Затерянный дом

      Пэнси с раннего утра получала поздравления, и уже добрая половина женской слизеринской спальни старшекурсниц была заставлена подарками. Ближайшие подруги, Дафна и Милли, кружили вокруг именинницы, наводя ей красоту. Теперь на голове у девушки красовался объемный пучок, увенчанный заколкой со сверкающими изумрудами и бриллиантами. С плеч спадала парадная мантия, пошитая на заказ как раз ради этого случая, на ногах — туфли из лимитированной серии. Пэнси планировала сразить Драко наповал и уже предвкушала их встречу. Она не спала половину ночи, гадая, что именно он ей подарит. Казалось бы, подумаешь, какой-то День рождения, но Паркинсон нервничала, словно первокурсница перед Распределяющей Шляпой. На Слизерине в честь сего события — им дай только повод! — планировалась грандиозная вечеринка, и Драко уже пообещал составить ей компанию. А значит, перед всем факультетом они официально предстанут как пара, и их отношения станут своего рода заявлением, а не интрижкой, раздуваемой слухами. Маленький, но шажок вперед. Астория подавится своим ядом.       — Ты просто великолепна! Самая красивая в нашей школе! — восхищенно щебетала Миллисента, заклинанием фиксируя нанесенный на Пэнси макияж. И стоит сказать, девушка действительно выглядела привлекательнее, чем обычно, пусть и не дотягивала до комплиментов подруги.       — Вы видели Драко? — как бы невзначай поинтересовалась Пэнси, едва сдерживая свое нетерпение. Будь она с Пуффендуя, уже давно подпрыгивала бы на месте, но ей необходимо было держать лицо.       — Я еще никуда не выходила, — задумчиво проговорила Дафна, предлагая Пэнси на выбор несколько пар сережек в бархатной коробочке. — Гляди, не смогла определиться и решила подарить тебе все. Какие наденешь?       Паркинсон, как и следовало ожидать, выбрала серьги с самыми крупными камнями. Она всегда, не стесняясь, демонстрировала свое положение. Надевала все лучшее и сразу, безумно любила роскошь и фамильные ценности, — язык любви, кричащий сам за себя. А какой еще должна вырасти девушка, у которой единственным вниманием от родителей были дорогие подарки? Пэнси даже белье неизменно надевала самое горячее, из тканей отменного качества, независимо от того, планировала ли демонстрировать его кому бы то ни было. У слизеринки был негласный закон: даже если все вокруг рушится на глазах, она должна быть лучше всех — начиная с трусиков, заканчивая укладкой. Всегда — неизменно идеальная картинка. Этим они с Драко невероятно походили друг на друга, и если девушка прекрасно знала, как хорошо они смотрятся вместе, юноша, казалось, даже не желал подмечать подобных вещей.       Паркинсон обрызгалась волшебными духами, не жалея флакончика парфюмерного бренда. Дафна поморщилась, задыхаясь от цветочного запаха, и не замедлила предложить всем отправиться на завтрак, мысленно надеясь, что комната вновь наполнится кислородом за время их отсутствия. Пэнси согласно кивнула, убирая волшебной палочкой последствия утренней распаковки подарков. Хоть посмотреть все она и не успела, но полы уже были засыпаны клочками подарочных упаковок и бантов.       Девушки спустились в гостиную, встречая восхищенные взгляды слизеринцев и завистливые — слизеринок со всех курсов. Они были желанными, перспективными невестами в волшебном мире, можно смело сказать — элитой. Теми, за кем тянутся, кому подражают, кого хотят. Каждая — из Священных Двадцати восьми, а соответственно, с кристально чистой родословной, сильной родовой магией, внушительным приданым и очевидным влиянием, — к тому же, внешне также по-своему хороши собой. Даже Милли, некогда неуклюжая толстушка, давно перестала быть неказистой, черты ее лица с возрастом приобрели миловидность, чему способствовали и зелья с косметическими чарами. Фигура ее стала выразительнее, а формы, пусть, как и прежде, пышные, наконец-то в нужных местах стали по-настоящему «аппетитными». Кое-какие изменения не обошлись без колдомедицинского вмешательства за рубежом, но да кого это, в самом деле, волновало? Деньги и связи решали все, — за это ей стоило поблагодарить мать. Так что в этом вопросе не имел значения даже слишком юный для операционных манипуляций возраст. Теперь она была неоспоримо сексуальна и кокетлива, ничуть не стеснялась себя, шутила, излучала обаяние, без труда находя общий язык с любым парнем. Конечно, по отношению к некоторым гриффиндорцам Милли сохраняла приличествующее факультету высокомерие, но, тем не менее, среди подруг определенно была самой мягкой и доброжелательной.       