Мой милый снотворец

Зонтик в целом тяжело переживает перемены в своей жизни, особенно такие… Неожиданные? Да, можно их так назвать. Уже целую неделю у него с Пиковым Королём складываются довольно странные отношения: с виду они напоминают тех двух интровертов в компании, которые больше предпочитают общаться друг с другом, но с другой стороны их и друзьями не назовёшь, даже товарищами. Один всё подглядывает на второго с опаской, будто тот его в темный переулок поволочет, а второй идет рядом и молчит, явно скрывает что-то. И знали бы вы как Зонтику напряжно, он-то не знает к чему такие «перемены» могут привести, только его внутренний параноик свои неприятные догадки превращает в утверждения. Вот только с недавних пор Зонт стал меньше к нему прислушиваться: то ли это некое доверие, то ли наивность, ему непонятно. Конечно, в его словах он находит и правильные вещи: с Пиком нужно быть на чеку, ибо как-никак манипулировать и обводить кого-то вокруг пальца для него расплюнуть. Ещё вчера, когда Зонтик рисовал перед сном, к нему пришла довольная логичная мысль, что Пиковый Король, его «партнер», бродит рядом только потому что они хранят секреты друг друга, да и к тому же он вполне вероятно придет к Зонту с новой просьбой. И Трефу снова придется врать… Хоть бы их общая ложь не привела к плачевным последствиям. Трефовый уже ни раз ругал себя за то, что ввязался во всё это. Вдруг Пик преступник? Какой-нибудь бандит, или чего хуже, убийца? Бедняга Трефовый не перенесет такие вести! Он также ругает себя за ту роковую оплошность, из-за которой всё в его жизни перевернулось верх дном. Был бы он осторожнее и бдительнее, может сейчас бы не нервничал лишний раз… Сейчас Зонтик сидит в гостиной, смотрит на блакитные линии на бумаге, что едва создают образ неба; и взгляд от них оторвать не может. Находится в неком трансе, будто его околдовали или жизнь его замерла на миг, хотя ещё минуту назад в голове мелькали различные мысли и идеи для пейзажа. Наверное, если Зонтик и попытается вспомнить о них, то наврятли у него что-то получится. Он всё глубже уходит в собственный омут, как тут: — Ромка, пойдем! — слышится родной задорный голосок. Тут парня словно вытащили из воды: он, дернувшись, сначала в испуге осмотрелся, после взглянул на дверной проем и увидел мимо пробегающего Феликса, который тащил за собой чуть отстающего Ромео. Убежали они так быстро, что Зонтик едва уловил их образы. В глубине коридора слышатся смешки и неразборчивые голоса, после громкий топот, видимо они уже поднимаются по лестнице. И всё бы ничего, вот только ещё недельку назад, среди этих громких голосов слышался чей-то тихий скромный смешок… Синий карандаш выпал из пальцев, но Зонтик даже не взглянул на него, он всё также смотрел на коридор, единственное, его вопросительный взгляд сменился на более печальный. Он просто не понимает: ещё же недавно Феликс пришел к нему в трудную минуту, поддержал, дал мотивацию творить дальше и избавляться от этих проклятых оков, а теперь он с ним почти не разговаривает, всё с Ромео ходит да оторваться от него не может. Может, это была минутная жалость? Сказал сотню выученных слов, увидел, что нытик угомонился, и пошёл дальше по своим делам как ни в чем не бывало. Если это так, то лучше бы он напрямую сказал, мол нет ему дела до друга, чем вот так оставлять в неведении. А может в этой компании Трефу с самого начала была предписана роль третьего лишнего? Помнится, бывали моменты, когда Зонтик совсем не вписывался в их дуэт… Трефовый, нахмурившись, покачал головой. Не стоит омрачать этот солнечный день своими глупыми мыслями. Творец взял всю канцелярию и ушел в коридор, как на зло ничего путного в его голову не приходило, лишь негативные мысли оседали тяжелым грузом. Обычно в такие моменты он уходит в рисование, однако что-то сегодня фантазия и вдохновение отказываются ему помогать, то и делают, что насмешливо ему показывают языки. Остаётся только одно — пойти на улицу. Как раз Зонтику ещё вчера пришла идея собрать букет полевых цветов для комнаты, а то