***
Прижимаясь сильнее к Заре, девушка спрятала лицо от слез мокрое, утыкаясь носом в сильную грудь возлюбленного. Юноша крепко держал ее, будто нёс самое ценное сокровище, изредка поглаживая Принцессу по спине, желая успокоить, чтобы не слышать больше, как плачет она, не думать о том, что творится на душе ее сейчас. — Сейчас уже придем, Огонек, — прошептал воин, быстрый поцелуй на макушке рыжей оставляя. Уже близко покои девичьи были, видел Заря двери, до которых несколько шагов ему оставалось, но затрясся замок, сверкнула молния за окном, и увидел юноша, как в них она летит. — Что происходит? — крепче перехватил он девушку и побежал по коридору, оглядываясь, видя, как яркая вспышка преследует их, — Чертовщина какая-то. Все быстрее приближалась молния, пробила она окно рядом, приостановилась, прежде чем со всей скоростью на пару полетела. — Заря? — Подала голос взволнованная девушка, голову с плеча сильного поднимая, испуганно наблюдая за приближающейся опасностью. — Не волнуйся, справимся. — ответил он, ускоряясь. Свернул он вновь в крыло замка, где не был до этого, стены были украшены картинами разными, не было света нигде, лишь из окна можно наблюдать отдалившуюся Луну, мелькали перед глазами шкафы стеклянные, в них мерцало что-то огнями волшебными, но слышал юноша, как молния приближается, не позволял остановиться он себе. Вот последний поворот, направился он туда, надеясь, что найдет спасение там, но взгляд в стену упёрся, выхода не видя. — Любимый… — всхлипнула Рина, снова плакать начиная, обнял ее крепче Заря, прежде чем быстро на пол ее опустить, к стене толкая. — Я люблю тебя, Принцесса. Прижался он к губам девичьим в поцелуе нежном, полном отчаяния, с привкусом слез, что текли из прекрасных глаз девушки, снова затрясся замок, оторвалась пара от губ желанных, лбами соприкасаясь лишь на мгновенье, и вот уже воин стоит пред госпожой своей, закрывая ее спиной. Свет отразился от стекол, освещая все вокруг, выставил щит воин, не зная, чем поможет это, раздался гром в небе, прикрыл глаза лишь на секунду Заря, одними губами шепча: «Я защищу тебя, Любимая», как резко прекратилось все, исчез грохот, а на плече сидело что-то мягкое и теплое, терлось оно о щеку юноши. Повернул он голову, взглядом встречаясь с черными бусинками своего фамильяра, что ждал похвалы от хозяина. — Ну надо же, такой маленький, но такой смелый и сильный. Животное довольно уркнуло, но резко соскочило с Зари, стоило приближающиеся шаги им услышать. Из-за поворота вышли Ягиня с Кощеем, женщина к дочери поспешила, обнимая ту за плечи и укачивая, как малыша, подошёл и Правитель Царства подземного, подхватывая Принцессу на руки, собираясь отнести ее в покои. — Ты готов был защитить мою дочь, спасибо. Улыбнулся он молодому человеку и исчез, а следом за ним, с мягкой улыбкой на лице, исчезла и Яга, не успел подумать об этом Заря, как и его затянуло в темноту, а очнулся он уже в своей комнате, вдали от Рины.***
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами.
Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной,
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной Луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клекот над Русью лесною:
"Я красавиц таких, лебедей,
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной;
Но ещё ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре -
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское море.
Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушеской дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой..."
Эти крики заслыша, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро;
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура
Она не спала, лежала в кровати, закрыв глаза, слушая песню Богини, расслабляясь от нежных прикосновений к волосам. Женщина сидела на стуле, наблюдая за дочерью, раздумывая, как объяснять все будет, как показать девушке, что не хотели они бросать ее. Закончила петь она, оборачиваясь к мужу, немой вопрос задавая, но пошевелилась Рина, поворачиваясь лицом к родителям, изучая их, будто впервые увидела. — Можете рассказывать, как угодно, — сказала она, переведя взгляд с Яги на Кощея, — только об одном прошу — пусть это будет правда. — Конечно, не будет шанса соврать у меня, ведь сама ты увидишь все, да и незачем делать это. Не успела спросить девушка, как возможно это, закружил ее вихрь из воспоминаний:Flashback
В краю средь гор и цветущих долин
Текла река, исчезая вдали.
