***
POV Марта В нашем придорожном кафе-баре было шумно, даже слишком для середины недели. Тучные и горластые мужички заполнили собой все пространство, а запах пива и мужского пота навевал меня на мысль, что это была не очень хорошая идея — приходить сюда. Но почему-то в эту обычную забегаловку незримо тянуло, и к тому же мне стало безумно интересно, что за городок мы посетили с Джасом в прошлый раз. Поэтому по возвращении в Форкс мы решили заехать и осмотреться. Нам хватило около часа, чтобы обойти небольшой город и добраться до придорожного кафе, оставив машину на обочине у другого въезда. Протискиваясь между галдящим народом и рискуя затеряться между чьим-то пузом и подмышкой, мы еле добрались до барной стойки, недовольно осматриваясь вокруг. Но выбора у нас, точнее у меня, особо не было — есть то хотелось, а все остальные заведения были уже закрыты. Хот-доги на заправках не нравились волчице, а лишний раз с ней ссорится, когда она была на седьмом небе от счастья после стейков с кровью, мне не хотелось, так что мы оказались здесь. Пока какой-то мужик, пошатываясь, отходил от барной стойки, взяв в охапку пять пинт пива, Джаспер прижимал меня к себе, вдыхая запах моих волос. Видимо, использовал их в качестве освежителя воздуха, чтобы не ощущать аромата потных мужиков. — У вас всегда так громко? — поинтересовался вампир, как только на нас обратили внимание. — У этих байкеров каждый день что ни выходной, то праздник, — извиняюще пожал плечами бармен, и предложил нам сесть за стойку, ведь все остальные места в зале были заняты. — Так что мы привыкли. Все же благодаря им на плаву еще, всю выручку нам делают. Да они хорошие ребята, шумные правда, но не буянят, — он, казалось, так и продолжил бы разглагольствовать, если бы Джас не произнес неторопливое «кхм». — Ах да, — опомнился мужчина и подал нам меню, — закажите напитки сразу? Кухня работает до двенадцати, так что у вас есть десять минут, чтобы что-то выбрать. Дальше только на алкоголь работаем. Я кивнула, забирая меню, и попыталась сесть на высокий стул. С ростом у меня обычно проблем не было, почти метр семьдесят пять, но он все равно оказался слишком высоким. Я было хотела запрыгнуть, но Джаспер ловко приподнял меня за талию, усаживая на стул, а затем и сам сел на соседний. Вот только расстояние, на которых стояли приколоченные к полу стулья, было неблизким. Между нами без проблем можно было втиснуться целому Эмметту. — Ну так что? Есть будете, — снова напомнил о себе бармен, натирая полотенцем рокс, пока я невидящим взглядом пролистывала меню. Кроме стейков тут было заказывать нечего, одни лишь бургеры, да мясо во фритюре. — Да, можно стейки без гарнира? — делаю заказ и тут же замечаю удивленный взгляд, поэтому поясняю: — У меня аллергия на овощи. Мужчина кивает и подносит стакан к лампе, высматривая на нем разводы. — Да как скажешь, только по такой же цене. У нас все под учет. — Без проблем, пять стейков, — Джаспер кладет сотку на стол и пододвигает ее к официанту. Тот забирает и отсчитывает сдачу, а затем уходит на кухню. — В прошлый раз здесь было терпимее, — он делает огромный вдох ртом и задерживает дыхание. Я хмурю брови. — Извини, в следующий раз надо будет попросить Элис заранее узнать прогноз посещаемости данного заведения. — В следующий раз? — его разочарованный вид говорит о том, что он не особо горел желанием сюда возвращаться. В ответ я пожимаю плечами. В отличие от него я не против тут побывать еще раз. Да и вообще где-бы то ни было, чтобы подальше от Форкса с Калленами, Порт-Анджелеса с Марко и Сиэтла с дружками альфы и Пьетро. В общем подальше от севера — поближе к теплому югу. Четыре дня только в компании с Хейлом пролетели как один и просто изумительно. Совсем не хотелось возвращаться обратно. Да и зачем, если мы можем путешествовать по миру, пожить то там, то здесь. Я успею закончить школу