Но пребывает с нами вера, надежда, любовь. И любовь из них больше...

Выйдя из кабинета, Корф понял, что в доме остались лишь они. — А где все? — спросил недоуменно парень. — На улице. Играют в снежки. — спокойно проговорил Оболенский. — Дурдом на выезде. — пожал плечами мужчина. — А может всё просто? Может люди просто отдыхают? — холодно спросил Корф. — Возможно, — процедил сквозь зубы юрист. — Володя, — Анна решила вклиниться на свой страх и риск, — а ты фотки отдал? — Ой, нет, забыл, спасибо, родная. Сейчас принесу. — Я с тобой. В этот момент в дом вернулся Бенкендорф. — О, Володь, ты-то мне и нужен. — Пошли, в комнате пошепчемся. В комнате девушка быстро нашла в рюкзаке конверт с фотографиями. Мужчины стояли у окна. — Дядь Бень? — Владимир не знал, как сейчас говорить с другом. — Вов, я завтра уеду. Точнее на рассвете. Типа по делам фирмы. Я просто хотел тебя предупредить. — Решил сбежать? На тебя не похоже. — Нет, — мотнул головой мужчина. — Ты многого не знаешь… — Знаю. Всё. Знаю. А что не знал, сейчас узнал. Паззл сложился. Минутку. — повернулся к жене — Анечка, не забудь таблетки взять, родная. — Поговори с Надей. Это нужно вам обоим. Бенкендорф усмехнулся и протянул ему листок. Владимир развернул его и прочёл. Грустно улыбнулся и кивнул: — Да, у меня мог быть братик или сестрёнка… Я знаю. Такой же документ есть у самого… Ты, прежде чем выводы делать, судить и приговоры выносить, поговори с Надей. ПОГОВОРИ. Я тебя не уговариваю на ней жениться. Это ваше личное дело. Но ПОГОВОРИТЬ вам необходимо. А потом едь, куда хочешь, я слова не скажу. Только без истерик. Ей и так очень тяжело. Ладно, решать тебе. Ты не маленький, меня точно старше, думай сам. Я всё сказал. Анютка, идём родная. Или ты полежать хочешь? — Девушка отрицательно покачала головой. — Тогда идём, похвастаемся такой красотой. Спустились вниз и сразу ощутили напряжение, витающее в комнате. Владимир напрягся, но Анна мягко сжала его руку. — Володенька, — спокойно проговорила Надежда Николаевна, — зазывай своих снежных воинов, глинтвейн почти готов, пусть переодеваются. — Есть, мэм, — с улыбкой отсалютовал племянник и позвал всех в дом. — Надюш, а где ящики с фруктами? — Это не ко мне, — махнула рукой женщина, — сам загружал куда-то. — В погребе, — спокойно проговорил Александр Христофорович. — Сходить? — Давай, — кивнул Владимир, — ты только не застрянь, Винни, — пропищал дурашливо. Через некоторое время все расселись на диване и креслах, Корф разжёг огонь в камине, поставил защитную решётку, чтобы Андрюшка ненароком не обжёгся. Потом ввёз в комнату столик на колёсиках, на котором уже стояли пузатые бокалы с дымящимся напитком. Один, самый полный, бокал протянул жене: — У нас один на двоих, — подмигнул, девушка улыбнулась. Остальные разобрали бокалы, Владимир усадил тётю рядом, взял жену на руки, и протянул Надежде конверт со своими свадебными фотографиями. — Ну, что давайте за нас? — все дружно чокнулись и начали рассматривать фотки.  — М-да, жена у тебя Вовка, красавица, — вздохнул Седой. — Я знаю. — с улыбкой ответил парень. — Но есть одно «но»: МОЯ жена, да? МОЯ. — Анна лишь улыбнулась и молча уткнулась носиком в шею мужа. — Сдаюсь, — поднял руки вверх. — Ладно, следующий вопрос: что завтра делаем? — Гуляем, отдыхаем, — отозвался Саша Романов. — Хоть с городом познакомимся. — Тоже надо… — кивнул Писарев, — тут красиво. Спустя время Оболенский, оставив бокал, вышел из комнаты. Корф напрягся, но Саня подозвал к себе Андрюшку и после недолгих перешептываний протянул ему небольшую бутылочку, мальчик кивнул. Костя Романов начал преувеличенно громко рассказывать анекдот. — Что происходит? — тихо спросила Надя у племянника. — Провокация с диверсией, — так же тихо и с улыбкой ответил парень. — Без моей команды с дивана не вставать. Или встать, но сразу в свою комнату. Андрюшка не терял времени даром, быстро дотопал до оставленного бокала юриста и вылил туда содержимое бутылочки, потом шустро вернулся и отдал ёмкость одному из крестных. — Господи, чему вы ребёнка с детства учите, а? — вздохнула Александра Фёдоровна. — Разведке, мам, разведке… — ответил старший сын. — А что там? — тихо спросила Анна. — Сань, что в меню-то сегодня? — повторил Корф. — Виски. — О, господи, зачем? — Надежда Николаевна аж выровнялась, но племянник