Рассвет Водолея

Краткое содержание: Неудачные попытки завязать непринужденную беседу и другие приключения. Или: Фредди понятия не имеет, как себя вести. — — — — Итак, как получилось, что ты просто взял и уехал? — Роджер жадно набросился на еду, запивая ее светлым пивом. Он явно был голоден, как волк, и пирог с картошкой «Кенсингтон» определенно был именно тем, что надо. — Что ты имеешь в виду, дорогой? — спросил Фредди, осторожно разламывая вилкой корочку пирога. — Я имею в виду тебя. Ты переехал. На этой неделе, — уточнил Роджер, стараясь не говорить с набитым ртом и терпя неудачу. Фредди улыбнулся. Это было прелестно. Он был очарователен, с нежностью подумал Фредди и немного возненавидел себя за это, потому что только вчера он все еще был полон решимости никогда больше не думать о Роджере в таких выражениях. Но вчера Роджер еще не разыскал его по новому адресу и не сидел часами на пороге его дома, просто чтобы сказать ему, как сильно он переживает, или — и это было то, в чем Фредди сейчас изо всех сил пытался разобраться — не пытался поцеловать его. Потому что это определенно произошло, меньше часа назад, и теперь они оба делали вид, что ничего не было. Нервное покалывание внизу живота говорило об обратном, но он изо всех сил старался не обращать на него внимания, пока не поймет, что же делать в сложившейся ситуации. — Что-то случилось дома? — спросил Роджер, наконец проглотив свою еду. — Что? — Фредди вернул свое внимание к тому, что только что сказал Роджер, и пренебрежительно махнул рукой, — О. Нет, нет. Все, как обычно. Я уже пару недель ищу жилье в Кенсингтоне. И вот подвернулось. — Я не знал, — нахмурился Роджер, — Ты никогда мне этого не говорил. — Ну, ты был занят, и это было не так важно, — просто сказал Фредди, откусывая кусочек, затем заметил, что Роджер смотрит на него, приподняв одну бровь, — Что? — Ты хитрый, — заметил Роджер, указывая на него вилкой, — Ты никогда по-настоящему не говоришь о себе, знаешь ли. — Глупости, дорогуша, — запротестовал Фредди, отрезая еще кусок пирога, — Я все время говорю о себе, это одна из моих любимейших тем для разговора. Преувеличение было театральным и преднамеренным. Роджер с усмешкой покачал головой. — Ты говоришь о том, чем хочешь заниматься и кем бы ты хотел быть, — сказал он глубокомысленно, — но не о себе, своей жизни или о чем-то еще. Это прозвучало так удручающе, что заставило Фредди задуматься. — Ну, хорошо, тогда давай, спроси меня о чем-нибудь, — предложил он, упрямо решив доказать, что его друг ошибается. — Нет, это не так… ммм, извини, — пробормотал Роджер с набитым ртом, сделал паузу и сглотнул, — Это так не работает. Ты сам должен мне что-то рассказать. — Например, что? — Фредди закатил глаза, невольно улыбаясь. — Что-то, чего я о тебе не знаю. Фредди драматично вздохнул и поджал губы, поставив локоть на стол и задумчиво вертя вилку. — Ладно, — сказал он через мгновение, — у меня нет любимого цвета. Мне идут все цвета, так что я не понимаю, почему я должен выбрать один. Роджер просто смотрел на него. — Это, наверное, самая скучная вещь, которую я когда-либо слышал от тебя, — сказал он категорично. — Ну, ты не сказал, что это должно быть интересно! — пожаловался Фредди. — Это должно быть… Я не знаю, Фред, это должно быть, по крайней мере, хотя бы чуть-чуть интереснее совершенно скучного, — уточнил Роджер, затем на мгновение задумался и нахмурился, — И все равно это чушь собачья, тебе не идут все цвета. Никому не идут. — Я могу носить любой цвет, поверь мне, — заверил его Фредди с непоколебимой уверенностью в этой способности. — Как бы то ни было, — Роджер жестом попросил его предоставить другую, более интересную информацию. Фредди