Больше жизни

      Лишь к вечеру я окончательно пришла в себя и вышла к остальным.       Адриан явно чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому я нашла его в машине. Он слушал музыку и старался не смотреть на Фран и Марко, что мило обнимались и целовались, сидя на раскладном стуле. Их романтичные перешептывания действовали на нервы в течение нескольких часов не только ему, но и мне, пока я не поняла, что могу перестроить диапазон своего слуха до человеческих норм. Это требовало немалых усилий, но так я смогла отвлечься от мыслей в голове, противных причмокиваний и стонов снаружи.       Это было поистине божественное открытие, потому что слышать все, что происходит на несколько миль вокруг, было крайне неудобно. Мой мозг к тому же еще не привык к этому, и я дергалась каждый раз из-за любого сильного шороха снаружи.       Теперь я сильнее понимала, как оборотням удавалось столько лет жить среди людей. Мы и вправду от них практически ничем не отличались, стоило лишь чуть (или не чуть) поднапрячься.       Этот процесс увлек меня, позволяя забыться и не думать ни о чем. Я была полностью сосредоточена и поглощена этим, чтобы забыть на время о том дерьме, в которое вляпалась.       Я насиловала свой мозг несколько часов в попытках разобраться, что я умею и не умею. От этого жутко раскалывалась голова, и я чувствовала перегрев в мозгу такой силы, что было даже в этом какое-то садистское удовольствие. Все лучше, чем слушать голос совести и здравого смысла. У оборотней же не бывает кровоизлияния в мозг?       Но день заканчивался, а завтра мне предстояло вернуться в школу. Выходные пролетели за одно мгновение, не оставляя мне времени на дальнейшую хандру. Нужно было выведать у Марко все подробности, чтобы вернуться в свой новый дом подготовленной, ведь там меня ждало семейство жутких вампиров, которые готовы были сдать меня и брата Вольтури при первой же возможности.       И вот я вновь сидела напротив этой странной парочки, смотря на костер, от которого исходило поистине горячее тепло. Стол убрали чуть в сторону, чтобы освободить место для дров. А на гриле чуть сбоку в чугунной сковороде скворчал ароматный картофель с мясом.       — Ты уже успела оценить, как пахнут вампиры? — поинтересовался Марко, довольно втягивая носом притягательный запах Франчески. — Поистине прекрасные создания эти вампиры, не правда ли? Как им только в голову пришло нас истребить. Он задумчиво склонил голову в сторону.       — Вы были неуправляемыми животными, но сотни лет эволюции сделали из вас человека, — Фран задорно провела ноготком по его коже чуть выше ворота футболки.       Иногда мне казалось, что эти двое не замечают мира вокруг. Они вдвоем актеры этого театра вечной жизни. Настолько они были поглощены друг другом, что все вокруг меркло для них.       — Знаешь, как было тяжело влюбиться в вампира? — Марко снова обратил на нас свое внимание. — Даже среди нас такие пары редки. У нас есть множество знакомых вампиров в нашей организации, которые помогают нам скрываться от остальных, в том числе от Вольтури. Но они никогда не переходят эту черту, — словно в дополнении к своим словам он провел ровную линию на гладкой коже вампирши, поднимаясь от ее согнутого колена до бедра. — Не хотят полной интеграции наших сообществ несмотря на то, что поддерживают нас. Но Фран была другой, — его взгляд снова завладел вампиршей, и он забылся в своих ощущениях, смотря влюбленно ей в глаза.       Прошло, наверное, с минуту, прежде чем он продолжил:       — Из всех, кто живет сейчас, только мы с ней смогли сохранить отношения. Остальные предпочитают выбирать себе подобных. Дальше случайных перепихонов с волками у них не заходит, — его рука опасно блуждала у кромки коротких шорт девушки, и мне действительно казалось, что он из тех людей, кто смог бы прямо сейчас передо мной с Адрианом отбросить все устоявшиеся правила приличия и заняться с ней прилюдно сексом. — Видишь ли, для вампиров мы экзотика: почувствовать горячее возбужденное тело, наши терпкие соки…       — Черт, Марко, — со стороны Адриана послышался недовольный рык, и я оторвалась от этой раскаленной до предела парочки, — переходи к делу. Твои больные фантазии никому не интересны, — он раздраженно встал с места и пошел к мангалу. Взяв металлическую лопатку, он принялся перемешивать наш ужин.       — Твой брат такой нетерпеливый. Ты придаешь ему сил и дерзости. Раньше он в таком тоне со мной не разговаривал, — смешинка в голосе Марко и его глазах говорили о том, что он не против.       Мне показалось это странным. Вчера Адриан и слова не мог ему вставить, ведь получал в ответ такую мощную энергетику от альфы, что тут же начинал помалкивать. Может он и вправду мудак только раз в месяц, а в остальные дни похож на влюбленного извращенца?       — Ладно, к чему я все это начал, милая. Люди пахнут для нас восхитительно, но еще лучше пахнут вампиры. Они наше излюбленное лакомство, зверь испытывает небывалое желание и возбуждение от того, чтобы убить тех, кто когда-то истреблял таких как мы. Но мы не едим их. Их плоть не пригодна для питания. Что вкусного в меле? Ты же ела мел когда-нибудь? Или грызла гранит науки? — он смеется.       Боже, как же Франческа его выносит? Ума не приложу. Его манера общения, при которой он растягивал слова, делала его речи какими-то протяжными, небрежными и фальшиво скучающими, словно он намеренно желал вывести всех из себя своей избирательной медлительностью. Хотя его можно было понять: он был бессмертен и торопиться ему было явно не куда. А шарм альфа-самца надо было как-то оправдывать.       Я оставила его глупый вопрос без ответа, но он ему был и не нужен. Марко из тех людей, кому нужны лишь слушатели, а разговаривать он мог вечно.       — Они пахнут так крышесносно из-за огромного количества людской крови, которую они поглощают. Кстати, твои знакомые из Форкса — вегетарианцы, они не пьют кровь людей, а убивают животных. Для нас они пахнут не так притягательно, то ли дело Франче, — он проводит носом по кромке между волосами и шеей, похоже это его излюбленное действие. — Она пахнет просто восхитительно, не правда ли?       Я сглотнула, соглашаясь. Она пахла, несомненно, достаточно аппетитно, что пугало. А в довесок к разыгравшемуся вновь аппетиту вампирша начинала пахнуть еще лучше. И это было странно, ведь питались мы как последние чертовы каннибалы только раз в месяц. Зачем мне хотеть ее убить прямо сейчас? Не логично.       Но это сейчас играло второстепенную роль. Больше всего меня заинтересовали его слова о Калленах. Если они смогли стать вегетарианцами, то значит ли это, что и мы можем?       — О, я знаю этот взгляд, — альфу, казалось, приводила в щенячий восторг любая моя реакция, и он только ждал, как бы снова не начать мне что-то усиленно втирать, лишая единственной надежды. — Можешь даже не надеяться. Мы не становимся вегетарианцами. Не было еще ни одного подтвержденного случая, — ну вот, растоптал все мои мысли, словно они грязь под ногами. — Когда ты научишься достаточно себя контролировать, тебе не станет приходить в голову такая мысль. Потому что если придет, то ты опять будешь ходить в лузерах, и волк задвинет тебя в дальний ящик в наказание за твои мысли. Он всегда рядом и знает все, о чем ты думаешь, милая. Так что даже не воспринимай всерьез эту идею. У тебя ничего не получится, сделаешь только хуже.       Я сложила руки на груди. До этого я старалась все его слова воспринимать со скепсисом, но сейчас впервые почувствовала, что он и действительно говорит правду. Что это? Мой внутренний голос подсказывает или я начинаю так быстро свыкаться с необратимостью всего этого?       — А мы для вампиров как пахнем? — этого Марко еще не говорил. Хотя вряд ли, если бы он пах для Франчески отвратительно, то она бы начала с ним встречаться. — Она тоже хочет вонзить свои вампирские зубки в твою не замолкающую глотку?       — Тут сложнее, — он задумался, проигнорировав последние слова. — Опасностью и внушаемым страхом. Их инстинкты говорят им держаться от нас подальше. Но среди ноток всего этого они отлично различают приятный запах крови, что бежит по нашим венам. Прежде чем ты научишься различать запахи, пройдет достаточное количество времени. Сейчас Франче будет пахнуть для тебя как еда, но потом ты сможешь улавливать и другие нотки. Жасмин, дождевая вода, сладкая мята, нотка ванили. Мы не становимся сразу супер людьми, тебе придется развивать свои способности.       