Больше жизни

      POV Джаспер       Щеку покалывало от второй за этот час пощечины. Иногда я жалею, что не могу в ответ применить силу к женщине, Марии это нравилось, ей многое нравилось из того, что никогда не приемлила Элис. Мы могли с ней разругаться в пух и прах, сцепиться как два ягуара, чуть ли не перегрызя друг другу глотки, а потом перевернуть весь дом, страстно мирясь на каждой плоской поверхности того здания. Секса в нашей жизни было так же много, как и насилия, войн, похоти, жажды и смертей. То были дикие и безумные времена, а с Элис приходилось контролировать свои старые привычки, ведь она ненавидела насилие. Я же был полностью из него соткан, и ничто не могло этого изменить. Я прожил с Марией даже дольше чем с Калленами и чертовы пятьдесят лет не смогли изменить мое прошлое. Вампиры не меняются, как бы мне этого ни хотелось.       — Ты отвратителен, — заявил Эдвард, скривившись. Я прекрасно чувствовал его ненависть, презрение, словно его сейчас вывернет как человека, наблюдающего за мерзкой картиной. Я не думал, что он настолько мягкотел, ведь в свое время он успел покопаться во многих головах насильников и убийц, верша над ними собственное правосудие.       Комплекс бога так просто не искоренить, как и желание сунуть свой нос во все, что его не касается. Сколько раз я говорил ему не лезть ко мне в голову, но Эдвард отчаянно пытается в очередной раз выцепить там подтверждение в моем безумстве. Что ж, я с радостью тебе такую возможность представляю.       Отворачиваюсь от Элис и ее испуганно ошарашенного взгляда. Видимо, в своих видениях она не видела этой пощечины, пусть так. И я не злюсь на нее, у нее ведь было на это право. Я бы стерпел от нее множество пощечин, но предпочел бы вообще не доводить до этого. И я бы никогда собственноручно не подвел ее к этому, она знает, что я сделаю все, чтобы она была счастлива. Я бы не сделал того, что сделал, если бы знал…       — Давай-ка я сейчас напомню Элис, по чьей вине это все произошло, — подхожу к Эдварду и тычу ему в грудь пальцем и совсем не реагирую, когда он с силой отпихивает мою руку. — Ты прекрасно видел в ее мыслях видение о том, что братец Марты — ее истинный, но никому ничего не сказал, вместо этого ты подговорил меня напасть первым, чтобы спасти семью. Так что пошел ты со своими нравоучениями, Эдвард.       Эмметт зашумел, аплодируя, а я лишь зарядился его одобрением и презрением Роуз, что было направлено в сторону младшенького.       — Это неправда.       — Ну, конечно, — сталь медом течет в моем голосе, пугая телепата. Он всегда боится, когда я обманчиво добр, ведь знает, что в следующий миг я могу вытворить то, что он никак не сможет прочитать в моих мыслях. Просто не успеет, моя реакция намного опережает его собственную.       Позволяю улыбке-оскалу медленно растянуться на губах, насмешливо глядя на него. Элис за спиной охает и тут же подбегает к нам.       — С Эдвардом я потом поговорю, но ты, — она вклинивается в пространство между нами, отодвигая братца назад рукой. Он сглатывает и уходит из моего поля зрения. Разумно, ему явно не понравилось то, к чему бы привел весь этот разговор. — Ты чуть ее не убил, Джас!       — Я бы никогда так не поступил с тобой, — как будто она этого не понимает? — Если бы я только знал про твоего нареченного, — неужели она не увидела боль в моих глазах, когда сказала о том, что я чуть не убил сестру ее истинной пары? — Я только хотел припугнуть ее, узнать правду, — но по ее глазам видел, что она мне не верила. — Да не собирался я ее убивать, Элис.       — Только вот твои действия говорят об обратном, — ее голос дрожал, словно она готова была заплакать, вот только все мы знали, что вампиры не плачут. Однако этот жест было принято у нас воспринимать как настоящие слезы, за неимением обратного. Я протянул к ее щеке руку, желая смахнуть невидимые соленые капли, показывая, что я понимаю весь спектр ее эмоций, но Элис отпрянула. — Я тебя не узнаю. Ты возвращаешься к старому образу жизни, ты вновь хочешь всей этой жестокости, Джас? Иногда мне кажется, что на тебя слишком плохо влияет Роуз, и ты все больше снова начинаешь походить на нее.       