Прекрасней не было страны,
Где рождались баллады и сны.
В дорогу звал глас таинственных гор.
Три сына там покидали свой дом.
Один был горд, другой — упрям,
А третий был сердцем смирён.
Слова Отца были грусти полны:
«В любви моей вы росли, как цветы.
Что ждёт вас там, в чужих краях?..
Да хранит вас молитва моя.»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Сохраните богатство Души
И Любви нескончаемый Свет!»
Прошли года, затерялись вдали.
В краю средь гор и цветущих долин
Встречал отец своих детей
После долгих разлук и скорбей.
И первый сын возвратился домой:
«Гордись, отец, — я великий герой!
Вся власть моя, и в этом суть
На крови я построил свой путь!»
Второй привёз золотые дары:
«Смотри, отец, я могу все миры
Купить, продать и слёзы всех
Превратить в серебро и успех!»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Разменяли богатство Души
Ради славы и блеска монет..»
А третий сын на коленях стоял:
«Прости, отец, я великим не стал.
Смиренным был, врагов прощал».
А отец с теплотой отвечал:
«Душа твоя и добра, и чиста.
И пусть богат ты и знатен не стал,
Но ты хранил любовь мою.
Я тебе свой престол отдаю!»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Кроток сердцем и духом смирён,
Верный сын унаследовал трон!»
Прилетел ворон черный к Господину своему, обернулся в карлика с глазами красными, поклонился в ноги, лбом об пол ударяясь, в знак уважения глубокого, прежде чем весть радостную сообщить: — Родились у вас сыновья, Князь, сила в них течет такая, что не устоит не одно царство против них троих, вместе одолеют врага любого, только вот тьма окутала старших не так, как должна была. Сдавила в тиски она горло им, не отпускала, пока Мара не пришла, но не посмела тронуть младшего, лишь мягко вокруг него вилась, не причиняя боли. Склонилась тьма пред сыном вашим младшим, сделала выбор свой, быть ему Правителем Нави. Вновь поклонился слуга, хлопнул в ладоши он, обличие птицы принимая, улетая в открытое окно, не дожидаясь ответа Повелителя. — Младший, значит, — усмехнулся Чернобог, — сложно придется ему, но раз тьмой выбран он был, поможет ему она. Сел Князь на трон, колючими шипами обвитый, представляя наследников своих, надеясь, что не разочаруют они его.***
— Отдай, это мой меч, мне его папа подарил! — захныкал маленький мальчик, сидящий в углу, прижимая к себе пораненную руку, из которой текла черная кровь, — Вы нечестно играете! Пронесся над ним Аспид, заливающийся громким, отскакивающим от стен смехом, рядом возник Вий, брат наклонился к Кощею, делая вид, что хочет помочь, но в ладони его появился маленький ножик, и он воткнул его открытую рану младшего, не проявляя жалости и не обращая внимание на крик, полный боли. — Нет, пожалуйста, хватит! Братья продолжали смеяться, но голоса их утихли, когда они увидели тени, собравшиеся вокруг униженного Царевича. Тьма становилась все больше, она принимала отчетливую форму огромной Кобры с клыками и без глаз. Выронил нож Вий, притаился Аспид, когда вновь заговорил младший брат, не дрожал он больше, в нем слышна была сила, а глаза горели ненавистью, что испытывал мальчик к тем, кто когда-то были его семьей. — Как вы посмели поднять на меня руку?— громко спросил Кощей. От голоса его задрожали стены, посыпались камни, один из них придавил змея за хвост, заставив того взвыть от боли, но лишь усилил свое давление Сын Тьмы, желая отомстить все, кто страданий его хотел. — Вы — жалки, раз думаете, что я когда-нибудь сдамся, — смеётся он, — Не бывать этому! Глыба из камней полетела в Вия, ударяя в грудь, а затем удар по лицу, и старший брат на мгновение ослеп, прежде чем вернулось зрение к нему лишь на один глаз. Увидел это Царевич, отпустили его тени, вернулось к нему понимание того, что натворил он. Опустился мальчик на колени, тихо плача, крошечные обломки впивались в колени, из глаз текла кровь, смешиваясь со слезами, братья лежали, не шевелясь, а над ним склонилась тень, гладя по волосам и напевая:Закрывай глаза, Царевич,
Пусть бояться все враги,
Нет сильнее тебя, Милый,
Ты мне руку протяни.
