Люди любят, да еще как!

      Вот и прошла первая неделя сентября. Слишком короткий срок для каких-то очень значимых изменений, но они, тем не менее, имелись. Конечно они не переворачивали мир на сто восемьдесят градусов, но разница с «прошлой» жизнью была довольно ощутимой. Итак, с чего бы начать?       Тридцать первого августа Андрей, все еще находясь в стадии траура, закупил на пару с Леонтьевым тетрадей для предстоящей учебы, несколько черных ручек и прочих недостающих предметов канцелярии. Стоило также поменять его развалившийся еще в одиннадцатом классе рюкзак, однако запариваться с поиском нормального и не стремного портфеля было впадлу, да и деньги Князев старался экономить, мало ли, какие нужды могут возникнуть.       В не самом лучшем расположении духа находился и Саша. В университет не хотелось от слова совсем. Леонтьев до сих пор не был уверен, чему он хочет посвятить свою жизнь, а получение высшего образования, как бы это сказать… Замедляло процесс. И это еще что, в школе Ренегату практически не было равных в параллели классов, а на вышке было раз в сто трудней и в тысячу времязатратней. Но парень не отчаивался, а точнее отчаивался, но не до конца, и активно интересовался у старших товарищей, чего ему, собственно, ждать на втором курсе обучения. Может, получится схалявить? Мнения на этот счет разделились: то ли будет легче, чем на первом, то ли наоборот, из-за предстоящих курсовых и новых профильных предметов будет полная жопа. Ренегат не знал заранее, но морально готовил себя к худшему.       Князеву же было легче в этом плане. Он переходил на третий курс училища, поэтому, будучи привыкшим ко всем новшествам среднего специального образования, волноваться о том, что что-то резко в его обучении поменяется, ему не приходилось. Да и нравилось ему там учиться. На какие-то предметы, по типу философии и безопасности жизнедеятельности он, разумеется, забивал, но некоторые дисциплины были очень даже ничего. Было несколько преподавателей, которые действительно знали и любили ту науку, которой обучали студентов. И их было действительно интересно слушать, даже если к предмету ты не питаешь никакой симпатии. Поэтому Андрей не жаловался. Да и учеба помогала скоротать время. Вне стен училища парню было особо нечем заняться: Саша почти целыми днями был занят университетом, других друзей у Князева по-прежнему не появилось. Можно было порисовать, но не целыми днями же этим заниматься. А вот гитара, на которой он так активно играл все лето, отчего даже струны пришлось пару раз заменить, стояла в чехле и пылилась в углу комнаты. Андрей лишь изредка брал ее в руки и тихо перебирал пальцами струны, только для того, чтобы не забыть, как это делается. Играть, а тем более петь дома ему было некомфортно: родители за стенкой и все такое. Парень от скуки даже начал делать домашку и готовиться к контрольным, хотя в школе вообще терпеть подобного не мог. Родителей, конечно же, очень порадовали такие перемены в их сыне в свое время.       Весь оставшийся день парень страдал откровенной хуйней, залипая в соцсетях, и тщательно проверяя все, что пропустил за эти пару месяцев без интернета. К сожалению, это заняло куда меньше времени, чем Князев планировал, а потому весь вечер он, не имея возможности хоть немного отвлечься, испытал на себе все пять стадий принятия неизбежного. Потому что все мысли то и дело возвращались к лохматому беззубому парню.

