Но пребывает с нами вера, надежда, любовь. И любовь из них больше...

В кабинете все расселись, Андрей включил ноутбук. — Вещай, дядя Беня, — вздохнул Корф. — Мой хороший знакомый Юрий Заморёнов владеет охранной фирмой «Стилет». — Есть здесь такая, — кивнула Надежда Николаевна, — одна из крупнейших, по крайней мере, тьфу-тьфу, самая надёжная. Мы с ней сотрудничаем, эта стена, — женщина продемонстрировала противопрослушку, — их разработка. Мне понравилась. Повторюсь, в офисе такая же. Вроде, не подводит. — Если «Стилет» одна из крупнейших на своём поле, зачем ей мы? — задал логичный вопрос Саша. — И за сколько? — Триста тысяч евро. — Вот именно эта цена меня и смущает, да и накануне праздников. — проговорил Владимир. — Одна из крупнейших, с интересными разработками и за смешную цену, да и сама в руки плывёт. — забарабанил пальцами по столу. — Мне это кажется подозрительным. Андрюш, ищи … — Всё, и даже больше, я помню, шеф. Делается … Владимир изучал кабинет, в прошлый раз было не до этого. Просторный, весь из дерева, одну стену снизу до верху занимал книжный шкаф, на второй висело несколько картин, не очень дорогих, но явно оригиналы. Рядом стоял деревянный глобус. Из некогда двойного окна сделано одинарное, спиной к замурованной части сидела тётя за столом, от него в форме буквы «Т» шёл длинный стол, явно для совещаний. Стол и стулья с высокими спинками резные, массивные и красивые. Весь этот кабинет очень подходил хозяйке. — Я готов, — прервал молчание программист. — И? — Юрий Заморёнов, бывший тюремный надзиратель, переведённый на службу в МВД, интересная карьера, так, … женат, дети… десять лет назад начал вести бизнес, начал с ЧОПа, превратился в крупного игрока… О-па… Работал с Забалуевым в Москве, … потом год с Долгоруким, ой, как интересно… три года назад перевёл весь бизнес в Кёнигсберг, работает честно, не миллионник, но рядом… Хм, а смысл за такие деньги и так срочно? Ответа нет. Писарь, читай сам. — Мне не нравится, — спокойно проговорил Корф. — Категорически. Ваши мнения, дамы и господа? — Чуйка? — уточнил Романов. — Да. — Вот с ней, родимой, я спорить не буду. Надежда Николаевна, Вы как? — Я? Как клиента устраивает всё, но, как гипотетического партнёра, нет, категорически, согласна. Слишком подозрительно. Серёж, Ваше мнение? — Если бы не дешевизна и сроки я бы предложил с ним поговорить, хотя бы. Но эти обстоятельства вызывают определённые опасения, поэтому — нет. — Да и нелюбимый нами господин Долгорукий, — добавил Владимир. — Долгорукий и честность, это параллельные прямые. Я как слышу его фамилию, так Аня в глазах стоит … зеленоватый оттенок кожи, черные круги… три яйца и спичечный коробок сыра… — голос задрожал. — НЕТ! КАТЕГОРИЧЕСКИ! — обратился к Бенкендорфу — скажешь ему, что начальник последняя сволочь и жмот, нет денег, а ты не можешь незаметно вывести такую сумму, потому что назначен аудит. Можно выкупить у него эту чудо-технологию, но с гарантией нераскрытия. По этой теме ещё мысли есть?  — Нет. — Тогда по поводу Кёнигбау… — потёр лицо руками, — Писарь, подготовишь документы на раздел акций. Печати с собой? — Обижаешь, в сейфе. Проценты? Слияние? — 30 на 70. 30% у меня, остальное у Нади. Про слияние после аудита, а может безопаснее так, без слияния, посмотрим. — Володя?! — возмутилась женщина. — Что? — спокойно спросил Корф. — Я владелец 100% акций, так? — Да. — Могу распоряжаться ими как хочу, так? — Так, но… — Никаких «но». Серёж, документы до понедельника успеешь? — Да. — Тогда всё, отдыхаем. Из кабинета вышли все, кроме Надежды Николаевны и Владимира. Парень закрыл дверь и присел на корточки перед тётей, взяв ее руки в свои. Поцеловал. Вздрогнула, попробовала вынуть. Не пустил. — Надя, родная… Я понимаю… слишком много событий за эти два дня, тебе надо ко всему привыкнуть … я бы не поднимал сейчас тему раздела фирмы, если бы не сроки… — опять поцеловал ее пальчики, опять вздрогнула. — Но