Я собой тебя укрою,
Я спасу от всех невзгод,
Лишь доверься мне, Царевич,
Да забудь о всех вокруг.
Ему не хотелось поддаваться, не хотелось становиться пленником того, кого боялся даже отец, но легче поддаться разрушающей силе, чем погубить себя. В зал ворвались, мать освобождала сыновей, пока Чернобог бежал Кощею и просил его не делать этого, но было поздно, Царевич прикрыл глаза, пропуская сквозь себя поток темной энергии. Теперь он сын Тьмы. Теперь он принят Навью. Теперь у него нет выбора, он будет править. Теперь его братья навсегда останутся в тени. Теперь его отец смотрит на него с ещё большей гордостью. Теперь все изменится.***
Огонь поглощает дома, он стоит и наблюдает, но ничего не может сделать, это лишь мираж, иллюзия, ему нельзя поддаваться, но слыша крики людей, хочется сорваться с места и помочь им. Рухнул дом, не в силах выдержать натиск стихии, громкий плач ребенка, рывок вперед, чтобы спасти его, и все прекращается. Кощей осматривает черно-красными глазами зал, в котором находится, привыкая к темноте после яркого, дневного света, цепляется взглядом за силуэт отца, притаившегося за колонной, тут же бесшумно направляясь туда. — Ты почти справился, я горжусь тобой. Раздается хриплый голос рядом, Кощей оборачивается, но никого не видит, когда кто-то щелкает его по носу. — А вот здесь ты проиграл, сынок. Они рассмеялись, по залу прошлась волна тепла от их общения, но скрип двери прервал веселье, а злой взгляд янтарных очей заставил Царевича напрячься. — Братец, Отец, как приятно видеть вас вместе. — выплюнул Вий, бросая меч на пол, направляясь к месту, где стоял Чернобог. — Не желали ли вы позвать нас, коли так весело здесь было? — Не желали. Кратко ответил Подземный Правитель, разочарованно смотря на старшего сына. — Конечно же, ведь мы — не он, да? Не нас выбрала Тьма, не нас ты с младенчества в Правителей записал, не мы твои идеалы. Но мы тоже твои сыновья! — Нет. — ответил Чернобог и развернулся ко второму выходу, ведя за собой сына. — Мне вы перестали быть детьми ровно с того момента, как позволили себе руку на слабого поднять, и не при чем тут сила ваша. Они вышли из зала, оставляя Вия наедине с шепотом, что твердил ему: — Отомсти им, уничтожь все, что дорого, не позволь им считать себя ничтожеством. — Не позволю, — отозвался старший сын, с хлопком закрывая дверь.***
Слуга появился перед Кощеем, пугая его этим, но карлик, будто не заметил этого, он радостно шевелил ушами и подпрыгивал, желая скорее поделиться радостной вестью. — Говори уже, чего пришел. — вздохнул Царевич. — Радостная весть у меня, Повелитель! У брата вашего — Вия, доченька родилась, Ягой назвали. Со стула встал быстро Сын Тьмы, идя в сторону выходя, но только хотел он отблагодарить слугу, как того уже и след простыл. Заторопился он, чтоб на племянницу скорее взглянуть, хоть и не братья они с Вием больше, кровь одна в их венах течет. Двери одна другую сменяли, пока не дошел он до нужной, дернул Кощей дверцы, входя в покои брата и жены его, к колыбели детской подходя. — Ее звать Ягиней, Повелитель, надеюсь, сможете вы полюбить ее. — Сказала женщина, слегка кланяясь, дочь с Кощеем оставляя. — Племяшка моя… Улыбнулся Юный Бог, беря на руки маленькое чудо, что улыбалось беззубым ртом. — Я буду оберегать тебя, обещаю. Дитя, будто понимая слова его, потянулась маленькой ручкой к его лицу, за нос хватая, и этим простым действием она заставила его смеяться. Легко и искренне.***