давно не ощущал их приятный аромат. Может там, среди полей и степей, найдется его вредная муза. Снотворец выходит из комнаты, зачем-то украдкой взглянув на соседнюю дверь, из который доносилось знакомое хихиканье. Парень снова приуныл, даже как-то замешкался на месте, отпугивая этим появившийся энтузиазм. Благо, он берёт себя в руки и спускается на первый этаж. Как всегда оповестив всех об своем уходе, Трефовый выходит на улицу и сам того не замечая, улыбается. Солнышко указывало ему на деревья, листья их сверкали под лучами, словно изумруды; а пушистые облака плыли по небу так лениво, что и самому не хотелось куда-либо спешить. Треф с полным умиротворением на лице пошел дальше. Где-то рядом птицы поют, они, кажется, были единственными живыми существами, дающими о себе знать, остальные, судя по всему, принимают солнечные ванны. Всё вокруг такое красочное и волшебное, что Зонтик аж расцвел на глазах. Знаете это приятное чувство, когда осознаешь, что не только снаружи идёт жизнь, но и внутри тебя тоже. Когда ты чувствуешь биение своего сердца, трепет в душе, заставляющий тебя прикрывать глаза и расслабиться так, чтобы ветер смог поднять твое обмякшее тело. Зонтик, поддавшись наслаждению, идёт по песчаной дорожке, которая всё тянется вперёд. Со сторон деревьев доносится запах маков и зелени. Снотворец, свернув с дороги, идёт к деревьям и смотрит по сторонам, а то вдруг упустит из виду красивые цветы. Но его встречали всё те же пышные кусты. Вскоре он вышел из рощи и остановился на поляне, которую раньше местная шпана использовала в качестве футбольного поля. Ох, сколько тут воспоминаний! К примеру, сразу в память врезается момент, когда Вару устраивал «сладкую жизнь» ребятне и хулиганам, а по итогу приходилось расхлебывать всей «семейке» клонов. Желание выгнать его из дома тогда было у многих , но делать этого не стали, всё же тогда они, прожив год вместе, стали более сплочёнными. И вот сейчас Зонт стоит посреди полянки, подмечает каждое изменение: трава в некоторых местах так проросла, что парень не хочет к ней подходить, а не то клещей подцепит; деревянные скамейки наклонились в бок, желтая краска с них почти слезла; ворота, у которых раньше имелась сетка, стали совсем убогими. Уже по одному виду этого места понятно: сюда давно никто не приходил, а ведь помнится как клоны могли издалека слышать крики футболистов… Вы не подумайте, Зонтик не простоял так всё время, находясь в кругу воспоминаний. Он всё же пошел к полю и собрал цветы в скромный букетик. Теперь ему пора возвращаться домой, его ждёт достаточно долгая дорога, но, благо, пройдет он этот путь в одиночестве, наедине с вдохновением, что идет рядом с ним, не отставая и всё говоря о новых идеях. Помнится, как Треф так шёл в прошлый раз, и столкнулся с целой «стаей» хулиганов, тогда он сам себе предписал смертный приговор и завещание составил, однако те посчитали его девушкой. Тот самый случай, когда внешность его спасла. Хорошо, что те не захотели с ним познакомиться, ибо чёрт знает, как бы сложилась его судьба. Наш герой идет по гладкой бетонной дороге, изредка оборачивается. Сегодня выходной день, машин мало, что тоже играет ему на руку. Справа то самое поле, на котором он цветы собирал, а слева роща, после он завернул в частный сектор. Зонтик шел по дороге, порой пугаясь лающих собак, чьи морды порой вылезали из-под ворот. И, кажется, глумливая судьба решила поиздеваться над творцом и здесь: Зонтик почувствовал, как кто-то справа к нему приближается, беднягу аж передернуло, когда увидел высокого незнакомца, а после впал в ступор, встретившись взглядами с Пиковым Королем. Тот даже не нахмурился, лишь вопросительно согнул бровь. Треф в свою очередь в смущении отвел взгляд: — П-привет… — говорит он тихо, перебирая пальчиками стебельки в букете. — Ну привет. Ты откуда? Трефовый неловко посмотрел на короля: — С-с поля. Цветы собирал. — Цветы? — Пик, нахмурившись, взглянул на букет. А Трефовый всё стоит, пригвождённый к земле. — Н-ну да. Я-я просто хотел комнату украсить… — тут