Рассвет Водолея

Роджер никогда не был скрытным человеком. Было мало вещей, о которых он с радостью не рассказал бы о себе, даже в компании совершенно незнакомых людей, если бы они казались достаточно приветливыми и дружелюбными. Никто из его друзей никогда не оставался в неведении относительно того, о чем он думал или переживал. Он не скрывал своих чувств, и его реакция на любую ситуацию была мгновенной и искренней. Он быстро приходил в ярость, быстро прощал и быстро влюблялся — каждая эмоция была лишь мимолетным состоянием, пока им не овладевала следующая. И поэтому тот факт, что была часть его жизни, о которой он действительно никогда не говорил ни с кем, кроме своей сестры, удивлял даже его самого. Но только тогда, когда он вспоминал об этом. Потому что большую часть времени, особенно после переезда в Лондон, он предпочитал не вспоминать. В отчаянной попытке выкинуть это из головы и никогда об этом не думать, он запрятал всё так глубоко, что казалось, будто этого вовсе не существует. Словно чувства не принадлежали ему. И хотя он знал, что это его воспоминания, они были как будто из другой жизни. Так было проще. Но, как и любая рана, которую тщательно игнорируют и оставляют гноиться, всё, что было возможно — это дать ей зарубцеваться на некоторое время. Пока голос матери по телефону не стал звучать слишком слабо, а ее тихий смех не стал больше походить на вздох. Пока Клэр в третий раз за месяц не спросила его, когда он вернется домой и скоро ли, и тогда старая рана снова открылась и закровоточила. Она пронизывала все его существо, как темно-красный поток бессильной ярости, вины и безнадежности. И всегда, прежде чем этот поток мог утопить его полностью, он снова и снова подавлял свои чувства и прятал их подальше от самого себя. _ _ _ Встреча была перенесена на середину недели, затем на конец недели. Им говорили что-то о задержках рейсов и деловых встречах в Нью-Йорке в последнюю минуту. Только в четверг днем Smile обнаружили, что сидят напротив Джона Энтони, Лу Рейзнера и американского руководителя Mercury Records, человека, излучающего такую важность, что это пугало. Сама встреча была короткой и по существу. Роджер был уверен, что они забыли задать как минимум пару вопросов, и не успели они опомниться, как их уже выпроводил продюсер. — Не волнуйтесь, мальчики, — сказал Джон, похлопывая Брайана по спине, когда двери открылись с веселым дзиньканьем. Джон завел их в лифт, на его лице появилась умиротворяющая улыбка. — Смотрите на это как на возможность. Тим и Брайан вежливо улыбнулись, кивнули и попрощались, когда двери лифта закрылись, и Джон оказался по другую сторону, где на стене позади него располагался большой и внушительный логотип Mercury Records. — Пока, — запоздало пробормотал Роджер, нахмурив брови. Ему не хотелось улыбаться, даже из вежливости. Он достал из кармана сигареты и закурил одну, прежде чем лифт доехал до первого этажа, и вышел в вестибюль, злыми шагами направляясь к двери и обгоняя остальных. Не успев выйти на улицу, Роджер повернулся лицом к своим товарищам по группе, которые вышли вслед за ним, и развел руки в стороны в раздраженном недоумении. — Это какая-то гребаная шутка! — Да ладно, — вздохнул Брайан, наклонив голову так, как он делал это только в тех случаях, когда считал, что Роджер ведет себя неразумно. Роджер почувствовал, как напряглась его челюсть, и уставился на него в ответ, пытаясь заставить того сказать, что все это не полная чушь. — Слушай, я тоже не в восторге от этого, — сказал Брайан, тщательно подбирая слова, когда они пошли по дороге. — Но Джон прав, мы должны смотреть на это как на возможность. — Именно, — согласился Тим. — Если мы ворвемся в чарты в США, только подумайте… Разве это не было бы потрясающе? — Но это не имеет никакого долбаного смысла! — громкий голос Роджера привлек внимание прохожих. Брайан оглянулся и положил ладонь на его руку, уводя с дороги, прежде чем Роджер отпихнул