Рассвет Водолея

_ _ _ Красноватый отблеск заходящего солнца все еще освещал комнату, теплый полусвет отбрасывал длинные тени. — Фредди. Тон ее голоса был робким, неуверенным. Темные ресницы скрывали голубые глаза. — Да? — Мы друзья? — спросила она, и он знал, что вопрос кроется в том, чего она не сказала, о чем не осмелилась спросить. — Мы нечто большее? — Его сердце застряло в горле, и он попытался сглотнуть. — Конечно, да. — Улыбаясь невинной улыбкой, Фредди положил руку поверх ее ладони. На кровати. В небольшом пространстве между ними. Мэри опустила глаза, глядя на их руки вместе, и он представил, как отстраняется, и одновременно представил, как наклоняется, но вместо этого был парализован нерешительностью. Но решение было принято за него. Медленно и мягко, очень мягко, Мэри сцепила их руки. В его голове пронеслось несколько мыслей, самой ужасной из которых было чувство паники, что Роджер может сегодня закончить работу в студии звукозаписи раньше времени. Маловероятно. Это был понедельник, рассуждал он, первый день их второй недели в Trident Studios. И, о Боже, неужели это было то, о чем он думал? Как он мог сидеть здесь и думать, есть ли вероятность того, что Роджер может вот так войти к ним? Почему это не было таким уж страшным? Чувство вины. Ужас от этой мысли. Но вместо этого гипотетическая боль существовала лишь постольку, поскольку он знал, что должен чувствовать ее и может почувствовать в какой-то момент в будущем. В данный момент Фредди ощущал лишь чувство предопределенности. Как будто всегда было неизбежно, что он окажется здесь. Как будто он всегда знал, что этот момент наступит — и, возможно, так оно и было. Возможно, это была неизбежность, созданная им самим. И вот он сдался. Сердце бешено колотилось, он провел большим пальцем по ее маленькой, мягкой руке, слегка сжав ее. Когда она снова подняла на него глаза, он почувствовал это, ощутил ее взгляд, как нежную ласку на своей щеке, и повернулся к ней лицом. Ее глаза были такими голубыми, что у него защемило сердце. Конечно, они были не совсем такими же голубыми, потому что просто не могли ими быть. Ничто не может быть таким же, как смотреть в глаза Роджеру и хотеть поцеловать его так сильно, что это причиняло боль. Запретный плод тем слаще на вкус, напомнил себе Фредди. Но он погубил тебя. Вместо этого он мог бы получить это. Он мог бы хотеть этого, подумал он, поднимая другую руку к ее щеке. Под его пальцами оказались пряди ее волос, шелковисто-гладкие на ощупь. Блондинка. Более светлый оттенок блонда. Фредди закрыл глаза, когда они прильнули друг к другу, и ее небольшой прерывистый вздох послал дрожь по его позвоночнику. _ _ _ Первый день второй недели их возвращения в студию начался хорошо. Как всегда, они встретились на Оксфорд-Серкус и вместе пошли пешком в Сохо. — Представь себе, что это наша настоящая работа, — усмехнулся Роджер, на мгновение повернув голову, когда его взгляд проследил за парой очень изящных ног в мини-юбке, идущих мимо. — Я тоже об этом думал! — сказал Тим. — Сегодня кажется, все будто так и есть, правда? Брайан задумчиво хмыкнул. — Представьте себе, что за это еще и платят. Они все рассмеялись и кивнули в знак согласия, гадая, как обстоят дела с их пластинкой в Штатах. Сессия записи казалась продуктивной и пролетела незаметно. Они делали перестановки, экспериментировали с помощью техника, почти не спорили, и все это действительно начинало казаться профессиональным. Роджер чувствовал настоящую гордость из-за того, что они зашли так далеко, и он подумал, что остальные считают также. Вот это мечта! Быть уже не просто студентами-любителями, а настоящей профессиональной музыкальной группой. Это было просто потрясающе. Поднимаясь по лестнице в их с Фредди квартиру около полуночи, Роджер чувствовал усталость, но удовлетворение. Жизнь действительно была чертовски