же он словил себя на мысли, что в глазах Пикового он выглядит максимально нелепо. Гвоздики, люпины и другие симпатичные цветы красовались в руках Трефа, но у Короля они никакого восторга не вызвали. Пик пусть и любит быть на природе, но совсем не видит смысла хранить дома цветы. — Они же завянут быстро. — Н-ну всегда же можно новые собрать… А так пока постоят у меня… Конечно, король знал о любви валета к цветам. Раньше он нос воротил при виде «нежного Зонтика с цветочками», однако с недавних пор он наблюдал за тем, как тот ухаживал за ними в гостиной, помнится, ещё Куромаку стоял рядом с ним и давал советы по уходу. — Мх, понятно. Ты домой сейчас? — получает в ответ кивок. — Тогда нам по пути. Пойдем. Уже который раз за всю неделю они «случайно» пересеклись — весомый повод бить тревогу для внутреннего параноика. Каждый день они разговаривают друг с другом обо всяком. Треф, пусть и не заикается на каждом слове при разговоре, но всё ещё находится на иголках, маленьких таких, да и неловкость иногда тягает его за руку. Однако стоит вспомнить, что раньше, пересекаясь с Королем Пик, у Зонта в голове горела красным надпись «Беги!» и дрожащие ноги сами уносили его в безопасное местечко. А теперь они могут сидеть где-нибудь на кухне и перекидываться парой слов. Особенно странное чувство Зонтик испытал, когда Пик у него невзначай спросил про сон, мол, мучает ли его ещё бессонница. И причем спросил так буднично, словно для них нормально спрашивать подобное друг у друга и в целом разговаривать как нормальные люди. Треф взглянул на Пикового: тот пусть и хмурился, но всё же выглядел расслабленно, прям как хищник, гуляющий по местности. Хотя больше он походил на бандита: черная косуха, потертые джинсы и, чёрт возьми, берцы. «По погоде оделся», ничего не скажешь. Конечно, в глазах Трефа этот образ очень идёт Королю, но давайте опустим это. Проведя некоторое врем с Пиком, Зонтик заметил, что тот становится более разговорчивым только вечером или ночью. Днём же он ещё более нелюдимый — ну точно дикая кошка! После парень перевел взгляд на цветы, и тут же у него невольно сжались губы и брови сложились в домик. Зонтик всячески противостоит мыслям о том, как странно они выглядят с Восьмым со стороны. Хоть бы никто из знакомых мимо не проходил, особенно Вару. Оба потом столько «лестей» в свой адрес получат… Трефовый смотрит на дома, ищет в них нечто примечательное, и в друг спрашивает: — А-а ты куда ходил? — По делам. Собственно, о чем ранее писалось. Не то, чтобы Треф хотел поговорить с ним, он и сам не понимал, зачем это спросил. В прошлый раз, тоесть вчера, он также отвечал. Может… Специально подкарауливает? Тогда почему просто ходит с ним рядом? Этому внутренний параноик не может найти объяснение. Хотел бы сделать больно, сделал бы давно. Но что в прошлые дни, что вчера, они просто вместе идут домой. Рациональная часть Трефового говорит ему, что Пик идёт по дороге, ведущей в город — наверняка у него там дела появились, может на работу устроился. И получается, их общая ложь, перестанет быть ложью?.. Парни проходят мимо домов своих соседей — уже скоро они будут на месте. Погода совсем не меняется, да и окружающая среда тоже: всё как было в дрёме, так и осталось. Обычно в такие солнечные приятные деньки их соседи «оживают»: кто музыку вовсю включает, кто выходит погулять, кто ухаживает за садом иль огородом. В голову лезут воспоминания с прошлой недели, когда поздним вечером Пик и Зонтик возвращались домой, но в итоге пошли к полю. Там Зонт и испытал то самое приятное чувство невесомости, он и подумать не мог, что сможет это испытать рядом с Пиком. Сразу пред его глазами предстает Млечный путь из сна короля, на который они оба смотрели заворожённо, не чувствуя дискомфорта от присутствия друг друга. Так в молчании Зонтик дошел до своего укромного места, как внезапно остановился. Он посмотрел направо, где ходил Пик, а от него след простыл… Треф обернулся и увидел, как Король заворачивает куда-то. Даже ничего не сказал… Может, и не стоило большего ожидать.

