Больше жизни

      Я оттолкнула Джаспера с такой силой, что он опешил и абсолютно не сопротивлялся. Плитка под его спиной треснула, образуя круглую вмятину. Он явно не ожидал, что у меня хватит сил для этого, поэтому просто смотрел на меня дикими глазами, пока на его лице не проступило понимание того, что он натворил.       Меня всю трясло от злости, настолько сильно она горела в моих венах вместе с адреналином, что вытеснила все возможные атомы страха из каждой клеточки моего тела.       — Я могла погибнуть по твоей вине, чертова кровососина! — и залепила ему такую смачную пощечину, что почувствовала, как на его ледяной коже вспыхнул пожар и прошел электрический импульс. Стоило мне одернуть руку, как он резко перехватил ее, больно сжав запястье.       Я была уверена, что он просто раскрошит мои кости в пепел, если сожмет руку еще сильнее, но он почему-то ослабил хватку. Я вырвала руку и прижала ее к груди, с обидой и вызовом смотря ему в глаза.       Джаспер провел языком по нижней губе, слизывая капли моей крови, и вызывая у меня непроизвольный вздох.       Его черные радужки прожигали мои голубые, а затем на секунду скользнули по моей шее, от чего его ноздри заколыхались как у китайского дракона. Все его тело вновь напряглось, и я была уверена, что он снова набросится на меня. Я точно знала, что убежать не успею, он не позволит. Но я совсем не ожидала, что в следующий момент вампир скривится и бросится к унитазу, выворачивая из себя все что успел вдоволь урвать из моей яремной вены в секунды моего позорного замешательства.       Капли крови забрызгали все вокруг, окрашивая стены кабинки алыми пятнами, я попятилась назад и стукнулась об умывальник поясницей. Джаспер обессиленно зарычал и его вывернуло еще раз.       Не поверив своей удаче, я выбежала из уборной, направляясь обратно в класс за своими вещами. К черту уроки, к черту школу. Больше я здесь ни на секунду не останусь.       Теперь меня всю колотило от припозднившегося страха. Я просто поверить не могла, что стояла как истукан и позволила ему пить свою кровь, но теперь поняла, что этого хотела волчица. Она знала больше, чем я. Она знала, что у меня будет шанс сбежать, если он хлебнет крови побольше.       Тут же по телу разлилось приятное возбужденное тепло. Что за фигня?       Тебе нравятся мои умозаключения? — мысленно спрашиваю, пытаясь понять, сделала ли это она или это просто плод моего воображения. Но тут вторая волна, не такая сильная, как первая, отдалась покалыванием где-то в кончиках пальцев.       Видимо, так она общается вне полнолуния. Или я окончательно сошла с ума, разговаривая сама с собой. Но я точно помню, что чувствовала. Я ощущала ее присутствие там, в уборной, знала, что она рядом. Это не могло быть моей фантазией.       Он всегда рядом и знает все, о чем ты думаешь, милая.       Слова Марко всплыли в голове само собой.       Только это Она, — мысленно поправляю я, и по телу снова разливается тепло. Отлично. А мы вроде не так плохо ладим, по крайней мере сегодня. — Тебе повезло, что я отходчивая. Мне легче смириться со своей новой сущностью, чем страдать. Но это не значит, что мы друзья, дорогуша. Просто мне легче закрыть глаза на проблему и забыть про нее, чем решать.       Волчица ничего не ответила, ну хрен бы с ней. Не будет же она вечно рядом, сколько же сил ей нужно, чтобы проявиться вне полнолуния? Ей бы пришлось съесть целую дюжину людей, а в меня явно столько не влезет.       Я нервно хихикаю. Боже, похоже у меня легкая истерика… Нужно переключить свои мысли на что-то другое.       За ближайшим поворотом был мой класс, мои вещи, которые нужно было всего лишь взять и свалить отсюда от греха подальше. Я не слышу, чтобы Джаспера все еще выворачивало в туалете, но и за мной он тоже не пошел.       