прекрасна. — Добрый вечер, благородный сэр! — с улыбкой позвал он, войдя в квартиру и оглядывая комнату, пока закрывал дверь. Неудивительно, что он обнаружил Фредди за своим блокнотом, сидящим на полу рядом с проигрывателем, где пластинка все еще крутилась, хотя музыка уже закончилась. Фредди не поднял глаз и не ответил, и тут же инстинкт подсказал Роджеру, что что-то не так. Но он отмахнулся от этого, не желая, чтобы что-то омрачило прекрасный день, и решил, что нет ничего странного в том, что Фредди глубоко погружен в свой творческий процесс. Роджер оставил его, а сам направился на кухню, чтобы найти что-нибудь поесть, так как вдруг понял, что проголодался. К его разочарованию, в холодильнике оказалось не так уж много интересного, кроме почти пустой банки клубничного джема, молока, неузнаваемых остатков пищи в одной из мисок для завтрака — о, так вот куда делась эта миска — и половины куска сыра. Роджер скорчил гримасу и закрыл холодильник. Затем снова открыл, отломил кусочек сыра и сунул его в рот, после чего закрыл еще раз и повернулся обратно. — У нас есть что-нибудь поесть? — Нет, — ответил Фредди через мгновение, не двигаясь с места, где он сидел, склонившись над своим блокнотом. — Что ты ел на ужин? — спросил Роджер, немного раздраженный тем, что Фредди не сходил в магазин и не подумал оставить ему что-нибудь. Он все еще упорно игнорировал тревожное чувство в желудке. — Ничего, — прозвучал тихий ответ. Роджер наклонил голову, слегка нахмурившись, когда он наконец остановился, чтобы внимательнее рассмотреть своего парня. Фредди сидел к нему спиной, но теперь, когда Роджер смотрел, он мог сказать, что Фредди ничего не пишет. Он просто смотрел на свой блокнот, положив голову на руки. Роджер сделал шаг ближе, не в силах больше отрицать то, что он уже знал. Что-то было не так. — Ты в порядке? Была секундная пауза, прежде чем Фредди поднял голову и закрыл свой блокнот. Почти захлопнул его, на самом деле. — В порядке. «Оно и видно», — подумал Роджер, подняв бровь, наблюдая, как он поднимается на ноги. Фредди бросил блокнот в сумку, по-прежнему не поднимая на него глаз. — Фред. — Да, Роджер. Еды нет. Я не успел. — Фредди наконец поднял на него взгляд, его лицо напоминало бурю, назревающую на горизонте. «Ну, черт», — подумал Роджер, но ему не дали возможности вставить слово. — Учти, если ты хочешь, чтобы кто-то ходил за покупками и готовил тебе ужин каждый вечер, — Фредди подошел к своей кровати, где он оставил гитару, и принялся торопливо ее убирать, — что ж, тогда я могу предложить тебе завести себе девушку. Раздраженный его словами, Роджер положил руки на бедра. — Это просто смешно, черт возьми! — Был ли Фредди чем-то расстроен или нет, он был несправедлив, и Роджер не собирался просто так это оставлять. — Когда это я просил тебя приготовить мне ужин? Конечно, часть его сознания прекрасно понимала, что быть резким с Фредди — не лучший подход, но он был раздражен и устал, и то, что осталось от его хорошего настроения, быстро испарялось. Фредди ничего не ответил, занятый тем, что дергал за молнию своего потертого гитарного чехла, и Роджер продолжил. — Я просто не думаю, что это слишком сложно — попросить тебя заскочить в магазин, так как я сейчас просто не могу! — Я же говорил тебе, я не успел! — Наконец, убрав гитару, Фредди опустился на кровать, подтянул и скрестил ноги, с большим интересом рассматривая свои ногти. — Кроме того, ты мог бы подумать заранее и пойти утром, не так ли, — прохладно добавил он. — О, отвали! — огрызнулся Роджер и сердито обернулся, чтобы посмотреть, не осталась ли в шкафчике банка консервированных бобов. Однако, не успев начать там рыться, он снова остановился и, оглянувшись через плечо, окинул Фредди пристальным взглядом. — Знаешь, когда я пришел, у меня было чертовски хорошее настроение. — Боже, мне жаль, — категорично