искренне пытался что-нибудь придумать, но в голову ничего не приходило. — Может быть, я просто не настолько интересен, как ты думаешь? — Или, может быть, его друг был прав. Теперь Роджер откровенно смеялся над ним: — Пффф! Очень правдоподобно. — Хорошо, хорошо, как насчет этого, — Фредди поднял один палец, чтобы заставить Роджера замолчать, затем указал на себя, — Ты смотришь на чемпиона школы по настольному теннису. Роджер усмехнулся: — Ты мне это уже говорил! — Говорил?! — Фредди уставился на него, потом сразу вспомнил, — Бля, точно, говорил. Вот видишь? Кое-что я тебе рассказываю. — Да, но это просто факт, — заметил Роджер, — это не совсем личное. — Тогда я не понимаю, чего ты от меня хочешь! — воскликнул Фредди, широко раскрыв глаза и вскинув руки в знак поражения, — Я обязательно дам тебе знать в следующий раз, когда буду искать квартиру, хорошо? Хочешь, расскажу, что я ел на завтрак? Роджер вздохнул и покачал головой, улыбаясь: — Неважно. Просто забудь об этом. Фредди вернулся к своей еде с тихим раздражением. Как Роджер мог ожидать, что он просто забудет? Теперь это его беспокоило. Неужели он действительно производил впечатление замкнутого человека? Или скрытного? Он предпочитал думать о себе как о человеке загадочном, спасибо большое. Чувствовал ли Роджер, что не знает его так хорошо, как следовало бы? Фредди ломал голову над тем, что бы рассказать. Что-то интересное. Личное. (Но не слишком личное. Черт побери, возможно, Роджер был прав.) — Однажды я украл кольцо с рубином на рынке в Бомбее, и старый одноногий араб преследовал меня по улице на костылях, — внезапно произнес он через несколько минут. Это пробудило в Роджере интерес. Он фыркнул от смеха, приподняв брови: — Что ты сделал? — Я и подумать не мог, что он сможет бежать так быстро. Или вообще бежать! — продолжил Фредди, тоже смеясь, вполне довольный, что придумал что-то интересное, личное и, видимо, забавное, — Потому что, знаешь ли, он держал эту палку — ну, это была тонкая бамбуковая трость — под своим фартуком, и если кто-нибудь, я имею в виду, в основном дети, подходил слишком близко к драгоценностям, он хлестал ею по рукам, чтобы убедиться, что ничего не украли. Разумеется, я решил, что она ему нужна потому что он не мог хорошо стоять или ходить. Ну, знаешь, одна нога и все такое. — Ну да, — заинтригованный Роджер положил в рот немного картофельного пюре. — Так вот, он мог! И он чертовски быстро передвигался на костылях, — Фредди покачал головой, вспоминая. — Тебе удалось сбежать? — О, нет, не удалось. Ни от него, ни от его бамбуковой трости, — он поморщился при воспоминании и бросил на Роджера слегка испуганный взгляд, — Он был в ярости. Роджер сочувственно поморщился: — О, черт. — Да, — Фредди поднял брови, — Боже, на самом деле это кажется охренительно страшным теперь, когда я думаю об этом. Не знаю, в моей голове это казалось забавнее. И именно поэтому Фредди не любил говорить о себе, подумал он, потому что у него это получалось ужасно, и только заставляло его чувствовать себя невероятно неловко. — Сколько тебе было лет? — Девять? Или, может, десять. — Зачем ты его украл? — поинтересовался Роджер. — Потому оно было красивым, и я хотел его себе, — ответил Фредди как ни в чем не бывало, — И я думал, что мне это сойдет с рук. В любом случае, теперь ты счастлив? Это было достаточно личное? Роджер смотрел на него с непроницаемым выражением лица, отчего ему стало еще более неуютно. — Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, — наконец сказал он, — я просто имел в виду, что ты можешь мне рассказать что угодно, понимаешь. О себе. Незначительное или личное, неважно, для этого и нужны друзья. Фредди