Другая жизнь

Небольшой городок Форкс, расположенный в штате Вирджиния, в двух часах езды от Сиэтла, радовал жителей ясным солнечным днём. Это вызывало шок, ведь это был уже второй такой день за последний месяц, что просто немыслимо, учитывая, что обычно в городе серое небо и тучи, которые нагоняют неимоверную тоску на людей. Голубое небо, по которому медленно плывут белые облака; яркое солнце, что даже немного греет; еле заметный прохладный ветерок, разносящий по улицам зелёные листья деревьев – вот оно счастье. Ну так думали все горожане...Вернее, почти все. В Резервации племени Квилетов,что обосновались здесь ещё несколько веков назад, никто не обращает внимания на погоду. В воздухе царит напряжение, которое смело можно резать ножом. Сегодня Ингрид проведёт ритуал и очистит лес от проклятия. Об этом все узнали с утра по-раньше, когда Амелия и Клаус заявились в дом Гарри со словами - «Нам нужна самая большая кастрюля! Будем варить зелье!» Ну так, смеясь, сказал гибрид, за что и получил тычок под рёбра от своей пары и, конечно же, её серьёзный несколько осуждающий взгляд. Ну не знала она, что придётся зелья варить. Чего смеяться над горем ведьмы? Сказать что оборотень был в шоке – ничего не сказать. Он то думал, что ритуал пройдёт через пару дней, но видимо древние решили иначе. Ему не оставалось ничего другого, как помочь Крейн и Майколсону. Он также позвал Джейкоба и Сэма, которых заставили чистить какой-то цветок. Зачем его чистить, парни так и не поняли, но перечить нервной ведьме никто не решился, поэтому оборотни просто принялись за работу, выслушав все указания и пару насмешек первородного. Правда веселился он не долго. - Нарезай мелкими кубиками! – отдавая в руки мужчины какой-то корешок, строго приказала Амелия своему возлюбленному, не обращая внимания на его недоумённый и несколько растерянный взгляд, и на все его причитания о том, что он страшный гибрид не будет ничего нарезать. Однако вскипячённая кровь в голове, заставила его замолчать и приняться за работу, под еле слышимый смех Крейн и улыбки молодых оборотней, которые сумели сдержать себя и не засмеялись в голос – всё-таки жить они ещё хотели. Примерно с шести утра до полудня, такой компанией они готовили восстанавливающее зелье, пока не пришёл напряжённый Элайджа и не попросил Амелию выйти к Ингрид. Пока братья вели немой диалог, их пары стояли на улице, держась за руки и читая какое-то заклинание. Вышли из дома первородный как раз под конец действа девушек. Они тепло улыбнулись друг другу, а после весело засмеялись, под недоумённые взгляды древних и некоторых оборотней, которые стали свидетелями данной картины. Девушки объяснили, что это было заклинание защиты – оно поможет огородить Резервацию от проклятия, пока Ингрид будет с ним разбираться. Пока Хранительница о чём-то переговаривалась с Крейн и Клаусом, одновременно объясняя что-то Билли и Гарри, Элайджа просто любовался своей женщиной. Её черные волосы были собраны в два объемных пучка, выпуская передние прядки на лицо. На ней было простое чёрное платье, что открывало вид на выделяющиеся ключицы и тонкую длинную шею, на которой было несколько подвесок – оберегов. На щиколотках также были обереги – пару плетёных браслетов, а вот ноги были босые. - Это для лучшего соприкосновения с лесом, я не замерзну, не переживай! – тепло улыбаясь, ответила Ингрид,когда древний спросил, почему она не обулась. Не то чтобы он перестал переживать, но то, как уверенно девушка произнесла это, заставило его немного успокоиться. А чувственный поцелуй, который закончился нежным сексом в ванной, заставили все сомнения отойти на второй план. Брюнет знал, что это будет сложный обряд, после которого голубоглазая может проспать несколько дней, а то и неделю. Мужчина успокаивал себя тем, что она уже опытный друид и не раз делала такое, но всё же сердце его было неспокойно. Может если бы она не была его парой, он бы и не переживал, но она его пара. И он будет бояться за неё всегда. Из мысленных опасений за жизнь Ингрид, Элайджу вывела она сама, когда переплела их пальцы и с беспокойством заглянула ему в глаза. Он тепло улыбнулся ей и вовлёк её в медленный поцелуй, через который хотел передать все свои эмоции. И у него получилось. В её невероятных голубых, почти синих, глазах он увидел ответы на все свои вопросы и обещание, что с ней всё будет хорошо. И он поверил. Просто сказал, что будет ждать её и чтобы она поскорее возвращалась, а после девушка скрылась в лесу.

