Не место для бабочек III: Клинок доблести

Снаружи, за стенами цитадели, в целом царило достаточно праздничное настроение, вопреки причинам, приведшим крестоносцев во внутренний двор. Зосиэль всегда легко «читал» людей, и за этими улыбками он видел явное облегчение: многие, слишком многие готовы были умереть в этот день. Внезапное появление командора произвело настоящий фуррор — слишком многие видели ее лично, чтобы было по-другому. Избранница Иомедай снова была возведена в ранг чуть ли ни ее Десницы, живые свидетели приписывали ей иллюзорные ангельские крылья за спиной, золотое свечение в глазах и громкий, величественный голос, не свойственный Мерисиэль в принципе. Разочаровывать солдат не хотелось — ложная или реальная, но у них была надежда. Как минимум, на то, что хрупкая девочка со своей странной командой наконец-то закончит затянувшуюся на семьдесят лет Дрезенскую эпопею. Зосиэль с трудом верил даже самому себе: ему тоже хотелось, чтобы все было именно так. Чтобы Командор, вне зависимости от причин ее особенных сил, все-таки справилась. Он то и дело поглядывал на нависший над двором балкон, но там по-прежнему никого не было: ни Минаго, ни ее ручного дворфа, ни командора. Значит ли это, что ее проникновение пока осталось незамеченным? Или Минаго давным-давно ушла, вопреки уверениям королевы, и весь «тайный штурм», организованный Мерисиэль, стал мероприятием абсолютно лишним?.. — Мастер Винис, — надтреснутый голос Регилла заставил Зосиэля обернуться, наконец-то отведя глаза от балкона. — Вернитесь к отряду, нам следует продолжить зачистку улиц. Там еще могут оставаться агенты врага. — Думаете, сейчас это имеет смысл? — отозвался Зосиэль. Правая рука затекла; только сейчас он вспомнил, что все еще сжимает в ней древко окровавленной глефы. Кровь последней жертвы подсохла, но под тем местом, куда смотрел заостренный конец лезвия, успела накапать крохотная лужица. — Думаю, вам нужно научиться выполнять приказы. Сейчас вы находитесь под моим командованием, нравится вам это или нет, — холодно парировал параликтор и круто развернулся на пятках, направившись к застывшим у самых ворот черным рыцарям. Зосиэль против воли двинулся за ним. Он бросил взгляд в сторону королевы — к ее лицу приклеилась улыбка, но в глазах легко читалось беспокойство. Она испугана и запутана, буквально лишена твердой основы под ногами — весь их план, все, что они сделали, сейчас готово было сыграть против них. Вне зависимости от исхода дерзкой вылазки командорского отряда, и Ее Величество, и все верные ей люди окажутся под ударом как предавшие «избранную Небесами», а Мерисиэль определенно не будет об этом молчать. Зачем бы ей это?.. В конце концов, она в своем праве. Они ошиблись и в ней, и в ее плане, оказавшемся не таким уж и безрассудным. — Демоны могут подобраться к цитадели со стороны города. Если второй их отряд выйдет из цитадели, крестоносцев просто зажмут в тиски, — зачем-то прокомментировал свое решение Регил. Зосиэль кивнул. — Понимаю вас, параликтор, — и в собственном голосе он не услышал и капли сарказма или гнева. Деренге тоже был в своем праве. Зосиэль решил до самого конца осады ему не перечить. — Мастер Винис, я вынужден задать вам вопрос, — они остановились за несколько метров от вытянувшихся по струнке рыцарей преисподней. Регил обернулся, его желтые глаза едва заметно прищурились, придавая строгому лицу почти обеспокоенное выражение. Зосиэль остановился тоже, едва не влетев в него очередным широким шагом. — Уверены ли вы, что сможете дальше работать с моим отрядом? Я могу попросить для вас замену прямо сейчас, но это последний шанс. Зосиэль уверенно покачал головой. — Я в порядке, параликтор. Спасибо… за беспокойство. Регил хмыкнул. — Убитую вами женщину нельзя было спасти или защитить. Суккубы действуют наверняка, они ломают волю жертвы по капле, пока не вырвут ее с корнем. Даже уничтожив демоницу заранее, мы бы не спасли несчастную от ее влияния. Вы просто прекратили ее страдания, — уверенно заключил параликтор. Внимательные желтые глаза уставились на Зосиэля, зрачки чуть дрогнули, но параликтор не поменял положение головы, сохраняя видимость невозмутимости. Однако Зосиэль почувствовал его беспокойство, вполне искреннее, и еле заметно улыбнулся: — Прошу прощения за минутную слабость, параликтор. Я уверен, что в дальнейшем не доставлю вам проблем, — отрапортовал он. Параликтор удовлетворенно кивнул и развернулся, чтобы продолжить путь. *** Эта сцена, видимо, будет преследовать