Больше жизни

      Следующий день наступил слишком скоро. И когда электронные часы показывали час дня, я начала нервничать. Марко дал нам некоторые указания касаемо того, что следует говорить, а что нет на званом обеде у Калленов. Но мы с братом решили, что расскажем все как есть, возможно утаив только то, что альфа собирается поставить Вольтури перед фактом нашего существования и мирного сосуществования со многими американскими вампирами.       После этого я написала отдельно Фран и спросила, сможет ли она достать мне крови, на что она ответила утвердительно. Теперь в воскресенье меня ожидала поездка в Порт-Анджелес и встреча с вампиршей. А еще допрос с пристрастием.       Достать кровь — самое легкое во всем этом. Я понятия не имела, как Джаспер собирается держать все это в тайне, и как намекнуть ему на то, что товар прибыл. У меня не было его номера телефона, к тому же кто-то из Калленов всегда был рядом. Поэтому я надеялась, что он сам сможет поднять эту тему как-то деликатно. Вот только хранить целый холодильник крови в подвале до того момента, как он созреет, было бы очень непродуманно.       С другой стороны, была еще одна проблема. Я чувствовала, что сама себя зарываю глубоко в землю, ведь утаивать от Калленов то, что я буду кровавым дилером для одного из членов их семьи, вряд ли прибавит мне очков в их глазах.       Иду на поводу у одного вампира, но этим скорее всего впаду в немилость для всей остальной семьи. И кто знает, что хуже?       И все же я решила вообще не задумываться пока что о задании. Сейчас я делала то, что подсказывало мне мое сердце и мозг. Быть у Джаспера в немилости, мне казалось, гораздо ужаснее, чем у Марко или Калленов. Он шутить не будет и второго шанса тоже не даст.       К тому же он показался мне искренним, и я не чувствовала какого-то подвоха с его стороны. Если он такой бешеный из-за нехватки нормальной пищи, то может ему и не нужно так себя насиловать этой животной диетой? Ему не нужно убивать, чтобы достать себе пропитание, в отличие от меня. Я не видела вообще ничего плохого в том, чтобы пить человеческую кровь. Она же донорская. И почему они вообще сели на эту глупую диету? У вампиров же столько возможностей. Карлайл работает в больнице, и в добавок уже почти век люди умеют консервировать кровь, тогда для чего все эти жертвы?       Конечно, я не знала всего о вампирах, но их решение казалось мне нелогичным.       Но пора бы уже перестать думать, а начать собираться.       Я тяжело вздохнула, выбирая что надеть к ним на ужин, в то время как брат гладил строгий классический костюм, в котором был на выпускном. Он относился ко всему этому намного серьезнее чем я.       Так и не успев купить ничего из вещей, выбор в одежде у меня оставался небольшой. Поэтому я надеялась приобрести завтра что-то в Порт-Анджелесе перед встречей с Франческой. С Элис ехать по магазинам у меня желание отпало. У меня вообще больше не было желания с ней общаться. Ее агрессивная работа по завоеванию моего брата вызывала у меня жгучее недовольство и отвращение.       Я так и не смогла сказать Адриану правду о ее способностях, пока что не зная, как преподнести ему эту правду. Решила пережить этот день, чтобы понять, как действовать дальше. В логове вампиров никогда не знаешь, какая информация поможет тебе, тем более что они знали про нас практически все из-за моей оплошности с книгой. Но и мы тоже многое о них знали благодаря наводкам от Марко. Поэтому пока что я хотела понаблюдать за тем, как будет вести себя Элис. В любом случае долго скрывать от брата я это не планировала.       Надев обычные джинсы и свитер, я спустилась вниз, застав там брата. Он нервно ходил из стороны в сторону, делая глубокие вдохи и выдохи.       — Не волнуйся, — подхожу к нему и поправляю галстук, чтобы занять чем-то руки, — я не дам тебя ей на растерзание.       — Я думал, что тебе нравится Элис, — Адриан посмотрел на меня из-под опущенных ресниц, нахмурив брови.       — А теперь я думаю, что она мне разонравилась.       Еще вчера я поняла, что она просто использовала меня, чтобы подобраться ближе к брату. Как только она увидела его в больнице, то я тут же стала интересна ей. Прогуливание уроков, разговоры о моде, ее милые речи… Все было фальшью. Все было сделано с одной целью. Адриан.       Конечно, я тоже хотела ее использовать в своих интересах, но я не запугивала ее брата до смерти. А ведь могла бы укусить, например, Джаспера и сказать, что он умрет в страшных муках. Ему было бы полезно для профилактики поволноваться, а потом я бы принесла якобы противоядие или рассказала о том, что укус работает только в полнолуние и все было блажью. Но я ведь не сделала ничего подобного. А вот она перешла черту.       В любом случае, сейчас я собиралась сказать им всем правду, а эта «ведьма», как прозвал ее брат, сознательно водит его за нос.       Адриан резко прижимает меня к себе, крепко обнимая. Его слегка колотило, и я не понимала, куда подевался мой добродушный и улыбчивый брат. Почему Элис так сильно заставляет его нервничать, лишая внутренней опоры?       — Адри, есть что-то, чего я не знаю? — как иначе объяснить его состояние? Может ведьма сказала ему еще что-то?       Запрокидываю голову, смотря ему прямо в глаза. Он жевал губу, явно думая о том, стоит ли мне о чем-то рассказывать.       — Адриан?       — У меня не было ни разу серьезных отношений, — выпаливает он на одном дыхании.       Я хмурюсь, не совсем понимая, к чему он ведет. У меня тоже не было нормальных отношений. Редкий секс по обоюдному согласию с одним из своих старых друзей в Сан-Диего не считается.       — Я всю жизнь посвятил учебе, — продолжил он, — не спал ночами, штудируя учебники и зарабатывая деньги в свободное время, которого практически не было, а потом боролся за наше воссоединение. Мне было не до любви. А до смерти родителей я вообще боялся найти кого-то, так как знал, что с моим больным сердцем я долго не проживу. Я не хотел обрекать кого-то на страдания, если умру. Поэтому у меня и обычных отношений тоже не было, вообще никаких. Ноль, понимаешь?       Адриан смотрел на меня с болью в глазах. Я и представить не могла, через что ему пришлось пройти, что болело у него на сердце так много лет. Насколько одиноким он чувствовал себя, как сильно ему не хватало любви и заботы... От чего он отказался, чтобы все вокруг были счастливы, все кроме него.       Мой брат был безумно сильным мужчиной, он был невероятным.       — А с этим тупым оборотничеством я вообще не думал, что найду кого-то. Кому я такой нужен? Монстр! — презренно бросил он, прикрывая глаза.       На моих глазах появились слезы, и я грустно улыбнулась, обхватывая его щеки ладонями.       — Ты мне нужен. Я тебя люблю. И ты обязательно встретишь ту, что сможет тебя полюбить.       Я не умела дарить так много любви, как дарил мне он, но я могла хотя бы попытаться заставить его думать обратное. Я оставила несколько поцелуев на его щеках и притянула к себе так крепко, как только могла.       Мы стояли так минут пять, когда по биению его сердца я поняла, что он чуть успокоился. Адриан слегка отстранился, и я подумала, что могу задать вопрос, который вытекал сам собой из его рассказа:       — Но ты ведь говорил, что был с женщиной?       — Однажды — да, — брат скривился, закрывая глаза, а когда посмотрел на меня снова, то в них было столько вины и призрения, что мне стало не по себе. — Я… я вызвал проститутку, чтобы она переспала со мной.       — Ты…что…ох, — я часто заморгала, пытаясь переварить сказанное.       Адриан отошел от меня и отвернулся. Он наклонился вперед, облокачиваясь одной рукой о стену, и опустил плечи.       