Что ж, я заслужил. Однако ее слова не так больно ранили меня, как я этого ожидал. Всему есть предел и может мой наконец-то пройден? Я всегда буду похож на Марию, она тень, лиса, притаившаяся за моей спиной.       — Извини, что не все могут быть такой противной занозой в заднице как ты, Элис! — выплюнула Розали, скривившись от ее нападок. Сестрица испытывала к моей бывшей паре жуткую неприязнь, поэтому я слегка приглушил ее пыл. Элис я в обиду не дам, пусть не лезет к ней. — Девчонка вкусно пахла, он сорвался, в чем проблема? Мы все срываемся.       — Так, — Эмметт подошел к Роуз и обнял ее, притягивая к себе. Он не хотел драки, и я был ему за это благодарен, — давайте мы все успокоимся и подождем, пока Карлайл не вернется с работы. Мы не будем ничего решать, пока не соберется вся семья.       Отлично, пусть так. Каждый успеет остыть, но я им в этом помогать не собираюсь. Резко разворачиваюсь и отправляюсь к себе. У меня был небольшой шалаш с удобствами на дереве, там я проводил большую часть ночей. С Калленами я все меньше хотел находиться, особенно когда Эдвард выносил мне мозг своими нотациями.       — Роуз, найдешь меня, как Карлайл приедет домой, — бросил я сестре через плечо и удалился. Эсми тоже не было дома, может оно и к лучшему. Все эти ссоры были бы ей не по душе, потом еще пришлось бы несколько дней извиняться. Поэтому я и не любил все это, в этой семье было больше ограничений и рамок приличия, чем в моей прошлой жизни. Каждый мой шаг расценивался ими в негативном ключе, словно я всегда все делал не так.       Чертова девчонка. Какого хрена ее вообще угораздило переехать в Форкс? Мало нам квилетов под боком, теперь еще и настоящий оборотень. Это полное безумие. Узнай об этом Вольтури — всей семье не поздоровится. Можно и нужно было закончить начатое, тогда бы я уберег Элис от той боли, что обязательно будет ждать ее, когда Аро узнает. А он узнает.       Сколько это все можно будет держать в тайне? Пять, десять лет? Тридцать? Кто-то из огромного количества наших друзей донесет, и всем Калленам не видать головы на своих плечах.       Нужно было все же убить ее, вот только этот аромат, исходящий от девчонки, настолько сильно увлек меня, что я потерял контроль. Снова. Это была бы самая вкусная кровь в моей жизни, если бы не финал всей этой истории. Отхаркивать человеческую еду, которую иногда приходилось есть каждому из нас, — это одно дело, но вот кровь…       Пахла прелестно ее плоть, но вот кровь, она была отвратительна. Сначала как самый сладостный нектар, а затем, стоило лишь глотнуть, и ты понимаешь, что с ней что-то не так, она словно яд. Живительная влага даже не успела осесть в желудке, как потекла в обратную сторону, ища выхода из моего тела и забирая с собой все силы. Она словно высосала остатки животной крови, что впитались в мою плоть, и я ощущал себя опустошенным, злым и жутко голодным. Настолько голодным, что готов был выпить первого, кто зашел бы в тот туалет.       Это уязвило меня. Никогда не думал, что буду казаться таким слабым на глазах кого бы то ни было. Я готов был сорваться следом за ней и убить в тот же момент, но братья и сестры подоспели как раз вовремя, чтобы утащить меня домой. И все же я жалел, что не доделал дело до конца.       Преодолевая небольшую речку, я оказался на другом берегу и уже был совсем близко к моему убежищу. Еще полсекунды, и мое тело взмыло вверх, оказываясь на небольшом помосте. Шалаш, по сравнению с домом Калленов — это был даже сарай, но по сравнению с обычным человеческим жилищем — вполне себе неплохое пристанище. Здесь мало что было: кресло, шкаф с запасной одеждой и куча полок с книгами. Здесь не было электричества, поэтому никакого телевизора или света, а также не было душа, помыться я мог и в реке.       