Пролонгация

Я блаженно затягиваюсь сигаретой, кладу ноги на журнальный столик и невольно задеваю картонную папку - всё руки не доходят убрать договор с «Пролонгацией». Последние два дня я пытался вспомнить, что со мной делали в этой организации, но не смог. В тексте договора всё размыто, завуалировано - общие фразы и лишь пара конкретных про наращивание воспоминаний и продуктивный сон… В принципе, какая мне разница? На душе спокойно. Ощущение, что я освободился от гнёта… Странное безразличие, если не сказать пустота… Решение жены остаться у родителей ещё на неделю не вызвало никаких эмоций, хотя я был уверен, что соскучился по детям… Со мной явно что-то не так после визита в «Пролонгацию». Я это чувствую на уровне подсознания. Я словно чего-то лишился, но не в состоянии понять, чего именно… Вчера мне было тоскливо и вовсе не от одиночества - я люблю оставаться дома один. Я тщательно проанализировал своё настроение, но причин для уныния не нашёл. Хотя… я чаще, чем обычно думал об Элио… Был период, когда меня пугали мои навязчивые воспоминания об Элио, но потом я смирился. Это стало привычным и даже необходимым – мысленно возвращаться к нему… В моём мозгу постоянно всплывают отсылки к прошлому, к счастливым дням, проведённым в Италии, в доме Перлманов… Сейчас перед глазами вокзал Бергамо… Элио жмётся ко мне в моей рубашке-парусе… Всё-таки хорошо, что я прямо перед отъездом признался ему в любви, иначе бы до сих пор жалел, что не сказал о своих чувствах, не предложил Элио быть вместе… Впрочем, обидно, что он тогда ничего мне не ответил, просто промолчал… О каких серьёзных отношениях может идти речь в семнадцать лет?.. Для него это был короткий летний роман, приятное времяпрепровождение, не более… Ну, вот… только чувства горечи мне не хватало… Телефонный звонок. Возможно, жена передумала? Я беру трубку, давлю на кнопку. - Алло. - Оливер, дружище, привет! – в голосе Дэна улавливается волнение. - Рад слышать тебя, старик! – я стряхиваю пепел. - Ты дома? Никуда не собираешься? - Для визитов уже поздновато. - У меня к тебе серьёзный разговор… - мой друг явно нервничает. - Что-то случилось? - Всё хорошо. Просто… будет лучше, если я к тебе приеду прямо сейчас… - Какое-то безотлагательное дело? - Да. - Приезжай. Можешь заночевать у меня, Миколь с детьми вернётся только на следующей неделе. - Минут через сорок жди! - Пока!

***

С Дэном мы подружились ещё на первом курсе университета. К концу года обучения он понял, что история древних цивилизаций - не его тема, и перевёлся на факультет информатики. И правильно сделал – он просто создан для мира электроники, компьютеров и программирования, особенно теперь, когда технологии так далеко и резко скакнули вперёд. Своей работой в «Пролонгации» он очень доволен и свято верит в благородную миссию этой организации, хотя я не питаю иллюзий на этот счёт – в наш век потребления людьми движет не человеколюбие и желание помочь ближнему, а стремление набить карманы звонкой монетой, точнее – хрусткими купюрами. Впрочем, я никогда не пытался переубедить Дэна. - Заходи, дружище! – говорю я в экран наручных часов и нажимаю на миниатюрную панель. Дэн вваливается в холл, с поспешностью снимает джинсовую куртку. - Ну и ливень! – выдаёт он. – Пробежал от машины до твоего дома всего десять метров, а уже вымок! - Могу растопить камин, - я пожимаю руку друга, хлопаю его по плечу. - Алкоголь согреет меня не хуже, - он улыбается, но криво, наигранно. - Проходи, садись, - я иду к столику, наливаю виски в два стакана. Дэн