Франческа довольно впутала свои пальчики в его кудрявые волосы, массируя кожу головы. Он заурчал словно кот, блаженно закрывая глаза.       Его самоконтроль похоже распространяется только на волчью сущность, усидчивости и доведению дел до конца он явно не научился за столько лет. Его мог отвлечь абсолютно любой взгляд, жест или слово.       Мне опять пришлось придумать, куда деть себя, пока они разберутся в своих супер глубоких чувствах и не менее глубокой тяге друг к другу.       Я перевела взгляд на Адриана, он все еще наблюдал за нашим ужином, а может просто не хотел участвовать в разговоре, поэтому стоял спиной к нам.       Подойдя к брату, я обняла его со спины, переплетая руки у него на груди и уткнувшись ему в лопатки. Мы еще не поговорили о том, что рассказал мне Марко о его обращении. Но я знала, что должна была что-то сказать. Хотя не уверена, что готова была произнести, что он сделал правильный выбор.       — Я бы не смогла жить без тебя, — оставляю легкий поцелуй на его футболке.       — Знаю, поэтому и сделал это, — он поднес замочек из моих ладоней к своим губам и тоже поцеловал. — Я не жалею.       Он тяжело вздыхает, и я отчетливо чувствую горечь, осевшую в воздухе. Адриан никогда не смирится с этим, я в этом настолько сильно уверена, что становится не по себе. Перебесившись несколько часов в трейлере, я пришла хотя бы к легкому принятию этого, но брат… Сможет ли он действительно переступить через себя?       — Знаешь, я многому научился у Карлайла на работе, — неожиданно бодро сказал он. — Видеть, как он спасает и лечит каждый день людей — поистине замечательно. Может так я смогу искупить свою вину перед теми людьми, что убиваю.       Легкая улыбка расползается на моих губах. Может я его недооценила?       — Конечно сможешь. Ты ведь убиваешь только плохих людей, а хороших спасаешь. Мир становится лучше, — а затем я кривлюсь и добавляю: — наверное.       Мы стоим так с минуту, пуская слюнки на жаркое, ну, по крайней мере, я точно. Адриан не выглядит голодным, скорее отрешенным.       — Ты знаешь, что оборотни, которые не принимают свою сущность, сходят с ума? Не сразу, а со временем. У них появляются симптомы такие как лунатизм, галлюцинации, их сознание мутнеет, и они становятся безумными даже в облике человека.       Дрожь прошлась по моему телу: от его слов мне стало не по себе. Не представляю, какого это потерять себя и стать безумцем. Будешь ли ты заперт в своем сознании и все понимать, но ничего не сможешь сделать, или ты и вправду станешь неконтролируемым психом? Что ждет тебя в этом случае? Убийства, насилие, жестокость? Это то, чего он боится, то, что его так сильно гложет?       — С тобой этого не произойдет, — я обнимаю его крепче.       Адриан не сразу кивает.       — Эй, ну вы там скоро? Что там с ужином? — голос Марко разрушает наш особый момент.       Братец поворачивается ко мне с натянутой улыбкой, в одной руке держа огромную чугунную сковороду с едой.       — И пиво захвати, мелкая, — скалится альфа, кидая в меня насмешливыми взглядами.       Вот нахал. И ведь нравится ему это, по глазам вижу, что он специально это делает.       Я захожу в трейлер и беру ящик пива, смотрю на него, и идея сама приходит мне в голову. Улыбка расползается до ушей, но я делаю серьезное лицо и неспеша выхожу на улицу. Все сидят ко мне боком, Адриан разгребает место на столе для сковородки. Я медленно достаю одну банку из полителеновой обертки и в мгновение кидаю ее прямо в голову Марко, убивая двух зайцев одним ударом: проверяю себя на физическую ловкость и удовлетворяю собственное эго. Это же шалость не оторвет ему голову?       — Лови свое пиво, — кричу я намеренно слишком поздно.       Мужчина этого явно не ожидал, поэтому не успел предотвратить удар, а затем и резкое падение банки на землю. Та тут же начала шипеть и из дырки в разные стороны брызнул фонтан.       Адриан засмеялся, давая мне пять, а я с удовольствием наблюдала, как намокают его вещи и смеется Фран, успевшая ретироваться оттуда к нам двоим.       — Сколько ему было лет, когда он стал оборотнем? — спрашиваю я.       — Двадцать восемь, — отвечает она, а затем добавляет: — но в те времена люди выглядели в этом возрасте куда старше, так что он вполне сойдет за тридцатипятилетнего.       