Но пребывает с нами вера, надежда, любовь. И любовь из них больше...

В это время в комнате летали молнии. Корф стоял у окна, вцепившись в подоконник и пытался успокоиться. Только Анна перестала есть себя поедом и обвинять во всём, так тут Надя… Господи, стыдно признаться, но он действительно боялся увидеть Надюшу после всего, оказалось, что она совершенно не изменилась, изменилась только кожа — тонкая и блестящая, как плёнка. Но сегодняшняя ее фраза… Во время разговора в кабинете, тётя произвела впечатление сильной, закрытой и в то же время ранимой женщины. И тут… Защитная реакция? Но от неё никто не упал в обморок, лица ни у кого не перекосило, никто не шушукался за спиной, Беня явно сделал предложение, кольцо он заметил… Раздался стук в дверь. — Ёжик, можно? — Надежда Николаевна чувствовала себя неуверенно. — Да, заходи, это твой дом… — Володя! — возмутилась женщина. — Это и твой дом тоже… — Мне это неинтересно… — Володя… — в голосе звенели слёзы — не надо так, пожалуйста… Владимир отлип от подоконника и схватил тётю за плечи: — А как надо? Надя? Как???? Ты — безумно любимая, потрясающе красивая женщина… Я … Чёрт!!! Да, я опасался тебя увидеть, но ты абсолютно не изменилась … Ну, кожа блестит, и всё!!! ВСЁ!!! Понимаешь?! Я не знаю, так совпало, или это врачи, но ты не изменилась — ты НЕРЕАЛЬНО КРАСИВАЯ!!!!!!!!!! Что за бред с костюмом?! — Шутка, просто неудачная шутка… Ёжик… — Шутка?! Надя?! — Просто шутка, дурацкая, согласна… — Я понимаю, действительно понимаю, это огромнейший стресс, депрессия, ты, скорее всего, видела себя в промежутках между, этот ужас забыть невозможно… НО, Наденька, родная, я очень тебя прошу, прекрати грызть себя!!! Для каждого из нас — ты лучшая, слышишь? — вжал ее в себя. — Ты нужна мне, родная, но каждая такая твоя фраза — это нож в сердце, я же живой, я же тоже что-то чувствую… Я не могу так, пожалуйста… Поверь, родная, ты очень красивая… — боли в его голосе было столько, что женщина вздрогнула и отстранилась, увидела в его глазах слёзы. При ней он никогда в жизни не плакал. — Володя!!! — вскрик, который и услышали внизу. — Не надо, пожалуйста!!! Успокойся, Ёжик, успокойся… Я больше не буду, клянусь… — прижала его к себе. — Всё, мальчик, мой, всё… Анна и Александра Фёдоровна влетели в комнату и поняли, что оба, Корф и Надя, … плачут, тихо, без всхлипов… Романова и девушка бесшумно вышли. Анна выдохнула: — Слава богу… Я уже не знала, что и думать… — Идём, девочка, идём, им это надо… — Может тогда без них? Пусть вдвоём побудут? — Ой, нет… Обидятся оба, лучше подождём, идём. — Ну что? — Саша явно нервничал. — Нормально всё, ждём. — отозвалась мама. — Может, хоть во двор? А то Андреич скоро мокрым будет? — А давайте. Только самим бы не взмокнуть, переодеться не во что. Через полчаса Владимир с тётей спустились вниз и обнаружили всех в снегу. — И что теперь? — В машину, — отозвался Никита, — там печка, обсохните, у нас всё равно один комплект. Поехали, наконец-то. — Варя! — зычно крикнул Корф. — Мы уехали, ты на хозяйстве! Если что-то надо — мне или Анюте в смс, хорошо? — Хорошо, — кивнула женщина, — отдохните! — Ехать с ними она наотрез отказалась. В машине расселись, Андрюшка мгновенно забрался на колени к Наде, которая сидела рядом с Анной и племянником. — Слушай, друг, — наклонился Корф к мальчику, — я ревнивый, так что не провоцируй. Они обе мои, понятно? — Неть! — звонко ответил Андрюшка. — Не понял, — шутливо-строго проговорил Владимир — что значит «нет»? — Анна, уткнувшись в мужа, тихонько смеялась, мордашка младшего Веревкина была такой потешной, что спокойно смотреть на него было невозможно. — Оя моя. — Кто? Надя? — Дя. — Слава богу, тут разобрались. Ну, тогда надо жениться, ты готов? — Дя. — Угу, хорошо, а ты невесту спросил? Мальчик посмотрел огромными глазёнками на крестного. — Клиент завис, — засмеялся Андрей-старший. — Сына, иди ко мне. — Неть, я туть. — Да пусть сидит, — улыбнулась Надежда Николаевна, — у меня такой очаровательный кавалер. — А мы приехали. Осталось припарковаться. — раздался голос Никиты. — Сначала в магазин? — Ну, да, — кивнул Владимир, — вы же все мокрые, надо переодеться-переобуться. У Анны нос холодный. Девушка дотронулась до кончика носа. — Он не