опускается на диван, делает глоток. - Если честно, не знаю, как начать разговор. - Он касается меня? - только сейчас замечаю, что друг старается не смотреть в глаза. - Да… - Ты явно боишься моей негативной реакции. - Я боюсь последствий и всё ещё сомневаюсь, вправе ли я распоряжаться чужими тайнами… - Какого плана тайны? – я снова тянусь к сигарете. - Личного. Такие тайны, которыми не с каждым другом поделишься, - в его голосе неприкрытый упрёк. - Ты узнал обо мне что-то, чего не знал раньше? – в моей голове зарождается догадка. - Да… И это вышло ненамеренно… То есть… я не хочу, чтобы ты подумал, что я воспользовался своим служебным положением и простотой доступа к конфиденциальной информации… - Похоже, ты в курсе, что именно со мной сделали в «Пролонгации», - невесело резюмирую я. - Верно… И вся сложность в том, что я сейчас рискую многим – нашей дружбой, работой мечты, но на кону твоё счастье… И как мне поступить? – в голосе Дэна мольба. Он смотрит на меня, как попавший в силки зверь. - Сказать или умереть… - произношу я фразу из далёкого прошлого. - Что?.. - Извини. Просто вспомнилось… - я прикладываюсь к стакану. – Ты ждёшь разрешения открыть мне мою же тайну? - Она касается ещё одного человека. - Ты хочешь переложить всю ответственность на меня. Я правильно понял? - Да, так, - Дэн нервно приглаживает волосы. - Если ты даёшь зелёный свет, то я расскажу тебе всё. Если же ты зарубишь моё намерение на корню, то я буду молчать до конца своих дней и даже не заикнусь о своём сегодняшнем порыве. Вот он – выбор. Вечная, неизбежная проблема выбора… Одиннадцать лет назад, на вокзале в Бергамо у меня тоже был выбор – признаться Элио в любви или промолчать… Я предпочёл признаться, и что это изменило?.. Но с другой стороны, мне не в чем себя упрекнуть, я открыл своё сердце любимому человеку… Иначе, я бы никогда не простил себе малодушия, не смирился бы с тем, что упустил шанс быть с Элио… - Ладно, старик, валяй, - я пытаюсь непринуждённо улыбнуться. - Я считал, что ты нормальный… в плане сексуальных предпочтений… - Дэн боязливо косится на меня. – Вокруг тебя всегда стаями вились девчонки. Даже зависть одолевала – на какую бы вечеринку мы с тобой не заваливались, взоры всех особей женского пола устремлялись исключительно на тебя, - он вздыхает. – В общем… я видел запись твоего продуктивного сна… Мой мозг сразу выдаёт мне фразу из договора с «Пролонгацией»: «Наращивание воспоминаний происходит во время продуктивного сна…» Ясно… Я нарастил воспоминания, связанные с Элио… Кидаю окурок в пепельницу, достаю новую сигарету, закуриваю. Мой друг морщится, кривит рот. Он в полном замешательстве. - Сказать, что я был шокирован, значило бы ничего не сказать… Я двое суток переваривал информацию. Этот мальчик… Элио… конечно, милый, симпатичный… - Что ты видел в моём продуктивном сне? – бесцеремонно обрываю я Дэна. - Вокзал… Вы прощались… И ты сказал ему, что любишь и хочешь быть с ним… И не только это… Бергамо… То есть мои воспоминания о признании в любви фальшивые?.. - Не может быть… - я упрямо мотаю головой. – В моей памяти всё так отчётливо… Ты не путаешь? Дэн проворно достаёт из спортивной сумки небольшой прибор и протягивает мне. - Это – визуализатор. На работе я просматриваю подобные записи на голо́графе, там больше площадь воспроизведения картинки. Грубо говоря, я незаконно скопировал материалы из базы данных. Будешь смотреть? В моём горле ком, величиной, наверное, с теннисный мяч, и потому я только молча киваю. Мой друг нажимает на кнопку, и