Тепла здесь тоже не было, поэтому книги слегка отсырели, что было для них не очень хорошо, но я знал содержание каждой из них практически наизусть поэтому не очень бы расстроился, если бы с ними что-то стало. Они были копиями, самая большая моя библиотека хранилась дома, в Техасе. Но я давно туда не возвращался, предпочитая лишний раз не пересекаться с Марией. Хватает и того, что каждый раз, когда я вижу ее, старые демоны выползают наружу и я контролирую себя из последних сил.       И кого я обманываю? Я прекрасно знал, что Элис не моя пара, но из года в год жил с ней, пытаясь играть роль того, кем не являюсь. Но сейчас прошлое все сильнее затягивало меня обратно. Я не рожден для такой жизни. Да, я пытался, но у меня, будем откровенны, получалось отвратительно. Из раза в раз я представлял, как убиваю какую-нибудь бедняжку, и как сладка ее кровь на вкус. Это продолжалось до бесконечности, в каждой школе я находил только одно развлечение — уходил в свои темные желания. Эдвард все, конечно, знал. Они с Элис думали, что мне нужно лишь больше времени, чтобы привыкнуть к новой диете, а им больше контроля надо мной. Но за пятьдесят лет любой нормальный вампир, как они, привык бы к животной крови, я же внутреннее бунтовал. И хоть следовал правилам, но желал другого.       Та девушка, что я убил летом, была лишь началом, и я это чувствовал. Поэтому абсолютно не жалел, что всадил свои клыки в Марту. Нужно было еще оторвать ей голову или сердце и отправить в подарок Вольтури. Жаль, время упущено, теперь привязанность к Элис не позволит мне так с ней поступить.       Но я знал, что теперь точно не уеду, если сразу после второго срыва я подумывал над тем, чтобы бросить все, то теперь точно не мог оставить их. Каллены сами подписали себе смертный приговор, и я надеялся, что все же смогу спасти их, убив девчонку и ее брата, когда все станет слишком опасно.

***

      Прошло несколько дней. Во вторник в школе был выходной в связи со штормовым предупреждением, и все горожане сидели по домам. В среду выглянуло солнце после двух дней отчаянной погоды, и мы пропустили учебу. Четверг тоже был солнечным.       С этими оборотнями мы так ничего и не решили. Семья разделилась на два лагеря. В одном: Элис, Эсми и Карлайл, желающие поговорить с оборотнями, на другой мы с Роуз и, как ни странно, с Эдвардом, пытающиеся предотвратить катастрофу. Эмметт болтался по середине, но он всегда выбирает Розали, так что на нашей стороне был численный перевес. Элис обиделась на нас, в особенности на меня, но я не предпринимал никаких активных действий по уничтожению наших заклятых врагов, поэтому она уже должна быть мне благодарна.       Роуз пришла ко мне в шалаш часов в двенадцать, когда уже вовсю разогрело солнце, приглашая прогуляться и поговорить, но я видел, что она что-то задумала. Ее ленивые дежурные фразы вызывали скуку, но вот мы наконец вышли к краю леса, где неподалеку стоял дом. Я попытался понять, зачем она меня сюда притащила, но затем заметил знакомую машину на обочине.       — Это ее дом? — я принюхался, но не уловил никакого запаха. Они явно не пользовались задней дверью и террасой, а также веревкой для сушки белья. Я вообще не был уверен, что кто-то проходил здесь в последние месяцы, кроме наших с Роуз запахов все было чисто.       — Да. Она в школе, а ее брат на работе, — луч солнца слегка показался из-за облаков, окрашивая место, где мы стояли, бликами. Из-за деревьев нас вряд ли могли увидеть, но все же стоило быть чуть осторожнее в такую погоду. — За ней заехала девчонка из нашего класса, они собираются после школы в Ла-Пуш. Так что у нас есть приличное количество времени перерыть здесь все.       — А ты подготовилась, — с одобрением замечаю.       — Училась у лучших, — она сверкнула своей белоснежной улыбкой и откинула свои золотистые локоны на плечи.       Мы с ней неплохо ладили. Из всей семьи Эмметт и Роуз были мне ближе всего, но ее я понимал куда лучше, чем остальных. Она бы неплохо прижилась в моей старой жизни, возможно, я бы даже бросил Марию ради такой как Розали, но у нас бы определенно ничего не получилось. Мы были братом и сестрой до мозга костей. Не спроста же мы выдавали себя за близнецов. Если бы у меня и вправду был бы близнец, то я бы предпочел ее любому другому члену семьи.       Меж тем Розали уже вышла из тени деревьев, стараясь держаться за домом, и в следующее мгновение оказалась на дереве у окна второго этажа. Она подцепила оконную раму своим ярко красным ноготком и бесшумно подняла ее наверх.       Хмм… Хейл не привыкла марать руки и делать все самой, но ей явно не терпелось доказать свою правоту, что эти двое опасны для семьи, поэтому она взяла все под свой контроль. Но я не удивлюсь, если она внутри их жилища встанет и скривится, позволяя мне сделать всю работу самому.       — Ты идешь или тебе нужно особое приглашение? — подмигнула и скрылась в комнате.       Я хмыкнул и направился следом за ней. Забрался также по дереву и приземлился на ковер, пачкая его своими грязными ботинками. В лесу была сплошная каша после двух дождливых дней, и даже мох не спасал от коричневой жижи. Но Марта и так узнает, что мы здесь были, так что ни к чему церемониться.       — А здесь паршиво, они явно бедствуют, — протянула Роуз, подхватывая пижаму девчонки, что аккуратно лежала на подушке, своим пальцем. — Вот только машина новенькая, думаю у них есть друг, — последнее слова она отчетливо выделила, и я понял, какого рода друга она имела в виду. Кто-то из таких же, как они. Скорее всего.       Оглядевшись по сторонам, я пришел к такому же выводу. Вся мебель здесь была старой, хоть и годившейся в использование, и в комнате было совсем неуютно. Единственное, что добавляло красок этому месту, — стоящие на полу картины, которые заполонили все вокруг, а еще манекен с приколотым к нему куском ткани. Судя по выкройке, это будущая юбка, и судя по слою пыли, эта юбка ей явно не особо понравилась.       Я присел на корточки и перебрал несколько картин, словно виниловые пластинки. У Марты определенно был вкус, Эсми бы понравились ее работы. Но мы здесь не за этим.       Я поднялся и подошел к кровати, переворачивая матрас. Там могло быть что-то ценное, люди всегда все прячут в вещах, под половицами или под матрасом. А еще за картинами, но тут ни одна из них не висела.       — Карлайл будет в ярости, что мы с тобой пробрались к ней в комнату, — с явным удовольствием произнесла Роуз, ковыряясь в ее немногочисленных вещах в гардеробе.       — Ты видела когда-нибудь отца в ярости? — не то, чтобы мой вопрос требовал ответа, но рыться в чужих вещах было определено проще, ведя будничную беседу. Так хоть не особо задумываешься о морали этого действия.       — Нет, но его разочарование будет ощущаться хуже ярости, — она поджала губы и на секунду почувствовала грусть, но затем распрямила плечи и усмехнулась.       Ей не хотелось, чтобы ее ругали, только, чтобы восхищались, и это было ее слабостью. Но она всегда могла скинуть все на меня, и я бы даже подыграл ей, ведь ни раз разочаровывал кого-то, я привык. Жаль только Эдвард мог все испортить.       — Роуз, нам не впервой с тобой делать грязную работу. Может для этого мы и нужны этой семье? — поддержал ее я. В конечном счете мы и вправду были теми, кто не побрезговал бы действовать решительно в любой ситуации. — Никто бы не стал рыться в чужих вещах кроме нас двоих.       — Они нам еще за это спасибо скажут, — удовлетворение скользит в ее словах и чувствах, пока она перебирает кучу книг на столе. Одна из них явно заинтересовала ее, и Розали принялась читать, повернувшись ко мне спиной.       