***

      Утро первого сентября встретило парня ярким солнцем, слепящим его глаза, золотистой кроной деревьев, потихоньку сбрасывающих зеленоватые листья со своих ветвей и, конечно же, первой парой в училище.       Одногруппники ни капли не поменялись за лето, как и преподаватели, которые, не изменяя своим традициям, задали задания на дом в первый же день учебы. Андрею помнится, что когда он только пришел, поступив сразу же на второй курс, одногруппники от него не отлипали на протяжении, наверное, недели. Но вскоре оставили его в покое, ведь парень слишком смущался от такого большого количества внимания в новой для него среде, и строить адекватно диалоги у него не получалось.       Князев сидел за предпоследней партой первого ряда и залипал в окно на пробегающих мимо в парадной форме младшеклассников с огромными портфелями на спинах, которые были больше даже самих детей. Смотреть, в принципе, было больше не на что. Пожилая преподавательница включила видео с лекцией, записанной, наверное, еще в период правления Тутанхамона, настолько древним и нудным оно выглядело, и, наказав студентам законспектировать данный доисторический кал, вышла из кабинета по своим делам. Никто, естественно, и пальцем не пошевелил в сторону гранита науки. Молодые люди, не видевшие друг друга два месяца, разбрелись по разным углам и громко обсуждали между собой проведенные каникулы, параллельно вздыхая тому, что лофа кончилась и теперь придется целых десять месяцев реально что-то делать. Андрей молча наблюдал за этим с задней парты и неторопливо вел конспект в тетради, стараясь ради приличия написать хоть что-то. Все лучше, чем потом сдавать пустую тетрадь.

***

      После успешного окончания учебного дня Князев стоял на остановке в ожидании своего друга. Первое сентября, может, и не праздник-то особо, особенно для Саши, но отметить его парни были обязаны.       Через плюс-минус минут десять к остановке подъехал автобус, из которого вышел Леонтьев, и парни отправились в магазин за пивом, дабы потом распить его в одном из близлежащих дворов. Долго бродя по помещению и неторопливо изучая стеллажи с различным алкоголем, молодые люди решили не ограничиваться по одной банке, и Саше и Андрею, по счастливому стечению обстоятельств, завтра ко второй паре, а значит налакаться сегодня можно было прилично. Уже находясь подле кассы, друзья решили ни в чем себе не отказывать и купить к запланированному пиву пачку чипсов на двоих — на две денег не хватило.       С такой роскошью оставаться на улице было бы грешно, и до жути довольные парни вальяжной походкой отправились домой к Князеву.       После распития хмельных напитков, внезапно для Андрея, празднование превратилось в вечер разговоров по душам. Под светом одной лишь настольной лампы парни рассуждали о будущем, о текущих проблемах, о рандомных волнующих вещах, о высоком и духовном и о низменном и приземленном. В общем, типичные мужские разговоры пьяных не-совсем-подростков и не-слишком-взрослых.       Во-первых, Андрей выговорился. И ему стало намного легче и спокойнее переживать «дни разлуки». Ну то есть то, что он теперь зовет своей обычной жизнью. Во-вторых, хоть парни и знакомы уже хрен знает сколько лет, Князев узнал кое-что новое о своем сердечном друге. Саша, пусть и на совсем короткий промежуток времени, позволил Андрею увидеть мягкую и даже немного ранимую сторону своей личности, что, несомненно, сильно порадовало парня. Подобное он видел только один раз, когда Сашу бросила девушка, и он месяц страдал по ней, чуть ли не рыдая парню в жилетку.       Леонтьев и сам не знал, какого хрена он не может сказать своему лучшему другу, что у него на душе. Выученное поведение, ставшее привычкой с самого раннего детства… Такое не изменишь в одночасье. Но Саша правда старался. Не все же одному Князеву ныть.       Все Андреевские переживания мигом ушли на второй план, оставляя место только для гордости другом и веселья от легкой степени опьянения.       Примерно в девять часов Леонтьева потянуло в сон, и Андрей был вынужден заказать другу такси до дома. Как раз после того, как парень проводил Сашу до машины и запихнул почти что бессознательное тело в салон, телефон Князева зазвонил. Парень достал гаджет из кармана, параллельно провожая взглядом удаляющийся автомобиль, и посмотрел на горящий экран с совсем недавно занесенным в телефонную книгу номером. Сердце Андрея совершило кульбит, а на лице заиграла счастливая улыбка. Он быстро зашел в подъезд и поднялся на свой этаж, пока шел вызов. Оказавшись в своей комнате, парень ответил на звонок:       — Алло?       — Привет. — Разнеслось в динамике телефона. Андрей широко улыбнулся, услышав родной голос.       — Привет.       — Рассказывай, как дела, как там учеба.       — Да ничего, в принципе, нормально. — Андрей зачесал рукой волосы назад и со смущенной улыбкой опустился на кровать, упираясь спиной в стену. — Одногруппники все те же, кабинеты тоже, правда предметы новые появились. Но они не особо сложные, да и преподы вроде адекватные.       Парень накрутил пальцем прядь волос с челки и спросил:       — Как там в деревне-то хоть?       — Да все по старому, что тут может измениться? Ну, тебя, не хватает разве что. Совсем тихо стало, никто не шумит, скучно даже как-то… — Андрей на это смущенно захихикал, постепенно покрываясь багровыми пятнами. Он влюбленным взглядом глядел перед собой и счастливо улыбался. Сердце переполняли светлые чувства, а на душе было необычайно легко и спокойно.       Князев проговорил с Мишей около часа. На самом деле, ничего особенного в этом телефонном звонке не было. Самый обыкновенный разговор на будничные темы. Андрей даже был удивлен, что они столько времени говорили по сути ни о чем. Но ему равно было чертовски приятно даже просто услышать Мишин голос.       Несмотря на весьма угрюмое настроение парня накануне, это было, пожалуй, самое лучшее первое сентября в его жизни.