Громко сглотнув, я почувствовала, как рука сама потянулась к месту укуса. Черт, там, наверное, все в крови, нельзя в таком виде показываться на глаза. Рядом, по иронии судьбы, был мужской туалет, и я прислушалась, есть ли там кто-то, и, к моему счастью, там не было ни души. Влетев в уборную с опаской, я подумала о том, что третье столкновение с Джаспером я точно не переживу. Как говорят, бог любит троицу, надеюсь третьего раза в женском туалете не будет.       Быстро осмотрев себя в зеркало, я заметила очертание зубов на шее, которое уже затянулось. Немного крови, что уже успела свернуться, и больше ничего. Вот тебе и чудо регенерация.       Взяв кусок туалетной бумаги в кабинке, я намочила его и принялась оттирать следы вампирской слабости. Клочки бумаги кое-где от сильного трения превратились с трубочки-катышки, прилипая к коже. Смахнув их, я удовлетворенно осмотрела шею и сняла пучок, позволив локонам упасть на плечи и закрыть едва заметные очертания зубов. Отлично, то, что нужно. Через минуту-две, судя по оставшемуся следу, его совсем не останется, но лучше перестраховаться.       Все я это делала на чистом холодном автомате, даже не вдумываясь в действия. Все мое тело потряхивало от мелкой дрожи, но я понимала, что оно не до конца поддается мне, оно поддается ей. Она знает, что мне нужно, что мне делать. И я ей даже благодарна, хоть пока еще пребываю в ужасе от своей новой сущности. Но может она выбрала другую тактику? Хочет задобрить меня, а потом захватить мой разум, когда окрепнет? Не могут же две личности уживаться в одном теле, это ненормально и противоестественно.       — Ау, — я чувствую, как локоть сам бьется об умывальник и его обдает неприятное электрическое покалывание. — Ладно, затыкаюсь, извини. Я же просто предположила.       Какие мы чувствительные, — мысленно закатываю глаза. Все-таки почему я вообще ее так хорошо чувствую? Потому что она сильна сразу после полнолуния или так будет всегда?       Так, стоп. Ты не о том думаешь, тут у тебя под боком пять разъяренных вампиров, Марта. И нам нужно делать ноги, пока я окончательно не сошла с ума от разговоров сама с собой.       Хлопнув себя два раза по щекам мокрыми ладонями, я вышла из уборной и вошла в класс. Ребята все еще сидели там без преподавателя, две девушки посмотрели на меня с явным презрением и интересом. Это вы что ли там про меня байки говорили в туалете? Ну-ну, я вас запомнила, хоть и в душе не чаю, как их зовут. Барби один и Барби два. С них не убудет.       Я подошла к своему месту, собрала вещи и… села на стул. Лучше подождать, когда будет перемена, и мне удастся спокойно выйти на улицу без возможности опять быть прикованной чьей-то холодной рукой к стене этой школы.       Пять минут напряженного гипнотизирования и отсчета каждой секунды, и я сижу в своей машине, выруливая со школьной стоянки. Не верится, что я вообще живая отсюда уехала.       Кое-как отыскала в рюкзаке телефон и набрала брату. Нужно предупредить его, чтобы был осторожен и рассказать, что произошло. Но он не брал трубку. Мой вызов переадресовало на голосовую почту, и я сбросила его, а затем набрала снова. Опять ничего.       Решила написать ему сообщение, а то у меня нервов не хватит названивать ему каждые две минуты, пока он не соизволит войти в ординаторскую. Хотя, есть возможность, что мелодия достанет кого-то из врачей или медсестер, и они позовут Адриана, но мой братец мог просто поставить его на беззвучный режим.       Адри, будь осторожен, Каллены в ярости. Позвони мне срочно!!! Джаспер чуть не убил меня, продырявив мою шею своими чертовыми клыками, — последнее предложение я, конечно, стерла. Не нужно его так сильно волновать, а то еще наделает глупостей.       Брат был на работе, а ехать домой и оставаться там одной мне не хотелось. Вампиры ведь могут прийти и доделать начатое. Нужно было позвонить Марко, пусть приедет и сядет с ними за стол переговоров. Но сначала нужно успокоиться.       Я проехала дом и двинулась прямо по дороге. Не знаю, куда этот путь меня приведет, но буду ехать куда глаза глядят. И они глядели, пока я не заметила указатель на Ла-Пуш.