почувствовал укол негодования. «Неужели?» — подумал он и опустил столовые приборы. — Я рассказал тебе кое-что действительно очень личное некоторое время назад, Родж. И посмотри, чем это обернулось. Он пожалел о своих словах, как только они сорвались с его губ, потому что больше не хотел злиться. Но эти слова были правдой. То, что произошло той ночью, было нелегко «исправить», и хотя он принял извинения Роджера, это не означало, что все забыто. Роджер моргнул, застигнутый врасплох. — Ага, ладно, — быстро согласился он и откинулся на спинку стула, опустив глаза, — Я все еще ужасно сожалею. Насчет этого. Теперь Фредди тоже чувствовал себя виноватым. Несомненно, эта неделя была ужасной для них обоих. Хватит уже об этом. Пора думать позитивней. Он вздохнул и наклонился вперед с примирительной улыбкой, потянувшись к руке Роджера на столе, чтобы слегка сжать ее. — Я знаю. Я знаю, что сожалеешь. Роджер застенчиво улыбнулся в ответ, но затем посмотрел на их соединенные руки и сел прямее, убрав свои ладонь и украдкой взглянув на стариков, сидевших ближе всех к ним и в настоящее время спорящих о политике. — Извини, — пробормотал Фредди, осознав свою ошибку, и убрал руку, сосредоточив внимание на своей тарелке. — Нет, просто… — Роджер замолчал, нервно постукивая вилкой по столу. — Я знаю, — заверил его Фредди, и он действительно знал. Он прекрасно все понимал. Они были в переполненном пабе, и Роджер не хотел, чтобы у кого-то появились подозрения. Он был абсолютно прав. Только вот откуда у людей могут появиться подобные мысли? Он был уверен, что уже много раз прикасался к Роджеру на публике, и ни один из них никогда не беспокоился о том, что это может показаться каким-то не таким. «Потому что тогда это ничего не значило, — подумал Фредди, — а теперь значит». В животе у него снова возникло это нервное трепетание. Он подумал о вечеринке и о глазах Роджера, устремленных на него. Он подумал о Роджере, сидящем рядом с ним на кровати и держащем его за запястье. Наклоняющимся ближе. Нервное ощущение усилилось. Некоторое время они ели в тишине. Пока Роджер не хихикнул про себя. Почувствовав облегчение от того, что что-то нарушило возникший намек на напряжение, Фредди поднял бровь. — Введешь меня в курс дела? — Эм, так значит… Кевин? — Роджер скорчил гримасу, как бы говоря «бедный ягненок», — Он в ужасе от тебя. Фредди изобразил возмущение. — Ничего подобного! Между прочим, я очень приятный сосед по комнате. — Как скажешь, — ухмыльнулся Роджер, — Кстати, сколько ему лет? Шестнадцать? — Двадцать один, чтоб ты знал, — ответил Фредди, отправляя в рот еще один кусочек, — Старше тебя. — Да ладно! — Нет, серьезно. — Хм. Отстойно делить комнату с незнакомцем, не правда ли? — спросил Роджер, делая глоток из своего стакана. Фредди вздохнул и слегка пожал плечами. — Это Кенсингтон, дорогой. Ты хоть представляешь, сколько здесь стоит аренда? В любом случае, все не так плохо, он кажется довольно милым… — Он заколебался, потянувшись за стаканом воды и изучающе глядя на Роджера поверх края, пока пил. — Заметь, он весьма хорош. Особенно в том, чтобы выбирать неподходящий момент, — наконец добавил он. Вернее, намекнул. Его желудок сделал сальто. Роджер поперхнулся пивом и закашлялся. — Эм, ну да… Они посмотрели друг на друга, в глазах Фредди был вопрос. «Итак, мы собираемся поговорить об этом? О том факте, что ты практически поцеловал меня? Мы собираемся об этом говорить?» — Мы могли бы отправиться на рынок, как доедим, — Роджер первым отвел глаза, внезапно проявив большой интерес к своему картофельному пюре, — Если у тебя есть время. Фредди тоже посмотрел вниз, тыча вилкой в гриб. Хорошо. Очевидно, они все еще притворялись, что