его, кипя от злости. Он агрессивно затянулся сигаретой и сузил глаза, выдыхая дым. — Люди знают нас здесь! У нас есть поклонники, которые ждут, ждут! Чтобы купить нашу пластинку! ЗДЕСЬ! — он посмотрел на Брайана и Тима, не совсем понимая, почему они тоже не в ярости. — И что теперь? Что мы, блядь, теперь им скажем? Ах, да, наша пластинка? О которой мы говорили месяцами? Та, о которой Тим буквально на каждом концерте сообщал, что она скоро выйдет?! Ну, теперь этого не будет! Неважно! Это чертовски стыдно, вот как это называется! — Роджер, это точно случится! — отметил Брайан, немного повысив голос в ответ. — Просто не здесь, не сейчас. Вот и все! — Но ПОЧЕМУ НЕТ?! — Роджер уставился на него в ответ, на мгновение забытая сигарета догорала в его руке, пока он бушевал по поводу несправедливости решения, принятого звукозаписывающей компанией. — Никто, черт возьми, не смог нормально ответить на этот вопрос! Они просто твердили, что считают это хорошей идеей… — Он изобразил кавычки. — Сначала попробовать американский рынок, но это, блядь, не имеет смысла, потому что наши фанаты НЕ В ЕБАННОЙ АМЕРИКЕ! Почему они не могут выпустить ее здесь и там одновременно, ПОЧЕМУ?! — Я не понимаю, чего ты кричишь на Брайана! — вклинился Тим. — Мы же ничего не можем с этим поделать, ясно? Так что, может, ты, блядь, расслабишься на минутку? — Ну, очевидно, что мы не можем ничего с этим поделать, потому что вы двое слишком заняты тем, что киваете и улыбаетесь, вместо того, чтобы сказать то, что мы все думаем! — огрызнулся Роджер в ответ. Между всеми этими криками они остановились, стоя лицом друг к другу. Брайан стоял в стороне, хмуро глядя то на одного, то на другого. — Да ну! — Тим усмехнулся, пристально глядя на Роджера. — А знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты перегибаешь! Без причины! — А я думаю, что ты недогибаешь! Часть Роджера понимала, что это не самый умный или зрелый ответ, но он не мог заставить себя успокоиться. Тим закатил глаза и пренебрежительно фыркнул в ответ, и гнев Роджера достиг предела. Он отбросил сигарету в сторону, глаза опасно сверкнули. — О, да иди ты в жопу, черт тебя дери! — Прости, что? — Тим бросил на него взгляд и сделал шаг навстречу. — Роджер, — прорычал ему Брайан, одновременно положив руку на плечо Тима и пытаясь отодвинуть его назад. Но Тима это не устраивало. — Иди ты сам! — выплюнул Тим в ответ, вырываясь из хватки Брайана. — Знаешь, меня уже достало твое дерьмовое отношение! — Мое дерьмовое отношение?! — недоверчиво ответил Роджер и вцепился взглядом в лицо Тима. — Ты думаешь, что тот, кто не согласен с каждым гребаным словом, вылетающим из твоего рта, дерьмово к тебе относится?! Да пошел ты, Тим! — Что, блядь, у тебя за проблема! — ТЫ — МОЯ ГРЕБАНАЯ ПРОБЛЕМА! — Прекратите, вы оба! Ради всего святого! Брайану, который всегда был голосом разума — за исключением тех редких случаев, когда он им не был — почти удалось разнять их, на мгновение. И ему бы это удалось, если бы Тим не выбрал этот момент, чтобы отпихнуть Роджера, который довольно агрессивно вторгался в его личное пространство. Роджер пошатнулся, опомнился и тут же толкнул Тима еще сильнее, заставив его оступиться. — Ты сейчас серьезно?! — воскликнул Брайан. — РОДЖЕР! — ОН ТОЛКНУЛ МЕНЯ! — крикнул Роджер, повернув голову к Брайану. — Потому что ты не убирался с моего пути, урод! — шипел Тим, выглядя сейчас почти так же яростно, как Роджер. А может, и нет. Потому что в этот момент Роджер был вне себя от ярости, руки сжались в кулаки и так и чесались замахнуться на что-нибудь, пусть даже не на Тима. Его мало что останавливало, кроме последней капли самообладания. — Пошел ты! Хочешь сделать это?! Да?! Через несколько секунд они снова оказались грудь к груди, глядя друг на друга. Брайан протиснулся между ними и положил руки на плечи Тима. — ПРЕКРАТИ! Что на тебя нашло, черт возьми! Он повернулся к Роджеру с мрачным, гневным выражением лица: — И ты! Какого