сказал Фредди. — Мне ужасно жаль, что мое присутствие здесь испортило тебе все. Роджер собирался задушить его одним из его идиотских шелковых шарфов. — Да ебтвоюмать, Фредди! Какого хрена ты ведешь себя так чертовски… Не зная, как выразить словами то, что Фредди вел себя в высшей степени раздражающе, он захлопнул шкаф и посмотрел на дверь, испытывая искушение просто выйти обратно, а не разбираться со всем этим. Но куда ему вообще идти? К Брайану или Тиму? И почему, черт возьми, именно он должен уходить? Это Фредди вел себя как мудак. — Иди. Как бы холодно ни прозвучало это слово, брошенное в его сторону, Роджер обнаружил легкую дрожь под суровым тоном Фредди, когда тот продолжил. — Иди. Раз уж ты явно не можешь находиться рядом со мной. О, ради любви к… Роджер выдохнул через нос, его челюсть сжалась. — Я собираюсь, блять, прибить тебя часами, знаешь это? Однако за этими словами не было агрессии, чтобы дополнить их еще чем-то. Потому что теперь он снова смотрел на Фредди, и то, как он сидел сгорбившись, напряженный и явно несчастный, делало еще более трудным быть в ярости на него. — Ну так давай. К ужасу Роджера, Фредди выглядел и звучал совершенно серьезно, когда поднял на него свой взгляд. Это был даже не вызов. Враждебность исчезла. Глаза блестели от едва сдерживаемых эмоций, внезапно он казался побежденным. Удрученным, потерянным и глубоко печальным. — Да что с тобой не так? Он мог бы и ударить его. На лице Фредди промелькнуло такое обиженное выражение, прежде чем он отвернулся. Роджер не хотел, чтобы это прозвучало как оскорбление, но разочарование и гнев, которые он испытывал всего минуту назад, прорвались в его голосе. — Я не имел в виду… — Роджер запнулся и вздохнул, переходя к кровати. Несколько мгновений он стоял, глядя на Фредди, и невыносимо желал, чтобы тот встретился с ним взглядом. Потому что ему казалось, что Фредди находится далеко-далеко, где он не может дотянуться до него ни словом, ни прикосновением, и Роджер не знал, что делать. — Что случилось? — наконец спросил он, на этот раз так мягко, как только мог, и сел на кровать перед своим парнем, подтянув одну ногу под себя. — Расскажи мне. Фредди натянул губы на зубы, уставившись на пластинку в проигрывателе в углу, которая все еще крутилась, игла застряла в бесконечной петле. — Я бы хотел, чтобы ты это сделал, — произнес он и поднес руку к губам, как бы сразу пожалев, что эти слова вообще покинули его рот. — Что? — Ударил меня. — прошептал Фредди сквозь пальцы, и закрыл глаза, мучительная складка пролегла между его бровями. — Я заслужил это. Роджеру пришлось сдерживать себя, чтобы не рассмеяться вслух, потому что это становилось совершенно нелепым. — Звучит заманчиво, — сказал он со слабой улыбкой, снова прибегая к юмору, чтобы сориентироваться в ситуации, — но ты можешь решить ударить меня в ответ, а я не очень хочу остаться со сломанным носом, если честно. Уголки рта Фредди слегка дернулись, и он спрятал лицо в ладонях. На краткий миг Роджер почувствовал облегчение, потому что был уверен, что он сократил дистанцию между ними. — Серьезно. Я видел, как ты бьешь… — Прекрати, — пробормотал Фредди, нотка отчаяния в его голосе была настолько явной, что заставила Роджера замолчать. Он повесил голову, волосы скрыли его лицо. — Хватит быть таким… таким… Я не могу… — Пожалуйста, поговори со мной. — Больше не пытаясь сгладить ситуацию, Роджер придвинулся ближе и взял другого человека за руку. — Ты меня пугаешь. Я серьезно. Фредди сжал его руку в ответ и сглотнул, снова покачав головой, его губы разомкнулись, как будто он хотел говорить, но не мог. — Да ладно тебе, — Роджер ободряюще погладил большим пальцем по тыльной стороне руки Фредди. — Все не может быть так плохо, как кажется. Фредди поднял их соединенные руки и прижал тыльную сторону руки Роджера к своей щеке. — Мне жаль, — произнес