***

До самого вечера Трефовый проводил время в своей комнате в компании тишины и одиночества. Внизу слышатся крики клонов, видимо опять что-то не поделили, а может, наоборот, у них веселье в полном разгаре, чёрт его знает. В этом доме шум и гам — абсолютная норма, настолько, что от тишины может стать тревожно, вдруг кого-то случайно угробили. Появившийся в комнате полумрак оповестил парня о том, что с уборкой он затянул. Снотворец, взглянув в окно, увидел рыжее небо и черные косые ветки на его фоне. Почему-то у него появилось чувство, будто он потратил день в пустую. После Трефовый осмотрелся: в его комнатушке вновь чисто, все вещи лежат на своих местах, даже на письменном столе, на котором постоянно царил творческий беспорядок, всё аккуратно разложено, а на полочке, как планировалось, стоит фарфоровая ваза с полевыми цветами. Зря парень обесценил свой труд. «Храни порядок, и порядок сохранит тебя», — вспоминает он слова Данте. Всегда был согласен с этой цитатой, Зонтик будто разогнал все мусорные мысли, что скопились в его голове за всю неделю. Парень быстро, пока совсем не стало темно, бежит по коридору к лестнице, после спустившись, выглядывает в гостиную. Там были только Вару и Червовые, от их как раз-таки и было столько шуму. Ребята смотрели телевизор, из-за чего-то ругались, переходя на личности — привычная картина. Из кухни желтым цветом горел свет, по всей видимости там был Куромаку, готовящий что-то. Тяжело вздохнув, Зонтик покидает это место, а то уже виски начали пульсировать. Вновь двор приобрёл совсем иные цвета: черные и рыжие. Растения, по типу кустов и обычных зарослей, потемнели; однако каменная дорожка, ведущая к калитке, ещё видна. Небо огненного цвета, у горизонта желтое, словно солнце свои лучи пролило, а облака, уже не такие пушистые как днем, стали более тонкими и гладкими. Парень медленно садится на дряхлые деревянные ступеньки, не хочет он идти дальше, ибо ноги побаливают, да и нечто неведомое заставляет его остаться на месте. Ступеньки холодные, Зонтик щупает их, чувствуя насколько они потрепанные временем. В воздухе витает приятный запах свежести. Идет лениво время, в голове творца мысли то появлялись, то меркли, но от этого хуже не становилось. Честно говоря, Зонтику нравится, когда его голова «пуста», иногда ему это необходимо, особенно после хандры. Одиночество сидит рядышком, вместе с ним наблюдает за разгуливающимся ветром, который постоянно дергает листья кустов и волосы парня. Где-то сзади тишина охраняет их покой. Так Зонтик просидел до того момента, когда рыжий цвет на небе перемешался с малиновым, и послышался чей-то топот в коридоре, что Трефовый не сразу услышал. Деревянная дверь открывается со скрипом. Уже тогда Зонтик в легком испуге обернулся и столкнулся с парой цитриновых глаз: — Ты чего здесь сидишь? — Пик спрашивает без агрессии, не смотря на то, что хотел посидеть здесь один. — П-просто… Не хочу никуда идти. Больше ничего не говоря король подсаживается к нему, не впритык, конечно. Они оба смотрят задумчиво на небо, Зонтик, чья душа вновь покинула тело, почти не двигается, а Пик спустя некоторое время почувствовал, как из него медленно, но постепенно выходят внутренние демоны, что бушевали ещё днём. И тело стало таким легким, и думаться стало легче. Даже крики ребят, доносившиеся из дома не могли прервать это мгновение, наоборот, они дополняли это уединение: они такие приглушенные, далекие. Слышится тихое щебетание птиц. Снотворец смотрит на первые звезды и с замиранием сердца ищет ту самую яркую. Пиковый лениво проводит своими кошачьими глазами по небесной глади. — Выходит, твои способности проявляются только ночью? Зонтик, вернувшийся в реальность, на секунду забывает, про что тот вообще спрашивает. — Н-ну