хрена ты делаешь? — Я сыт им по горло! — заорал Роджер, глядя на Тима через плечо Брайана. Та малая часть его души, которая все еще помнила, что бросаться с кулаками на одного из своих товарищей по группе, как бы ему этого ни хотелось, вероятно, не самая лучшая идея в мире — это было единственное, что удерживало его руки неподвижными. Кулаки сжались так сильно, что задрожали. Но разочарование и гнев стремились вырваться наружу. Рыча сквозь зубы, он повернулся на каблуках, подошел к стене ближайшего здания и принялся со всей силы бить по ней ногами, сопровождая это весьма красочными ругательствами. Пока наконец ослепляющая горячая боль в пальцах ног не заставила его остановиться. Роджер стоял, задыхаясь и дрожа от бурных эмоций, и медленно обернулся через плечо. Его друзья настороженно наблюдали за ним. Даже Тим выглядел сейчас скорее обеспокоенным, чем рассерженным. — Родж… — Голос Брайана был мягким, и Роджера это бесило, потому что он хотел продолжать кричать. Он хотел держаться за гнев, как за щит, отгоняя страх и тревогу. Потому что он злился вовсе не на Тима. Не совсем. Потому что все время, сидя на этой встрече, слушая, как трое мужчин, в чьих руках находилась их судьба, непринужденно обсуждают, какая замечательная идея — выпустить пластинку Smile в Америке, а не в Великобритании, как расширяется рынок британского рок-н-ролла в Штатах, и рассуждают о приоритетах и стратегии, Роджер думал только о том, что скоро ему придется вернуться домой в Труро. Потому что единственное, за что он цеплялся, когда тоскливое подсознательное чувство одолевало его, напоминая, что он два месяца врал своей семье, умалчивая о том, что бросил колледж, это уверенность в том, что он вернется домой записывающимся рок-н-ролльным артистом и будет гордо стоять на своем, зная, что скоро в каждом музыкальном магазине будет продаваться музыка Smile. Он уверял своих родителей, что куда-то идет по жизни. Что у него есть план. Он заверил мать, что ей не нужно беспокоиться о нем и что у отца нет никаких оснований обвинять ее в том, что она стала причиной того, что он такой неудачник. Что она причина его разочарования в их сыне. Когда ему сказали, что больше не планируется выпускать их сингл в Великобритании, вообще, у него будто выбили почву из-под ног. Америка казалась далекой и нереальной. И Роджер почувствовал, что он, судя по всему, остался ни с чем. — Извините, — пробормотал он в конце концов, когда адреналин начал улетучиваться. Несмотря на то, что он опустил глаза к земле, он видел, как Брайан движется к нему в периферии его зрения, и быстро отвернулся, надеясь, что этого достаточно, чтобы показать свое нежелание разбираться с тем, что только что произошло. Наступило долгое неловкое молчание, прежде чем Тим прочистил горло и заговорил. — Как насчет выпить? Думаю, нам всем не помешает. Это была словно оливковая ветвь, любезно протянутая ему. Роджер чувствовал себя как дерьмо. — Да, — он оглянулся через плечо, не особо глядя на остальных. — Давайте. Они снова начали медленно идти в неопределенном направлении станции метро и шли в ногу друг с другом. Брайан взъерошил свои волосы, которые изо всех сил пытались вернуться в свое естественное, вьющееся состояние. — Где-то здесь? — Я сказал Фреду, чтобы он ждал нас в «Кенсингтоне» в семь часов, — тихо сообщил Роджер, засунув руки в карманы. — Я не был уверен, сколько времени займет встреча. — Тогда в «Кенсингтон», — легкомысленно сказал Тим, глядя на него краем глаза. — Эй, эээ… прости, что толкнул тебя. Роджер фыркнул, на его губах появился намек на улыбку. — Все в порядке. Прости, что чуть не прибил тебя. — Я бы, черт возьми, прибил вас обоих, если бы вы не остановились, — сурово сказал Брайан, и Тим с Роджером разразились смехом. — Что? — Брайан сузил глаза, когда они входили на станцию. — Я серьезно! _ _ _ «У меня нет ни малейшего представления, что мне теперь делать!» — Фредди повторял это с тех пор, как окончил