и университет еще раз двести, это я поняла после общения с Хейлом. Поэтому, пока нас так тянуло друг к другу, почему бы нам не ухватиться за это и не сосредоточится на наших нелегких отношениях? Например, на том, что он теперь вообще до меня не докасается так, как раньше. Стал каким-то пуританином, даря лишь редкие пылкие касания. И чем больше я находилась рядом с ним, тем сильнее хотелось на него наброситься. Все его страшилки о прошлом ушли за эти дни на второй план, я уже оттаяла, и теперь хотелось переступить эту черту, которую он сам провел. Так еще и стал баррикады возводить, отделяя нас друг от друга стеной. Сколько бы я ни пыталась утянуть его в страстный поцелуй, но все ограничивалось сдержанным ответом. Даже купание в море голышом не помогло, про мои явные приставания к нему в процессе обучения серфингом я вообще молчу. А стоило мне начать загорать топлес, так он вообще закрыл глаза и лежал, греясь на солнце. Правда открывал несколько раз один глаз, думая, что я не вижу, а я чувствовала, как он оценивающие рассматривает меня, а затем снова погружался в свои мысли. Внутри меня постоянно начинал разгораться огонь желания, так было и сейчас. Стоит только бросить взгляд на его профиль, увести его не туда, куда нужно, чуть ниже, и все. Я поплыла. Поэтому начинаю крутиться вокруг своей оси на круглом стуле, чтобы занять себя хоть чем-то. Джаспер же больше ничего не говорит, просто берет в руки пустой стакан и начинает вертеть его в пальцах подстать моим движениям. Так мы и сидим минут десять, пока бармен не выносит пять огромных тарелок со стейками без овощей-гриль, но почему-то с фри. — Я же просила без овощей, — недовольно цокаю, видя, сколько снова останется после меня несъеденной пищи. — Так картофель же не овощ, — мужчина начал расставлять блюда одно за другим на узкой барной стойкой. Мы с Джаспером переглянулись, но промолчали. Мне стало жутко любопытно, что же тогда картофель, если не овощ? Большая крупа-переросток? Видимо, овощной гарнир не считается овощем, а только гарниром. Я сразу скинула все стейки в одну тарелку, а фри предложила отнести шумным парням и сказать им, что это за счет заведения. Только бармен ушел, как я довольно взяла в руки нож и вилку. Наш молчаливый поход за едой не особо меня напрягал, но сейчас, когда Джаспер не был ничем занят, а просто сидел рядом, катая в руках стакан, его молчание начинало напрягать меня. Особенно после осознания того, как громко, оказывается, мои приборы стучали о тарелку. — Нужно успеть добраться до Форкса до начала занятий, — задумчиво протягивает вампир, разворачиваясь ко мне корпусом. — Но перед этим, — его рука приближается к моему лицу, убирая прядь волос за ухо, — надо отогнать машину. Боюсь, что она загнется по середине пути. Твой автомобиль явно не был готов преодолеть такое большое расстояние. Скажу Роуз, чтобы после уроков посмотрела его. Я нервно сглатываю, ощущая холод его пальцев за ухом, и напряженно улыбаюсь в ответ. Жар внутри все распалялся и распалялся. Если бы не запрет Марко, то я бы подумала, что это волчица шалит, но теперь мне стало ясно, что ее помощь и не требуется, чтобы я потеряла голову рядом с ним. С этим я и сама прекрасно справляюсь. И даже стараться не нужно. Вот только кажется, что он очень хорошо держит себя в руках или вообще не испытывает того же. Неужели стоило мне наконец начать его так сильно хотеть, что он тут же перегорел? Вон сидит и выжидающе смотрит, пока я хлопаю глазами. О чем он там говорил? Ах, да, мое авто. Не особо мне хотелось, чтобы Розали сюда приезжала: наше место же. Да и к тому же все с моей машиной в порядке, едет как зверь, правда кряхтит немного, но уж точно не загибается, новая совсем. Уж Марко бы мне точно не отдал машину, которая откинется через две с половиной недели после ее использования. — Я думаю, ты утрируешь, — облизываю губы и