Зосиэля во снах — несколько мужчин в доспехах крестоносцев шагнули им навстречу, преграждая вход в один из полуразрушенных домов. Они выставили щиты, заявив, что это строение является временной резеденцией Ее Величества и мягко, но настойчиво попросили развернуться и покинуть ее как можно скорее. На другом конце просторной комнаты, закутанная в тяжелую материю, сидела тоненькая смазливая суккуба — кожистые крылья, прихваченные тканью, были похожи на уродливый горб. На щеке демоницы поблескивала свежая рана — над ней, склонившись, шептала исцеляющее заклинание светлая жрица. — Я рекомендую вам отступить, — холодно произнес Регил. — Вы находитесь под контролем суккубы, ваша королева ведет армию к цитадели и не может быть в этом доме. В его голосе не было ничего убедительного — параликтор будто исполнял некую обязанность, ритуал, что-то обязательное и на деле давно уже не нужное. На лице, помимо обычной сосредоточенности, легко читалась отстраненная скука. Когда первый воин бросился на них, он выбрал своей целью именно Зосиэля — жрец не смог бы успеть достать оружие, и только уверенный маневр одного из людей Регила прервал обреченный на успех выпад подконтрольного суккубе воина. Брызнула кровь; голова, все еще в крестоносном шлеме, со стуком упала на пол и покатилась прямо к ногам жреца. Он дрогнул — внутренне, внешне, целиком и насквозь — когда носков ботинок коснулась испачканная в крови рыжеватая борода едва не убившего его человека. Завязался бой; лекарская мастерство Зосиэля не требовалось, и он со всей злостью направил силы на убийство суккубы, выхватил наконец глефу и ринулся вперед — безрассудно, рассчитывая на внезапность атаки. Суккуба, завернутая в тряпки, не могла успеть посторониться, ей бы просто не хватило ловкости — она очевидно изранена, и потому практически беззащитна. Прекрасное лицо демоницы исказил ужас — все произошло за несколько мгновений, но воображение Зосиэля воспроизводило их по капле, медленно, добавляя или искажая детали. Так было всегда, сколько он себя помнил — взгляд художника легко превращал любую сцену прошлого как оживающее батальное полотно. Но он по-прежнему не мог понять, как на месте суккубы вдруг оказалась жрица… Глефа вспорола живую плоть — инерция продолжала нести Зосиэля вперед, пока наконечник оружия не вышел с другой стороны хрупкого полуэльфийского тела. С головы незнакомки упал капюшон, зеленоватые глаза, расширенные от ужаса, уставились прямо на Зосиэля. Бледные руки с длинными пальцами метнулись к ужасной ране, в которой увязло древко; она открыла рот, выдыхая струйку крови, за мгновение до того как ее глаза затянуло поволокой смерти. Рядом кто-то кричал, звенело оружие, отчетливо раздавал приказы параликтор, перекрывая пленникам суккубы пути к отступлению; где-то слева взвизгнула сама демоница, почти успевшая дочитать какое-то жуткое заклинание. Зосиэль даже не обернулся. Глефа насквозь пробила женщину, на мантии которой едва заметно светилась радужная птица, символ Шелин. Его отвели в сторону, позже — вручили окровавленную глефу — Зосиэль сжал древко пальцами, не отдавая себе в этом отчета. Ему сказали идти — он пошел. Попросили лечение — он прошептал несколько коротких молитв, и Вечная Роза даровала израненным союзникам свой свет. Перед глазами все еще стояло лицо убитой женщины. Шелинитки, как и он сам. И не было никаких мыслей. Совсем никаких. Теперь, прокручивая воспоминания в своей голове, Зосиэль уже понимал, что параликтор совершенно прав. Ни один шелинит не стал бы в здравом уме служить суккубе — женщина была отравлена демонической магией, ее нельзя было защитить. Богиня все еще отзывалась на молитвы, а значит, он все сделал правильно… но глаза убитой жрец все равно вспоминал с содроганием. С болью. С сожалением. — Здесь чисто, — отправленный на разведку рыцарь показался из развалин. — Можем отправляться дальше. Регил кивнул, снова с неожиданным вниманием мазанув взглядом по Зосиэлю. Удивительно, но сейчас суровый параликтор рыцарей преисподней даже казался по-своему красивым существом — в его внешности не было ничего, что Зосиэль отображал бы на картинах когда-либо в жизни. Но он вдруг подумал, что хочет его нарисовать — и хотя бы так понять лучше. Хотя бы попытаться. Может, так он лучше поймет и своего брата, который… …сам, должно быть, стал таким же. Все-таки рыцари преисподней не во всем так уж не правы? Может, в мире существуют и другие краски, помимо черной и белой, которыми так привык оперировал Зосиэль?..