***

      Я вбежала в океан с разбега, успевая только бросить куртку с вещами на песок. Темные воды тут же затянули меня, намочив одежду насквозь. Я погрузилась в неприветливые накаты волн с головой, задержав дыхание.       Мне всегда казалось, что выныривала я из воды другим человеком. Оставляла воде все свои печали, а она их охотно смывала и забирала. Так было в Калифорнии, так было дома. Там она заряжала меня бликами солнца и своей прозрачностью, даря легкость и энергию. Здесь же воды, казалось, топили меня, заставляя еще больше погрузиться в свои проблемы. Они забирали мои невыплаканные слезы и возвращали новую порцию печали, словно хотели, чтобы я позволила им пролиться и пополнить этот вечный круговорот чернеющей соленой горечи.       Хотелось кричать. Природа сегодня высасывала из меня все силы.       В далеке ударила молния, и я почувствовала, как океан разволновался еще сильнее. Ветер дул прямо в лицо, значит скоро гроза дойдет и до пляжа, а затем и до Форкса.       Не желая чувствовать это опустошение, я вылезла из воды и уселась на песок, поежившись от легкого холода. Подобрала куртку и достала из кармана пачку сигарет. Раньше я курила редко, боялась за свое здоровье. А теперь никакой яд мне не страшен.       Щелкнув зажигалкой, сделала тяжку и закашляла. Вот же отвратительное дерьмо. Пахнет просто ужасно. Но мне не привыкать, вначале мне тоже не нравилось, но затем привыкла же. Вот и чувствительный волчий нос привыкнет.       Вторая и третья тяжки дались легче. Я стряхивала пепел прямо на песок, и смотрела, как разгорается огонек на кончике сигареты каждый раз, когда дул ветер. Этот процесс всегда меня успокаивал, и сейчас это не стало исключением.       Бедная пачка, которой было полгода, медленно опустошалась, и я волновалась, как бы это не превратилось в привычку. С приездом в Форкс я стала курить больше.       Наконец сигарета дотлела до самого фильтра, и я потушила ее о рядом валяющуюся палку, а затем запихнула обратно в пачку. Сорить я не привыкла.       Спокойствие потухло с огоньком на кончике табака, и я уставилась на накатывающие на берег волны. Будь я человеком, меня бы утянуло куда-то вдаль, заставляя биться из последних сил в поисках спасения. Но вместо этого я сижу здесь.       Ветер хлестал в лицо, высушивая мокрые пряди, что липли к лицу и шее. Они становились словно сосульки, слипались и пушились. Соль осела на губах и слегка пощипывала глаза; кожу на руках стянуло сухой, едва видимой белесой пленкой. Остальное тело, наоборот, тяжелело от мокрой одежды. Из-за нее становилось холоднее, но мне теперь этот холод лишь назойливый проходимец, которого вскоре я совсем перестану замечать.       Здесь было тихо, даже слишком. Ни чаек, ни людей. Все будто вымерло, позволяя океану и ветру свирепствовать сегодня на этом пляже.       Я зарыла ладони в песок и просеяла его меж пальцев. Здесь он был грубым, не таким как в Калифорнии. Там песок напоминал просеянную муку, здесь же — горстку мелких камней. Я чувствовала, как они слегка впиваются в пальцы, оставляя там характерные следы, но лишь на мгновение, пока на их место не придет новый слегка отшлифованный собрат и не оставит такое же напоминание о себе. Было не больно, скорее приятно, но лишь до тех пор, пока я не сжала песчинки со всей силы.       Я вытянула правую руку перед собой и медленно ослабила хватку, позволяя черной горсточке ровной струйкой посыпаться вниз, пачкая джинсы.       И все же я не могла больше скрываться от своих мыслей, от них не сбежишь. Подтянув колени к груди, я обхватила их руками и уставилась на океан. Но мысли не шли, куда отчетливее я ощущала пустоту внутри.       