-под погнутого драгоценного мифрила черные сгустки яда. Мерисиэль что есть силы ударила кулаками в плотную мембрану щита — как и ожидалось, она оказалась упругой и очень плотной. Руки встретили невидимую воздушную преграду за добрый десяток сантиметров до синеватого экрана, охватившего полевой лазарет полусферой. — И сколько мы будем ждать? — как бы между прочим спросил Дейран. — Разве не стоит закончить с привалом поскорее? Уверен, демоны сейчас тоже латают дыры в обороне. — Сколько нужно, столько и будем, граф, — отозвалась Голфри. Ее голос чуть смягчился. — Спасибо, дитя. Помоги сэру Элану — кажется, наши лекари не справляются. Чуть в стороне Сиила, вопреки сбивчивым, неразборчивым проклятиям недавнего друга, с силой прижимала ладони к его обожженному затылку. Искореженный и почерневший шлем рыцарь Песьих Сердец плотно сжимал в руках и не двигался, не мешал лечению, вопреки собственным грубым словам. Ланн шарил по ящикам снабжения, выискивая полюбившиеся бронебойные стрелы, за его спиной нерешительно замерла Арушалай, теребя в руках полупустой колчан. Ри тряхнула головой; Ненио уже тянула к ней подозрительный мутный флакон с какой-то вонючей жижей. — Пей, последовательница. Тебе понадобятся силы, — на удивление серьезно заключила кицуне. — Живая ты мне полезнее, чем мертвая. Пришлось подчиниться; рядом выдыхали и принимали помощь лекарей другие члены отряда. Секунды тянулись нескончаемым потоком, как и странное густое зелье, сваренное, похоже, лично хвостатой магичкой. На вкус оно напоминало соленое грибное желе, изрядно заправленное полынью; Ри упрямо проглотила все до последней капли и, поборов омерзение, облизнула оставшиеся на губах капли. В груди зажгло, с каждым вдохом в легкие будто врывались языки пламени, но Ри не проронила ни звука, с облегчением ощущая, как по телу разливается привычная сила. Иламин с нечитаемым выражением лица протянул ей шмат вяленого мяса — и командор вгрызлась в него с диким остервенением, стремясь избавиться от отвратного послевкусия. — Сколько у нас времени? — голос королевы снова звучал величественно и спокойно. — Еще пара минут, ваше величество, — седовласый маг, увешанный знаками отличия, послушно склонил голову, прижав руку к груди. — Подпитывающие артефакты вот-вот выйдут из строя. — Приготовиться к атаке, — скомандовала Голфри, оборачиваясь к теснившимся у самой границы защитного пузыря демонам. — Живее! Готовьте оборону, будем прорываться назад! Захватите побольше свитков защиты от огня, — она коротко глянула на Ри. — Это заклинание уже спасло наши жизни, спасет и снова. Мгновения потекли совсем уж медленно; Ри откусила последний кусок мясного шматка, усиленно разжевала его, запивая водой из протянутой Ланном фляги. Его рука — мягкая и теплая, — коснулась ее щеки, забирая незамеченные слезы и, наверняка, пятна черной гари. — Осталось немного, Ри, — шепнул он, склонившись к ее уху. И Ри поверила ему. Изо всех сил, старательно заставив себя отбросить дурацкую панику и вспомнить, что она командор. Все еще… командор. А там, где-то в укромной комнатке под стенами внутреннего двора, сидит крошка-гном, которого обязательно нужно спасти. А значит, Ри должна выжить. Они все должны выжить — и отбить город. Жар отступил; командор вдохнула пропитанный кровью и серой промозглый воздух и вскинула голову. Теперь она и правда была готова. *** Попытка номер два отличалась от первой разве что стартом: на этот раз Камелия могла насладиться боем с самого начала. Едва рухнул защитный экран, на оклемавшихся крестоносцев вновь посыпались демоны. Они лезли беспорядочно и безостановочно, то и дело нанося удары по собственным союзникам. Глупцы! Первого абрикандилу шаманка достала сама, рапирой — урод глупо булькнул, прежде чем хрипло пискнуть в последний раз за свою жалкую жизнь. Должно быть, умирать от рук кого-то столь прекрасного для него особенно обидно. Скромностью Камелия не страдала уже очень давно. Разобравшись с ближайшим врагом, шаманка отступила назад, возобновляя заклинание дубовой кожи и обращаясь к призыву послушных планарных зверей — на этот раз на ее зов откликнулся здоровенный мамонт, уже в момент своего появления порядком смявший подступивших слишком близко демонов. Паники в их рядах только добавил извивающийся, носящийся от одного к другому Иламин. Короткие клинки в его руках плясали, оставляя на телах врагов болезненные, сочащиеся грозовым ядом порезы. Добить их было уже не сложно, справлялась даже неповоротливая Сиила, по привычке вопящая что-то про Наследницу. Королева, пробив в рядах врага широкий коридор, повела своих людей за внутренние ворота, все еще призывно распахнутые навстречу крестоносцам — интересно, демоны уже отправили кого-то из