"Меч Истины" — скалькированная мечта фетишиста-БДСМщика или феномен в жанре фэнтези?

      В первую очередь в своих работах Терри Гудкайнд выделил романтику, историю, приключение, загадку и философию. Как человек, прочитавший всю серию не один и даже не два раза, могу с уверенностью сказать, что всё это там действительно есть. Но в первую очередь хочу остановиться именно на философии работ мистера Гудкайнда, поскольку это не только важно для дальнейшего понимания специфики его отношения к творчеству вообще и к своему творчеству в частности, но ещё и касается темы обвинений Терри Гудкайнда в плагиате чужой философской системы.       За одиннадцать книг писатель поднимает множество тем, но в конечном итоге они все сводятся к идее жизни индивидуума как высшей ценности. Интерес позиции Терри Гудкайнда заключается в том, что при этом он не приемлет идею искоренения убийств и агрессии, и даже посвящает целую книгу высмеиванию попыток построить общество, в котором отрицается сама идея насилия. В качестве примера я приведу принцип работы Меча Истины и дара волшебника как способов проверки и контроля адекватности этической системы персонажа и подтверждения его неотъемлемого права на жизнь. Меч Истины — магический артефакт, питающийся праведным гневом владельца, Искателя Истины. Если Искатель хочет воспользоваться Мечом и не умереть от болевого шока, он должен быть стопроцентно уверен в своей правоте. То есть, приняв решение убить человека с помощью Меча, Искатель должен быть уверен, что он морально прав в своём выборе. Через героя Ричарда Рала Гудкайнд постепенно раскрывает своё отношение к убийству из самозащиты: от самозащиты как оправдания, не отменяющего чувства вины за содеянное, до самозащиты как весомой причины и аморальности чувства вины за содеянное.       Но вернёмся в примеру: в самом начале истории Ричард Рал (тогда, правда, ещё Сайфер), Искатель Истины, всячески отнекивался от перспективы использовать Меч, не желая становиться убийцей. Изначально он считает, что самому поступку нет и не может быть оправдания. Независимо от обстоятельств. Разумеется, в критический момент, когда Ричарду Ралу пришлось выбирать между жизнью головореза и жизнью невинного человека, убийцей главный герой стал. После чего ему пришлось признать, что убийство — необходимая мера, когда речь идёт о жизни другого человека. Более того, в дальнейшем эта мысль персонажа трансформировалась в убеждение, что человек, покусившийся на право жить другого человека, должен быть готов потерять это право сам. Однако это не мешало Ричарду Ралу снова и снова не выдерживать груз вины из-за реки крови, которая тянулась за ним и его Мечом и конца которой не предвиделось. До восьмой книги.       В восьмой книге главный герой сваливается от головной боли, вызванной даром. Читатель уже узнал ранее, что такие головные боли в конечном итоге убивают волшебников. Так что у Ричарда Рала есть два варианта: умереть или найти решение. Мысль, которую через эту задачу хотел передать Гудкайнд, заключалась в следующем: убивая в целях самозащиты, Ричард Рал автоматически отказывается принять правомерность посягательства на его жизнь. Следовательно, своей готовностью к уничтожению угрозы признаёт своё право на жизнь высшей ценностью, дающей карт-бланш на любые методы защиты. Однако вина есть признание неправоты, и, как следствие, признание права на самозащиту как недостаточного основания для взятия в руки оружия. В итоге мы получаем моральное противоречие, которое Терри Гудкайнд метафорически передал в виде взбунтовавшегося против хозяина же дара. Таким образом приходим к выводу, что, испытывая чувство вины за оправданное убийство, Ричард Рал сам же и признаёт, что у любого головореза и вора есть право на его жизнь. А это есть предательство самого себя. Он окончательно уверяется, что выше права индивидуума жить нет ничего, а вина за понимание этой ценности — аморальна.       Есть ещё множество примеров сюжетных решений, приводящих героев, а в след за ними и читателей, к тому же выводу о ценности жизни, но о них можно писать очень долго и в итоге получится очень длинный пересказ, практически идентичный книге.       Вторая основная тема, которую старается раскрыть г-н Гудкайнд, идея разума как основного ориентира человека и вытекающая из этого ответственность за собственные суждения и решения. Особое место занимает идея построения собственной этической системы на основе работы разума и следование ей и только ей. Ричард Рал неоднократно бунтовал против устоев, которые считал аморальными, сталкиваясь с другими персонажами, приводившими аргументы от «так принято» до «это ради общего блага». Называя подобные суждения трусостью, глупостью или приспособленчеством, герой наглядно демонстрировал, что устои не только можно, но и нужно менять, если они больше не соответствуют главной идее: защищать жизнь каждого отдельного человека и его право на свободу и счастье. Под крики протестов и проклятий меняя жизнь окружавших его персонажей к лучшему, опираясь лишь на собственное понимание правильного и неправильного, он доказывал, что именно разум — гарант существования и ориентир человека. Не пассивное большинство. Не варварская историческая договорённость. Не злой рок в лице природы. Сколькими бы магическими способностями Ричард Рал ни обладал, сколько бы артефактов ни имел при себе, все проблемы он решал в первую очередь собственным умом. Неоднократно в книгах повторялась фраза, что «Искатель есть оружие сам по себе». Не его Меч. И не дар.       