Дафна и вовсе слыла одной из первых красавиц Хогвартса, невероятно притягательной внешне, но холодной, словно айсберг. Даже Миллисента и Пэнси с трудом могли разговорить ее, девушка почти не улыбалась и всегда была «себе на уме». Безжалостно отшивала всех подряд, не считая окружающих студентов достойными и капли своего внимания. Вот уж кому было не занимать спеси. На ее фоне Паркинсон казалась куда добродушнее, хотя сама была весьма противоречивой. Поразительно ласковая и приветливая с младшекурсниками, со своим курсом она мгновенно перестраивалась на самые стервозные струны своей души. Демонстрировала внезапные и искренние благородные порывы вроде благотворительной раздачи желающим студенткам доброй половины своей брендовой одежды, которую, в большинстве своем, даже ни разу не надевала. А после устраивала грандиозный скандал на весь факультет из-за какой-то ерунды. Так она и чередовала завышенные требования к окружающим со своим неудержимым стремлением помочь. В общем, троица подруг-слизеринок была весьма своенравной, но довольно впечатляющей. Стоило ли говорить, что их дружба с Малфоем и Забини только добавляла им изюминок?       Пэнси заметила у камина Драко, который о чем-то лениво общался с Блейзом, и плавно свернула в их сторону, попутно кивая поздравляющим ее студентам. Забини заметил троицу почти сразу, тут же подорвался с места, обнял за талию именинницу и горячо зашептал ей на ухо поздравления, явно не скупясь на комплименты. Как, впрочем, и всегда. Паркинсон слегка оттолкнула друга и шутливо предложила поприставать к кому-нибудь попроще. В ответ мулат развел руками, игриво подмигнул закатившей глаза Дафне, но после со смешком выудил из кармана серебряную блестящую коробочку и протянул Пэнси. Драко не обращал на них ровным счетом никакого внимания, глядя в огонь с таким вниманием и напускным интересом, словно это было самым занимательным представлением в его жизни. По правде, ему вообще не хотелось ни с кем пересекаться, не было желания выслушивать очередные подкаты или капризы Паркинсон, нескончаемое щебетание Булстроуд, бубнеж переживающего о нем Забини, и уж тем более — никчемные, абсолютно тупые шутки Крэбба и Гойла. Но прятаться, отсиживаться в спальне, Больничном крыле, или вовсе уйти из замка, было бы слишком подозрительно. Такого он не мог себе позволить после вчерашнего. Он должен был быть обычным, нормальным. Собой.       Блейз несколько раз полушепотом окликнул друга, прежде чем тот все-таки поднял свои глаза на Пэнси. Девушка сияла, улыбаясь самой счастливой, ослепительной голливудской улыбкой, которая казалась невероятно привлекательной большинству слизеринцев, но совершенно не цепляла Драко. Малфой натянуто улыбнулся в ответ, понимая, что его отношение к девушке в последнее время становилось не просто привычно грубым, а, скорее, подозрительным. Он никогда не отличался особым проявлением чувств, не был чутким и нежным, по крайней мере, явно не в той степени, как могли мечтать окружающие его девушки. Пожалуй, был излишне прямолинеен, а в плохом настроении мог даже послать, причем отнюдь не какого-нибудь надоедливого гриффиндорца, — речь шла именно о «своих». С годами он, выходец из благородной семьи, все-таки стал сдержаннее, все больше походя на аристократа, коим и являлся. Однако нескончаемого терпения у него волшебным образом так и не появилось. Он с легкостью мог оборвать любого на середине предложения, ясно давая понять, что на данный момент не заинтересован в беседе или сексе. Хотя с Пэнси история была несколько иная. Все-таки с ней он дружил с детства и ни за что не причинил бы ей настоящего вреда. Они всегда прикрывали друг друга перед отцами — им в равной степени не повезло с ними. А как-то раз Драко удивительно по-маггловски и, надо сказать, нехило врезал Крэббу, который в пьяном угаре зажал перепуганную девушку в углу слизеринской гостиной, невзирая на ярый протест той, настойчиво залезая руками под короткую юбку.       