ничего не произошло. Он медленно выдохнул, чувствуя себя странно опустошенным. По его мнению, его шансы на повторение этого конкретного момента неуклонно ускользали. Смешно, но теперь он терял надежду, что то, чего не произошло, все же может произойти, хотя не было никаких признаков того, что это случится снова. Чертов Кевин. — Если только ты не хочешь..? — сказал Роджер, и Фредди понял, что так и не ответил на его вопрос. Да, точно. — Нет, пойдем. Сегодня должно быть оживленно. И ты вряд ли способен много продать без меня! — — — Был чудный субботний день, погода стояла прекрасная, и на Кенсингтонском рынке кипела жизнь. Возвращение в их киоск было похоже на возвращение домой. Что, конечно, было глупо, потому что он отсутствовал не больше недели. Фредди почувствовал, что наконец расслабился, и вздохнул с облегчением. Обед был немного странным событием, возможно, потому что он слишком много думал, но, конечно, здесь все вернется на круги своя. — Чему ты улыбаешься? — с любопытством спросил Роджер, поймав его блаженно усмехающимся и глядящим на оживленную рыночную толпу. — Я даже не сознавал, как сильно скучал по этому, — сказал ему Фредди и повернулся, чтобы посмотреть на него через плечо, — Быть здесь с тобой. Роджер усмехнулся и отвернулся, без нужды занявшись вышитым поясом, висевшим на стене. «О нет», — с досадой подумал Фредди. Им удалось избежать скрытой неловкости всего на пять минут. Что он сказал на этот раз? Или дело было в том, как он это сказал? Он медленно начинал переосмысливать каждое из их взаимодействий, и это нервировало. Неужели Роджер думал, что он флиртует с ним? А он флиртовал? Дерьмо. Фредди запаниковал. Это было именно то, чего он боялся. Именно поэтому он потратил месяцы, на то, чтобы выбросить из головы все компрометирующие мысли о Роджере. Потому что они были друзьями, сначала и прежде всего, и теперь он разрушает это. Только, ради всего святого, он даже не был тем, кто все это начал. Его радость от возвращения в любимое место померкла, вытесненная разочарованием и тревогой, и Фредди потянулся за сигаретами. — Я просто спущусь вниз, дорогой. Скоро вернусь, — объявил он, не глядя на Роджера, и направился к лестнице. Он выкурил половину сигареты, когда Роджер вышел на улицу и медленно подошел к нему, засунув руки в карманы. «Прекрасно, — подумал Фредди, прижимаясь к стене, — Давай сделаем это все еще более неловким, почему бы и нет?» — Ты можешь сделать мне одолжение? — спросил Роджер. Фредди затянулся сигаретой, подозрительно глядя на него. — Да? — Не мог бы ты, э-э… — Роджер посмотрел вниз на свои ботинки, переминаясь с ноги на ногу, — Может быть, ты мог бы не убегать, когда тебя что-то беспокоит, а просто, я не знаю, поговорить со мной? Губы Фредди приоткрылись, когда он удивленно посмотрел на него. Это было не то, чего он ожидал. Вообще. — Могу я прикурить? — спросил Роджер, не дожидаясь ответа, и прислонился к стене рядом с ним. Фредди передал ему сигарету и спички и краем глаза наблюдал, как он закуривает. — Благодарю. — Не стоит. — Итак, — сказал Роджер. — Итак, — сказал Фредди, и его желудок скрутило узлом. Так они все-таки собирались поговорить об этом? Боже, что он вообще мог бы сказать? Очевидно, он был не единственным, кто боролся с собой, потому что минуту или две никто из них ничего не говорил. Фредди бросил окурок на землю и затоптал его каблуком. — Это снова моя вина, не так ли? — наконец заговорил Роджер, твердо глядя на дорогу, перед которой они стояли, — Я не должен был делать этого. — О чем ты, дорогой? — спросил Фредди, его голос почему-то звучал выше, чем обычно. — Ты знаешь, о чем я. Он знал. Он действительно знал. И он понятия не имел, почему