прямо передо мной повисает голографический экран, на нём - лицо Элио крупным планом… Вот я обнимаю его, потом зажигается красный сигнал на изображении, и я начинаю говорить… В окошечке таймера мелькают секунды… Через минуту красный кружок исчезает… Я разворачиваюсь и иду к поезду. Картинка схлопывается. - Мне очень жаль, Ол, но этого не было в реале… - виновато констатирует Дэн. Я чувствую, как глубоко во мне оживает сожаление… Оно растекается по венам, как яд… растёт и крепнет, стремительно отравляя клетки организма. - Прости, но я не понимаю, зачем ты это рассказал… Ты – мой самый близкий друг и должен желать мне добра, но твой поступок совершенно нелогичный… - кладу визуализатор на стол. - Это ещё не всё, что я хотел тебе сообщить… - Час от часу не легче… - я снова разливаю виски по стаканам и жадно пью. - Перечень моих обязанностей, как специалиста отдела продуктивного сна, содержит несколько пунктов. В частности, я отслеживаю сбои и задвоение ситуаций… - Дэн по-прежнему нервничает. – Такое случается крайне редко – по статистике два случая на десять тысяч обращений… - Мне нужно вникать во все эти тонкости? – я искренне недоумеваю. - Я просто хочу, чтобы ты имел представление… Иногда некоторые наши клиенты, знакомые между собой, спустя много лет после определённых событий мысленно возвращаются к ним - в одно и то же место, в один и тот же день и наращивают похожие воспоминания. Программа автоматически выискивает совпадения… Я обязан просматривать их и фиксировать… - Безумно интересно, но какое отношение это имеет ко мне? – раздражение в моём голосе не услышал бы только глухой. - Элио тоже воспользовался услугой «Пролонгации»… - Дэн прикуривает и судорожно крутит зажигалку в пальцах. – И он тоже любит тебя… - Постой… - моё дыхание сбивается. – Ты хочешь сказать… - Я уже сказал, - друг берёт со столика визуализатор, снова нажимает на кнопку и протягивает мне. – Смотри и слушай внимательно. Смыкаю пальцы на корпусе прибора и впериваюсь взглядом в голографическое изображение. Моё лицо крупным планом на фоне поезда… «Ты взял паспорт?» - голос Элио… Я помню этот его нелепый вопрос… Вижу своё плечо, потом перрон и часть скамейки. Загорается знакомый красный огонёк… Шум станции приглушается… - Я люблю тебя, Оливер, - отчётливо звучит из динамика визуализатора. – Я не мог не сказать тебе, потому что ты сейчас уедешь… Я уже ненавижу этот поезд, ведь он разлучит нас… Впрочем, что я несу? Поезд ведь не виноват… Если бы ты только мог остаться… здесь, в Италии… в моей жизни… Чтобы только мы вдвоём… ты и я… Неужели я слишком нескромен в своём желании быть с тобой?.. Прости, наверное, не стоило мне откровенничать… Но я хотел, чтобы ты знал… «Я хотел, чтобы ты знал…» «Я хотел, чтобы ты знал…» Красный сигнал на экране гаснет, снова моё лицо крупным планом… Картинка зависает, расплывается, дёргается, сменяется чёрным фоном, на нём пульсирует надпись «Внимание!», голограмма исчезает. - Когда сделана запись?.. – я так потрясён, что с трудом шевелю губами. - Чуть больше месяца назад, - в глазах Дэна вселенское сочувствие. - Где? - В Лос-Анджелесе. - Глупо было спрашивать. Наверняка он уже вернулся в Европу. С ужасом осознаю, что ничего не знаю об Элио как минимум полгода… Я перестал звонить Перлманам, чтобы ничего не знать о нём… Точнее, чтобы не знать, что он женился или просто с кем-то счастливо живёт… Я не хотел слышать, что он счастлив… без меня… - Ты же имеешь доступ ко всем сведениям клиентов… - мои мысли путаются в голове. - Всё, что