Парень мысленно отбросил воспоминания, до которых в данную минуту ему было меньше всего дела, и поднялся с кресла, чтобы отправиться на завтрак. Он все-таки заставил себя, не глядя, на миг прикоснуться щекой к щеке девушки, имитируя поцелуй и выражая тем самым хоть какой-то знак внимания, на какой был в данную минуту способен. А после, даже не замечая, как лицо Пэнси вытягивается от непонимания и обиды, молча прошел мимо, направляясь к выходу из слизеринской гостиной. Забини тяжело и протяжно выдохнул, проводив удаляющегося друга взглядом, и прикрыл глаза пальцами, морально готовясь к неизбежной истерике. Блейз уже жалел, что не напомнил Драко про День рождения его девушки. В самом деле, должны же быть границы у подобного свинства…       За своими тяжелыми мыслями Малфой сам не заметил, как дошел до Большого зала. Он был на взводе. Каков шанс, что кто-то спросит его про Грейнджер? Драко был последним, кто видел ее, и Снейп прекрасно знал «план по устранению гриффиндорской занозы». Вот только смерть в этот план не входила. И мог ли крестный выдать его, когда начнется расследование? Вряд ли. Как-никак, они оба служили Темному Лорду, и Северус, без сомнения, был близким другом отца. Нет, он бы не стал ему вредить… Вот только вряд ли пропажа золотой овцы останется незамеченной. И пусть она магглорожденная, он делал ставку на то, что в колокола начнут бить слишком многие.       Драко быстро достиг своего места, старательно держа лицо, приземлился и тут же принялся с хорошо скрываемой нервозностью изучать гриффиндорский стол. Вот на месте Поттера сидит чернокожий полукровка и таращится на Уизлетту, будто это рыжее чучело было редким магическим существом. И где очкарик? Малфой завис на пару секунд, прикидывая, насколько плохо может быть дело, если он даже не соизволил прийти на завтрак. Как много она ему рассказала? Об их планирующемся походе в лес явно бы упомянула. Так почему же параноик Поттер до сих пор не воткнул ему палочку прямиком в сонную артерию? Да и стал бы он в принципе отпускать свою подружку без своей спасительной задницы в такое место ночью, да еще и с ним? Словно гриффиндурок был вовсе и не в курсе… Но это же бред. С чего вдруг такие тайны?       По соседству с чернокожим еще одно конопатое недоразумение поглощало еду с самой отвратительной скоростью. Судя по его аппетиту, рыжий точно еще не в курсе. Малфоя едва не стошнило, когда он увидел, как Уизли заговорил с набитым ртом, выбрасывая на волю, кажется, сотню крошек. И что было выше всякого понимая слизеринца — блондинка, которая сидела рядом, восхищенно улыбалась, не обращая внимания на дождь из еды. К слову, не заметить подобное мог только слепой. Малфой даже не помнил фамилии этой пустоголовой куклы, настолько незначительной она ему казалась. Пустое место с внушительным бюстом. Под стать рыжему болвану с горой мышц и полным отсутствием интеллекта и манер. Малфой перевел взгляд дальше и…       …Наткнулся на Грейнджер, которая с задумчивым лицом намазывала на тост клубничный джем. Живая. Поесть пришла.       Ох-ре-неть!..       Драко с такой силой вцепился в стакан с соком, что тот чудом уцелел. Он вдруг ощутил, что кто-то словно засунул его в банку с плотно закрученной крышкой. Душно, страшно, и совершенно отсутствует кислород. Малфой расплескал содержимое стакана, резко отставляя его на стол. Мокрой трясущейся рукой одернул плотно завязанный галстук, пытаясь вдохнуть. Грейнджер неожиданно подняла взгляд, встречаясь глазами с платиновым блондином. Сердце Драко пропустило удар и резко ухнуло вниз.