вдруг стал тем, кто пытается притвориться, что это не так. — Эм, — Фредди не имел представления, что сказать, на самом деле не имел. Роджер глубоко затянулся сигаретой и выдохнул, прежде чем заговорить: — Я… я больше не буду этого делать? Это прозвучало как вопрос, и прозвучало удрученно. Часть Фредди хотела заплакать. — Я просто, — он издал тихий, мучительный вздох, играя с кончиками своих волос, — я не хочу, чтобы мы перестали быть друзьями. Роджер повернулся и посмотрел на него. — Я тоже, — твердо сказал он, нахмурившись, — Но кто сказал, что мы… Я имею в виду, почему бы нам не быть… — Не знаю, — Фредди прикусил ноготь большого пальца, его голос дрожал, — я не знаю, что и думать, понимаешь? Я не знаю. — Ладно, — сказал Роджер. — Ладно, — сказал Фредди, теперь отчаянно желая прекратить этот разговор. Может быть, в конце концов, не говорить об этом было действительно лучшим вариантом. — Я не думаю, что перестану быть твоим другом… — размышлял Роджер. О, господи… Фредди захотелось закурить еще одну сигарету. — Конечно, сейчас ты так не думаешь, — быстро проговорил он, наблюдая сквозь непрерывный поток людей на тротуаре за проезжающими машинами, — Но ты не можешь этого знать. Откуда ты можешь знать? Это уже странно, Родж. Или это только мне так кажется? Прямо сейчас это чертовски странно, так что я… я просто не… я имею в виду, ты можешь себе представить, что мы…? Их глаза встретились, и он замолчал. Было что-то во взгляде Роджера, что-то, что успокаивало его страхи и заставило его решимость рушиться, как это было и прошлой ночью. — Что мы с тобой… — попытался он снова, и все же не смог договорить. Они долго смотрели друг на друга. — Я могу, — тихо сказал Роджер, понизив голос, и прислонился головой к стене, — могу представить. Сердце Фредди пропустило удар. — На самом деле, — Роджер последний раз затянулся сигаретой, медленно выдыхая, — я представлял. Фредди почувствовал слабость в коленях. — О, — сказал он. — Ага, — сказал Роджер. Напряжение становилось почти невыносимым. Они одновременно отвернулись, но в этот момент пальцы Роджера слегка коснулись руки Фредди. Это было едва заметное прикосновение, но от него по телу пробежала дрожь и кожа покрылась мурашками. Оно не казалось случайным. И оно и не было таким, потому что Роджер сделал это снова, погладив тыльную сторону его руки самым тонким, нежным способом, какой только можно себе представить. С колотящимся сердцем Фредди ответил тем же жестом, очень мягко проведя костяшками пальцев по тыльной стороне ладони собеседника, и пальцы его дрожали. Роджер шумно выдохнул. — Это не помогает, — заметил он, его голос был более хриплым, чем обычно. — Нет, — согласился Фредди, задаваясь вопросом, как, во имя всего святого, он мог бы выжить, целуясь с Роджером, если что-то столь безобидное, как это, заставляло его колени дрожать. Неважно, что они только что согласились не ставить под угрозу свою дружбу — не так ли? Он действительно больше ни в чем не был уверен. — Может, пойдем наверх? — внезапно спросил Роджер, бросив на него взгляд, от которого у Фредди перехватило дыхание, потому что с тем же успехом он мог бы сказать «пойдем в постель?». — Я имею в виду, ты хочешь… — Да, — услышал он свой очень решительный ответ еще до того, как Роджер закончил говорить. — Бля, хорошо, — Роджер глубоко вздохнул, потирая лицо рукой, часть его, как и Фредди, явно не верила в такой поворот событий, — Хорошо, ладно… пойдем. И Роджер резко пошел обратно наверх, к их киоску, в то время как Фредди последовал за ним, чувствуя слабость и задыхаясь от волнения. О боже. Было ли это реальностью? Роджер открыл ларек. Фредди вошел внутрь и обернулся, наблюдая, как он закрывает