Но пребывает с нами вера, надежда, любовь. И любовь из них больше...

Вечером воскресенья Корф отменил «посиделки у камина», уложил всех спать. — Анют… — Да, родной? — Не обижайся на меня, любимая, — смотрела с огромным удивлением, — но я не возьму тебя в Надин офис, во-первых, это так называемая «чужая территория», я не ориентируюсь и не хочу, чтобы тебя видели. Я знаю, кому надо — найдут любую информацию, но на всякий случай… И, во-вторых, … я хотел бы завтра погулять с Надюшей… — Володенька, родной, по поводу Наденьки я обеими руками «за», сама хотела предложить, вам обоим это просто необходимо. По поводу офиса, я и не собиралась туда ехать, не волнуйся, я буду питаться и пить таблетки по часам, обещаю. — Прижал к себе. *** Утром позавтракали, ждали водителя. — Володя, — Надежда Николаевна была собрана и спокойно-строга, — в офисе знают, что ты — новый владелец. Никто не знает, даже юристы, что ты — мой племянник… — Понял, и не узнают, не волнуйся. Что ещё? — Они не знают, про твой раздел, относительно которого я категорически против, поэтому, я тебя прошу, … — Я не скажу, для них — начальник — я. Надюш, мне кажется, или ты нервничаешь? Что с тобой, Медвежонок? Я полностью тебе доверяю, я просто посмотрю и всё. Андрей просто убедится в надёжности сети и всё. Что с тобой, родная? — Всё в порядке, правда. — Угу, я вижу. Да, Надюш, пока слияния делать не будем, пусть будет вот так, может даже процентное соотношение изменим. О тебе никто не знает, прости, но этот огромный минус является, с другой стороны, огромным плюсом в вопросе безопасности. Твоей безопасности. — Я поняла, не могу сказать, что меня это радует, проценты в смысле, но, учитывая историю с Долгорукой, согласна… — Надюша, основные решения, тяжёлые, сложные, принимать буду я, после согласования с тобой, конечно, всё остальное — твоё без изменений. Твои «полёты» меня не устраивают. Я понимаю, ты тут своя, ты прекрасно ориентируешься в ситуации, но мне так спокойнее будет, пойми меня правильно… — Я полностью согласна, правда. — услышали автомобильный гудок. — Поехали? — Да… Надюш… Ты не обиделась, честно? Об этом будем знать только ты и я… — Боже упаси, о чём ты, мальчик мой? Я полностью согласна, сейчас посмотришь всё своим глазами, может ещё что-то изменишь, поехали, Владимир Иванович! — улыбнулась. — Сергей, Андрей, прошу! Нас ждут великие дела. Анюта спит? — Да. Надюш, после работы погуляем? Как в детстве? — Посмотрим, может ты мне выговор влепишь и в угол поставишь? — Надюша, ты что?! И в мыслях не будет, поехали. В машине Андрей плюхнулся на сиденье рядом с водителем и начал активно расспрашивать парня о проезжаемых местах, Писарев усмехнулся, Корф, заметив изменения в женщине, она сидела с отсутвующе-вежливым выражением лица, мягко сжал ее ладонь. Не среагировала. — Надежда Николаевна, по прямой перерыто, едем дворами. — Хорошо, — спокойно, холодно. — Надеюсь, не заблудишься?! — Нет, — прошептал водитель и сжался. — Отлично, следи за дорогой, пожалуйста! — Простите… Через двадцать минут припарковались, к машине подошли три секьюрити. — Ого! — Андрей продолжал прикидываться жизнерадостным дурачком, — Сколько больших дядей! Бодигарды открыли двери, все вышли. — Ну что, Владимир Иванович, — мимолётная улыбка, — наш офис. — Командуйте, Надежда Николаевна, я весь в Вашем распоряжении, — мягко и спокойно. — С чего начнём? — Как скажете? — На Ваше усмотрение, абсолютно! — понял вверх руки. Зашли в офис, мгновенно возникла тишина, все вытянулись в струнку, Владимир удивлённо смотрел на это всё, но внешне оставался невозмутим. Пошли по коридору, Надя рассказывала, что и где. Проходя мимо стайки молоденьких девушек, Корф услышал: «Пришёл новый, посмотрим, как Сычиха теперь вилять будет, построит он ее», «ага, посмотрим, как она теперь будет обычным сотрудником». Прошёл мимо. Остановился. — Надежда Николаевна, простите, я на секунду. Серёж, …– посмотрела удивлённо. Парни подошли к девушкам. Андрей остался стоять рядом с женщиной. — Доброе утро, дамы, сегодня понедельник, не так ли? — вполголоса. — Да, … — еле слышно. — Так вот, Сергей, запиши имена-фамилии, относительно Сычихи — некрасиво, ей Богу… Эта Женщина заслуживает уважения хотя бы потому, что она