***

      Гермиона вздрогнула и внутренне сжалась. Разумеется, она понимала, что не сможет избегать его вечно. Более того, было несложно догадаться, что они могут встретиться прямо с утра. Она стойко выдержала долгий пронзительный взгляд, затем опустила глаза ниже, заметив, как слизеринец ослабил галстук, — нервничает, хорошо… — и с невозмутимым видом продолжила намазывать на тост джем. Она не какая-то запуганная девчонка, пусть знает!       Большой зал потихоньку заполнялся студентами, завтрак был в самом разгаре. Гермиона больше не поднимала взгляд на слизеринский стол и старательно делала вид, что полностью поглощена завтраком. Даже ела с редким аппетитом, пачкая вареньем губы и пальцы, нарочито медленно облизывалась и неспешно запивала еду горячим чаем. Для полноты картины не хватало только прикрыть глаза и замычать от удовольствия. Пожалуй, ни один человек в зале не смог бы догадаться, что ей кусок в горло не лез от переполнявшего ее волнения, что она буквально заставляла себя есть и прикладывала немыслимые усилия каждую долбаную минуту этого бесконечного завтрака.       Наконец, в Большой зал заявился Деймон, мгновенно притягивая взгляды подавляющего большинства студентов. Дамблдор неспешно поднялся со своего места и, усилив Сонорусом свой голос, заговорил:       — Доброе утро, наши дорогие ученики! Хочу сообщить всем вам приятную новость — с этого дня у нас новый помощник библиотекаря. Прошу любить и жаловать, — мистер Сальваторе. Поприветствуем его, как полагается!       Почти все в зале принялись аплодировать — мужская половина лениво и нехотя, девушки же с неистовым восторгом. Плюс один невероятно привлекательный мужчина в Хогвартсе, их энтузиазм был предсказуем и ясен, как солнечный летний день. Когда шквал аплодисментов затих, первым подал голос Рон, возмущенно обращаясь к Гермионе:       — Скажи, как наша активная читательница, у нас что, там правда так не хватает рук? Или добавилась пара сотен новых книг?       — Лишних рук никогда не бывает, — отозвалась Гермиона, внимательно изучая, как и многие другие, молодого вампира и радуясь, что хоть на что-то может отвлечься.       — Жаль, Гарри его не видит, хотел бы я послушать его мнение… — Уизли сощурился, не поддерживая всеобщий ажиотаж, поднявшийся за столом.       — Давай после первого урока еще раз попробуем навестить его? — тут же отозвалась девушка, вдруг устыдившись, что на какое-то время напрочь отбросила все мысли о лучшем друге. — Может, он уже отоспался после заклинания Восстанавливающего сна?       — А сейчас разве не успеем?       — Ну конечно, Рон, — Гермиона снисходительно улыбнулась. — Не забывай, до теплиц еще дойти надо. А у нас сегодня тест, а потом практика.       Рыжеволосый парень застонал и бросил на девушку взгляд, полный мольбы:       — Я сяду рядом?       — А это уже зависит не от меня, Рон, а от того, как профессор Спраут организовала нам там места. Если ты помнишь, по ее предмету тесты бывают довольно редко, так что она вечно что-то мудрит…       — Ладно, я обожрался… — Уизли сыто откинулся и небрежно попытался вытереть о себя руки, но девушка, поморщившись, протянула ему салфетку, уже предугадывая его действие. — Спасибо, — парень широко улыбнулся и мотнул головой. — Идем, Гермиона? Симус? Лаванда?       Все кивнули, и шатенка бросила последний взгляд на слезеринский стол, сама не зная зачем желая напоследок взглянуть на Малфоя. Но его там уже не было. Возможно, и к лучшему…