промокаю их салфеткой. — Моя машина прекрасно справится с оставшимися милями. — Ну, как знаешь. Через лес я ее на себе не потащу. Джаспер отстраняется и смотрит на меня выжидающе, но его предупреждения на меня не действуют. Вместо этого я представила вампира, тащащего машину боком через дебри и ругающегося грязным испанским. В моих мыслях это выглядело даже забавно. Но мы все равно и так доедем — в этом я была уверена, пусть и в машинах особо не разбиралась, но немцам доверяла. Качество же, как никак. Вместо ответа я не удержалась, стремительно подалась вперед и поцеловала его в губы, вполне ожидая, что он тут же отстранится. Впрочем, это он и делает. — Знаешь, — Джас едва отрывается от меня и шепчет сквозь поцелуй, — мне больше нравится, когда от тебя пахнет шоколадом или хотя бы стейками, а не жирными сосисками. У тебя до сих пор пальцы ими воняют, — я закатываю глаза, пытаясь отстраниться, но он не дает мне этого сделать. — Может, ты больше не будешь вытаскивать сосиски из хот-догов руками и ими же их есть? — Я подумаю, — мило язвлю в ответ, качая головой. Как будто на этих чертовых заправках продаются вилки, чтобы так любезничать с хот-догами. И прежде, чем он скажет что-то еще, соскальзываю со стула и подхожу к нему в плотную. — Мне казалось, что вся еда для вампиров пахнет отвратительно, — легко целую его мраморную кожу на скуле, оставляя одно теплое касание, затем второе. — Не вся, люди пахнут очень даже ничего, — чувствую, что он усмехается, а его руки притягивают меня ближе к нему, устраиваясь на пояснице. Тогда я медленно перехожу с его скулы на подбородок, а затем снова ловлю его губы в тягучем и горячем поцелуе. Играет музыка, любители быстрой езды на мотоциклах и кожаных курток не смолкают ни на секунду, добавляя громкости. Свет едва окрашивает заведение, укутав все в полуинтимной дымке. И бармен так вовремя ушел покурить на улицу, оставляя нас одних… Слишком легко было затеряться и забыться, раствориться в ощущениях, словно мы одни и мир вокруг остановился или просто перестал существовать. Было так странно ощущать, что можно снизить гул вокруг на минимум, чтобы он не раздражал слух, и сосредоточиться совсем на другом. На Джаспере. Его поцелуи были не так агрессивны и настойчивы, как всегда, было раньше, но он хотя бы отвечал. Практически не покусывал мои губы, но между тем он делал что-то невероятное: так требовательно их посасывал, оттягивая и припадая к ним снова и снова, что это было похоже на сладостную пытку. Его язык распалял во мне жар, что тлел внутри меня уже который день. И прежде, чем окончательно потерять голову в совершенно неподходящем для этого месте, я чувствую, как кто-то с силой толкнул меня в бок. Мы с Джаспером чуть было не полетели вниз, но он вовремя схватился за барную стойку. — Пардон, — кто-то икнул справа от меня, и я почувствовала, как горячее дыхание обдало место удара. Я тут же повернула голову в бок, приподнимая руку и заметила, как какой-то мужчина согнулся и дул на мою кофту. — Чтобы не болело, — поясняет он, широко улыбаясь, и тут же икает. — Я не хотел, еще раз извините, мадемуазель. Очередной ик, и он отворачивается к подоспевшему бармену, прося повторить выпивку для всей их компании. Кажется, это был наш знакомый Френки. Значит, где-то неподалеку есть и Рон. А вот и он. — О, мелкотня, здорова, — он, видимо, снова пришел выручать своего друга, который когда напьется не контролировал себя. Я почувствовала, как Джас притянул меня ближе к себе и снова уткнулся носом в мои волосы. — А мы тут с ребятами отмечаем день рождения какого-то Льюиса. Я бы вас тоже пригласил, но вижу, что вам не до нас совсем, — он поиграл бровями, явно намекая на наш взбудораженный вид. Это он еще не видел, как кое-что возбужденное уперлось мне в поясницу. Кое-что очень твердое и большое. — Слушай, Ронни, — я улыбаюсь ему и заговорчески