одна, на своих хрупких плечах подняла эту Корпорацию. Это раз, два, Вы хотели мне что-то сказать? Я Вас внимательно слушаю, но учтите, чтобы меня шокировать, Вам придётся сказать что-нибудь умное. … Нет? Тогда, три, украсьте эту Корпорацию своим отсутствием, пока я грех на душу не взял! У Вас час времени на всё. — отошёл к Надежде, — Заявления с сегодняшнего дня по собственному, передайте через секретаря, спасибо! Хорошего дня! Девушки были бордового цвета, мокрые и в полуобморочном состоянии. Надежда Николаевна в окружении трёх парней зашла в лифт: — Сначала в кабинет, документация, потом экскурсию? — холодно. — Как Вам удобно, Надежда Николаевна, — мягко улыбнулся Корф. — Тогда в кабинет. — А можно меня закинуть к программистам, я в бумагах не очень? — Конечно, — нажала на кнопку, поехали. — Владимир Иванович, если, вдруг, найду уязвимости, накрывать нашей сетью? — Естественно, и всё остальное тоже, ты в этом разбираешься, смотри, как лучше. Если лучше не мешать, то сам понимаешь. — кивнул. — Идёмте, я Вас представлю. У программистов всё прошло без приключений, Андрей быстро влился, Владимир мимоходом осмотрел технику. Поднялись в кабинет. Сычёва представила Владимира секретарше, попросила кофе и вызвать к ней Жуковского. — Надежда Николаевна, — секретарша была зеленовато-белая, — Василий Андреевич звонил, он поехал к охранке и застрял в пробке. — А что с охранкой? Почему меня не предупредил? — спросила женщина ледяным тоном. — Ее перекупают, они теперь документы сверяют. — почти заикаясь. Писарев с трудом сдержал смех. — Он должен был сверить их ещё на той неделе. — воздух снижался от каждого произнесённого слова на пять градусов. — Они сверили, но Заморёнов от страха попросил приехать. — Поняла, сейчас выясню, спасибо, жду кофе. Потом меня не для кого нет. — Да, милая девушка, — присоединился Корф с таким же холодным голосом, — там к Вам придёт группка свежеуволенных, примите у них пожалуйста заявления, проконтролируйте их исчезновение из офиса максимум через час и составьте список новообразовавшихся вакансий. Пусть с ним ознакомится Ваш отдел кадров и предоставит варианты решений. Сегодня, часа через три. Спасибо. В кабинете разделись, сели за стол, в ожидании кофе Надежда Николаевна набрала Жуковского. Владимир успел остыть от услышанного на входе. — Серый? — шёпотом, чтобы не мешать тёте, — ты не знаешь, кого я уволил? — Двух пятых ног у стула и двух помощниц отдела юриспруденции. На мой взгляд, абсолютно тупых. А ты чего так взъелся? Не себя же показать? — Нет, конечно, я и не планировал влазить, честно говоря… Но их «Сычиха» оказалось выше моей нервной системы, да и то, что она «вилять» будет! … И кто?! Надя?! Бесшумно материализовалась секретарь со столиком и кофе, расставляла чашки, Владимир отметил мелкую дрожь ее рук. — Спасибо, пока свободны, большая просьба — не подслушивать под дверью. Иначе я не отвечаю за появление на Вашем симпатичном лобике огромной шишки. Когда Вы нам понадобитесь — вызовем. — холодно. Девушка вышла. — Жуковский будет через двадцать минут, он подъезжает. — проговорила Надежда Николаевна и сделала глоток кофе. Корф видел — она нервничает, очень сильно, но держит себя в руках. Женщина достала папки, положила перед парнями. — Изучайте пока. — Да, Владимир Иванович, я хотел Вам показать несколько документов… Минутку… Сычёва стояла у зеркального окна и наблюдала за происходящим на улице. Владимир встал, подошёл к ней, одной рукой взял ее ладони в свою, второй провёл по лицу: — Наденька, родная моя, — шёпотом, — не волнуйся, прошу тебя. Я не хотел тебя пугать, но они сами напросились…. Что с тобой, Надюша? Неужели у тебя всё так плохо? В жизни не поверю, я хорошо тебя знаю… Я уволил кого-то ценного? Я компенсирую… Но я никому не позволю так о тебе выражаться… Надя, что с тобой??? Я такой страшный? — Обнял. — Я ничего не сделаю во вред тебе, родная, я люблю тебя. — Ты думаешь, я не слышу их шепоток? — усмехнулась, ощутила, как напрягся парень, — Ну не реагировать же на это всё… А увольнять каждого за это всё, как-то мелочно… — НАДЯ?! — громким шёпотом, — выслушивать унижение — мелочно?! НАДЯ, что с тобой? — Всё хорошо, ты рядом, всё отлично. — улыбнулась и села за стол. — Сергей, Вам ещё