Я прошелся по паркету, слегка стуча ногой, чтобы услышать пустоты, но у девчонки явно не было здесь тайников. Можно было бы, конечно, обыскать весь дом, но я сомневался, что мы найдем что-то стоящее. Марта должна была уметь хорошо прятать то, что хотела скрыть, все ее существование к этому обязывало.       В комнате больше ничего и не было. Поэтому я еще раз осмотрелся, пока Роуз со скукой пролистывала книгу на вампирской скорости, но вдруг почувствовал огромное воодушевление, недоверие и глубокую надежду, исходящую от сестры.       — Что там? — я подошел ближе, но она с испугом развернулась, оставляя книгу позади себя.       — Ничего, — солгала Розали, но затем беззаботно прибавила, — личный дневник.       Вот как? Кто-то их вообще еще ведет? Марта не была похожа на человека, кто любил изливать душу дневнику, но может я просто ошибаюсь?       — Как нехорошо, мисс Хейл, читать чужие тайны.       Она фыркнула и внешне слегка расслабилась, но внутреннее наоборот стала напряжена, она фильтровала то, что чувствует.       — Может она там пишет, как представляет тебя в своих фантазиях голым, — Роуз усмехнулась, с вызовом смотря мне в глаза.       — Так прям и представляет? — я знал, что она делает, хочет увести меня от темы, поэтому я поддался ее игре, подходя ближе.       — Да, пишет, что ты заставил ее знатно понервничать. И теперь ты снишься ей в кошмарах.       Хмыкаю, разворачиваясь к ней спиной, но напрягаю слух, чтобы понять, что она дальше сделает с книгой, и Роуз вновь удивляет меня. Она незаинтересованно кидает ее куда-то в сторону и проходит мимо меня, садясь на кровать.       — Ты же сам понимаешь, что единственный путь — это пообщаться с ними и наладить контакт?       А вот это уже интересно, однако четкая картинка происходящего все еще не выстраивалась в моей голове.       — Ты все эти дни была за то, чтобы сдать их Вольтури или переехать, чтобы не подвергать семью опасности, а теперь говоришь, что мы должны сесть и поговорить? Что изменилось?       — Может я вижу, что другого пути нет? — ее напускная безразличность меня не убеждает. Я прекрасно чувствую, когда кто-то скрывает свои эмоции.       Я присмотрелся к ней, но ничего не уловил, кроме легкой нервозности, предвкушения и надежды. Неужели она решила усыпить мою бдительность, а затем сбежать в Италию и сдать этих двоих?       — Роуз, ты что-то не договариваешь, — я ступил в ее сторону, вытягивая спину и складывая руки за спиной.       Она попятилась, упираясь локтями в матрас, а я стоял практически между ее разведенных ног и наклонился вперед, чтобы взглянуть прямо в глаза.       Розали сглотнула, но все еще делала вид, что все в порядке. Я бросил взгляд на валяющуюся в углу книгу, провоцируя ее к действию. Она проследила за траекторией моего взгляда и разозлилась. Отлично, пташка попалась.       И в следующую секунду я отпрянул от нее, а затем двинулся в сторону книги, чтобы поднять ее, но Роуз была быстрее. Я позволил ей быть быстрее.       — Дай сюда, — выдрал книгу из ее рук, и глазами пробежался по содержимому. У меня ушло секунд пять, не больше, чтобы понять, что ее так привлекло, — Роуз, ты же не серьезно…       — Заткнись, — зашипела она, гордо подняв подбородок.       — Чего так долго? — Эмметт забрался в дом, заставая нас обоих врасплох. Он по-добродушному оскалился, притягивая вампиршу к себе для поцелуя. — Я устал стоять на шухере, детка.       — Мы уже закончили, — зло кинула Роуз, смотря на меня непробиваемым взглядом. Я чувствовал ее переменившееся настроение по отношению ко мне и агрессию, и понял, что с этими оборотнями будет не так просто, как казалось на первый взгляд.       Проходя мимо, она задела мое плечо и вышла через окно прежде, чем я успел что-то сказать. Детский сад, черт возьми.       Положив книгу об оборотнях на стол, я последовал за ней и Эмметом в сторону дома.