— Я боюсь, вдруг он попытается разлучить нас? Он пойдет на все, лишь навредить тебе, я не хочу рисковать! Девушка с рыжими волосами сильнее прижималась к мужской груди, одной рукой держа его лицо за острый подбородок, заставляя смотреть в ее глаза, что были полны слез. — Я сильнее его, а ещё я люблю тебя, он не помешает мне быть с тобой, моя Богиня. Кощей наклонился, оставляя мимолетный поцелуй на губах возлюбленной, но та лишь грустно опустила голову, понимая, что не ждёт их ничего хорошего, особенно после того, как она откроет тайну, что хранит вот уже несколько недель. — Ты не понимаешь, есть ещё кое-что, из-за чего я переживаю, — девушка закусила губу, в глазах стояли слезы, но сильная рука, обвивающая ее талию, придала уверенности для того, чтобы признаться, — Я беремена, Любимый, у нас будет ребенок… Кощей онемел, сердце замерло, а после радостный крик раздался в лесу, где находились они. Поднял на руки он девушку, кружа и оставляя хаотичные поцелуи по всему лицу. — Никто не посмеет навредить тебе и нашему малышу, сам умру, но не позволю вам пострадать, все хорошо будет. Ягиня выдавила счастливую улыбку, за ней скрывая тревогу, ведь понимала она, что не будет ничего хорошо, придется им отплатить за вольность, что позволили они себе.***
— А если он почувствует ее энергию? Ты понимаешь, что мы отправляем дочь в лапы к твоему брату, который пытался убить тебя несколько раз, а потом забрал себе тело людского Короля? Ты понимаешь, что он может догадаться? Яга в истерике смотрела на мужа, пытаясь отговорить его от этой затеи, но Кощей, со слезами на глазах, собирал малышку, понимая, что это единственный выход защитить ее. — Спрятав у него под носом, мы спасем ее, а цветок папоротника поможет, доверься мне. Женщина заплакала еще сильнее, смотря на рыжее чудо, что им придется отдать в лапы монстру добровольно. — Обещай, что мы вернём ее, что я смогу обнять свою дочь ещё раз. Повелитель замолчал и застыл, лишь руки дрожали, выдавая его волнение. — Обещаю, Любимая, мы ещё на свадьбе ее станцуем. Через боль улыбнулись они друг другу, прежде чем наложить заклинания на колыбель, отправляясь с ней в лес.End Flashback
— Прости нас, доченька, мы уберечь тебя хотели от отца моего, прости… Яга хотела отойти от кровати дочери, но та села, раскрывая руки, смотря на родителей со смесью боли и желания быть ближе. — Можно мы просто обнимемся, пожалуйста. Кощей и Ягиня без слов подошли к дочери, крепко обнимая ее, гладя по голове и спине, но знакомый голос заставил их отдалиться: — Вам письма, Повелитель, простите, что ворвался так. Поклонился карлик и исчез, оставляя семью с двумя конвертами.Черным и белым.
— Это из дома, — сказал Сын Тьмы, открывая письмо, запечатанное фирменным знаком Чернобога. Глаза быстро прошлись по содержанию, дрожащие пальцы выронили бумагу, а вмиг высохшие губы смогли лишь вымолвить: — Мама умерла, нам срочно нужно в Навь… Рина, услышав это, с грустью посмотрела на родителей, но решительно кивнула. — Идите, это важно для вас, мы поговорим, когда вернетесь, а это письмо я отнесу Агате, спешите. Кощей поцеловал дочь в макушку, с благодарностью смотря на нее, Яга потрепала дочь по щеке, а после они исчезли, не заметив виноватый взгляд Принцессы, что только сейчас поняла, что натворила, но было слишком поздно.***
Открылись пред парой врата Нави, они быстро зашли, направляясь в тронный зал, без стука дверь открывая. — Отец, как это произо... Не успел договорить Кощей, видя, как рядом с отцом сидит Мара, держа в руке кубок, наполненный бордовой жидкостью. — Что произошло, сын, почему ты ворвался сюда? — Я получил твое письмо, что мамы больше нет, я… Чернобог выставил руку вперёд, заставляя этим жестом замолчать младшего ребенка, а после удивлённо посмотрел на него. — Не присылал я тебе никаких писем, а с мамой, как видишь, хорошо все, кто-то подшутил над тобой. Стоило произнести это Правителю, как раздался хлопок громкий, будто захлопнулось что-то, а откуда-то из стены послышался знакомый голос: — Ты в ловушке, Братец.