какие-то документы нужны? — Нет, Надежда Николаевна, спасибо, всё необходимое здесь. Владимир Иванович, вот, я хотел показать Вам этот документ. — Писарев протянул листок. Заработал селектор: — Надежда Николаевна, Жуковский … Посмотрела вопросительно на мужчин. — Позже, вызовем, — металлическим тоном отозвался Корф. Удивилась. — Изучил? — насмешливо спросил Сергей, — вижу, что нравится, можешь не отвечать. А теперь ещё этот листок. Симпатично, не так ли? Владимир одним глотком осушил чашку кофе. Перечитал ещё раз. Сел на стул. Прожевал печенье, не ощущая вкуса… Завибрировал телефон, отвлёкся, посмотрел, набрал жену: — Анют, ты таблетки выпила? Точно? Всё, дальше сама. — спрятал аппарат. — А можно ещё кофе? Спасибо. — прожевал ещё печенье и перечитал несколько раз полученные бумаги. Опять зажевал печеньем и опять перечитал. Секретарь сменила чашки, принесла заявления. В кабинете висела тишина. Отвлёкся одних бумаг, переключился на заявления, подписал, передал Сергею. — А тут противопрослушка есть? — Да… Включить? — Пожалуйста, Надежда Николаевна… — стена опустилась. Корф сделал глубокий вдох и медленный выдох. — Надя… объясни мне, пожалуйста, что это?! — показал на бумаги. — Финансовые отчёты. — Я вижу…- договорить не дала необходимость впустить Андрея в кабинет. Опустили пластик обратно. — Вы меня извините, — проговорил программист с чашкой кофе, — но у Вас тут очень жарко… — понял, что Владимир очень зол и тихо сел за стол. — Надя, … ЧТО ЭТО?! — Финансовые отчёты… Владимир Иванович, в чём проблема? — В чём проблема?! Вы серьёзно, Надежда Николаевна?! Надя, ты покупаешь себе дом в рассрочку??? Ты у самой себя покупаешь дом в рассрочку????!!! Ты ставишь себе зарплату менеджера, но на моё имя миллиардная карточка???? ТЫ терпишь мерзкие шепотки в спину, стесняясь уволить???? НАДЯ???? ТЫ???? — с каждым словом говорил всё тише. Андрей сидел с открытым ртом, чуть не уронив ноутбук. — Володь, остынь, — Сергей вклинился. — тихо. Корф поставил локти на стол и запустил пальцы в волосы: — Я такого не ожидал…. Чего ты молчал? — Хотел, чтобы ты сам прочитал. Это впечатляет… — О, да… Это всё, или ещё что-то есть? Давайте лучше сразу… — Всё… Тебе мало? — хмыкнул юрист-финансист. — Очень много…- глотнул остывшего кофе. — Так, Серёж, закрывай рассрочку… — Уже, — кивнул. — Повышай зарплату. — Сколько? — Я и я. — Понял, делаю. — Что мы узнаем от Жуковского? — Формально прочтёт завещание, поздравит Вас, Владимир Иванович, с вступлением в должность и освободит меня от должности врио, — ровно проговорила Надежда Николаевна, стояла лицом к окну. — Именно сегодня? — Да, крайний срок — завтра в 10.00 при подтверждённом форс-мажоре… — Значит, времени на принятие решения нет… — Что Вас смущает? Корф встал, подошёл к женщине, обнял, прижал к себе, молчал. — Володь, — позвал Писарев, — давай думать вместе… Не разнимая рук, повернулся вместе с Надей лицом к друзьям. — Мне и секунды нельзя быть здесь начальником… Это риск… Рисковать единственным родным человеком я не намерен… Значит, легендарный юрист должен получить от нас уже окончательный вариант решения, так? — Да, будем оформлять отказ. — Что Вас смущает, Владимир Иванович? — повторила вопрос женщина. — Рисков нет никаких, Корпорация — монополист в городе и пригороде. — Нет, Надюша, нет, — поцеловал в висок. — риски сваливаются неожиданно, буквально с неба. Мы в Питере и в той же Финляндии тоже монополики, но тем не менее, нашлась Долгорукая и хорошо потрепала нам нервы. Мало ли, какой борзый откуда проявиться может, надо думать… Лучше перестраховаться… — Ты можешь нормально объяснить, что не так? — спросил Андрей, — я не могу понять, тебе хочется эту фирму, но колется безопасность Надежды Николаевны? Или что? — Надюш, — мягко, — ты сказала, что все знают, что я новый владелец. Ты имела ввиду именно владелец или начальник? — Для них это одинаково. — Угу, понял. Ты чего дрожишь? Холодно? — Нет, всё нормально, попробовала отстраниться, не пустил. Писарев снял со стула палантин, протянул Корфу, тот быстро замотал в него тётю и прижал к себе. — Не волнуйся и не нервничай, родная, всё хорошо, не надо. Я просто хочу решить максимально рационально и, главное, надёжно. — уткнулся в неё, задумался.