за ними дверь. Темнота и красновато-розовое сияние гирлянды окутали их. — Вот мы и пришли, — сказал Фредди, удивленный тем, что он все еще может составлять связные предложения, даже если они были до смешного ненужными, неловкими высказываниями. Они двинулись одновременно, оказавшись друг напротив друга. Лицом к лицу. Так близко, как только возможно, не прикасаясь друг к другу. — Если кто-нибудь сейчас постучит, то клянусь богом… — тихо пробормотал Роджер, беря Фредди за руку и переплетая их пальцы, наконец-то подальше от осуждающих взглядов незнакомцев. Фредди усмехнулся и посмотрел на их соединенные руки, поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону запястья Роджера. — Это чудесно, мне нравится, — нервно пробормотал он, чувствуя себя идиотом. Он не мог вспомнить, когда в последний раз держаться за руки казалось ему столь интимным. А затем Роджер сократил то небольшое расстояние, которое оставалось между ними, и поднес руку к его щеке. — А как насчет этого? Фредди закрыл глаза, дрожа от прикосновения и ощущения горячего дыхания другого мужчины на своих губах. — Тебе нравится это? Губы Роджера скользнули по его губам, затем завладели его ртом в неуверенном, мимолетном поцелуе. Сердце Фредди, несомненно, готово было выскочить из груди и умчаться прочь. — Ага, — выдохнул он и наклонился, чтобы снова встретить эти губы, мягкие, теплые и такие реальные, своими. Поначалу поцелуй был столь же невинным, сколь и нежным. Невыносимо медленным и сладким. У Фредди заныло в груди. Его внутренности покалывало от жара возбуждения. А потом Роджер издал звук, нечто среднее между рычанием и всхлипом, запустил пальцы в волосы Фредди и засунул язык ему в рот. Обожеочертвозьмиблядь… Фредди отчаянно застонал от желания, обнимая Роджера и цепляясь за него изо всех сил, потому что это было все, что он мог сделать, чтобы удержаться на ногах. Темп перешел от медленного и чувственного к безумному за считанные мгновения, вся невинность была забыта. Они наткнулись спиной на одежду, висевшую позади них, и ударились о стену, задыхаясь, звуки удовольствия приглушались велюром и атласом. После того, что показалось совсем недостаточным, хотя вполне могло пройти и четверть часа, они оторвались один от другого, глотая воздух и блуждая глазами по лицам друг друга. — Вау, — сказал Роджер. — Да, — согласился Фредди. — Все еще друзья? — спросил Роджер почти шепотом, облизывая губы, его пальцы щекотали затылок Фредди, другая рука гладила его бок через рубашку. Фредди так сильно захотелось поцеловать его снова, что стало больно. — Все еще друзья. Их губы столкнулись с новой силой, языки глубоко проникли в рот друг друга. Роджер провел пальцами вниз по одной из рук Фредди и снова сжал их ладони вместе, его бедро протиснулось ему между ног, когда он поднял их сцепленные руки над головой и прижал Фредди к стене, облизывая его рот. Сдавленный звук, изданный Фредди, вызвал у него гортанный стон в ответ, низкий, грубый звук, который прошел прямо Фредди в пах и заставил его прижаться бедрами к бедру Роджера. — О, Господи, черт…- Роджер прервал поцелуй, тяжело дыша в губы Фредди, их лбы соприкасались. — Я на самом деле не… я не знаю, что… — сказал он, его голос был грубым и неровным, одна рука лежала на талии Фредди, пальцы теребили пояс его брюк, — Я имею в виду… очевидно, я никогда… — Не волнуйся… — слабо простонал Фредди, не совсем уверенный в том, что он имел в виду, кроме «не волнуйся, того, что происходит сейчас, вполне достаточно». Он прекрасно понимал, что Роджер пытался сказать, но он также болезненно осознавал, что при таком темпе, если даже просто целоваться было настолько хорошо, все, что выходило за рамки этого