Проститутка.       Услышать такое было тяжело, но еще тяжелее ему наверняка было признаться в этом. Он был милым, общительным и добрым парнем, и я никогда не могла подумать, что у него были настолько сильные проблемы с противоположным полом. Он ведь мог сделать это с кем-то на вечеринке, многие студентки в университете были бы не против переспать и разбежаться. Но почему он выбрал именно такой способ?       Но прежде, чем я спросила, Адри заговорил вновь.       — У меня никогда не клеилось с девушками, — я чувствовала, как он начал оправдываться, явно волнуясь, — а умереть девственником не хотелось. Это случилось сразу после смерти родителей. Мне было так хреново, что я просто напился и… Мне так стыдно за это. Но если бы я не сделал это, то в двадцать семь был бы все ещё…       — Эй, а ну иди сюда, — я обняла его сзади, утыкаясь носом в лопатки. — Это ничего, ты знаешь? Со всеми бывает. И это нормально. Тебе нечего стыдится…       С улицы послышалось, как к дому подъехала машина и остановилась. Черт. Очень блин вовремя. Я не хотела заканчивать наш разговор вот так. Слишком тяжелый момент, чтобы оставлять его на такой ноте.       — Самое время, — съязвил Адриан, поворачиваясь ко мне.       — Нам пора, — я смахиваю пальцами слезы с его щек. — Все будет хорошо.       Послышались шаги с улицы, и в дверь позвонили. Поцеловав брата в щеку, я пошла открывать дверь, давая ему время прийти в себя.       — Джаспер? — не думала, что увижу его в качестве провожатого. Нервозность тут же вернулась, но он, кажется, не заметил разочарования в моем голосе или сделал вид, что не заметил.       — Марта, — вместо приветствия легкий кивок головы.       Мы наблюдали друг за другом несколько секунд, прежде чем мой брат протиснулся между моей рукой и дверной коробкой.       — Это тот мудак, что чуть не убил тебя? — он сделал шаг вперед, практически вплотную подходя к вампиру.       Похоже кто-то решил пустить стыд и разбитое состояние во гнев. Это точно не лучшая идея.       Джаспер осматривает его с ног до головы, словно оценивает, и пожимает разочарованно губы. И прежде, чем он скажет что-то колкое, я сама одергиваю спесь брата.       — Адри, все в порядке. Он извинился, — не сводя глаз с Хейла, я беру брата за локоть и тяну обратно. Не нравится мне их непосредственная близость и то, к чему все это может привести.       — А мне плевать, что он там извинился. Пусть держится от тебя подальше, — его рука грозно тычет ему в грудь.       Перехватываю его ладонь прежде, чем он останется без руки, и с силой запихиваю его обратно в дом.       — Мы выйдем через минуту, — натянуто улыбаюсь Джасперу и закрываю дверь перед самым его носом. — Перестань так себя вести, — обращаюсь к Адриану.       Я знаю, что дверь не сдержит наш разговор в секрете, но общаться с братом было уютнее без напряженного наблюдения Хейла.       — Я твой брат и буду защищать тебя.       — Но только не тогда, когда тебе самому нужна защита.       — Это разные вещи, — он с обидой шипит, наверняка жалея, как много мне рассказал.       Я качаю головой.       — Веди себя нормально, это все, о чем прошу.       — Я и не собирался все портить. Просто указал ему его место, — Адриан огибает меня и открывает дверь.       — Будет наглостью с моей стороны, — тут же говорит Джаспер, все еще стоя на том же месте и смотря на меня, — посоветовать тебе подарить Эсми одну из твоих картин? Это расположит ее к вам.       — Конечно, наглость. К чему такая любезность? — Адриан складывает руки на груди, не давая мне ответить. — Может мне еще твоей сестре букет цветов принести? Извини, но у нас в доме есть только веник, который отлично подойдет для такой вед…       Я резко поворачиваюсь к нему лицом и затыкаю его рот ладонями, едва пряча улыбку. Ведьма — это только наше, не стоит злить неуравновешенного вампира.       