Но пребывает с нами вера, надежда, любовь. И любовь из них больше...

На следующий день они попали в руки Штерна и его коллег. К обоюдному облегчению, врачи не нашли ничего серьёзного, лишь ушибы мягких тканей у Корфа и расшатанные нервы у Анны. Владимира три дня мазали мазями от отёков и синяков и кололи противотромбозное, девушка же все три дня пролежала под капельницами, что ей не понравилось, но сидящий рядом любимый человек примирил ее с этой необходимостью. На прощание Илья Петрович выписал обоим витамины и комплекс успокоительных для Ани, чтобы прийти в себя и снять нервную рвоту. *** В четверг Владимир и Анна вышли на работу. Оставаться дома девушка наотрез отказалась. Зашли в пустой офис. — Так непривычно, — проговорил Корф, — только охрана, обычно тут люди, суета… Надо будет вызвать санобработку и сделать ремонт, хоть косметический… — Зимой? Володь… не возьмётся ничего, лучше летом. Пока так. Кстати, а когда у тебя официальный отпуск? — Лично у меня? Уже могу уходить, — улыбнулся. — но хочу летом, вместе с тобой, мы же медовый месяц перенесли? — Да, только я год без отпуска работаю, или Вы, шеф, забыли? — улыбнулась в ответ и растрепала волосы. — У тебя будет отпуск, когда захочешь, любимая. — Чтобы ты шёл на нарушение законодательства? Ни за что. — Да? — привлёк к себе. — А как же наш медовый месяц? — Значит перенесём. — пожала плечами. — Я не позволю тебе нарушать закон. — Я и не собирался. — улыбнулся — Я что-нибудь придумаю. — поцеловал — но медовый месяц у нас обязательно будет, слышишь? — Да, родной. Заработал селектор: — Володь, мы все на месте. — раздался голос Тани. — Заходите. Ребята зашли. Все, кроме Шубина, Писарева и Романовой. — Привет, садимся… Так, Писарь уже уехал? — Да, в понедельник ночью, вместе с мамой, — кивнул Саша. — Вот Александра Фёдоровна нам бы сейчас не помешала, — задумчиво проговорил Корф. — Сделать видеосвязь? — откликнулся Андрей. — Да, … скажи, что быстро. — Угу… — Анют, давай временно на диванчик, хорошо? — Сюрприз? — улыбнулась. — Да, — кивнул. — Как скажешь. — Есть, — проговорил «Илон Маск» — Мальчики, девочки, привет! — раздался весёлый голос Романовой, на экране появился столик, стоящий явно на веранде, на котором стояли печенье-конфеты и бокалы с глинтвейном. Рядом с Александрой Фёдоровной сидел Сергей, с противоположной стороны угадывалась Сычёва. — О, шеф, — заржал Саша, — учись как надо совещания проводить — с глинтвейном. — Все улыбнулись. — Будешь себя хорошо вести, так и быть, попрошу Надежду Николаевну сделать и на твою душу порцию. — хмыкнула женщина. — Ладно, сильно соскучиться вы не успели, что у вас? Корф, как больница? — Не дождётесь, — усмехнулся тот, — три дня витаминов, и мы в строю. Теперь по делу. У меня следующее предложение: тёть Шур, а что, если мы Вашу фирму перенесём в то здание, а нормальных архитекторов и макетчиков «Быстро-Д» заберём сюда? Мы давно про расширение говорили, и что Вашим ребятам простор надо, а? — Хмм… Ты думаешь так? — Да, — вклинился Саша, — я там уже был… Само здание симпатичное, площадь нормальная. Так что твоим шторам-обоям-тканям в самый раз. Правда, с фантазией негусто: то «СтройЗ», то «Быстро-Д» … — Угу… Хм… Я согласна… Правда, его бы освятить перед началом работы, извините, ребят… — Я поддерживаю, — кивнул Андрей, остальные засмеялись. — Ну, на этот счёт решать Вам, тёть Шур…- усмехнулся Корф. — Значит решено? — Я думаю да, но переезд после Нового года? — Да, конечно. — Пока все на связи, — улыбнулся Романов, — анекдот из жизни. Вы знаете, кто у мадам работает архитектором? — Не тяни кота, — фыркнул Писарев. — Тадааммм… Калиновская и Пенькова…. Они же у самого Корфа работали… Опять хохот… — Во непруха дамочкам, — сквозь смех произнёс Сергей… — И тут опять Корф. Вов, надеюсь, ты в этот раз с ними церемониться не будешь? — Так я их и так по статье… Ой, теперь главное, чтобы они в Калининград работать не приехали. Смех стал ещё