колледж, но Роджеру казалось, что он все прекрасно знает. Он сидел на кровати, его длинные тонкие пальцы легко и неуклюже перебирали струны в поисках следующего аккорда, соответствующего словам, которые он записывал в блокнот, лежащий перед ним. После третьего вздоха Роджер заговорил. — Что ты ищешь? Фа-диез? — Не уверен, — последовал отрывистый ответ. Некоторое время Роджер наблюдал, как он пытается найти правильное положение пальцев. -… Хочешь, я тебе покажу? Последовавшее за этим «нет» было упрямым, почти капризным. Роджер благоразумно не стал давить на него и вернулся к своей книге. Наполовину прислушиваясь к гитарным переборам во время чтения, он пытался вытеснить из головы ноющее чувство дискомфорта, когда думал о том, как мало он действительно сделал в свободное время с тех пор, как бросил колледж, в творческом смысле, убеждая себя, что если бы действительно захотел, то смог бы. Он тоже смог бы написать песню. _ _ _ Это был великолепный день. Последние лучи яркого золотистого позднего солнца согревали спину Фредди, когда он вышел из дома, на шее звенело несколько цепочек, на нем был его любимый белый наряд, подчеркнутый красным поясом, глаза были подведены карандашом. Шум и суета центральной улицы, одновременно такие знакомые и всегда новые и захватывающие, наполняли его ни с чем не сравнимым, восхитительным настроением. Легко ступая на ноги, паря на крыльях решимости и робкой уверенности, Фредди чувствовал себя на вершине мира. Сердце Лондона было его сценой, и на ней он блистал, наслаждаясь взглядами, бросаемыми в его сторону, и задаваясь вопросом, знают ли люди, проходящие мимо него и освобождающие ему дорогу, что перед ними звезда. Фредди вошел в «Кенсингтон» с улыбкой на лице и окинул взглядом переполненный паб. Не прошло и минуты, как он заметил их: они сидели все вместе на большом подоконнике одного из открытых окон на другой стороне помещения, выходящей на заднюю улицу. Его улыбка расширилась, когда он пробирался через паб, незаметно подойдя к ним сзади. Фредди как раз собирался схватить Роджера за плечи, чтобы напугать его, когда услышал свое имя, и любопытство заставило его сделать секундную паузу. -… Фред придет? — говорил Тим. — Откуда мне знать? — ответил Роджер, его тон голоса был явно недовольным. Улыбка Фредди немного сползла. Была только половина восьмого, разве небольшое опоздание в паб — это какая-то серьезная проблема? Он остановился, стоя достаточно близко, и мог слышать их, пока Роджер продолжал: — Он, наверное, пишет песни или что-то еще, — пробормотал его парень, акцент был совсем не приятным. Фредди нахмурился, его охватило чувство растерянности. Неужели Роджер по какой-то причине обиделся на него? — Да ну? — спросил Брайан, в голосе которого звучало неподдельное любопытство. — Для нас или… ? — Нет. Я не знаю. — Роджер пожал плечами. — Бог знает, для кого они. — Ну, а они хороши? — хотел знать Тим. Роджер снова неопределенно пожал плечами. — Трудно сказать, понимаете? Учитывая, что он знает всего пять гитарных аккордов. Фредди почувствовал себя так, словно из него выбили весь воздух. Он отступил на несколько шагов, натолкнувшись на стол. Затем он повернулся, и ноги инстинктивно понесли его к двери, в горле стоял ком размером с мяч для крикета. Больно. Это было больно, как пощечина, когда он меньше всего этого ожидал, шокирующая, постыдная боль, сжимающая его грудь. Ему вдруг стало невероятно стыдно за каждый раз, когда он хотя бы заговаривал с Роджером о том, что пишет, не говоря уже о тех случаях, когда он показывал ему кое-что из этого. Очевидно, что все это было глупой, бессмысленной ерундой, или, во всяком случае, так думал Роджер. Боже, неужели он действительно так думал? Фредди натянул губы на зубы и прикусил их, глядя на тротуар, протискиваясь мимо людей на улице. Он направился к дому на автопилоте, хотя и не понимал, куда идет, но был уверен только в том, что не хочет сейчас находиться рядом с Роджером