***

      Она как раз заехала на стоянку и припарковалась рядом с Вольво. А эта девчонка, похоже, отважная или совсем без тормозов.       Пока Марта не успела выйти, я направился к ней, открывая дверцу ее автомобиля и уселся на кожаное сидение, громко хлопнув дверью.       — Итак, мы оба живы, — вместо приветствия произнес я.       — Пришел за добавкой? Понравилось, как тебя поимела женщина?       Я рассмеялся, ошарашивая ее своей реакцией. Не нужно было быть эмпатом, чтобы увидеть то замешательство, что отразилось на ее лице. Поэтому я решил довести ее еще больше.       — Сделаешь так еще раз, и я оторву тебе руку, — и оскалился в хищной улыбке, замечая, как Марта дернулась и сжала губы. У нее ведь все равно, судя по той книге, отрастет новая, нечего так переживать. — Нужно поговорить, — наконец выдаю я причину своего не столь приятного для нас обоих визита.       — Поздравляю, только мне абсолютно все равно, чего тебе там хочется, — она складывает руки на груди, всем своим видом показывая, что разговаривать не намерена.       Ладно, возможно, все будет чуть труднее, чем я думал. Но я точно знал, что храбрится она потому, что здесь так много людей, которые ни ей, ни мне не были на руку. Ну разве что они защищали ее от очередного моего посягательства на ее жизнь.       Я приподнял бровь и посмотрел на нее с усмешкой.       — А тебе нравится провоцировать того, кто может убить тебя в любую секунду.       — А тебе, видимо, очень нравится рыться в чужих вещах? Нашел что-то интересное или пришел за добавкой грязного белья? Извини, но с собой у меня только чистое.       Марта положила руку на ручку двери и открыла ее, выходя наружу. Я не отставал. Мне повезло, что рюкзак она возила на заднем сидении, поэтому успел обойти машину сзади и взять ее за локоть, чуть уводя в сторону.       — Пройдемся? — я проигнорировал ее выпад в свою сторону. Если я сейчас продолжу и дальше пререкаться, то точно не сделаю то, что планировал.       Марта выгнула бровь, смотря на меня с недоверием. Я отошел на шаг и приподнял руки ладонями к ней, показывая, что не трону ее. Все же было трудно понимать, что человек чувствует, когда на него не действует твой дар.       Боится она меня или нет? Это был мой главный вопрос. Какие еще фокусы были у нее заготовлены? Это второе. Хотя я знал обо всех, прочитав ту книжку про оборотней. Очень непредусмотрительно было оставлять ее просто так на столе. У меня определенно было преимущество, и она это знала. Теперь я знал все о ее виде.       — Ладно, но мы отойдем от школы на десять метров.       — Пожалуйста, — беспечно пожимаю плечами, — если хочешь, чтобы все в моей семье нас подслушали, то отойдем на десять.       Она скривилась, но все же согласно кивнула. Мы двинулись через всю парковку в сторону леса, собирая чужие взгляды. Было довольно много свидетелей того, что мы уходим вместе, поэтому это было веской причиной вернуть ее живой после нашего разговора.