громче. — Не, тут их явно никто на работу не возьмёт. Мало того, что Кёнигбау монолитный монополист, так ещё и у Надежды Николаевны такой взгляд, что сканер… — Писарев смущённо улыбнулся… — Это да…. Она всегда понимала, что я двойку получил… Родителей можно было обмануть, ее нет. Так что Писарь перед ней как перед Богом, — Владимир улыбнулся. — И это говорит золотой медалист? — Тихо спросила Сычёва, но была услышана. — Тёть, привет, да, но у меня было два неуда по поведению, я их скрыл, а ты поняла это без дневника. Романова посмотрела поверх экрана и сказала: — Ладно, начальник, это всё? — Да, — кивнул Корф.  — Последний вопрос: когда вас всех ждать? — В понедельник. — Если в понедельник, то ближе к вечеру, — проговорил Романов. — В первой половине мы заняты. — А вы в самом Кёнигсберге? — спросил Владимир, — или под ним? Сбросьте маршрут. — Под, — проговорил молчавший до этого Оболенский. — Я дорогу знаю, покажу… — Дядь Сереж, — глаза у Владимира и остальных были размером с блюдце, — да ладно?! Нет, правда?! Здорово! Честно! Ну Вы и человек-сюрприз… Нат, а мы с тобой случаем не родственники, а? — Не знаю, — у Репниной челюсть была на полу. — Нет, молодёжь, нет, вы не родственники. — Так, — Владимир не мог стереть с лица глупую улыбку, — давайте все сюрпризы перенесём на Кёнигсберг. А пока два дня поработаем, хорошо? Да, последний вопрос: отсюда что-то привезти или всё на месте купим? — На месте, — кивнул Писарев, — я потом тебе список сброшу. Всё, трудитесь, нам с Надеждой Николаевной тоже пора! Пока! — Вы только с глинтвейном не усердствуйте, Сергей Николаевич, — подколол Андрей. — Во-первых, завидуй молча, во-вторых, он безалкогольный. — Тёть Надь! — Корф аж подпрыгнул, — ты приготовила им свой фирменный глинтвейн?! Сычёва появилась на экране: — Нет, мальчик мой, нет, — улыбнулась женщина, в глазах стояли слёзы, но она улыбалась. — его я берегу для тебя и твоей жены. Я очень хочу с ней познакомиться. Владимир сглотнул и странно улыбнулся: — Конечно, тёть Надь, обязательно, только уже когда приедем, хорошо? Только большая просьба: не надо плакать, хорошо? Всё отлично, мы скоро увидимся. И да, слезы — это прерогатива моей жены. У Надежды Николаевны поднялась бровь, все присутствующие заметили этот знакомый жест. — Нет, тёть, нет, я стараюсь её не мучать, если бы не те два дня. Предполагаю, что это она от счастья, какой шикарный муж ей достался. — Женщина улыбнулась. — Я рада за вас. -Так, шикарный муж, — вклинилась Романова, — брысь работать и нам дай. Быстрее закончишь, быстрее приедешь. Всё, всем пока! — Пока! До встречи! После того, как человек-компьютер отключил связь, в кабинете повисла тишина. Корф поставил локти на стол, сцепил пальцы в замок и уткнулся в них. Анна встала, набрала из кулера воды, протянула стакан мужу, тот кивнул и сделал глоток, села за стол. - Спасибо, Анечка, — прохрипел муж. — Вов, ты как? — тихо спросил Романов. — Оклемался? — Да, — кивнул, — все нормально… спасибо. Так, вернулись на землю, — криво усмехнулся. — Что со «СтройЗ»? — Вот документы, — протянул папку Саша, — общее впечатление нормальное, далеко не вип-контора, зарплаты средние, как и качество работ, но вот архитекторы-дизайнеры-художники мне понравились. Поэтому, шеф, я все-таки предлагаю их оставить в Москве, но влить в них денег. Они окупятся. Думаю, довольно быстро. — Угу… и когда успел? — Пока ты кололся. — Хорошо, а кого там ставить? Такого, чтобы в ежовых рукавицах держал? У нас у самих вакансии, Аня, Наташа и Соня втроём не потянут восемь заказов. — Уже одиннадцать, Владимир Иванович. — проговорила Таня. - О, Господи… Тем более. А что за … звездопад? — Не знаю. Из них, правда, трое на ремонт квартир-домов. Но хотят переделать всё. Получается, это и не стройка полноценная, но и не лёгкий ремонт… — Так, хорошо, допустим, нас пятеро, допустим, мы все отдохнувшие… Мы застрелимся…. — Они все согласны на весну. Я про ветрянку