нет. Достаточно мне и кому-то из вас уснуть, — он взглянул на Пикового, который посмотрел на него в ответ, чуть сощурившись. Творец ещё давно понял, что так выглядит заинтересованное лицо Пика. — Мне ведь надо пробираться в чужие сознания. — Как ты это делаешь? — Одним взмахом палочки. Я, м-можно сказать, так телепортируюсь. Если т-тот, к кому я хочу прийти, не спит, то я не смогу к нему попасть. Пиковый, нахмурившись, отвел взгляд. Наверное, не понимает, как всё, что он видит и слышит может быть правдой. Зонтику это показалось забавным. — А на яву? — А ч-что на яву? Я ничего не могу сделать, даже мысли прочитать. Пиковый некоторое время молчит. — Ты говорил, что создаешь сны под стать нам. Как ты понимаешь, что у других творится в душе? Зонтик дернул плечами: — Наблюдательность, — после чего задумчиво отвел взгляд. — Кто-то мне рассказывает о своих мечтах и переживаниях, и я им создаю сны, где их мечты сбываются, а невзгоды пропадают. Король просто не понимает, как Зонтик мог так точно попасть в его сновидениях, если он о нем знает ровным счетом ничего. По крайней мере, он так думал. Странный валет… — Откуда вообще берутся снотворцы? — Н-не знаю… Мне мой наставник говорил, что изначально это были небесные существа, но потом они по какой-то причине начали наделять людей своими способностями. — И много вас таких? — Н-ну да, у каждого человека, а может даже и семьи есть свой снотворец. Может быть и не стоит называть клонов одного человека, что были брошены в этот мир, семьей, но Зонтик действительно чувствует между ними некую связь, можно сказать, близость. Со временем для него понятие «семья» размылось, впредь для него это не только люди, связанные кровными узами. Несмотря на все ссоры и разногласия, они все жертвы обстоятельств, они все ошибочно появились на свет, но при этом смогли вжиться в нем и сейчас живут вместе под одной крышей, заботясь друг о друге. Трефовый никогда не отрекался от Пика, сколько бы боли тот ему не приносил. Возможно, это очень наивно с его стороны, но с собой поделать ничего не сможет. Пик, смотря куда-то вдаль, кивнул ему. Вновь тишина уместилась рядом с ними. Зонтик смотрит на небо, осознавая, что он Пиковому Королю рассказывает о своей тайной сущности. А тем временем король смотрит на землю, всё также хмурясь, кажется, переосмысляет всё. В голове его творится невесть что. Наконец на пурпурной глади, среди крохотных белых искорок появляется ярчайшая рыжая звезда, которая начала приветливо мигать Трефу. Небесные глаза сразу их увидели, они аж засияли, и уголки губ сами поднялись — Трефовый не перестает радоваться приходу Аарона. — Почему тот снотворец выбрал именно тебя? Тут Зонтик, проморгав, опомнился, и вся радость ушла куда-то вглубь. Поджав губы, посмотрел вниз, на ступеньки. Конечно он помнит слова Аарона, ведь уже сколько лет они греют его душу и вдохновляют, но Пику озвучить их у него язык не повернется. — Не знаю… — сказал творец едва слышно. На улице стало совсем темно. Голоса в доме чуть затихли, но всё ещё слышны чьи-то вскрики и песни из телевизора. Птицы стихли, теперь пробудившиеся светлячки что-то тихо обсуждают. Холодок проходит по оголённым ладоням, иногда поглаживает по спине, говоря, что пора закругляться, а тело будто пригвоздили к крыльцу. Но вот сонливость заставляет Зонтика встать, дабы он как можно скорее пошел к теплой кровати. — Я-я пойду. Спокойной ночи. — Спокойной. Пик некоторое время сидел в раздумьях. За сегодня он узнал столько, казалось, лишней информации, но он не был против этого. Редкость, чтобы кто-то из клонов выделился бы так, чтобы Пик у него что-то расспрашивал, а тут Трефовый валет со своей тайной. И ненароком Пиковый понял, что стоило Трефовому уйти, как внутри него то самое умиротворение пропало.