и остальными. Фредди был в замешательстве, когда знакомый голос вдруг позвал его по имени. — Фредди! Он остановился, пытаясь взять себя в руки, прежде чем обернуться и одарить девушку, стоявшую позади него, натянутой улыбкой. — Мэри, — тихо сказал он и прочистил горло, застенчиво проведя рукой по волосам и бросив короткий взгляд на свое отражение в витрине. — Привет. — Привет, — Мэри улыбнулась своей милой, застенчивой улыбкой, сжимая сумку и подходя ближе. Ее брови приподнялись, когда она оглядела его с ног до головы. — Мне очень нравится твой пояс. — О, спасибо, дорогая, — пробормотал Фредди слегка натянуто. — Прости, ты торопишься? Я не хотела тебя задерживать. — Нет, — Фредди покачал головой, изо всех сил стараясь обратить на нее свое внимание, чтобы не показаться грубым. — Ты только что закончила работать? — Да… Мэри наклонила голову, пристально глядя на него. Фредди опустил глаза. — Все в порядке? — Да, все в порядке, — солгал он, покручивая серебряные кольца на пальцах. — Просто… просто длинный день. Мэри сочувственно кивнула и вздохнула. — Да, у меня тоже… Это побудило Фредди сделать паузу и посмотреть на нее. Действительно посмотреть на нее. Ее улыбка была изможденной, в глазах — усталость. Несколько светлых прядей волос выбились из хвоста. Фредди почувствовал, что немного расслабился, когда удушающие тиски обиды и смущения ослабли. Хотя бы потому, что сосредоточился на чем-то, а точнее, на ком-то, кроме себя. — Мне жаль это слышать, — сказал он и наклонил голову в сторону, внезапно перестав спешить с ней прощаться. — Значит, ты идешь домой? — Да, — ответила Мэри, не торопясь уходить. Вместо этого она поправила ремешок сумки, оглядывая оживленную улицу. — Может быть, ты хочешь выпить чашечку чая, перед тем как уйти? — услышал Фредди свой вопрос. Мысль о том, чтобы пойти домой и сидеть там, думая о том, что он только что подслушал, была ужасной. Он не хотел покидать общество Мэри. Он не хотел возвращаться к своим собственным мыслям или оставаться наедине с ними. К счастью, ее лицо просветлело, когда она снова встретилась с ним взглядом. — Я бы с удовольствием выпила чашечку чая, — ответила она и спрятала улыбку за рукой. _ _ _ -… Учитывая, что он знает только пять гитарных аккордов, — фыркнул Роджер, его настроение не сильно улучшилось с тех пор, как они пришли в паб. В наступившей тишине, когда Тим и Брайан, казалось, не знали, что на это сказать, он затянулся сигаретой и подумал о том, что Фредди прочитал ему в последний раз. Он лежал, положив голову на колени Роджеру, в одной руке у него был блокнот, а другая грациозно танцевала, наполняя текст жизнью. Сейчас Роджер не мог вспомнить это слово в слово. Это было что-то совершенно фантастическое. Что-то о лошадях с орлиными крыльями, феях и драконах. Это могло бы быть прямо из «Властелина колец», который Роджер быстро начал ценить, но дело было даже не в этом. Это было странно, мистически и вдохновляюще, и это заставило его почувствовать, что за всю его жизнь у него не было ни одной по-настоящему оригинальной мысли. — Знаешь, — вздохнул он, отбросив сигарету в сторону и нахмурив лицо. — На самом деле, да. Они хорошие. Просто… иные. — Иное может быть хорошим, — сказал Брайан. — Да, — согласился Роджер и подумал о Фредди и обо всем, кем он был. Иной — это еще не все. Фредди был уникален. Совершенно, удивительно и захватывающе уникален. _ _ _ Недопитый чай в чашке Фредди уже давно остыл и был оставлен на прикроватной тумбочке. Кружка Мэри была забыта на полу, у изножья кровати. — Итак, — сказал Фредди, бросив на нее короткий взгляд с искоркой в глазах, прежде чем вернуть свое внимание к гитаре и тетради, дважды проверяя правильность аккордов, — это будет выглядеть примерно так… но, возможно, немного быстрее, представь это немного быстрее. Ладно, потерпи, — усмехнулся он, смущенный тем, что поначалу ему все же удалось взять не тот аккорд. — Вот так. Он не был уверен, что побудило