*****

В лесу было необычайно тихо. Не было слышно пения птиц и звуков других животных. Ингрид не видела ни одну белку, ни одного зайца, что уж говорить об оленях и пантерах. Хранительница слышала только шелест деревьев, раскачиваемых прохладным ветерком. Однако ещё чувствовала, как плачет лес, как ему больно от проклятия, которое стало ещё агрессивнее. Действовать надо было незамедлительно, поэтому применив магию, голубоглазая мигом оказалась возле той самой горы, где была пещера с алтарём. Девушка не боялась, что ей не хватит сил. Она древняя, магии у неё много, но для подстраховки Амелия всё же поделилась с ней жизненными силами, которые Ингрид потратила на то, чтобы быстро оказаться около горы. Единственной загвоздкой было время. Его катастрофически мало. Хранительница знает, что проклятие стало больше и практически полностью поглотило светлую энергию алтаря, поэтому действовать нужно чуть ли не со скоростью света. Со свою долгую жизнь, голубоглазой лишь дважды приходилось действовать так стремительно. Первый раз был, когда ей и ста лет не было – тогда она случайно наткнулась на мощное проклятие, которое чуть не убило её. Второй раз был, когда ей было две тысячи лет – в тот раз она с ещё одним друидом на пару убирали последствия войны, было тяжело, ведь там была замешана древняя магия, но они справились. Поэтому сейчас Ингрид слегка нервничала. Девушка не боялась того, что не справится, она боялась, что придётся с этим дольше возиться. Это даже не страх, скорее раздражение, если так можно сказать. Войдя в пещеру, Ингрид поёжилась – присутствие мерзкой энергетики ощущалось четко – это проклятие добралось сюда. Теперь задача усложнилась раза в два и придётся ставить защиту на крови. Честно говоря, друиды ненавидят ставить защиту на крови – такая защита обязывает Хранителей раз в сто лет возвращаться и обновлять её, а друиды всем сердцем ненавидят возвращаться в места, которые они очищали. Однако такой способ проще – теперь голубоглазая может не торопиться и спокойно всё сделать. - Ненавижу кровную защиту! – прошипела темноволосая, когда разрезала ладонь ритуальным клинком и её кровь полилась, чуть ли не водопадом, на алтарь. Кажется, она резанула слишком сильно. Но это даже лучше. Кровь начала попадать в вырезанные на камне руны и растекаться по всей плоскости. Глаза девушки загорелись синим пламенем, а на теле стали голубым светиться узоры, которые в обычном состоянии были белыми и еле заметными. Ингрид глубоко вдохнула и начала что-то говорить на мёртвом языке. Как только Хранительница произнесла первое слово, проклятая энергия попыталась атаковать её, но не вышло – вокруг друида был купол, который защищал её от воздействия тёмной магии. Когда кровь девушки заполнила все лунки, алтарь засветился сине-голубым светом и под ужасно громкий хруст стал цельным. Все трещины исчезли, а надломы восстановились. Руны стали чёткими. Но теперь второй этап – нужно переписать руны.

Sanguinem meum in altari spargo et mea in eo symbola duco

Vetus relinquit

Novus venit

Ego sum protector

Tuus, ego dominam tuam

Suscipe me!