привыкай, постепенно, конечно, … первое: ТЫ БОЛЬШЕ НЕ ОДНА, второе, ЧАСТЬ РЕШЕНИЙ БУДУ ПРИНИМАТЬ Я, третье, ТЫ НАМ НУЖНА, мне, Ане, Бене… и последнее, НИКАКОГО САМОБИЧЕВАНИЯ И САМОУНИЧТОЖЕНИЯ, ТЫ ПРЕКРАСНА… Я ОЧЕНЬ СИЛЬНО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, ты не представляешь, как я счастлив, что ты есть…. Помнишь, ты говорила, что узнай я, что ты жива, я бы примчался и не в дверь, так в окно… Да, миллион раз да… Но даже если бы мне просто сказали, что ты жива, но к тебе нельзя, я бы сцепил зубы и ждал бы разрешения… В одном фильме услышал фразу: «Мне главное знать, что Вы есть»*** Это оказалось про меня… Если бы я только … хотя бы … знал… И ещё, НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ, поверь, родная, я ничего не сделаю во вред нашей семьи… И ещё, завтра ты получишь дубликат ключей и адрес нашей квартиры в Питере… В любой момент… Мы ждём тебя всегда… — Володенька… Ёжик, мой родной… Вы тоже мне очень нужны… — Мы ВМЕСТЕ, вместе… Теперь всё будет только или хорошо или очень хорошо, слышишь? — Да… Положил голову на ее колени, гладила парня, перебирала его волосы. Молчали. Вместе, рядом. — Ёжик? — Да, любимый Медвежонок? — Вы сок покупали? — Да, несколько видов, блоками, надо смотреть. А что? — Как на счёт глинтвейна? Фирменного? Поднял голову, увидел улыбку на лице Надежды Николаевны. — С удовольствием, только из твоих рук. — Идём? — Идём. *** В комнате всеобщее внимание удерживал Андрюшка, он рисовал и учился рисовать у Анны. Остальные с улыбками наблюдали за процессом. — Андрюш, давай домик нарисуем? С крышей? — Дя — Так, ты сам? — Неть, ти пейвая. — Я первая? Хорошо, смотри, делаем сначала так, теперь ты, вот так, умничка, дальше вот так, вот… Корф обнял Надюшу, опёрся о косяк и с улыбкой наблюдал за этой картиной. — Ёжик, — шёпотом проговорила тётя, — я внуков хочу. — Во-первых, ты слишком молода для бабушки, во-вторых, мы с Анечкой неполных два месяца вместе, из которых месяц в больнице провалялись, потом одни стрессы. Всё будет, не спеши. Мы тоже очень хотим малыша, жена мне за это даже выговаривала уже, — грустно усмехнулся, — но и ей надо на ноги встать, окрепнуть. Всё будет, обязательно, и будет только хорошо. Так, что там для глинтвейна? Сок? Сейчас принесу, это в подвале, я помню. Сколько надо? Ладно, посмотрю сейчас… Специи есть? -Да, сок только. Я на кухне, кстати, мне запах чудится или он есть? — Есть, Варин фирменный. Сычёва отправилась на кухню, Владимир нырнул в подвал, остальные не заметили их присутствия-отсутствия. Все опять сели за стол с пирогом и глинтвейном. — Я понять не могу, что кощунственнее: заедать этот божественный напиток таким пирогом, или запивать этот великолепный пирог таким шикарным глинтвейном, — проговорил Саша Романов. — В мысли не запутался, мыслитель? — усмехнулась Лиза. — Да нет, вроде, — пожал плечами парень. — А тебя добрее ни выпечка, ни напитки не делают, я смотрю, мадам Долгорукая. Кровь заговорила? Девушка сникла и замолчала. Корф незаметно достал телефон и включил Джо Дассена Et si tu n'existais pas**** и поставил на повтор. Надежда Николаевна улыбнулась, Писарев встал и галантно пригласил женщину на танец, Владимир — Анну. — Прости, Анютка, я совсем тебя забросил, я компенсирую, клянусь. — Ты что, глупенький мой, всё чудесно, мы все вместе, ты счастлив, все отлично. — Я счастлив, если ты счастлива. Лучший друг и любимая женщина рядом. — Конечно! А разве может быть иначе? Ты же рядом… Романов-старший выключил телефон. — Пап, ты чего? — возмутился Костя. — Хорошая же песня. — И что, только ее и слушать? — Вообще-то, — поддержал Корф, — уже спать пора, ночь вчера буйной была, сегодня весь день на воздухе, всё, спать, спать. — Володя, — с улыбкой отозвалась Надежда Николаевна, — ещё детское время. — И что? Дитё уже спит, крепко при чём. А кое-кто ночь почти не спал. Так что, спасибо за вкусняшки, но спать, спать. Бенкендорф незаметно вышел из дома.