холодный! — Угу, уже нет, в машине и в моей куртке отогрелся. А был холодным, я видел! Надя улыбнулась. — Ага, а ты научился взглядом температуру мерять? Тем более, я не играла, а только счёт вела! — Да, я и не такое умею. Корф помог выйти тёте, потом жене. В магазине первым делом все отправились за новой обувью и сухими носками. Корф и Надя ждали всех за столиком напротив магазина. — Ёжик, ты сердишься? — тихо спросила женщина. — Нет, Медвежонок, нет, я не сержусь, я тоже не должен был на тебя кричать, прости. Но я очень тебя прошу — прекрати подобные разговоры, хорошо? — Да. — Привыкай к мысли, что ты больше не одна. Никогда больше не будешь одна, веришь? — Верю, Ёжик, верю. Но мне действительно нужно время… — Я тебя не тороплю. Но мы рядом. — Я привыкну. — Угу, — кивнул, — так, Аня опять зависла, я сейчас, иначе она купит одну пару и то, с ужасом в глазах, прости. Владимир подошёл к жене и обнял со спины: — Что за трагедия? — Не знаю, какие выбрать… — Так, ноги в сухом и новом? — Да, те вон в пакете. — Нравятся обе пары? Удобные обе? — Да. — Тогда бери обе, не раздумывай, карточка у тебя. Так, этот пакет я забрал. Аня! Бери всё, что нравится, думай только о себе. — А зачем мне три пары обуви? — Как зачем? Носить. Оставим тут, Надя точно не против. Всё, бери, я за столиком. — чмокнул в висок. Парень вернулся, по дороге заказав чай и пирожные. — Надюш, ты не любишь шоппинг? — спросил с улыбкой. — Нет. Всё есть, зачем? — Ой, вы с Анютой два сапога пара… Тоже «у меня всё есть», «зачем» и моя любимая фраза «это же столько стОит» … — Володь? К ним присоединились старшие Романовы. Корф рассказал всё, что с ними произошло. Надежда Николаевна молча сжала ладонь племянника. — Кстати, дядь Коль, а что за «шавка»? — Шишкин, помнишь такого? — О, Господи, он ещё есть? — Уже нет. Ну, жив, а в остальном — нет. Анна подошла к ним: — Что обсуждает штаб на выезде? — Что некоторым маленьким врединам пора есть, — отозвался муж, забрав пакет. — Я не вредина, — надула губки. — Невредины спокойно ходят в магазин. И вредина и не вредина должны вовремя кушать. Так, с обувью разобралась? Тогда останется одежда. Но потом. После обеда все закупили себе что нужно и что хотели, загрузили пакеты в машину и отправились гулять по городу. К ним присоединился Бенкендорф. — Володь, тут поступило заманчивое предложение, — начал мужчина. — Дядь Бень, а оно стоит того, чтобы забирать время у семьи? — Зануда, — вздохнул Александр Христофорович, — просто оно действует до обеда завтрашнего дня… — Давай потом, а? Или сильно нравится? — Сильно. — Сколько? — Триста тыщ европейцами… — Где? — Здесь. — Хм … Предварительно «да», но дома в подробностях и с кандидатами. — Хорошо. Я сигналю? — Да. — Ты всегда так принимаешь решения? — спросила Сычёва. — Нет, не волнуйся. Да и это не решение, а согласие на получение информации, — усмехнулся Корф, сжав ее ладонь. Владимир так и шёл по улице — в одной руке ладонь тёти, на в другой — ладонь жены. — Бенкендорф тоже в твоей Корпорации? — В НАШЕЙ Корпорации. Да, система охраны квартиры-дома-офиса. У нас всё под ключ. Надюш, — состроил просительное лицо, — давай с понедельника, а? — Хорошо, — мягко улыбнулась. — Лучше показывай город, хозяйка. Вечером сидели в полюбившейся всем большой комнате с камином. Андрюшка привычно забрался на руки к Сычёвой, сидящий на толстом ковре Корф держал в объятьях обеих женщин, Бенкендорф, Саша с Репниной и Варя в креслах, Романовы-старшие, с Лизой, Соней и Таней на диване, остальные на полу рядом. Сидели молча, и тем не менее было понятно, что все вместе. — Какие планы на завтра? — спросила Таня. — Отдыхаем, товарищ Ежедневник, — откликнулся Саша. — Танюш, ты можешь расслабиться? — Я расслабилась, я ориентироваться хочу… — Зачем? Завтра сориентируемся по ходу. Зазвонил телефон. — Володь, — вздохнул спец по охранным системам. — Вот прям сейчас, а? — Уже почти вечер, он тоже понимать хочет, да или нет, хоть предварительно… Корф застонал. — Ладно, пошли в комнату, расскажешь. Саша, Писарь, подъем… Андрей, только не говори, что ты без техники. — Не скажу, иду. — Зачем в комнату? — проговорила тётя, — Идите в мой кабинет. — Так ты с нами, заодно и с тобой вопросы решим, коль до понедельника не терпится…