***

      — Приступим? — Деймон вручил девушке внушительную стопку книг, и сумка с ее плеча соскользнула, больно ударяя бедро. Гермиона поморщилась, поудобнее перехватывая ношу.       — Когда директор попросил меня помочь в библиотеке, я не рассчитывала помогать тебе, — проворчала волшебница, подпирая верхнюю книгу подбородком, чтобы она не упала.       Гермиона пропускала важнейший тест по травологии. И все ради чего? Чтобы носить книги самоуверенному вампиру? Девушка в несколько шагов настигла ближайший стол и аккуратно водрузила на него высокую стопку, разделяя ее на две поменьше. Она отбросила сумку на уютное кресло, спрятанное за стеллажами от чужих глаз, и обернулась, утыкаясь взглядом в широкую мужскую грудь. Деймон бесшумно подкрался и теперь стоял в каких-то десяти сантиметрах от нее, окутав дурманящим запахом мужского одеколона. Девушка застыла, сама не понимая, почему не сделала хотя бы один шаг назад. Вампирское влияние?..       — Этот трогательный старичок сказал, что ты гребаный Эйнштейн с волшебной палочкой.       — Так и сказал? — Гермиона усмехнулась, поднимая взгляд, чтобы встретиться с изучающими ее небесно-голубыми глазами.       — Скорее, что ты весьма эрудированный человек, — Деймон сощурился, пытаясь разглядеть, что же такого особенного было в этой девушке, раз именно ее без раздумий порекомендовал директор. Не считая, разумеется, того факта, что именно она привела его в замок. — Особенно, для своего возраста… Упомянул, что ты перечитала половину библиотеки и обожаешь загадки.       — Да, это я люблю, — Гермиона задумчиво закусила нижнюю губу. — Ну что? Приступать будем? Я не хочу пропустить еще один урок.       Деймон с усмешкой обогнул девушку и приземлился в глубокое кресло, подхватив со стола первую попавшуюся книгу. Он сомневался, что им удастся найти Бонни за какой-то урок, — хотя это было бы наилучшим раскладом. Ведь если он попал в этот сумасшедший мир, то какова вероятность, что ведьму занесло сюда же? И если она не здесь, возможно, это не было такой уж плохой новостью. Этот мир был довольно опасным, благо тут хотя бы работало его зачарованное кольцо, а значит, магия Бонни также могла сохраниться. Вопрос в другом — нужна ли ей для колдовства волшебная палочка, как другим, и смогла ли она понять это и добыть ее?       За несколько недель своего пребывания в этом мире Деймон уже успел пару раз столкнуться с группировками «ведьмаков в масках», которые, размахивая веточками и пуская зеленые лучи, умудрялись вырезать целые поселения. Они убивали всех несогласных и всех с "неподходящим происхождением". Даже Деймону это показалось диким. Чертов волшебный Ку-клукс-клан.       А что уж говорить о недавнем столкновении Деймона с оборотнем? Да любой волчонок из его реальности был в тысячу раз привлекательнее. Он даже связываться с этой тварью не стал, просто сбежал, мысленно пожелав всем лесным жителям удачи. Хотя кое-кого он все-таки спас, прихватив с собой. Именно тогда, в лесу, Деймон встретил братьев-охотников, точнее, в первую очередь — младшего из них. Заметил его в лесу, сражающегося в одиночку с какими-то плюющимися огнем тварями, — стоит сказать, держась притом весьма уверенно. И он совсем не казался бесполезным, — напротив, на Деймона этот бой произвел впечатление. И, как оказалось, спас он его не зря. После недель бесцельных блужданий Деймон наконец узнал, где может получить ответ на свой вопрос.       Гермиона села на простой деревянный стул, скользнув пальчиками по ветхим переплетам разной ширины. Ее всегда поражало, что волшебники, способные взмахом руки сделать любую вещь новой, почти никогда не трогали книги, оставляя пожелтевшие странички и потертые обложки. Может, они боялись повредить магические свойства этих кладезей знаний? Взгляд девушки наткнулся на «Мифы Древней Греции», и мысли мгновенно перенеслись к другой книге, содержание которой настолько впечатлило волшебницу, что та даже выписала себе из нее несколько цитат, невольно притом выучив их наизусть.       «Природная магия — это идеальный баланс между всеми существами и явлениями, нарушение которого приведет к тому, что она исчезнет. Природа стремится сохранить гармонию, потому магия вносит свои коррективы, отслеживая критические изменения в магическом балансе природы и ликвидируя первопричину дисбаланса.»       Девушка вспомнила короткий и весьма удивительный рассказ Деймона о его прибытии в этот мир. Кажется, Дамблдор действительно поверил ему, раз решил помочь. Да и разве может хоть что-то шокировать в их мире магии? У Гермионы вдруг возникла мысль, что подобное вмешательство, а именно перемещение вампира и ведьмы из другой реальности, не могло не повлиять на природную гармонию. Она украдкой посмотрела на пугающе привлекательного мужчину, который, закинув ноги на стол, без особого воодушевления листал старинный фолиант. Деймон лениво поднял взгляд, встречаясь глазами с Гермионой. Он вопросительно выгнул бровь, и девушка отрицательно помотала головой. Она не планировала ему говорить. Не сейчас. Для начала нужно было удостовериться в своих подозрениях: прочитать литературу и выписать все, что кажется хоть сколько-нибудь подходящим под их ситуацию. Еще раз перечитать «Миф или реальность?», после — структурировать полученную информацию, и только тогда поделиться всем этим с Деймоном. Масштаб работы был велик, и Гермиона уже начала понимать, что все это в действительности займет немало часов. Благо, загадки она любила…

***

      — И где она? — устало выдохнув, вопросительно протянул блондин, едва за ним закрылся проход. В руках он держал впечатляющий увесистый букет любимых белых пионов Пэнси. Красивый, приятный и такой необходимый заключительный штрих, — не считая, разумеется, великолепного бриллиантового колье, покоившегося в глубоком кармане его парадной мантии. Ради всего этого Драко пришлось воспользоваться камином Снейпа. Стоит ли говорить, что если бы крестный узнал об этом, то, не раздумывая, прибил бы его за подобную вылазку? Благо, к его кабинету юноша имел круглосуточный доступ, а Северуса чудесным образом там не оказалось.       Блейз и сам сегодня едва не покалечил Драко, как только они остались наедине. Он психовал, как истинный итальянец, пытаясь доходчиво донести до друга, что нельзя так кидать таких прекрасных девушек. И безусловно, он был прав. Малфой настолько погрузился в свои проблемы, что о Пэнси и ее чувствах последние недели не думал вообще. Он осуждал ее, и притом пользовался ею, снова и снова находя абсурдные оправдания. Все это было слишком даже для него. В конце концов, Паркинсон же не какая-то проститутка, чтобы прибегать к ее услугам при первой необходимости, а затем без каких-либо объяснений отдаляться, не давая ничего в замен. Хотя даже шлюхам платили. А ведь Пэнси была особенной. Не какая-то там девчонка с улицы, — да они один горшок делили еще задолго до поступления в Хогвартс, ведь их матери были близкими подругами уже не один десяток лет. Иными словами, Драко по самые уши погряз в гиппогрифовых отходах, и примириться с Пэнси уже было делом чести. Хотя он, вообще-то, не собирался мириться. Малфой хотел оборвать эти отношения раз и навсегда, расставить все точки над i. Не сегодня, конечно. В этот вечер он извинится, подарит подарок. Будет мил и учтив, поцелует и обнимет. А завтра… Все резко изменится. С кем переспать, Малфой всегда найдет, желающих — уйма. Что до любви, то об этом даже речи не шло… А искать невесту, серьезные отношения, которые в обязательном порядке увенчаются брачным контрактом, выгодным для обеих сторон, — для этого очередного чертовски серьезного решения он еще явно не созрел. У Драко и без того забот немало было. А держать Пэнси так долго как вариант для сексуальной разрядки, как ни крути, было верхом неуважения. Большего он ей не мог и не хотел обещать, по крайней мере, пока. Да и втягивать в проблемы и заботы своей семьи не хотелось. Она не была отмечена, как он, и имела лишь косвенное отношение к Пожирателям. Да, ее отец был одним из приближенных к Темному лорду, но такие молодые девчонки его мало интересовали. Он скорее берег их как будущие чистокровные инкубаторы, — втягивать их в грязные игры, рискуя потерять, Волдеморт, по всей вероятности, не хотел. Малфой же неумолимо погряз в этом болоте.       