его достать блокнот, или, возможно, дело было в том, что она взяла его, когда садилась на его кровать, но вот он здесь. Он тихонько напевал ей начало того, что быстро превращалось в его собственную фантастическую эпопею, наполовину задыхаясь от нервов, наполовину полный решимости доказать свою правоту. Потому что, к черту то, что думал Роджер или кто-либо еще, это не было ерундой и это не было плохо. Это было… это было чем-то, и Фредди верил в это. Ну и что, что он не умел хорошо играть на гитаре? Он мог слышать музыку в своей голове, буквально каждую деталь. Его глаза метнулись к Мэри, когда он запел, и сердце заколотилось от гордости, когда он увидел восторженное восхищение на ее лице. Когда он прервался, на его лице появилась небольшая ухмылка, она захлопала в ладоши и засмеялась. — И это все, я… у меня пока больше ничего нет… — Это замечательно… — Я знаю, что это не много… — Фредди, я в восторге. Фредди перестал перебирать струны гитары и снова встретился с ней глазами, натянув губу на зубы. — Правда? Мэри кивнула, ее глаза были большими и искренними. — Мне нравится. Ты обязательно должен ее закончить. — Обязательно. — Фредди кивнул, настолько взволнованный ее одобрением, что мог бы спонтанно обнять ее, если бы не держал в руках гитару. — Спасибо. Она снова засмеялась, мягко и мелодично. — Я должна поблагодарить тебя, это… — Мэри опустила глаза, проводя пальцами по простыням, вдоль боковой стороны его ноги. — Это прекрасный способ провести вечер. — Ну, я рад, что ты так думаешь! — возбужденно сказал Фредди, потянувшись вниз, чтобы взять ее руку и слегка сжать ее, прежде чем встать, чтобы убрать гитару. — В будущем я обязательно буду проверять все свои песни на тебе, — сказал он ей, подмигнув и заставив ее хихикнуть, а потом вернулся на кровать, усевшись рядом с ней. Он уже собирался обратить внимание на время, потому что, конечно же, она должна была проголодаться и ужин ждал ее дома, но то, как она смотрела на него, заставило его остановиться. В ее взгляде было что-то напряженное и непоколебимое. В нем не было обычной застенчивости, и вместо этого он почувствовал себя немного скованно. — Что-то не так? — спросил Фредди с неловкой усмешкой, глядя вниз на свои руки. — Я… — начала Мэри и тут же отвела глаза, дергая себя за кончик хвоста. — Просто, ты, — сказала она тихо, — я не думаю, что кто-то когда-либо тратил время, чтобы узнать меня так хорошо. Обычно они просто… Она не закончила фразу и сидела, покусывая нижнюю губу. Фредди наблюдал за ней краем глаза, его сердце билось чуть быстрее, чем мгновение назад, когда он наконец позволил себе признать до боли очевидное. Только это пугало и сбивало с толку не меньше, чем, по общему признанию, льстило и немного возбуждало. Потому что Мэри была не просто другом. И была ли она им вообще? Она уже давно не была просто другом. Возможно, никогда. Не тогда, когда он часто и действительно довольно бесстыдно заводил с ней кокетливые разговоры в бутике, за кофе или выпивкой. И уж точно не тогда, когда они вместе танцевали на вечеринке, обхватив друг друга руками и вдыхая тепло друг друга. Но было проще, намного проще, сказать себе, что ничего такого не было. Но это было не так. В конце концов, он ничего не добивался. Все это было просто игрой, безобидным флиртом. Волнующим способом повысить свою уверенность в себе. Было приятно быть нужным. Обожаемым. Желанным. Это было весело и безопасно — играть в любовь без серьезных намерений. Но именно в этот момент Фредди понял, что не учел одну вещь. Он был единственным, кто все еще просто играл. _ _ _ — Ты выглядишь так, будто убил кого-то, — хмыкнул Роджер, когда Фредди повернулся к нему, его руки до локтей были испачканы пятнами красной краски. Фредди издал театральный злой смех. Роджер с ухмылкой покачал головой, вытирая руки полотенцем для посуды, прежде чем подойти к своему парню и сесть на пол рядом с ним. — Хм, — он прищурился на большой лист бумаги на