Прочитав заговор, глаза девушки перестали гореть и вернулись в норму, свет татуировок потух и она смогла сфокусироваться на алтаре. Руны переписались и теперь на каменной плите её личные символы, которые теперь никто не сможет переписать – ведь они записаны на крови. Оглядев пещеру, Ингрид с удивлением заметила, что внутри появились лианы и несколько цветов проросли сквозь толщу горы. Это означало только одно – теперь это собственность голубоглазой и только она в ответе за эту землю. Не сказать что девушка обрадовалась, но всё же было приятно, что лес признал тебя своим единоличным Хранителем. Сняв защитный купол с себя, темноволосая начала прочёсывать лес энергетикой и с радостью отметила, что проклятие стало в разы меньше и спокойнее, да и лес просто пел от облегчения. Поставив дополнительную защиту на алтарь, девушка вышла из пещеры, наложила заклинание, которое будет отталкивать людей от этой части горы и отправилась избавляться от проклятия. Оказавшись на той самой поляне, Хранительница увидела ещё больше трупов животных и ощутила энергию проклятия, которое в миг стало агрессивным, как только она ступила в его владения. Ликорис стал чёрным, а дымка вокруг него ядовито-красной. Проклятая энергия пытается напугать Ингрид, но у неё мало получается. Девушка лишь посмеивается и начинает обряд очищения. И вот когда, ритуал почти завершён, Хранительница слышит зов о помощи, от чего нахмуривается – никто не мог её звать – она запретила кому бы то ни было входить в лес, да и сам лес её не звал. Обострив все свои рецепторы, друид с ужасом осознала, что её просит о помощи само проклятие. И это открытие заставило её отшатнуться от цветка на добрых три метра. Чтобы проклятие просило помощи у друида – просто нонсенс, однако такое уже бывало. Однажды. Это было во время войны, когда люди не переставали воевать, даже после вмешательства Хранителей. Обычно после помощи друидов частицы светлой магии заполняют воздух и разум людей становится яснее и плохие мысли покидают их головы, отбивая желание воевать. Но тогда злоба людей была так сильна, что Ингрид и еще двум Хранителям пришлось помогать проклятию. Они были вынуждены усилить его, тем самым ожесточив людей. Когда причина войны была захвачена, проклятие само сдалось и друиды избавились от него, но какой ценой... Поэтому сейчас голубоглазая была в тихом ужасе. Проклятие просит её о помощи. И это проклятие не на войне, где царит ненависть и жестокость, это проклятие в небольшом городке, где живут обычные люди. Чтобы понять причину такой просьбы, Ингрид пришлось вступить в диалог с самим проклятием, а это такое себе удовольствие...В итоге, у неё начала раскалываться голова, а ярость просто застелила её глаза.

Дурные оборотни!

Выяснилось, что проклятие подпитывалось от их ненависти к вампирам, а простые люди только добавляли малюсенький процент силы тёмной энергии. Пообещав самой себе, что разберётся в волками, голубоглазая решила очистить цветок от проклятия, поглотив его.

*****

Красивый голубой свет волной разнёсся по всему лесу. Птицы взмыли в небо, громко щебеча. Белки повылезали из своих укрытий, весело скача по веткам деревьев, которые стали гуще. Олени повыходили на холмики и начали жевать траву, которая стала выше. А на освещённой солнечным светом поляне, с прекрасным белым Ликорисом в руках стояла девушка. Её длинные волосы расплелись и развевались чёрным полотном со множеством белых прядей на ветру. Глаза её были открыты и горели красным пламенем. Она что-то тихо шептала себе под нос. Тёмно-синяя энергетическая волна разносится по лесу за секунду. Глаза девушки гаснут. Она рвано выдыхает. Хриплым голосом успевает назвать имя, а затем падает на землю, но не успевает её достичь. Крепкие мужские руки подхватывают её, на давая удариться о камень, на который летела девушка. - Я тебя услышал, дорогая, – целуя в лоб девушку, говорит кареглазый брюнет. После чего аккуратно берет её на руки и несёт в сторону Резервации, оставляя позади красивую поляну с многочисленными цветами и кустами.