Особенно ярко идея превосходства разума и вытекающей из неё ответственности демонстрируется в эпизодах с пророчествами и отношению к ним Ричарда Рала. Для него пророчество — это обычная шарада и, будучи убеждённым, что будущее человека в его и только в его руках, он закономерно игнорирует любые попытки других персонажей надавить на него посредством предсказаний. Неоднократно Терри Гудкайнд создавал ситуации, когда в итоге пророчества исполнялись Искателем же, но с одной очень существенной оговоркой: они исполнялись, только потому что Ричард Рал принимал решение действовать самостоятельно и так, как посчитал нужным. Возьми он за ориентир чужие представления или завуалированные предсказания, в итоге бы проиграл. Таким образом раз за разом через Ричарда Рала писатель демонстрировал идею, что жизнь индивидуума исключительно в руках индивидуума, у него есть разум, которым он может использовать и сам строить своё будущее, а может не использовать и стать игрушкой в руках власть имущих, безликой толпы или же написанной кем-то загадки.       Ну а что же о новизне идей г-на Гудкайнда? Я встречалась с мнением, что вся философская система «Меча Истины» очень похожа на философскую систему объективизма Айн Рэнд. Как человек, читавший и то, и другое, скажу, что философия Терри Гудкайнда не просто похожа на философию объективизма. Это она и есть.       Объективизм — философия рационального индивидуализма, в своих романах её создательница Айн Рэнд вывела идеал человека-творца, живущего исключительно за счёт своих творческих способностей и таланта и стремящегося обрести собственное счастье в жизни. Закономерно, что философская система объективизма противостоит коллективизму (противостоянию фэнтезийной версии коллективизма в лице Имперского Ордена и индивидуализма Ричарда Рала в «Мече Истины» посвящены девять книг из одиннадцати). Объективизм предполагает, что существует только одна объективная реальность и что человеческий разум является средством её восприятия, формирующим разумные моральные принципы. Идея стремления индивидуума к собственному счастью, опираясь на разум и ставя во главу угла собственную жизнь, получила название «рациональный эгоизм».       Интересное наблюдение: разъяснение Шестого правила волшебника, звучащее как «что есть — то есть» фактически является вариацией одного из трёх основных тезисов объективизма «бытие есть тождество».       Но что же насчёт плагиата? Пора ли кричать о том, что в творчестве г-на Гудкайнда нет ничего своего и все его мысли — просто калька мыслей мисс Рэнд? Я считаю, что нет. Нет, потому что нигде не видела, чтобы Терри Гудкайнд приписывал себе создание системы объективизма. Зато неоднократно видела его собственные признания во влиянии Айн Рэнд на его творчество и заявления (в том числе в интервью, ссылка на которое была дана в предыдущей главе) о ней как о величайшей писательнице. Так является ли наличие идей объективизма в книгах Гудкайнда чем-то постыдным? Соглашаясь с этической системой объективизма, совершенно логично, что Терри Гудкайнд считал идеи этой системы правильной. Странен ли тот факт, что Терри Гудкайнд писал и продвигал мысли о том, что считал правильным? Я считаю, что странно — это когда писатели продвигают что-то, что считают неверным или же ничего не продвигают просто из неоригинальной попытки погони за «оригинальностью». И если в таком свете Терри Гудкайнд всё ещё видится вором этической системы, то церковь подворовывает у Иисуса.       Ещё одно интересное наблюдение: основной тезис объективизма, приводившийся выше («бытие есть тождество») фактически является логическим законом, сформулированным Аристотелем, — законом тождества («А есть А»).       Да и вообще Айн Рэнд и в своих интервью, и в своих работах неоднократно признавалась во влиянии на её взгляды Аристотеля. Значит ли это, что мисс Рэнд плагиатила античного философа? Мы здесь имеем дело с плагиатом в квадрате?       В заключение главы хочу также сказать, что лично для меня книги и подача Гудкайнда куда теплее того же у Айн Рэнд. Да, мисс Рэнд раскрывала многие поднимаемые ею темы куда глубже и последовательнее г-на Гудкайнда. Но я напомню, что эту систему она же и создала. «Меч Истины» же для меня выглядит не столько дополнением к работам мисс Рэнд, сколько данью уважения к взглядам, которые перенял Терри Гудкайнд и которым старался следовать. Его серия книг, в отличие от романов Рэнд, сосредоточенных исключительно на заданной писательницей теме, нашли в себе место ещё и для семейности, и юмора, и мелочей жизни, за которые герои эту жизнь и любили.