шепчу, — помнишь ты обещал нам своего ретро-зверя дать на вечер? — Джаспер тут же недовольно кряхтит позади, но я впиваюсь в его коленку пальцами, прося его остановиться. Мужчина явно понимает к чему я клоню и тут же достает из кармана ключи, кладя их на стол. — Всегда пожалуйста, детки, — подмигивает и берет бокал пива, что ставит перед ним бармен, а затем обращается к вампиру: — Покатай девушку на заднем сидении как следует. — Кхм… — только и отвечает Джас, ущипнув меня за бок. Я не даю ему возможности все испортить и отказаться. Я уже все для себя решила, пусть и он наберется мужества. Все-таки как это забавно: сначала ломалась я, потом волчица, теперь и он. — Не боишься, что мы угоним твою тачку? — спрашивает Хейл, игнорируя явно пошлый намек в последней адресованной ему фразе. Тут я была с ним согласна: уж больно и вправду Рон не волнуется за сохранность своей машины. Но тем не менее это был повод Джаса все отменить, а мне этого совсем не хотелось, поэтому я была рада, когда мужчину этот вопрос совсем не смутил. — Так она и так угнанная. Взял у мужика, что мою бывшую жену трахал пока я был в командировках. Дальнобойщик я, — пояснил он, перекрикивая громкий ик своего друга. — Вот приехал однажды, застал ее с чужим членом во рту и схватил ключи ублюдка со стола. Моральная компенсация, ну и обменялись девочками так сказать. Ему скверную, а мне верную, — его готовенький друг Френки засмеялся, заходясь кашлем. Не знаю, слушал ли он вообще эту историю, или просто уже ничего не соображал. Но я тоже слегка улыбнулась. — Ну удачи вам там, дядя Рон тут до трех ночи, так что у вас есть много времени. — Сердечно благодарю. Я тут же беру ключи и тяну за собой молчащего вампира, буквально впечатываясь в губы Хейла поцелуем у самого выхода из забегаловки.***
В первые в жизни мне захотелось выпить для храбрости. Может, зря я не заказала стопочку текилы? Хотя, помня недавний спектакль брата, я сомневалась, что на одной для храбрости я бы остановилась. Вон коктейли как в казино цедила, а почти ни в одном глазу. Сердце тем временем бешено колотилось в груди, готовое выпрыгнуть и удариться прямо о холодное тело Джаспера, а затем упасть на сидение и ждать неотложной помощи. Я не волновалась так даже в свой первый раз, и в никакой из последующих. Никогда прежде я не ощущала такой всепоглощающей страсти и горящего внутри желания. Теряла голову от одних лишь поцелуев и готова была умолять о большем, как ненасытная волчица. Все рядом с ним ощущалось иначе: ярче, сильнее, острее, до зуда в каждой клеточке моего тела… Чувства же обострились до предела, накрывая меня с головой и заставляя растворяться в них, в этой глубокой и терпкой пучине. Я не знала, дело было только в том, что я стала оборотнем, или же и в Хейле, что волновал меня до кончиков пальцев. И все было настолько восхитительно, что возвращаться в реальность было так зябко, словно меня окатили холодной водой. Эти чертовы мысли о том, что я никогда не спала с вампиром, да и вообще не знала чего ожидать от него, что было страшно ударить в грязь лицом, пришли в голову так не вовремя, заставляя меня внутренне сжаться и начать думать совсем не том… Это самое мгновение существовало вовсе не для мыслей, оно было совсем для другого. Для того, от чего по всему моему телу в этот самый момент пробегала приятная дрожь. Но эти мысли, что б их! — Расслабься, — его губы шепчут слова где-то на пол пути от уха до шеи. Конечно, он замечает то, как из эфемерного комка оголенных нервов я превратилась в натянутый провод, который искрил не от приятных чувств. Я прикрываю глаза, пытаясь следовать его наставлению и сосредоточиться на пылких касаниях, что так умело стирали все мысли из моей головы, нужно было просто дать им возможность сделать этот еще раз. Охотно растворяюсь в ощущениях, что дарил он своими поглаживаниями и губами на моей шее. Как