Смачно ругаясь, альфа снял свои мокрые вещи, но когда дело дошло до трусов, я запротестовала.       — Он любит светить своим телом, просто дай ему возможность похвастаться, — подмигнула вампирша.       А хвастаться и вправду было чем. Думаю, что от глубочайших складок офигевания на моем лбу он остался под впечатлением. Тело у него было как у Аполлона, но вот его мужское достоинство… Теперь было понятно, почему Франческа так за него держалась, кхм… Я бы тоже не прочь была бы переспать с ним просто ради интереса.       — Да тебе только в порно сниматься, — это вообще нормально так нахально рассматривать голого занятого мужчину, когда рядом стоит твой собственный брат? Аморально, определенно.       — Ужин остынет, — хмыкнул братец, ставя сковороду на стол. — Или мы будем питаться мускулами и твоими слюнями? — он щелкнул пальцами мне по носу, качая головой.       Да, про ужин все и вправду благополучно забыли на эти несколько секунд.       Марко сбегал за одеждой в трейлер, а затем мы принялись есть. Мне было на удивление спокойно и уютно. Смех всегда разряжает напряженную обстановку. Плюс мне нравилось игнорировать голос совести в своей голове. Я позволю ему захлестнуть меня похоже, когда буду наедине с собой, вот тогда я чувствую, что что-то отыграется на мне.       Пока мы ели, у меня возник вопрос, а куда подевались остальные из стаи? Я видела несколько машин вчера вечером, но здесь, кроме нас четверых, — никого.       Я спросила об этом у ребят, на что они ответили, что в первый раз так всегда. Альфа знакомит новенького с обычаями, только на следующее полнолуние мне выпадет шанс познакомиться с кем-то из семьи.       Ужин вышел бесподобным, но добавку я попросить не успела, все слопал Марко, точнее запихнул в себя, чуть не подавившись и радуясь при этом как мартовский кот, что остальным не досталось. Ей богу, как маленький ребенок. Таких странных людей, у которых в голове истеричка в лотерее разыгрывает настроение и поступки, я не встречала. Совсем не знаешь, что ожидать от него в следующее мгновение.       Больше мы не разговаривали об оборотнях и вампирах, хотя вопросов и тем, которые мы еще не обсудили, было немерено. Но прежде, чем я что-то задала, с ужасом уставилась на то, как Марко слегка кусает Фран в плечо, вызывая у нее смех.       — Но твой яд? — мой обеспокоенный тон вызывает у них улыбки.       — Он работает и выделяется только одну ночь в месяц. Я же говорил, один день отдуваешься за все грехи, а дальше живешь как раньше, — Марко пожимает плечами и оставляет еще несколько укусов, которые тут же пропадают на ее белоснежной коже. — И еще мы никогда не убиваем тех, кого любим, даже в облике волка. Это чувство любви защищает наших вторых половинок. Так что я просто физически не смог бы укусить ее с ядом на зубах.       Четвертая банка пива за этот ужин становится пустой, и он кидает ее в сторону. Куда вообще в него столько влезает? Его рука тянется за следующей.       — Давай, задавай вопросы, я же вижу, что ты вся в нетерпении. Фран на них тебе ответит, пока я отдыхаю, — он прикрыл глаза, припав к новой банке губами.       — Ему и вправду четыреста лет? Похож на трехлетнего ребенка, внутри которого живет старик, псих и нимфоманка.       Моя фраза вновь вызвала у всех смех, а Марко даже пивом подавился.       — Что есть, то есть, — Франческа взъерошивает его волосы, — но рядом с ним я чувствую себя живой. С вампирами такого не бывает, — грусть проскальзывает в ее голосе, но затем она вновь улыбается. — Но да, ему чуть больше четырех сотен лет. Вы живете так долго, пока кто-то не решит оторвать вам голову или вырвать сердце, — затем в ее глазах родился такой энтузиазм, что я даже чуть наклонилась в ее сторону, чтобы услышать, что она скажет дальше, — Ты знала, что если вам оторвать руку, то на ее месте вырастет новая? Так с любыми органами и частями тела, ну кроме головы и сердца.       — Значит я могу вырывать на себе волосы от досады сколько захочу, а они будут тут же отрастать снова? — усмехаюсь я, и получаю утвердительный кивок.       — Так что эта жизнь — дар, а не проклятие, — продолжает вампирша. — Вы практически не меняетесь и походите на себя прежних, в отличие от нас, вампиров. Единственная мелочь, которая мешает в первое время нормально жить — это то, что усиливаются твои человеческие черты характера. Вот почему Марко обычно не обращает вспыльчивых людей. Они ходят вокруг человека годами, работают с психологами и тщательно выбирают тех, кто войдет в стаю. Но с твоим братом мы немного просчитались. Он оказался в глубине души слишком мягкосердечным, это и мешает ему отпустить контроль.       Как и стоило ожидать, Адриан на ее слова не особо лестно отозвался, но альфа рыкнул на него, заставляя заткнуться. Видимо, выпады в свою сторону он может стерпеть, но свою девушку в обиду не даст.       — А какие сюрпризы будут у тебя? — поинтересовался Марко, лениво осматривая меня.       — Сюрпризы?       — Твои сильные человеческие черты?       Я задумалась.       Обычная и не примечательная, не люблю ложь и стараюсь говорить правду, если не нужно соврать насчет семьи, конечно же. В целом я даже не могла бы назвать свои положительные или отрицательные черты, потому что они были все на среднем уровне. Такой себе обычный среднестатистический человек. В Калифорнии я привыкла сливаться с серой массой, зато у меня был богатый творческий внутренний мир. Но вряд ли это можно было назвать отличительной чертой.       — Никаких, — пожимаю плечами, — я не особо конфликтный человек и уживаюсь со всеми, хотя предпочитаю быть одной. Бесят меня, правда, всякие мудаки, — я насмешливо кидаю на Марко многозначительный взгляд и усмехаюсь. — Из-за них я становлюсь мегерой, а так божий одуванчик.       Братец хохотнул, а альфа отметил, что ему нравится мое чувство юмора. Оно, по его мнению, не яркое и граничит с легкой грубостью.       — Надеюсь, что ты не ошарашишь нас потом своими скрытыми талантами, — я снова пожимаю плечами. Кто ж его знает? Может я просто не замечала чего-то за собой? — Еще одна наша особенность, — Марко оживился, тоже вспомнив что-о интересное, — мы чувствуем ложь на уровне инстинктов. А они нас никогда не подводят. Ты будешь всегда знать, как правильно поступить и говорит ли тебе собеседник правду или нет.       А вот это было интересно. Пока что я не ощущала никакого инстинкта распознавания лжи в себе, хотя может надо было задать провокационный вопрос? Но прежде, чем я успела что-то придумать, он продолжил:       — Я так и не закончил рассказ о нашем переселении сюда, в Америку. А это, между прочим, самое главное. Готова услышать конец истории?       Я согласно кивнула, пододвигаясь ближе к брату, хотелось почувствовать его тепло, и чтобы он был рядом, когда я услышу наверняка новую порцию какой-нибудь жести, которая заставит меня опять психануть.       — Долгие годы мы жили в спокойствии, — Марко сделал небольшую, а мне вот стало интересно, почему всегда есть «но»? Понятное дело, что без конфликта не было бы и историй, но почему все не могут жить долго и счастливо? Америка — оборотням, Евразия — вампирам. И все довольны, — пока однажды, в конце пятнадцатого века, люди не ступили на наши земли, и вампиры не приплыли вместе с ними. Мы жили более полторы тысячи лет вдали от вампиров, и их прибытие сильно ударило по нам. Они узнали в нас Детей Луны и решили донести об этом Вольтури. Но никто из них так и не вернулся в Италию, мы перебили всех до единого. Это была самая большая бойня из всех, в чем довелось участвовать оборотням. И с тех пор нам снова пришлось постоянно прятаться, потому что вампиров в Америке становилось больше. Мы не могли убить их всех, потому что это бы вызвало вопросы у правящего клана.       Со временем сюда стали приплывать и те, кто хотел скрыться от Вольтури или держаться от них подальше. Тогда они нашли в нас союзников и с тех пор множество вампиров помогает нам.       — Значит мы в Форксе ради Калленов? — подвожу я итог, который напрашивался сам собой.       — Да, мы хотим заполучить их в союзники.       Что ж, правда не такая уж и ужасная, однако возможно все самое отвратительное ждет еще впереди?       — Для чего? Чтобы убить Вольтури? — задаю самый главный вопрос, который окончательно позволит понять, для чего меня создали. Чтобы умереть как пушечное мясо в войне с вампирами или есть другое объяснение всему этому?       — Нет, чтобы показать, что мы можем сосуществовать в этом мире, — Марко широко разводит руки в сторону, явно показывая на необъятный лес вокруг, но все впечатление портят разбросанные по сторонам банки из-под пива. — И если они не хотят отменить свое гонение на оборотней, то мы будем сражаться, — что ж, у меня отлегло лишь на половину. — Никто не знает, сколько у нас союзников и сколько волков в стае, но я могу сказать, что гораздо больше, чем ты или они могут себе представить. Они будут с нами считаться или падут. Но мы хотим решить этот вопрос мирным путем.       Вот тут я и вправду смогла почувствовать, говорят ли мне правду или нет. Я хотела думать, что он врет, как это делает большинство королей, президентов, политиков, руководителей компаний и все тех, кто занимает высокие посты, но Марко действительно не хотел сражаться. Он говорил правду.       Хм… В моих глазах он был теперь не таким говнюком.       — И мы приблизились к главному? Что конкретно тебе нужно от нас в Форксе? — я положила ногу на ногу, ставя локоть на коленку и упираясь подбородком в ладонь.       — Да, ты права, — Марко улыбнулся, а затем недовольно нахмурился и слегка напрягся, кивая Фран в сторону леса. Вампирша без особого энтузиазма поднялась с его колен и скрылась в лесу.       — Ее друзья пришли чуть раньше, у нас назначена встреча, — пояснил альфа. — Но вернемся к нашей беседе. Адриан практически сделал за тебя всю работу. Карлайл у них главный, но и самый мягкосердечный, мы начали с него, поэтому отчасти выбор пал на твоего брата. Он очень кстати окончил медицинский.       Да, очень кстати. В такие совпадения я не верила, да и он сам сказал, что проходят годы, пока они изучают потенциальных кандидатов для пополнения их рядов.       И тут я задумалась. Неужели они и вправду так далеко загадывали, когда выбирали нового члена в стаю? Сколько лет они вынашивали этот план, прежде чем воплотить его в жизнь?       Тут неприятно кольнула мысль, что я им вышла боком, они ведь не планировали меня обращать. Эта была случайность. И что, если я теперь все похерю к черту, и их план провалится? Они убьют меня за эту оплошность? Как у них вообще тут все это заведено? Он говорит, что они семья, но что, если в этой семье не прощают ошибки?       — Карлайл наверняка догадывается, кто вы, но молчит, — продолжил Марко, но я его совершенно не слушала. — Это нам на руку. Поэтому тут проблема в его детях. Многие из них могут не согласиться с решением отца и доложить обо всем Вольтури. Тут, — он щелкнул пальцами перед моим носом, заставляя меня перестать думать о своем, — работу предстоит сделать тебе. Выявить проблемных особей и предрасположить их к себе.       — Особей? — это все, что я поняла из его последних слов. Мы что на уроке биологии или у них принято так называть вампиров? Или он вообще не об этом говорил?       Марко закатил глаза, отпивая из банки где-то с четверть хмельного напитка.       — Лучше подумай, как ты это будешь делать, а не придирайся к словам.       — Что мешало им раньше донести на нас? — что-то я не совсем понимаю. Элис ведь видела Адриана в больнице, мы ехали в одной машине, и кроме мечтательного взгляда и тазика слюней я ничего не заметила с ее стороны. Может она ничего не почувствовала? Хотя такое вряд ли возможно, учитывая их физиологию.       — Никто кроме Карлайла не пересекался с твоим братом. Они не догадываются скорее всего о том, кто живет у них под боком. Но когда они увидят тебя, то все поймут.       Вот оно что, братец не рассказал ему о том случае. Интересно, почему? Был бы так беспечен Марко сейчас, узнай, что наверняка Каллены уже все знают? Это навевало на мысль, что все же оплошность в этой семье стоила слишком дорого.       Я посмотрела в сторону Адри, но он делал вид, что мой взгляд ничего не значит. Что ж, потом обязательно узнаю, почему он этот момент скрыл. А пока что есть одна маленькая проблема. Хотя нет, даже огромная. Только вот десять часов назад она меня совсем не волновала, а теперь мне просто хотелось понять…       — Что, если они меня убьют?       — Будет печально, — задумчиво протянул альфа, — попробуешь выжить?       Нет, все же он говнюк. Мерзавец и…       — Ты в качестве человека был кем? Провокатором или бессердечной тварью?       — Ослепительным засранцем, — он обнажает свои белоснежные зубы в ослепительно засранской улыбке.