своих разобраться, что случилось в комнатке с рычагом? Если да — гном, должно быть, уже мертв. Шаманка коротко глянула в сторону командора — интересно, подумала ли девчонка о том же? Но Мерисиэль казалась напрочь поглощенной боем, на ее лице снова было то самое выражение, за которое Камелия ее почти любила. Истинный лидер, заслуживающий место в теплом кресле королевского совета. Губы Камелии сами собой изогнулись в улыбке — от власти над жизнями и безнаказанности ее отделяет всего-то одна невзятая цитадель. Какая, право, мелочь! Бой грохотал, призванный мамонт, собирая на себя удары множества глеф, вопил и несся вперед, на хлещущего огненной плетью балора. Он не стремился выйти ближе к наступающему врагу — длина оружия позволяла ему атаковать с приличного расстояния. Было бы здорово подобраться к нему со спины и хорошенько огреть чем-нибудь острым аккурат в шею, чуть ниже уродливого рогатого черепа. Каким бы жутким он ни выглядел — уязвимое место есть у всех. Над головой снова рокотали вроки, вот только на шутки у них не было времени. Место двух стрелков на летающих уродин теперь сыпался целый дождь; Камелия походя пробормотала заклинание, отводящее стрелы, и бросилась вперед, лавируя между сцепившимися в схватке условным добром и безусловным злом. Рапира плясала в ее руках, отвешивая воспитательные уколы то одним, то другим; каждый раз, когда узкое лезвие погрущалось в плоть, по телу шаманки проходила волна блаженной дрожи, распаляла, заставляла закусить губу в ожидании главного удовольствия. Само удовольствие как ни в чем не бывало порхало поблизости, по-прежнему размахивая короткими клинками и периодически разбрасываясь колбами с какой-то воспламеняющейся дрянью. В подступающих сумерках нимб над его головой сиял особенно ярко. Идиот! Мог бы и выключить этот свой фонарь! Он делает его слишком легкой мишенью!.. Как и ожидалось, одна из врок, перестав беспорядочно носиться под небесами, ринулась вниз, резко сложив крылья и выставив вперед когтистые лапы. Камелия шепнула несколько коротких слов, позволяя Иламину увернуться от атаки, обреченной принести ему быструю смерть. Второго такого шанса не будет, и Камелия бросилась ближе к нему, на ходу выкрикнув: — Фонарь убери, идиот! Иламин хмыкнул и оскалился. Нимб послушно погас. Вдвоем спина к спине, они продолжили расчищать дорогу триумфально продиравшимся к главному врагу королеве и ее командору, усиленным несколькими неприлично бронированными рыцарями. Маги забормотали заклинание защиты от стихий, накрывая союзников упругими волшебными мантиями. Где-то рядом послышался вскрик — огненная плеть оставалась плетью, и несколько воинов кряду рухнули на брусчатку, вопя от боли в искареженных конечностях. Чуть в стороне все еще слабо стонали обожженные при первой попытке штурма воины — демоны, слишком занятые восстановлением обороны, умудрились совершенно про них забыть. — На что ты надеешься, королева людей? — балор захохотал, ловко забрасывая плеть вперед. Королева и командор бросились в разные стороны, позволяя грозному оружию ударить по мостовой. — Тебе не выстоять. Нас много, очень мно… — Привет от Виллодуса, дружище, — крикнул кто-то у него за спиной. Малорослая коренастая фигура появилась буквально из воздуха и, явно не без помощи магии, вдруг взлетела на уровень шеи монстра. Он успел только повернуть рогатую голову, прежде чем крошечный, почти невидимый с такого расстояния кинжальчик прошил его шею, неглубоко, но явно болезненно распоров темно-красную шкуру. Ловко увернувшись от удара пылающих крыльев, незнакомец отскочил в сторону, победно взирая на врага. Будто такой зубочисткой можно нанести ему сколько-нибудь значительный урон. — Идиот! — рявнул балор, занося плеть, но с другой стороны к нему уже неслись несколько сияющих, будто позднее солнце, световых лучей от командора и Дейрана. — Арр-ргх! Я разберусь с вами позже! И с Виллодусом!.. Голос демона громыхнул над цитаделью так, что, казалось, она вот-вот рассыплется на мелкие камушки и семидесятилетнюю плесень. Хлопнул портал, освобождая насмешливо оставленную демонами нетронутой мозаику с символом Иомедай в центре внутреннего двора. Балор исчез. Атаковавший его дворф завертел головой, выругался и отбросил в сторону бесполезное оружие, тут же заливая в себя порцию зелья невидимости и снова растворяясь в воздухе. Лишенное предводителя демоническое войско резко поредело — враг спасался бегством, тут и там захлопали портальные вспышки. Немногих растерянных, дезориентированных врагов, крестоносцы легко добили, заливая брусчатку темно-бордовой, зеленоватой и черной кровью. Вскрывая глотку замешкавшемуся бабау, Камелия подумала, что так символ Иомедай выглядит куда красивее. И честнее.