он вновь оставлял с силой засосы, которые пройдут за считанные минуты. Как пошло причмокивал каждый раз, втягивая мою кожу и посасывая ее. Как вжимался всем телом, показывая, насколько сильно он хочет меня. В каждом его поцелуе, укусе и действии ощущалось, что ему мало. Настолько до зуда мало, что он готов был целовать и терзать мою шею часами, а я лишь покорно прикусывала бы и дальше губу, растворяясь в этой сладостной неге. Я готова была прижимать его голову ближе и ближе, чтобы он никогда не останавливался, чтобы ощущать, как изредка он задевает кожу клыками и слегка прокусывает ее, заставляя несколько капель осесть на его языке. Я знала, как ему это нравилось. Ощущала, как он жадно слизывал живительную для него влагу, что в большом количестве вызывала у любого вампира непереносимость, но в крупицах дарила наслаждение. Своей тягучей и ненасытной пыткой он довел меня до такого состояния, что я наконец перестала думать обо всем, погружаясь в какую-то опьяняющую дымку. Тело ощущалось ватным и одновременно гиперчувствительным. Каждое прикосновение оставляло после себя миллион раскатистых ощущений на разнеженной коже. И сквозь туманности его касаний пробилось одно, когда он с силой сжал мое бедро, притягивая к себе ближе. Непозволительно близко. Я сидела на нем сверху и дразняще медленно терлась о его напряженный член своей промежностью. Эти движения казались мне настолько естественными и необходимыми словно это был свежий воздух. Вот только этот «воздух» помогал на мимолетные мгновения унять физический зуд от желания почувствовать его внутри себя. Мне казалось, что еще миллиметр и мы просто превратимся в единое целое, настолько сильно он теперь впечатывал меня в себя. Его тяжелое дыхание иногда переходило на рычания, особенно когда я перестала сжимать одной рукой его футболку и опустила ее ниже, обхватывая его член сквозь ткань джинс и трусов и несильно сжимая его. Мне нравилось дразнить его, зная, что мои не особо ощутимые движения приводили его в лихорадочное исступление и заставляли судорожно желать большего. Нравилось, как в этот момент руки с моих бедер перемещались на задницу, прижимая меня еще сильнее к нему, как будто это вообще было возможно. Как он сжимал ладонями ягодицы, подстать моим движениями. Направлял. Он дышал рвано, с хрипотцой. Его губы касались мочки моего уха, опаляя его дыханием, и в моменты, когда все внизу живота стягивало в тугой узел, он шептал пошлости, вновь срывая с моих губ протяжный стон. Не знаю, кто дразнил кого больше, но эта истома по более близкому телесному контакту ощущалась физической болью. Нам обоим не хотелось, чтобы между нами были границы в виде одежды. Хотелось касаться кожа к коже, горячее к холодному, его запах к моему. Поэтому я не выдержала и скомкала в пальцах края его футболки, приподнимая ее и вынуждая на секунду оторваться от посасывания мочки моего уха. Тут же наконец избавляюсь от ненужной вещи, а после и его руки, проводя вдоль изгибов моего тела, требовательно снимают с меня кофту. — Ты уверена? — он воспользовался этой секундной заминкой, кладя голову на спинку сидения и разглядывая меня. Не знаю, какой вид был у меня, но он был как довольный и соблазнительный черт. Волосы растрепались в еще большем беспорядке, губы стали на несколько оттенков ярче, глаза в предвкушении блестят, пока грудь амплитудно вздымается от глубоких вздохов. — Потому что больше я спрашивать не буду. — А я больше не собираюсь никуда убегать или падать в обморок, — докасаюсь ладонью до его солнечного сплетения и осторожно веду пальчиками ниже, минуя пупок… — Что-то слабо в это верится, — вампир нагло усмехается. Его ледяные пальцы между тем обхватили мою талию, заставляя меня дернуться и зашипеть, ударяясь о верх машины. — В следующий раз это будет под горячим душем, — и прежде, чем он снова что-то сказал, я ловко расстегнула