сможешь достать… Его адрес, телефон, место работы… Прошу тебя… Дэн невольно вздрагивает от моего взгляда. - Во время продуктивного сна с памятью Элио возникли осложнения… Эта надпись «Внимание!» на записи, она не случайна… Его ввели в искусственную кому… Все наши нейрохирурги и конструкторы пространственных симуляций были просто в панике. - Только не говори мне, что я опоздал… - я холодею. - Нет! Он жив и относительно здоров! – друг криво улыбается. – После недельной комы он десять дней провёл в клинике «Пролонгации», теперь у него период восстановления – для Элио разработали специальную программу: лечебная физкультура, общение с психологом два раза в неделю, бассейн, различные виды терапии, мероприятия, способствующие улучшению настроения - выставки, походы в театр… ну, и таблетки, разумеется… - Дэн замолкает, потом резко вскидывает на меня глаза. – Мозг Элио отказывался выходить из симуляции! – с болью в голосе произносит он. – Он не хотел отпускать тебя в своих воспоминаниях! Понимаешь?! - Боже… - я прикрываю глаза рукой. Горло сдавливает невидимыми клещами. - Он вывел из строя мощнейший механизм, над которым не один год трудились гениальные программисты и учёные! И все они неделю ломали голову, как вызволить Элио из виртуального мира, как оторвать его от тебя! Кровь в моих висках стучит уже громче, чем колёса поезда, который увозил меня от Элио. Мой бедный мальчик… Он мог не выкарабкаться… В гостиной воцаряется гнетущая тишина. Я медленно прихожу в себя после услышанного. - Где он сейчас? - В Лос-Анджелесе. И пробудет там ближайшие двенадцать дней, я видел расписание его визитов к психологу. - Тогда ты и адрес знаешь. - Отель «Ritz-Carlton», номер 305. Я оставлю тебе визуализатор, там вся необходимая информация. Пристально смотрю на Дэна. Отдаёт ли он себе отчёт в том, что сделал для меня?.. А если бы я вообще никогда не узнал этой информации?.. Мне становится страшно. - Я не мог рассказать тебе об Элио… - Я не сержусь, правда, - друг смотрит с состраданием. - Но тебе было неприятно, что я скрыл от тебя причину своего обращения в «Пролонгацию». - Не стану открещиваться, - Дэн делает глоток виски. – Я действительно расстроился тогда, что ты мне не доверяешь. - Как видишь, вопрос был вовсе не в доверии, - я снова закуриваю. - Уже одиннадцать лет у меня такое ощущение… как бы поточнее выразиться?.. что я проживаю чужую жизнь, не свою… потому что сердцем я всё ещё с ним… - Как и он с тобой… - Извини, старик, но мне надо побыть одному, - я беру визуализатор, поднимаюсь с дивана. Дэн тоже встаёт. - Конечно… Понимаю… - он чешет в затылке и бросает досадливый взгляд на входную дверь. - Эй! Я тебя не выпроваживаю! – развеиваю опасения друга. – В холодильнике полно еды, в мини-баре – выпивки. Гостевая комната в твоём распоряжении. - Хорошо, - Дэн с облегчением выдыхает и снова усаживается. - Может, я присоединюсь к тебе позже. Просто сейчас мне нужно переварить всю эту информацию и обдумать одну вещь… - Ты же знаешь, я долго не сплю. Прорежу́ твои запасы алкоголя и полки в холодильнике! - Значит, не прощаюсь, - я иду в сторону лестницы на второй этаж, но замедляю шаг и оборачиваюсь. – И да… Спасибо тебе, Дэн... Я этого не забуду, - сипло произношу я и возобновляю путь. На самом деле, мне ничего не нужно обдумывать. Я уже всё решил. Просто хочу в уединении пересмотреть обе записи, и не один раз… и ещё запомнить слова Элио… слова, которые он никогда не говорил мне в реальности, но которые так отчаянно хотел сказать на вокзале в Бергамо…