***

      Учебная неделя пролетела быстро, уступая место выходным. Ладно, субботу не считаем, день короткий, но все равно «рабочий».       В холодный воскресный день Андрей грустным взглядом посматривал на быстро портящуюся погоду за окном. Причины для плохого настроения были. Миша больше не звонил. Вообще.       Парень лежал на своей кровати в позе звезды и буравил хмурым взглядом потолок. Помимо банальной обиды в душе была пустота. Он чувствовал себя брошенным и абсолютно ненужным. Хотя, если так посмотреть, это он бросил Мишу, уехав от него в город… Но Андрей все равно был расстроен, вампир мог бы и уделить хоть чуточку внимания!       Князев перевернулся на живот и уткнулся лицом в мягкую поверхность подушки. Минуту он пролежал неподвижно, а затем снова повернулся на спину и раздраженно уставился на рисунок, висящий у него над кроватью.       — Миша, какого хуя вообще? — Поинтересовался Андрей у черно-белого наброска. Князев отвел взгляд от листа бумаги, а затем вновь посмотрел на него.       — Ой, вот только не надо меня так смотреть! — Парень цокнул и закатил глаза. В таком освещении нарисованный карандашом вампир действительно выглядел так, будто осуждал Андрея за его уныние.

***

      — Не двигайся! — Громким голосом скомандовал Князев смотрящему по сторонам Мише. Вампир резко застыл на месте, подглядывая на парня с широко раскрытыми глазами. Горшенев выглядел по-странному удивленно, но Андрей решил не говорить Мише встать нормально, а зарисовать его таким, с живыми эмоциями на лице и в неловкой позе. Ну, ему просто показалось это забавным.       Уже через несколько минут Горшенев разнылся, что ему неудобно так стоять, и парень прекратил свои зверские пытки, протягивая вампиру наспех сделанный набросок. Он думал, что Миша надуется на его небольшую смешную карикатуру, однако тот долго всматривался в вверенный ему лист бумаги, пока не вынес свой вердикт:       — Это просто охуенно.

***

      От того летнего дня осталось лишь небольшое напоминание в виде незаконченного рисунка, сделанного на скорую руку, висевшего над кроватью парня. Андрей аккуратно провел пальцами по бумаге, грустно усмехнувшись. Это будет тяжелый год.