ширинку и юркнула рукой во внутрь джинс, тут же довольно улыбаясь. — Кто-то сегодня не надел нижнее белье? — теперь усмехаюсь я, ощущая, как его член дернулся то ли от моих слов, то ли от прикосновений, а может и все вместе. — Я никогда его не ношу, — шепчет мне на ухо, заставляя сглотнуть от его возбуждающего и низкого тона. Чувствую, как он пальцами поддевает лямку моего лифчика и оттягивает ее, затем отпуская. Кожу начинает жечь от шлепка, и он насмешливо интересуется: — Кто-то сегодня надел самое лучшее свое нижнее белье? Что ж. Один — один. Игнорирую его вопрос и вместо этого обхватываю его член рукой, тут же слегка сжимая и ведя ладонью вверх. Джаспер прикрывает глаза и мычит, вновь устраивая свои руки на моей попе и с силой сжимая ее. Никогда в жизни я не задумывалась над тем, как приятно быть той, кто дарит другому человеку наслаждение. Заниматься сексом по дружбе — ни в какое сравнение с тем, когда ты лю… что-то испытываешь к человеку. Когда буквально тебя прошибает током от того, как сильно ему нравятся твои действия. Ты просто кайфуешь от того, что ему хорошо. И каждый его стон отдается приятным импульсом где-то внутри, даря удовольствие. Залюбовавшись им, я ласкала его скорее на автомате, а когда перевела взгляд вниз, то уже зависла на разглядывании его идеального вампирского члена. Он был гладким и твердым, настолько, что кажется на первый взгляд каменным, но стоит мне чуть сжать его, как он отвечает пульсацией и еще сильнее увеличивается в размерах. Я даже начинаю привыкать к тому, что тело вампиров тоже может быть отзывчивым. Не таким мягким, скорее очень упругим, но все равно живым. От этих невероятных картин внутри меня все горело от предвкушения. Вот только чего-то не хватало: приятного мокрого скольжения и скорости. На секунду я остановилась, чуть наклоняя голову вперед, и позволила вязкой слюне стечь вниз. Проделала так еще раз несколько раз, пока не стало достаточно влажно, чтобы моя рука скользила безо всяких проблем. Дыхание у Джаспера стало еще тяжелее, казалось он вообще перестал дышать. Я заволновалась, что ему может быть неприятно то, как обычно это делают люди, но когда я подняла на вампира свой взгляд, то его глаза были чернее черного. Внутри у меня все тут же сжалось от его дикого желания, которым он прожигал меня насквозь. Я громко сглотнула, продолжая ласкать его член рукой, а он медленно приближался к моему лицу, набросившись в конце как дикий зверь на мои губы. Истязающе и рвано. Как же мне хотелось наконец почувствовать его внутри себя. Ощущать, как он задевает нужные точки, заставляя стонать так, что не было бы даже сил сделать глубокие вдохи. Чтобы с каждым своим толчком он выбивал из меня еще больше сладостных криков. Мне так и хотелось приблизиться к его уху, шепча, чтобы он не сдерживался и делал со мной все, что захочет. Что я вся его и только его, сегодня, завтра и… всегда. — Я ведь и вправду могу воспользоваться этим предложением, — он усмехается, а я понимаю, что говорила все это вслух, но меня это совсем не смущает. Наоборот, я накрываю его губы своими и шепчу сквозь поцелуи, что я не против. Обо всем я подумаю завтра, а сейчас я не против всего… Наконец его пальцы, что ласкали спину во время поцелуя, останавливаются на застежке от лифчика, и я начинаю двигать своей рукой еще быстрее. Слегка сжимаю его член, не понимая пока границы дозволенности, но затем вспоминаю, что боли вампиры не чувствую, отчего становлюсь увереннее. — Черт, да… Еще сильнее, — он стонет, когда я делаю так, как ему нравится. — Да, Марта, вот так. Слышу свое имя, сорвавшееся с его губ, и меня саму пробивает дрожь. Мне безумно хочется слезть с его бедер и опуститься перед ним на колени, беря его огромный член в рот, смотреть на него из-под опущенных ресниц и позволять ему слегка направлять меня, намотав волосы на кулак. Насаживаться на его член, жадно