момента, будет смущающе короткой парой минут. И это, вероятно, было великодушно, потому что даже простая мысль… Роджер наклонился и засосал кусочек кожи чуть ниже уха. Сильно. — О боже, — захныкал Фредди и откинул голову назад с такой самозабвенностью, что ударился ею о стену, все время крепко сжимая руку Роджера, — Пожалуйста, давай просто… продолжать… делать то, что мы делаем? — Поверь мне, — задыхаясь, пробормотал Роджер, попеременно кусая и облизывая его шею, — Я не собирался останавливаться. Его рука сменила курс и нашла другое запястье Фредди, прижав его к стене рядом с его головой. Фредди теперь бесстыдно терся о него, не в силах контролировать себя, даже если бы захотел. - Ммм, да, боже… Теперь он был почти уверен, что Роджер оставляет следы у него на шее. Сладостная боль от этого сводила его с ума. «Какие там пара минут», — подумал Фредди. Если бы Роджер хотя бы прикоснулся к нему прямо сейчас, это, вероятно, стало бы концом всего этого. Конечно, похоже, что Роджер вовсе не пытался зайти дальше того, что они делали в данный момент, что было прикольно и вроде как возбуждало. Но ради всего святого, они не были парочкой краснеющих девственниц, и все же вот они здесь, трахаются полностью одетыми, и это было так непостижимо удивительно. Роджер отстранился и снова поцеловал его, грубо, и грязно, и глубоко, отпустив его руки в пользу талии, крепко держась за него, пока он двигал бедрами, попадая в ритм с движениями Фредди. Фредди воспользовался возможностью, чтобы зарыться пальцами в волосы Роджера, встречая его язык с такой же яростью. Они целовались до тех пор, пока у Фредди не заболели губы, облизывая и кусая рты друг друга, продолжая друг о друга тереться. Пока всего этого не стало слишком много. — Боже, остановись, стой… — взмолился Фредди, едва узнавая собственный хриплый голос, — Стой. Он оттолкнул Роджера ровно настолько, чтобы остановить его движения, тело его дрожало. О боже, он был близко. Мгновение Роджер смотрел на него, смущенный и почти обеспокоенный, пока не понял и медленно не расплылся в ухмылке, выглядя чрезвычайно самодовольным. — О, заткнись, — пробормотал Фредди, упираясь руками в плечи Роджера и тяжело дыша, — Мои брюки тоньше… чем твои джинсы. Справедливости ради, это было правдой, но не помешало Роджеру захрипеть от смеха. Фредди бросил на него возмущенный взгляд. — Я ничего не говорил! — запротестовал Роджер, все еще хихикая. — Какая разница. Так что отвали от меня, — выражал недовольство Фредди, но Роджер не был склонен делать ничего подобного. — Прости, прости, иди сюда… — уговаривал он, обнимая Фредди за талию и снова притягивая его ближе, — Я не над тобой смеюсь, честное слово. Фредди это не убедило, но он перестал сопротивляться и позволил себя обнять. — Я просто идиот, — тихо, мягко сказал Роджер, когда они соприкоснулись кончиками носов, — Господи, Фред, я едва могу соображать. Он наклонился и поцеловал Фредди в уголок рта, затем в челюсть, а затем снова в губы. Успокоенный, Фредди вернул поцелуй и с дрожащим вздохом опустил голову на плечо Роджера. — Черт возьми, Роджер. — И не говори, — Роджер сглотнул, нежно поглаживая Фредди по спине, — Мы можем присесть? У меня ноги как желе. Они опустились на землю, прислонившись спинами к стене, и сели рядом почти так же, как несколько недель назад, в другой субботний день. Только тогда они не держались за руки. И Фредди не наклонился, чтобы положить голову на плечо Роджера. — Кстати, эта дверь, — сказал Роджер через некоторое время, — не запирается изнутри. То же самое мельком пришло в голову Фредди некоторое время назад. — Да, но… — Он попытался прикинуть шансы, — Никто никогда просто так… не врывался. — Но