Я всегда бежала без оглядки, не позволяя себе сесть и подумать, потому что знала, что чувства захлестнут меня с головой, поэтому шла как таран вперед. Я всегда была в движении, безмятежное спокойствие и стагнация мне чужды.       Когда нужно избавиться от мыслей — я рисую, шью, иду кататься на серфе, работаю или делаю хоть что-то. Растворяюсь в процессе целиком и забываю о том, что есть проблемы. Я не бегу от них, а скорее не обращаю на них внимания. Это разные вещи. Когда ты бежишь от чего-то, это в итоге догоняет тебя, в моем же случае проблемы просто стоят на месте, пока я проношусь мимо них словно в поезде, наблюдая за сменяющимся друг за другом пейзажем.       Прожив лишь сутки в новой сущности, я даже не оглянулась назад. Выплакала все в первый день, заставила себя принять это и пошла на задание, ринулась в бой. И теперь я отчетливо понимала, что приехать сюда было ошибкой. Ненавижу поддаваться меланхолии, но я сделала это. И теперь пустота съедает меня изнутри.       Утыкаюсь носом в колени и сжимаю волосы на голове руками. Нет, все же я бегу. Ведь я остановилась, и пустота нагнала меня. Иначе бы ее не было. Хотя… может я просто остановилась не на той остановке и это лишь очередной пейзаж? Может на следующей будут другие краски и чувства?       Зазвонил телефон, я достала его из кармана куртки и перевела свой взгляд на экран.       Марко.       Сбросила вызов.       Предаюсь и дальше пустоте, не готовая услышать его голос.       Но он зазвонил снова, кто бы сомневался? И я просто не взяла трубку. Разгребу потом все дерьмо, что скопилось за сегодняшний день.       — У вас все в порядке? — послышался мужской голос, и я от неожиданности дернулась, поворачивая голову в ту сторону.       Как я не заметила чье-то появление? Только вампиры и оборотни могут передвигаться так бесшумно. Но может я так ушла в себя, что не заметила?       Индеец лет двадцати пяти подошел совсем неслышно и с недоверием и опаской смотрел на меня. Его волосы были коротко стрижены, и одет он был совсем не по погоде: шорты, да и только.       — Да, вот решила искупаться, — улыбаюсь дежурной улыбкой в ответ, показывая неряшливым жестом на океан. Сейчас только начало сентября, и вряд ли это вызовет какие-то вопросы.       — Будет сильный шторм, — замечает он, — вам лучше поторопиться добраться до дома. В такую погоду не стоит садиться за руль.       Я нахмурилась. Интересно, с чего он взял, что я на машине? Но больше всего меня удивляет другое — я всегда теперь буду с недоверием относиться к любой странности? Уже ищу подвох везде, где его может и не быть. Парень ведь мог заметить одинокий синий BMW на стоянке, который вряд ли может принадлежать еще кому-то в округе, где не было ни души.       — Конечно, я уже собираюсь уходить, — медленно поднимаюсь с насиженного места и замечаю, что он слегка напрягся. Я тоже напрягаюсь, когда с ветром ударяет в нос его запах. От него пахнет шерстью, хвоей и мхом. От людей и вампиров всегда пахнет словно от вкусного десерта, но не от него. Странно.       Он изучал меня наверно с несколько секунд, прежде чем кивнул и пожелал без происшествий добраться до дома. Я проводила его взглядом и тоже двинулась к машине. Стоило мне сесть в нее, намочив кожаное сидение, как тут же снова зазвонил телефон.       Франческа.       Я скривилась. Если это Марко решил действовать через нее, то я брошу трубку, если нет, то мне бы понадобился ее совет. Ей я больше доверяла.       — Алло? — послышался женский голос в трубке, и я выдохнула.       — Если ты хочешь знать, как продвигаются дела с Калленами, — без прелюдии начала я, — то все хреново.       Я завела машину и тронулась, включая дворники. Дождь уже покрапывал, хотя это вряд ли помешало бы мне доехать до дома в целости и сохранности. Даже сквозь сотни капель все было хорошо видно, мой мозг словно не замечал их, сфокусировавшись на самой дороге.       — Надо полагать, что все прошло не очень? Как они отреагировали? — я почувствовала волнение в ее голосе и, возможно, даже нотку страха, но может это все мои фантазии? Не очень-то уж они волновались за меня, посылая в логово вампиров. А меня там чуть, между прочим, не убили.       Поэтому я решила скупиться на подробности и выложить побольше своих эмоций.       — Джаспер зажал меня в туалете, чуть не придушил, а потом напал и попытался высосать из меня всю кровь, чертов больной ублюдок, — злость снова накатила на меня, и я почувствовала наконец такой нужный мне прилив сил. Как же приятно снова чувствовать себя живой, а не раскисшейся тряпкой, сидящей на пляже.       — Оу, — только и смогла выдавить Фран.       Не такой реакции я ожидала, а как же «с тобой все в порядке?», «он не причинил тебе боль?», да хотя бы обычного «прости, мы не думали, что это будет так опасно для тебя».       — Его вывернуло, — решила все же уточнить я, потому что сказать мне было не чего, кроме едких замечаний. Хотелось послушать ее оправдания.       — Да, я знаю. Ваша кровь у нас не усваивается, хотя пахнет заманчиво вкусно, — на несколько секунд в трубке послышалось молчание, но затем она продолжила: — Марко говорит, что это произошло на этапе эволюции, чтобы иметь преимущество перед вампиром в обычные дни. Убить вас, выпив всю кровь, — довольно по-вампирски. Поэтому через несколько секунд, когда вампир почувствует тошноту, у тебя будет фора. Пока им плохо, у тебя есть шанс убить гада. Правда всего лишь несколько секунд, но тоже ничего.       Снова эти рассказы. Сейчас меня абсолютно не волнует для чего и зачем мне эта особенность. Для меня важно совсем другое.       — Тебя совсем не удивляет, что он чуть меня не убил? — я уже выехала из резервации и направлялась к дому. Здесь можно было разогнаться на шоссе и выплеснуть пар, что я и сделала. Безумно хотелось кричать ей от обиды и злости в трубку, а еще лучше встряхнуть как тряпичную куклу, смотря в глаза. — Я могла умереть, я была почти мертва. Он сильнее меня в несколько раз, ты вообще его видела? Он весь в укусах, от него так и веет холодным ужасом. Ему ничего не стоило свернуть мне голову, черт возьми, Франческа! Тебе плевать на меня и мою жизнь совершенно.       Я бросила телефон в сторону, сжимая руль в руках. Если я сейчас не успокоюсь, то либо не останется руля, либо телефона. Хотелось что-то сломать, а лучше приложить пару раз этих двух сектантов головой об стенку.       — Не психуй, ты утрируешь, — с обидой и растерянностью в голосе начала она.       Я фыркнула. У меня есть право злится, обижаться, утрировать и ненавидеть. Так что пусть терпит. Я два дня, чертовых два дня, оборотень, а знаю про вампиров еще меньше времени. Чего она вообще от меня хочет? Чтобы я вела себя так, словно весь мой мир не сошел с ума? Хотя, наверное, не сошел, мне просто подарили новый, дефектный.       — Если бы хотел — свернул, — продолжила Фран. — Джаспер темная лошадка, он военный. Участвовал в вампирских войнах на юге довольно долгое время, около шестидесяти лет. Но больше мы про него ничего практически не знаем, но его вид и вправду приводит в ужас, один из наших парней сталкивался с ним в Балтиморе в середине сороковых. Поэтому, считай, тебе повезло.       