причмокивать и ощущать, как он дергается под моим язычком и утопает в вязкой слюне… Но места в машине так чертовски не хватало, что вряд ли мне удастся даже попытаться это сделать. Поэтому я намокаю еще сильнее, мысленно представляя все это. Со всеми моими манипуляциями он совсем забыл про лифчик и мне пришлось напомнить ему о нем, заводя его руки обратно мне за спину. Джаспер тут же понимает намек без слов, и через секунду спасительно щелкает застежка. Он тут же снимает лямки с моих плеч, а затем и стягивает бюстгальтер вниз полностью, оголяя грудь. Его голодный взгляд проходится по моему телу, вызывая у меня мурашки. Рассматривает долго и лениво, лаская взглядом, но я вижу, как ему нравится. А мне хочется прижаться набухшими сосками к его груди и тереться ими, ощущая, как они твердеют еще сильнее, вот только у него на все это свои планы. Спустя секунду его нос утыкается в ложбинку между моих грудей, и он с шумом вдыхает запах моего тела, заставляя меня непроизвольно сжать его член слишком сильно. Он тут же дергается и приподает к правой груди, прикусывая горошинку соска. — Если ты будешь так делать, — его рука накрывает мою на его члене, останавливая, — то я за себя не ручаюсь и просто трахну тебя грубо и жестко. — А если я этого и хочу, — холодное дыхание щекочет мою кожу, а затем он припадает губами к груди, оставляя на ней свои отметины. — Черт… И этого я тоже хочу… не останавливайся, — его зубы прикусываю вновь горошину соска, а затем он начинает ее посасывать. — Ммм… Все что я могу — оторваться от его члена, впиться двумя руками в его волосы и притягивать его ближе к себе, сгорая от его умелых действий. От того, как он прикусывает и зализывает места укусов, как намеренно издает эти посасывающие и причмокивающие звуки, что проникают внутрь меня и отдаются сладостной истомой, проходясь по венам. Прикусывать губу от того, как властно и одновременно осторожно он обхватывает мою грудь руками, сжимает ее. Как его пальцы играют с горящими и набухшими сосками, оттягивая их и сжимая. И снова и снова повторяя все это, пока я не выдерживаю и не тянусь к замку на своих джинсах. Трясущимися пальцами расстегиваю я пуговицу, а затем и молнию. Джаспер тут же переворачивает меня, кладя спиной на сидение и нависает сверху. Позволяю ему стянуть узкую ткань джинс, улыбнувшись от того, как он нетерпеливо выругался, когда моя пятка застряла. Наконец я вновь почувствовала близость его тела, как член уперся прямо в трусики, потершись сквозь них о мою промежность. С моих губ слетает стон от того, насколько сильно он сейчас ощущался. Не сквозь двое пар джинс, а всего лишь через мелкую сеточку стринг, что практически ничего не скрывали. Чувствую, как его пальцы отодвигают тонкую ткань, затем он размеренно трется своим членом между половых губ, чуть задержавшись на клиторе, и в следующий момент он резко входит в меня. Я вскрикиваю, совсем не ожидая этого, а затем прикусываю губу, превращая крик в стон удовольствия. — Обещаю быть нежнее во второй заход, — он припадает к моим губам своими, словно извиняясь, вот только не за что. Хотела ведь, чтобы трахнул жестко. Нежность и вправду может подождать, если мы вообще до нее доберемся. А Джас тем временем выходит из меня, а затем вновь резкий толчок выбивает из меня весь воздух. Как же приятно… Все его тело бьет мелкая дрожь, да и мое тоже. Меня трясет от ощущений, от того, как глубоко он входит, как идеально наполняет меня целиком. Стон наконец слетает и с его губ, когда от особо сильного толчка я сжимаюсь. Его глаза тут же открываются, и он снова гипнотизирует меня этим хищным взглядом, от чего внизу живота заныло еще сильнее. Я припадаю к его губам, неистово желая почувствовать его грубый язычок, но все, на что нас хватает, — требовательные прикосновения-впечатывания губ и громкие стоны, пока нас обоих не накрывает яркий оргазм.