могли бы, — заметил Роджер. — Я просто говорю. Наверно, нам просто нужно быть немного осторожнее. В будущем. В будущем. Фредди ухмыльнулся. — Или мы могли бы пойти куда-нибудь еще? — предложил он. — Или это, — согласился Роджер и снова замолчал. От внимания Фредди не ускользнуло, что он не озвучил очевидный выбор. У Роджера была отдельная комната. С замком. И кроватью. — Я просто, я думаю, что мне нужно, хм, сначала все обдумать? — сказал Роджер, ритмично постукивая пальцем по руке Фредди. Фредди поднял голову и повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я не имел в виду сию минуту. — О, — Роджер, казалось, почувствовал облегчение и немного смутился, — ладно. — Потому что, кроме всего прочего, нам лучше, блядь, продать что-нибудь сегодня, дорогуша! Теперь это мой хлеб с маслом, — драматично простонал Фредди, — так что, если ты не хочешь, чтобы я умер с голоду… Роджер рассмеялся: — О чем ты, черт возьми? Фредди пренебрежительно махнул рукой. — О, я уволился с работы в Хитроу на прошлой неделе. Больше не мог этого выносить. — Фредди! — Роджер с недоверчивым выражением лица сжал его руку, — Ты, блядь, и этого мне не сказал! — Прости, — Фредди усмехнулся и уткнулся лицом в шею Роджера, — Это была напряженная неделя, верно? — Что-нибудь еще, пока мы говорим? — поддразнил Роджер, — Ты сделал татуировку? — Ха! Нет. — Бросил колледж? — Нет. — Продал почку? — О боже! — фыркнул Фредди, задыхаясь от смеха, — Нет! — Уверен? Позволь мне проверить, нет ли шрамов… — Нет, нет-нет-нет, Роджер, прекрати! У них и раньше случались шуточные драки. Но ни одна из них никогда не заканчивалась так, как сейчас, когда Фредди лежал на полу, а Роджер оседлал его, безжалостно щекоча, пока Фредди наконец не удалось схватить его за руки. Их взгляды встретились, и смех стих. — Я могу рассказать тебе, что я сделал на этой неделе, — сказал Фредди низким и задыхающимся голосом. — И что же? — улыбнулся Роджер, приподняв бровь. Фредди отпустил его запястья и протянул руки, обхватив ладонями его лицо, в то время как Роджер наклонился к нему, пока их носы не соприкоснулись. — Я поцеловал своего лучшего друга, — пробормотал Фредди в губы Роджера и сделал именно это, наслаждаясь весом и ощущением тела другого мужчины поверх своего собственного. — Так мы теперь лучшие друзья? — с ухмылкой произнес Роджер между поцелуями. — Ну, я не делаю этого… — Фредди потянул Роджера за волосы и поймал его нижнюю губу зубами, в то время как его бедра упирались в промежность Роджера. Он был вознагражден хриплым стоном, — …с другими своими друзьями. — Чертовски надеюсь, что нет, — вздохнул Роджер, закрыв глаза, когда Фредди продолжил двигать бедрами напротив него. Было очень легко вернуться к поцелуям, ленивым и чувственным, а затем снова глубоким и голодным, к рукам, блуждающим по телам и лицам друг друга. Остановиться было совершенно невозможно. — Ладно, нам нужно прерваться, — попытался Роджер, при этом не совершая никаких попыток сделать это на самом деле. — Но я не хочу, — захныкал Фредди, крепко держа ладонь на заднице Роджера, в кармане его джинсов. — Но кто-нибудь может войти, — напомнил ему Роджер между мягкими поцелуями. — И тебе нужно платить за твою шикарную квартиру в Кенсингтоне. — Ох, ты прав, — простонал Фредди и в последний раз медленно поцеловал его, прежде чем Роджер слез с него и сел рядом. — Дай мне пять минут, — добавил Фредди и глубоко вздохнул, неловко двигая бедрами и проклиная свои узкие брюки. — Да, не стоит спешить, — Роджер прочистил горло, поправляя джинсы. Они поймали взгляды друг друга и обменялись теперь уже знакомой, понимающей, дерзкой усмешкой. И на этот раз Фредди не почувствовал желания прикрыть рот.