полу, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. — Я… не уверен, на что я смотрю? — Я тоже, если честно! — Фредди слегка хихикнул, приложив кисть к бумаге. — Я просто пытаюсь использовать все эти остатки краски… Он бросил хитрый взгляд в сторону Роджера и, наклонившись, провел кончиком кисти по его груди. — Ой! — Роджер моргал, разинув рот, и смотрел то на Фредди, то на красное пятно на своей коже. Был жаркий полдень, и они оба разделись до нижнего белья — ну, в случае Роджера, до его пижамных шорт. Это был совершенно бесполезный, комфортно ленивый день, и ни у кого из них не было желания выходить из дома. Фредди шаловливо ухмылялся, медленно поднося кисть все ближе и ближе к пупку Роджера. — Знаешь что? — предупредил Роджер, подняв бровь. — Продолжай в том же духе — и я вытрусь об тебя. Фредди фыркнул и поднял бровь. — Звучит грязно. — О, так и будет, — игриво заверил его Роджер. Фредди начал медленно проводить линию от пупка Роджера до самой груди, наблюдая, как подергивается его живот. — Щекотно… Фредди отложил кисть и набрал немного краски на палец, украсив грудь Роджера несколькими красными вихрями. Затем он хмыкнул, любуясь своей работой. — Мне очень жаль, — вздохнул он и встретился с полузакрытыми глазами Роджера. — Я не могу это улучшить. Ты и так уже произведение искусства. Роджер потянулся и обхватил шею Фредди, притягивая его к себе в поцелуе. Пальцы Фредди раздвинулись на его груди, размазывая краску по коже, даже когда он стонал ему в рот. Выполнив свое обещание, Роджер притянул Фредди к себе на колени и прижал их тела друг к другу, рот спустился к его шее и нарисовал на ней свои красные следы. Вскоре они оба были покрыты краской, и большую часть вечера они провели, разглядывая и удаляя пятна с пола под смех. _ _ _ Если настроение Роджера и улучшилось в пабе, то ненадолго. Опоздание Фредди — это одно, и ничего страшного в этом нет. Но то, что Фредди вообще не пришел, было не только очень странно, но и обескураживающе. Однако, учитывая душевное состояние Роджера, он был скорее взбешен, чем обеспокоен, и совершенно убежден, что Фредди, должно быть, каким-то невероятным образом забыл. «Какого черта?» — подумал он про себя, когда, оставив Тима и Брайана, стал собираться домой. Когда он подходил к их дому, входная дверь открылась и на улицу вышла девушка. Ее светлый хвостик подпрыгивал, когда она сбегала по лестнице, повернувшись прямо к нему, когда он подошел. — О, привет, Роджер, — поприветствовала его Мэри с быстрой улыбкой, не останавливаясь по пути. — Извини, мне нужно успеть на поезд. — О, привет, — Роджер моргнул, на мгновение ошеломленный ее присутствием. — Да… конечно. Он повернулся и смотрел ей вслед, пока она шла по дороге, затем поднял глаза на их дом. «Что за хрень?» Неужели Фредди действительно отшил его, чтобы потусоваться со своей фальшивой подружкой? «Какого черта?» Смущенный, раздраженный и глубоко разочарованный всем, Роджер поднялся по лестнице и, отперев дверь, обнаружил на кухне Фредди, заглядывающего в холодильник. — Полагаю, ты не принес домой никакой еды? — спросил он вместо приветствия, и его тон показался Роджеру немного прохладным. — Нет, — Роджер бросил сумку у двери и пошел снимать ботинки у зеркала. — Блестяще, — язвительно сказал Фредди и захлопнул дверцу холодильника. — Думаю, тогда мы не будем есть. — Однако, — Роджер повернулся к нему, нахмурив брови, — я только что столкнулся с Мэри. Не хочешь рассказать мне, в чем дело? Фредди скрестил руки, его губы были сжаты, а подбородок выпячен, как бы говоря: «Да, и что с того?». — Мы тусовались, — ответил он. — Я сыграл ей песню, над которой работал. И она ей понравилась. Роджер просто уставился на него, сопротивляясь сильному желанию надеть туфли и выйти обратно за дверь. Что ж, это было просто великолепно. Просто чертовски здорово. Вдобавок ко всему, по какой-то непостижимой, проклятой причине Фредди явно злился на него. К черту всю его жизнь.