Шикаю на брата и поворачиваюсь обратно.       Джаспер стоит, сжав кулаки и сощурив глаза.       — Адри, посиди в машине, а мы с Хейлом выберем что-то для Эсми. Пожалуйста, — с нажимом произношу я.       — Хорошо, — он недовольно обходит вампира сбоку, практически касаясь его плечом. — И веник не забудь захватить, — Адриан оборачивается и посылает мне милую улыбку.       Кидаю в ответ в него убийственным взглядом, молясь, чтобы он не учудил чего в машине Хейла.       Как только за нами закрывается дверь, Джаспер произносит:       — Я бы научил его хорошим манерам.       — Ты ведь понимаешь, что у него есть повод злиться.       — Как и у меня был повод на тебя напасть. Начнем перетягивать одеяло? Или будем вести себя как взрослые люди и забудем старые обиды?       — Логично.       Сегодня вампир мне кажется более собранным и серьезным. Если обычно от него веяло дикостью, то сегодня силой и контролем. Он изменился. Я кинула взгляд на его радужку и поняла, что впервые видела ее золотистой. Значит он был на охоте.       Я прошла первой к лестнице, неторопливо поднялась на второй этаж и провела его в свою комнату. Но уверена, он и так знает, где тут что находится.       — Что ей понравится? — спрашиваю, видя, что он не торопится помогать. Просто стоит в дверях, прислонившись к косяку и рассматривает комнату. И чего ты тут еще не видел? Даже в моем нижнем белье копался, к чему эта осмотрительность?       Джаспер не отвечает, но все же нехотя заходит в комнату и садится на корточки. Джинсы тут же обтягивают его острые колени и мускулистые бедра.       Он начинает просматривать картины одна за другой с человеческой скоростью, совсем не торопясь. Его движения грациозны и хищны, пальцы тонкие и длинные, словно у пианиста, а взгляд обманчиво скучающий, но я вижу, как он едва заметно оценивает каждую картину и то, что видит в ней.       И тут я понимаю, что это хорошая идея попросить его номер телефона без пристального внимания остальных вампиров. Я бы могла прямо завтра написать ему после Порт-Анджелеса, и он бы забрал свою кровь. Лучше момента и не придумаешь       — Знаешь, — начинаю я, стараясь не выдать своей заинтересованности, зная, что Адриан подслушивает, — мы могли бы обменяться номерами телефонов. На всякий случай.       Он приподнимает бровь, не отрывая взгляда от очередной картины.       — У меня нет сотового.       — Эмм... Ладно, — бормочу я.       Странно, у кого в наше время нет мобильного? Это же не практично. Он совсем не упрощает мне задачу.       — Но если я тебе понадоблюсь, то ты всегда можешь найти меня у реки в двадцати километрах к северу.       Я усмехаюсь, надеясь, что он правильно меня поймет.       — Зачем бы мне хотеть найти тебя?       — И тоже верно, — он подмигивает, и я понимаю, что он все понял. Какой-то он сегодня слишком добродушный. Мне стоит ждать подвоха?       Неплохой спектакль для моего брата. Вот только он теперь тоже знает, где обитает Джаспер. Надеюсь, он туда не сунется.       — Думаю, эта подойдет, — он выцепил очередную картину, которую я нарисовала под впечатлением после прочтения книги «Белый олеандр».       Вряд ли миссис Каллен могла понравиться картина, где были отражены мои чувства и бзики. Но спорить с Джаспером не хотелось. Картина не была тяжелой, скорее вызывала грустное опустошение. Она была мне дорога, как и сама история из книги. В главной героине я раньше находила себя, пусть и не столько страданий выпало на мою голову, как на ее пути. Хотя теперь может и столько же…       — Ладно, — я взяла картину под мышку, и мы спустились вниз. Пора было ехать.       Как только мы вышли из дома, Адриан с силой нажал на руль, и громкий протяжный сигнал неприятно прошелся по барабанным перепонкам. Вот жук.