вернул ее на своё плечо. — Так надо. Ладно, Давайте за нашу с Аней роспись, — Корф поднял пузатика, все чокнулись. Вернувшийся Оболенский одним глотком осушил свой бокал, отчего у Варвары с Шурой глаза были как блюдце. — Добавки? — спросила Таня у юриста и спокойно долила остатки из кастрюли, стараясь, чтобы осадок остался в ней же, тот благодарно улыбнулся и сделал глоток. Владимир успел незаметно очистить мандаринки и протянул одну тёте, а вторую жене. -О-о, какая милая семейная сцена… — пьяным голосом протянул Оболенский. — Анют, — прошептал муж, — сядь рядом. Сань… — Угу, — спокойно ответил друг. А Оболенский продолжил: — Верный муж ублажает жену, и падает ниц перед… — дальше договорить он не смог — помешали пальцы Владимира, которые вцепились в его горло мёртвой хваткой. Корф оторвал тушку юриста от пола и швырнул на пол. — Аккуратней! — возмутилась Романова, — ковёр красивый, жалко портить. Не пачкай! — Шура! — воскликнула Надя, — Володя, успокойся! — попробовала встать, но со спины ее удержали руки программиста. — Не надо, Надежда Николаевна, не надо… Он в полном праве это делать… Тихо, тихо… А Владимир тем временем метелил Оболенского. — Всё, Вов, успокойся, — к парню подошёл дядя Беня. — Дальше он мой. — сгрёб юриста, открыл дверь и выкинул его на улицу. — протри здесь, напачкал ты немного, парень. Бенкендорф обулся и быстро вышел на улицу. Владимир в минуту вытер пол и составил компанию мужчине. Романов крепко удерживал Анну. — Пусти! — блондинка попыталась вырваться. — Нет, — мотнул головой. — Володька вернётся, тогда пожалуйста. Им, я так понимаю, есть о чем поговорить. — А вечер был такой хороший, — вздохнула Татьяна. — Ничего, у нас ещё будет куча таких вечеров, дорогая, — улыбнулся Андрей, — правда, если Надежда Николаевна нас к себе пустит ещё раз. — Сколько? — спросил Никита. — Три минуты, — отозвалась Александра Фёдоровна. — Значит, ждём. — Что значит «ждём»? — Анна начинала метаться по комнате. — Аня, успокойся, через две минуты разнимем, всё хорошо…- Костя поймал ее и посадил в кресло. — Тихо, всё нормально. Мужской разговор. Во дворе Корф и Беня избивали Оболенского. — Всё, Вов, всё… Да лежи ты! — Черт, туфли испортил, мне их Анечка выбирала. Вот, сволочь, из-за него жена нервничать будет. — Всё, Вов. Сейчас я одного своего должника наберу…. — Шеф, — из дома вышел Седой. — иди, там Анна тебе сейчас устроит. А я тут побуду. — Ты мне, кстати, нужен, — хмыкнул Александр Христофорович. — Вова, иди в дом. Мне по счетам он ещё не оплатил. Да, Бэмби, здоров. Ты помнишь про Оболенского Сергея Степановича? Да, он в ногах у меня, точнее под ногами… Я? В Калининграде, нет в посёлке… — Радужный, — буркнул охранник. — Посёлок Радужный. Нет, давай возле него. Мне потом ещё пред глазами хозяйки предстать предстоит… Понял, жду звонка… Корф, ты ещё здесь?! -Да… — прокряхтел тот, — туфли отмываю… Мне сейчас от Ани так влетит, дай бог к Новому году помириться… Только и делаем, что ссоримся… Всё, мужики, я пошёл… — Удачи! — Спасибо, взаимно. Да, надеюсь, мы в слепой зоне были? — Да, — кивнул Беня, — я ещё днём прикинул. Иди уже! Владимир зашёл в дом и спокойно разделся. Присел на корточки, внимательно изучил обувь, тяжело вздохнул. — Живы? — голос Романовой был спокоен. — Да, — невозмутимо пожал плечами, помыл в кухне руки и умылся, вернулся в комнату. — Все живы, всё нормально. О, подождите, я забыл. — открыл дверь на улицу — Кит, вы ещё здесь? — Да. — Подождите пару минут, сейчас его манатки соберу. — вернулся в дом. — Надюш, где комната Оболенского? Он решил уехать. А про вещи забыл, сейчас отдам, ну? — Второй этаж, правое крыло… — Идём, покажу. — Романова встала, взяла большой мусорный пакет. Поднялись на этаж, зашли в комнату юриста, Владимир начал швырять в пакет вещи. — Володь… — Тётя Шура, пожалуйста, мне ещё с женой на эту тему говорить… — Я к тому, что хоть я и не сторонник таких методов, но это тот случай, когда я тебя хорошо понимаю. — Спасибо… Самое обидное, что мы просто выпустили пар, а изменить ведь ничего невозможно… — Но возможно быть счастливыми сейчас и завтра. — Угу, только надо Анне как-то это объяснить… — Я думаю, она поймёт… — Беня хотел на рассвете сбежать, — усмехнулся парень. — Извините, я сейчас. Корф передал Никите вещи Оболенского и те исчезли в ночной тиши.