он тоненьким голосом, неровно дыша, прижимая руку Роджера к своему лицу. — Ничего… Я… Я просто… Я не могу этого вынести. — Чего? — Такую жизнь, — фыркнул Фредди и издал тихий смешок, перешедший во всхлип. — Боже, прости меня. Прости, что я такой. Это глупо. Ничего, совсем ничего, я просто идиот. Пожалуйста, не уходи… — Не уйду. Я и не собирался. Роджер нахмурился, размышляя, не упустил ли он что-то действительно очевидное, потому что не мог уловить ни малейшего смысла в этом. Он и раньше знал, что у Фредди бывает мрачное настроение, казалось бы, без всякой причины. Он видел его задумчивым, отстраненным, расстроенным собой и миром, но это? Что это было, черт возьми, и что он должен был с этим делать? Он не знал, стоит ли ему встряхнуть его и сказать, чтобы он завязывал с этим, или обнять его и сказать, что все в порядке. Потому что так оно и было. Не так ли? — Обнять тебя? — неуверенно спросил он, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Фредди опустил руку Роджера, и она оказалась мокрой. — Да. — Быстро потянувшись, чтобы вытереть лицо, Фредди кивнул, и Роджер обнял его, прислонившись щекой к макушке Фредди, когда тот опустил голову на плечо Роджера. Не зная, что сказать, если вообще что-то нужно говорить, он просто медленно поглаживал рукой вверх и вниз по позвоночнику Фредди, прислушиваясь к его неровному дыханию. Они просидели так некоторое время. — Что же все-таки привело к этому? — спросил Роджер, отказываясь верить, что «ничего» не виновато в том состоянии, в котором находился его парень. Сделав несколько глубоких вдохов, Фредди медленно взял себя в руки и обнял Роджера в ответ, прижимаясь к нему еще крепче. — Это просто мои фантазии, — устало пробормотал он и прижался к шее Роджера, тихо всхлипывая. — Я просто… Я просто… немного увлекся, дорогой, прости. — Он слабо хихикнул. — Боюсь, я забыл сказать тебе, что я немного сломлен. Роджер рассмеялся, чувствуя облегчение от того, что то, что мучило Фредди, отпустило его. — Да… нет, — ласково сказал он, рисуя пальцами круги на спине Фредди. — Я сам это быстро понял. Над далеким гулом города раздался звон Биг-Бена. Полночь, рассеянно отметил Роджер. Фредди сглотнул, и Роджер почувствовал, как его ресницы затрепетали на шее. — И все же ты еще здесь, — прошептал он. — И все же я все еще здесь. — повторил Роджер, улыбаясь в волосы Фредди. — Ты держишь меня в тонусе. Фредди поднес одну руку к груди Роджера и положил ее на его сердце. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Роджер немного выпрямился и отпустил его, отстраняясь и заставляя Фредди поднять голову. — Эй. — Эй. — Не встречаясь с ним взглядом, Фредди потер кончик носа, смущаясь, и в уголках его рта заиграла небольшая, тоскливая улыбка. — Посмотри на меня, — спокойно сказал Роджер и подождал, пока тот это сделает. — Если бы что-то было не так, ты бы сказал, не так ли? — Он посмотрел в красноватые глаза Фредди. — Никаких секретов, помнишь? Фредди на мгновение сжал губы, прежде чем слегка кивнуть. Взяв руку Фредди в свою, Роджер слегка прищурил на него глаза. — Обещай мне. Глядя ему в глаза, Фредди тихо пообещал. И Роджер поверил ему. _ _ _ Ощущение ее губ на его губах было настолько другим, что это сбивало с толку. Тем не менее, это был поцелуй, подпитываемый возбуждением от чего-то совершенно нового и неизвестного, от того, что кто-то так легко растворяется в нем, переполняя его, и его тело отвечало соответствующим образом. Теперь ее руки обвивали его шею, его руки лежали на ее талии, а их языки были во рту друг у друга, и первые мурашки возбуждения поползли по его позвоночнику. Фредди испытал странное чувство облегчения, потому что он боялся, понял он. Боялся, что после всего, он не сможет… не сможет… Боялся, как трудно будет отказаться от невыразимого экстаза в пользу того, чего никогда не достичь, что никогда не