***

      Мы собрали все вещи и готовы были выдвигаться домой. Ехать нам около четырех часов, но на улице была ночь, и можно было попробовать добраться за три, если выжимать педаль газа до упора.       Хронический недосып похоже стал моей второй натурой, а ведь не очень-то хотелось идти завтра в школу к пяти вампирам, которые могут тебя убить, без полноценного восьмичасового сна. У меня и так не было против них никакого шанса, а дурная голова вряд ли поможет мне остаться живой и здоровой.       Марко довез нас на своем трейлере до поляны, где мы с братом оставили машину. Там кроме нашей стояла еще одна — темно синяя BMW не самой последней модели, но выпуск определенно был начала 2000-х.       — Держи, — Марко кидает мне что-то в голову, видимо в отместку за банку пива. Я подхватываю что-то холодное и пахнущее железом и пластиком, когда предмет уже летел от моей головы к земле. — Это ключи от моей старой машины. Тебе она нужнее.       Старой? Если три или четыре года и машина попадала под категорию старых, то он тот еще транжира. Да с такой машиной я буду выделяться в городе, словно меня удочерил сам доктор Каллен. Хотя может эта машина и помогла бы мне сблизиться с любителями дорогих вещей и авто, но что-то мне слабо в это верилось. Конечно, грех отказываться от такого подарка, но Марко я до конца не доверяла. Вдруг он мне даст машину, а завтра потребует самолет?       — Мне ничего от тебя не нужно, — я пытаюсь вернуть ему ключи, но он стоит, сложив руки на груди, и даже не пытается принять свой дорогой подарок обратно. Куда же ему их засунуть? Недолго думая, я вешаю ему брелок на ухо, словно лапшу. Идеальное место.       Я ухмыляюсь, довольная собой. Ему очень даже идет.       Он закатывает глаза, и возвращает мне ключи.       — Считай это как плата за то, что ты делаешь. Будешь умницей и подарю тебе учебу в университете, — что ж, надо признать, что этот гад знает, как надавить на меня. — Твой брат принял дом и хорошую работу. Мне ничего не стоит помогать членам нашей семьи.       — А потом мне и в жизни с тобой не расплатиться. Знаешь, уж лучше я на своих двоих похожу, пока ты не забрал их у меня за плату своего долга.       Адриан и Марко засмеялись, словно я сказала глупость. Что? Нет? Неужели все это безвозмездно? Не верю.       — Пока ты не начала тут строить из себя сильную и независимую женщину, давай договоримся, — вот уж мне хотелось ему сейчас так много сказать, но он просто не дал мне и рта раскрыть. — Мы стая и тут все работают на благо друг друга. Мы слаженный механизм. Кто-то работает в полиции и прикрывает наши задницы и оплошности, кто-то следит за Вольтури каждый день через человеческие камеры, про которые они даже не догадываются. Кто-то заметает следы от других вампиров, и так далее. И каждый получает плату за это: семью и деньги. А семья не задаёт вопросов и не отказывается от бумажек, которые правят в этом мире. Пока ты не чувствуешь себя частью нашей семьи, то возьми эти деньги, — он кидает мне перевязанную пачку зеленых в целлофановом пакете, — и машину в качестве компенсации того, что с тобой происходит. Возьми деньги и ни о чем не думай, купи себе шмотки, как обычный подросток, только в унитаз не спускай, обидно будет.       — Черт, а так хотелось, — съязвила я. Было бы не плохо сжечь эти деньги в костре прямо на его глазах, но я решила, что катись оно все конем. — Требую в два раза больше. Этого мало за спецзадание с возможным смертельным исходом.       Нет, ну а что?       Я же для дела прошу. Как вы еще, скажите мне, будете располагать ясновидящую к себе? Элис дважды предлагала съездить на шопинг вместе, с этого и начнем.