Юноша скользнул неспешным цепким взглядом по слизеринской гостиной, значительно преобразившейся за последние часы, что он старательно избегал подземелий, желая хоть немного собраться с мыслями и прийти в себя. Некогда полутемное помещение, со сдержанным в тонах, но благородным интерьером, теперь буквально сверкало. Кто-то наколдовал повсюду цветы — фиолетовые, оранжевые, желтые, — и теперь они поистине волшебно мерцали в ритм оглушительно громкой музыки. На диване возлежал Теодор Нотт, и на его обнаженном торсе с помощью волшебной палочки Миллисента дорисовывала весьма реалистичного неонового дракона, который, горя синим цветом, то и дело раскрывал свою большую пасть, — тонкая работа, сложная магия. Не зря Булстроуды прославились в искусстве, внеся в него за прошедшие века немалый вклад, если даже шестнадцатилетняя подвыпившая девчонка из этого старинного рода шутки ради творила такое. Вокруг собралось с десяток любопытных студенток, многие попивали при этом разноцветные светящиеся коктейли в бокалах на длинной ножке. Двое подошедших семикурсников уже стягивали с себя футболки, прося изобразить что-то подобное и на их телах. И, что уж говорить, красуясь перед женской аудиторией и наслаждаясь одобрительными возгласами. В центре гостиной танцевали парочки, волшебные цветы бликовали на их одежде, приковывая взгляд к движущимся в зажигательном ритме телам. Дамы, словно соревнуясь, наперебой демонстрировали свою гибкость, пластику и сексапильность. Или это и впрямь был танцевальный баттл, если учесть, что со стороны их оценивали Дафна и Трэйси? Если бы не причина, по которой Драко явился сюда, он бы даже остановился на это посмотреть. Тут же, вдоль стены, тянулся стол, заставленный изысканными закусками, чередующимися с разного цвета неоновыми котелками, к слову, заполненными алкогольными напитками тех же оттенков уже меньше, чем наполовину.       — Пэнси? Обижена. Пьяна. Сердита. Мстительна, — наконец отозвался Блейз, словно целую минуту пытался подобрать наиболее точные слова. И стоит сказать, его ответ был вполне лаконичным. — Играет в карты на раздевание с долбанутыми…       — Можешь не продолжать, вижу, — отрезал Драко, наконец уперевшись взглядом в группу слизеринцев, устроившихся прямо на полу у камина. Среди Грегори, Винсента и Пайка, чей довольный гогот прорывался даже сквозь музыку, ярким пятном выделялась именинница в атласном и, разумеется, баснословно дорогом платье вырвиглазного цвета фуксии, обрамленного немыслимым количеством нелепых перьев. Девушка уже стягивала со своих ножек сверкающие босоножки. — И какого хрена, Блейз, ты не разрулил?       — О, да брось, думал, даже лесному троллю очевидно, что ей нужен не я. Разве не для этого я тебя сюда притащил?       — Я бы и сам пришел.       Малфой передернул плечами, не отрицая сказанного, но как бы отмахнувшись от немых упреков, летевших в его спину. Он вальяжной походкой прошел к группе играющих и как бы случайно не без наслаждения раскидал ногой карты, разложенные по полу.       — Какого?!. — взревел Гойл, но, подняв глаза, мигом заткнулся.       — Партия окончена, — ровным голосом проговорил Драко, даже не глядя на парней. — Я пришел тебя поздравить, Пэнс, — уже мягче сообщил он. — Выглядишь невероятно.       Девушка зарделась, с улыбкой принимая протянутую руку и поднимаясь с пола прямо босиком. Мерлин и Моргана! Будет ли хоть что-то в этой жизни, что она не сможет ему так быстро простить?..