удовлетворяло его и не воспламеняло само его существо. Но, может быть, это возможно? Может быть, он не слишком далеко зашел? Кончики пальцев Мэри пробежались по его шее, погрузились в волосы, и это было приятно. Сначала поцелуй был робким, с ее стороны, приглашая его взять инициативу на себя. Он мог это сделать. Он потянулся за ее языком, углубляя поцелуй, и она тихо застонала в ответ на его губы, целуя его еще более пылко. Но даже несмотря на то, что он пытался прогнать все мысли о Роджере в дальний угол своего сознания, его разум не переставал сравнивать. Не переставал прокручивать воспоминания о поцелуях с Роджером, прямо здесь, на этой кровати, пока, наконец… Что-то щелкнуло. Вернее, что-то соединилось, проникая прямо в колодец глубокой печали. Потому что именно это он и чувствовал, внезапно осознал Фредди, и это топило его, как приливная волна. Не вину, не неверие, не отвращение к себе, а печаль. Печаль от осознания того, что теперь уже слишком поздно. Он только что сделал то, что уже не сможет исправить. Никогда. И ради чего? Если все было правильно, почему же тогда все так неправильно? — Прости, — вздохнул он, отстраняясь, рука подлетела к его губам. — Мне так жаль, я… — Что? — Пораженная, Мэри отпустила его, на ее лице появилось замешательство. В следующее мгновение на ее лице появилось смущение. Фредди больше не осмеливался смотреть на нее. О боже, он просто хотел провалиться сквозь пол и исчезнуть. — Это не из-за тебя, — прошептал он и, опустив руку на колени, уставился на нее не мигая. Он понял, как это прозвучало. — Просто… Я… «Я не хочу причинять тебе боль» «Я не хочу причинять ему боль» «Я не хочу…» «Я хочу его…» К своему абсолютному ужасу, он почувствовал, что его глаза горят, и быстро закрыл их, отвернув лицо. — Ты не понимаешь… — Нет, — в голосе Мэри звучала не только обида, но и намек на разочарование. — Ты прав, я не понимаю. Я совсем тебя не понимаю… — Голос подвел ее в конце фразы, и она вздрогнула. — Потому что каждый раз, когда я думаю, что понимаю, ты исчезаешь, и я не вижу тебя… иногда неделями! А потом ты возвращаешься, и я думаю… Я думала… — Я знаю, — прошептал Фредди, вытирая уголки глаз одним быстрым, отрывистым движением. — Скажи мне, чего ты хочешь от меня, Фредди, потому что я не знаю. Я не знаю, чего ты хочешь… — Я не знаю, — произнес он дрожащим голосом, бросив на нее быстрый взгляд сквозь блеск слез. — Я тоже не знаю. Мне жаль. Долгое мгновение Мэри просто смотрела на него, хотя он больше не осмеливался встретиться с ней взглядом, продолжая смотреть на старые, истертые половицы под своими босыми ногами. — Больше не приходи ко мне, — наконец решительно сказала она и поднялась с кровати, ее белые сандалии появились рядом с ним. Ногти на ногах были выкрашены в красивый, ярко-красный цвет. Цвет свежей крови и роз. — Я больше не хочу тебя видеть. Потому что я не могу… Я просто не могу… Ее голос дрожал, слова не находились. Фредди чувствовал себя худшим человеком на свете и был настолько раздавлен, что ему стало плохо. — Если ты не знаешь… Ну, тогда… Знаешь что? — Она торопливо подняла свою сумку с кровати. — Может быть, когда-нибудь ты это поймешь, — добавила она, и это было самое резкое из того, что он когда-либо слышал от нее, — Но я больше не буду этого ждать. Фредди кивнул, потому что это было все, что он мог сделать, и услышал, как она тихонько охнула, почти всхлипнула, прежде чем пройти через комнату. Какая-то его часть хотела позвать ее по имени, хотела броситься за ней и дать невыполнимые обещания. Лишь бы она по-прежнему заботилась о нем, как прежде, потому что он не хотел потерять это. Он не хотел потерять ее милую улыбку, ее неизменную поддержку и ее… ее любовь. Дверь громко захлопнулась за ней, оставив его в тишине. Стук ее туфель эхом отдавался на лестнице, постепенно затихая, а Фредди повесил голову и зарыдал.