легенду держу. — Да, но кого поставить в Москве…? Саааань? — Нет, Вов, нет. — Да. И мы оба знаем, что да. — Он ещё маленький… — Какое маленький? Двадцать лет парню… Я в его годы департамент возглавлял. — Именно, но не фирму! — Во-первых, он умный не по годам, во-вторых, он сам хочет делать карьеру. Ни у отца и ни у меня под крылышком. Поступим хитрее. Отправим в Москву. Вроде бы самостоятельность, а все-таки под присмотром. Мы же всегда поможем. — М-м-м-м, думаешь? Я с тобой согласен. Надо его спросить. Да и маму с папой в известность поставить. — Вызывай его сюда, сразу поговорим, да и на понедельник сориентируем. — А родители? — Слушай, он и так у нас работает, что ещё? — Хорошо. - Да, дай задание пиарщикам, пусть переименуют этот алфавит. — Угу. — Так, Лиз, ты с нами? -Конечно, а куда я без вас? На телефон Корфа прилетело смс-сообщение. -Так… о, Шубин, прилетел и заселился в клинику. От него всем привет… Так, Лиза, надо отсмотреть личные дела обеих контор, особо титулованные мне не нужны. На Калиновской с Пеньковой печати негде было ставить, а толку ноль. — Печати?! — насмешливо спросила девушка. — Культурный ты наш. Анна внимательно посмотрела на начальницу отдела кадров. Что-то в тоне блондинки ей не понравилось — излишняя фамильярность или низкий голос, что точно она сказать не могла, но первая ревность дала о себе знать. — Ну, у них куча рекомендаций-благодарностей была. А в результате что? — пожал плечами. — Мне интересно, каким местом она эти благодарности заработала? — хмыкнула Лиза. — Мне это НЕ ИНТЕРЕСНО, — ледяным тоном проговорил начальник. — Меня интересует работа и ее результат. А результат такой: у нас на одиннадцать заказов три архитектора-дизайнера. ТРИ!!! Ты же ничем не поможешь?! Кроме сплетен! Задача ясна?! — голос был металлическим. Анна напряглась. — Да, Владимир Иванович, — тихо и вежливо проговорила Лизавета. — Отлично. Дальше, Таня, вызови ко мне Константина. Андрей, почисть все сети, проверь компьютеры, отключи их. На завтра попробую вызвать дезинфекцию. — Зачем? — удивлённо спросила Репнина. — Ветрянка — это же миф. — Я знаю, — кивнул Корф. Он исподволь наблюдал за женой, заметил ее напряжение по отношению к Лизе. «Неужели ревность? Ох, глупышка.» — Но не помешает. Мы потом закрываем помещение почти на три недели. Лишним точно не будет. — Освятишь? — усмехнулся Андрей. — Нет, я в это не верю. Так, Сергей Степанович, просмотрите все документы, чтобы все было в порядке. Что надо — на подпись. Просмотрите, пожалуйста, отчёты Романовой. У неё они уже готовы. Так, Андрей, Саша, Наташа, Соня, Аня, Таня посмотрите, что может понадобится в следующем году: апгрейды, программы, техника, бумага, карандаши, стулья… В общем всё, в список и мне. Никита, Седой, посмотрите по технике, вооружению-обмундированию. И тоже в список. Я посмотрю и дам денег, закажем. Всё, трудимся. Таня, ко мне сейчас Константина. Все свободны, Анна, задержись, пожалуйста. Ребята разошлись. Владимир присел перед женой, взял ее руки в свои. — Анют, что случилось, родная? Ты из-за Лизы расстроилась? Мы же говорили с тобой об этом, девочка моя. — Я помню, Володенька, я помню… Но ничего не могу с собой поделать… — смутилась. — Глупыш, — выдохнул муж, поцеловал ее ладони. — Мне нужна только ты. И всё… а, нет, ещё наши дети. Мы же говорили на эту тему. — улыбнулся. Жена улыбнулась в ответ, вынула одну ладонь из его, растрепала волосы, потом пригладила. — Я знаю, и тем не менее, — опять смутилась и пожала плечами. Заработал селектор: — Владимир Иванович, Костя. — Минутку. Малыш, иди в архитектурку, решайте с девочками, что надо. Только поешь, хорошо? Я проверю. — Как скажешь, родной, как скажешь. Володь, — удержала за руку — я позже зайду, можно? — Конечно! Любимая, ты единственный человек, которому можно всё. Анна быстро чмокнула мужа в щеку и вышла. В кабинет зашёл молодой человек очень похожий на Александра — его младший брат Константин.