Час от часу не легче, может он просто играл со мной как с будущей жертвой. Эдакая игра в стиле Тома и Джерри, только хитрый здесь оказался кот, а не моя серая хвостатая задница.       — Нет, ты мне скажи? Вам серьезно все равно, если бы он убил меня? Где же теперь это ваше излюбленное: «мы — семья». Ради чего все это? — не унималась я. Пофиг сейчас на Джаспера, мне совсем не нравилось, какие обороты все это принимало. И пока не поздно, может нам с братом свалить отсюда и податься в бега? — Я, конечно, все понимаю, дело важнее, но тебя это вообще не удивляет? Или вы этого только и ждете?       — Марта, все не так, — начала она, но я не позволила ей закончить.       — А как тогда? Как? — я стиснула зубы, чувствуя, что еще немного и я заплачу. Чертовы слезы, я стала тряпкой в этом городе.       — Мы знаем, что тебе точно ничего не угрожает, — я скептически выгнула бровь. Реальность говорит об обратном. — У нас есть один вампир, у которого есть дар. Он чувствует, когда над кем-то нависла смерть и знает, как это существо умрет. Мы можем предотвратить это, благодаря ему, но этого мало, чтобы предвидеть что-то помимо смерти. Поэтому нам и нужна Элис, — она что-то уронила, и в трубке послышалось шебуршание. — Помнишь, я вчера оставила вас у трейлера вечером? Ребята как раз пришли по просьбе Марко, чтобы проверить вас. И тебе ничего не грозит. Поверь мне. Если бы грозило, мы бы все отменили.       Я молчала, обдумывая ее слова. Как обычно, мы лишь пешки в чужой игре, все за нас решают те, кто выше.       — Почему ты не сказала мне об этом раньше? — наконец говорю я, не особо скрывая обиду и разочарование в голосе. — Я тут сопли развесила, с ума схожу, а они заранее знают, что мне ничего не грозит и все пройдет гладко? К чему вообще весь этот цирк?       — Потому что иначе ты бы расслабилась, потеряла бдительность. Извини, я правда не хотела держать тебя в неведении, но это был приказ Марко, а я предпочитаю не лезть в дела стаи.       — Значит не было никакой опасности? — уточняю я.       — Абсолютно, — ее голос тверд как сталь и излучает уверенность.       Прекрасно. Это все меняет. Значит я могу так сильно не волноваться из-за всего этого и… Все же она права, я тут же решила расслабиться. А так делать нельзя, кто его знает, что Каллены в следующий раз удумают? Может вообще подумают, что я ведьма, и сожгут на костре?       — Передай тогда своему парню, — без былой злости отвечаю ей, — пусть он катится со своими приказами куда подальше. Я должна была это знать с самого начала.       — Я, между прочим, тут и все слышу, — послышался из динамика голос Марко.       — Франческа, какого хрена? — я от злости чуть не проезжаю перекресток на красный и в самый последний момент жму по тормозам. Все же нельзя до конца доверять своим инстинктам, я пока что слишком сильно отвлекаюсь.       — Ты же не думала, что она тебе просто поболтать звонит? — ядовито замечает он, и я слышу, как альфа открывает банку пива. Чертов алкоголик. — Тогда чего ты ноешь?       — Ну знаешь ли, а не пойти бы тебе куда подальше? Меня чуть не убили сегодня, я вся извелась, так что у меня есть право знать.       — Бла-бла-бла, — Марко закончил за меня мою речь и в очередной раз взрастил во мне желание хорошенько так приложить его головой обо что-то твердое. — Я закатываю глаза и фыркаю в трубку, если ты еще не поняла, — со скукой проговорил он. — Меньше драмы, милая. Будь на чеку и бери в следующий раз трубку, иначе я добреньким не буду.       — Все, я отключаюсь, — загорелся зеленый, и я потянулась за телефоном, с желанием вырубить его и перестать слушать этот противный голос.       — Ладно, подожди, — он тут же посерьезнел, и я задержала палец над кнопкой сброса. — Я там тебе отправил доставкой книгу. Прочти ее, тебе пригодится.       Чего? Книгу? Это шутка какая-то?       — Надеюсь это не алфавит извращенцев, чтобы наконец понять твою противоречивую натуру? — язвлю я, сворачивая на свою улицу.       Слегка притормаживаю, чтобы не окатить бегущих по тротуару ребят. Уроки закончились и все возвращаются по домам до того, как их настигнет гроза.       — Нет, это Камасутра для волков, — по голосу ощущаю, как он закатывает глаза, хотя голос все еще остается серьезным.       — Фу, мне больше нравится человеческая.       — Мне тоже, так что напиши, как дойдет и не откладывай с чтением, там много всего полезного.       Непременно напишу, через недельку другую. А пока что до его книги мне не было никакого дела, однако, как только я подъехала к дому, то увидела грузовик службы доставки. Молодой парень примерно моего возраста стоял под козырьком крыльца, спасаясь от накрапывающего дождя и опасливо поглядывая на тучи, что шли с океана.       — Похоже твоя книга уже здесь, так что на этот раз я точно отключаюсь, — я бросаю трубку, не попрощавшись.       Припарковав машину, я вышла, поежившись от холодного ветра. С одежды не текло, но выглядела я, наверное, ужасно. Вся в песке и соли, грязная и мокрая, а еще и голодная как черт. Все же обед в столовой я пропустила, как никак.       — Вы Марта Оливиа Гарсия Йоханссон? — прочел доставщик на листе бумаги и облегченно улыбнулся, когда я кивнула в ответ и поздоровалась. Ему явно не терпелось отдать посылку и уехать отсюда, пока не начался адский ливень.       Соседнее дерево как раз у окон моей спальни опасно наклонилось, издавая хруст. Я услышала, как ветки заскребли в окно, словно ища спасения в человеческом жилище. Как бы ни было урагана. Такая погода не сулит ничего хорошего.       — Где расписаться? — беру из его рук заготовленную ручку и размашисто ставлю подпись на потрепанном листке. — Спасибо.       Паренек уходит, а я вставляю ключи в дверь, и захожу внутрь. Дом, пока что еще не милый, но уже мой.       Сразу же снимаю с себя всю одежду, оставляя только нижнее белье и иду в ванную. Нужно постирать вещи до того, как начнется гроза, кто его знает, не отключат ли в этом месте электричество в самый неподходящий момент. Загрузив машинку, я встала под душ и смыла с себя запах океана, словно оставляя его и всю навеянную им грусть в прошлом. Горячая вода и пар действуют расслабляюще, а в животе урчит так, что через пять минут я вылезаю, завернувшись в мягкий халат.       В холодильнике было полно еды, хотя я была уверена, что до нашего отъезда там успела повеситься жирная крыса. За прошлую неделю мы съели всю еду, а в выходные было не до похода в магазин. Видимо, братец успел съездить на круглосуточную заправку, что стояла при въезде в город, или опоздал на работу.       На одной из полок стоял контейнер, заглянув в него, я обнаружила готовую порцию двойного стейка с картофелем. То, что надо. Съела его холодным, даже не разогрев. Микроволновки у нас не было, а включать плиту было лень. Но я все же нехотя поставила ковшик с водой, чтобы заварить себе чай.       Уже в своей комнате я уселась на кровать, ставя кружку с горячей пряной жидкостью на тумбочку, а на колени — коробку.       Над Форксом сгущались тучи, дождь превратился в ливень, барабаня по крыше. В комнате стало темно, словно на город опустился вечер, хотя время едва перевалило за три. И я открыла посылку, вынимая книгу.       «Дети Луны. Темные тайны оборотней», автор Марко Поло.