Рассвет Водолея

_ _ _ С Фредди было что-то не так. Роджеру потребовалось время, чтобы прийти к такому выводу, прежде всего потому, что Фредди провалялся в постели половину недели, и Роджер был бесконечно рад, что с этим было покончено. Каким-то образом Фредди умудрялся быть одновременно нервным и тревожным, но при этом невероятно стойко переносить болезнь. Поэтому половину времени Роджер искренне хотел позаботиться о нем, он даже попытался приготовить куриный бульон, который почему-то получился и слишком безвкусным, и слишком соленым. Однако Фредди все равно похвалил его, но вторую половину времени Роджер все-таки тихо размышлял о его убийстве. Фредди был слишком болен и несчастен, чтобы заварить себе чашку чая или, не дай бог, перекусить, поставить пластинку, которую хотел послушать, или принести свой блокнот из другого конца комнаты, но он не был слишком болен и несчастен, чтобы немедленно прервать Роджера и высказать свое непрошенное мнение, когда тот взял гитару, пытаясь сочинить песню. Это казалось хорошей идеей, ведь Smile собирались вернуться в студию звукозаписи. К счастью, дни, проведенные на рынке и на репетициях с ребятами, были приятным поводом находиться дома не слишком много времени, и Роджеру еще больше повезло, что, кроме легкого першение в горле, у него не возникло никаких признаков болезни. К концу недели, когда закончился июль и наступил август, казалось, что все снова было хорошо. Фредди стало лучше, и по вечерам он снова начал писать песни, что воодушевило Роджера. Однажды вечером Брайан и Тим приехали и присоединились к ним, что явно не понравилось соседям. Дела шли как обычно. Но не во всем. Сначала Роджер вообще не замечал ничего необычного, а если и замечал, то не каждый раз. На самом деле, он был почти уверен, что ему все привиделось. Потому что, если бы он действительно попытался объяснить, в чем это выражалось, он не смог бы сказать ничего конкретного. Но что-то было в том, как Фредди иногда казался настороженным и тихим, когда они были в пабе, а потом вдруг становился громким и дерзким, поддерживая грязные шутки, которые Миффер отпускал в адрес представительниц слабого пола. Также это проявлялось в том, как Фредди отшатывался от него, если Роджер касался его под столом, или в том, как он нежно, но пренебрежительно сжимал его руку, бросая в его сторону короткую, почти извиняющуюся улыбку. Это проявлялось и в том, как он иногда становился очень серьезным, тихим и таким далеким, словно их разделяли мили, когда они лежали вместе в постели. Тогда Роджер обхватывал его руками и обнимал, потому что знал, как Фредди нравится, когда его обнимают. — Ты в порядке? — бормотал он, прижимаясь губами к его макушке. — Да, — отвечал Фредди. И если в его теле или голосе и был намек на напряжение, то настолько неуловимый, что Роджер не был уверен, есть ли оно вообще. Все эти моменты были мимолетны. Большую часть времени все было хорошо. На самом деле, все было прекрасно. Знойное лето было в самом разгаре, рынок был на удивление оживленным, так как люди старались укрыться от жары в помещении. Они проводили дни, продавая все, что могли, ели мороженое в парке в обеденный перерыв и сидели за бокалом-другим освежающего напитка в пабе по вечерам. Кроме того, сингл Smile готовился к скорому выходу в США, и они должны были вернуться в Trident Studios на целых две недели, начиная со второй недели августа. — Выходит, мы не увидимся с вами какое-то время, — сказал Майк в тот воскресный вечер, вызвав гул «ах» за столом. Договоренность была такой же, как и в прошлый раз. У Smile был вечерний график работы в студии звукозаписи, хотя на этот раз, по крайней мере, у них не было занятий в колледже. — Отлично, — сказал Кен. — Мы с Фредди останемся за главных! Все захихикали и подняли напитки, а Тапп чокнулся бокалами с Фредди, который искренне смеялся. Несмотря на то, что поначалу он был немного в стороне от всех, не входя ни в одну из групп, Роджер восхищался тем, как за последнюю неделю или около того Фредди очаровал Ibex. Возможно, точно так же, как ему удалось очаровать Smile. Роджер не был уверен, что это было сделано намеренно, но, тем не менее, был рад, потому что ему очень нравились их новые друзья. Недавно Ibex пришли посмотреть, как они выступают в пабе в Хаммерсмите. К сожалению, у них все еще не было возможности увидеть, как играют Ibex. Парни по-прежнему организовывали концерты на севере, а на лондонскую сцену пробиться было трудно. Именно поэтому, подумал Роджер, было немного странно то, что сказал Фредди во время прогулки домой в тот вечер. — Тебе не кажется, что им не помешал бы солист? — размышлял он вслух, дергая себя за кончики волос. — Я… не знаю, — честно ответил Роджер и задумался. — В смысле, у нас его нет… ну, Тим, наверное, но мы с Брайаном тоже поем. — Хм, да, наверное… — сказал Фредди, когда они подошли к входной двери, и прислонился к перилам, с легкой улыбкой наблюдая, как Роджер открывает дверь. Роджер бросил на него косой взгляд и усмехнулся. — Что? — Ты очень устал, дорогой? — тихо спросил Фредди, проходя мимо него. — Не очень, — прошел за ним Роджер, заинтересовавшись его словами. Фредди прошел половину первого лестничного пролета и обернулся через плечо, обнажив зубы и сверкнув глазами. — Просто на следующей неделе тебя часто не будет по вечерам… — промурлыкал он, проводя пальцами по перилам. — Вообще-то, — усмехнулся Роджер, — я только что понял, что совсем не хочу спать, — заявил он и продолжил подталкивать Фредди, поднимаясь вверх по лестнице и прервав их беззаботный флирт только тогда, когда дверь соседей снизу скрипнула и приоткрылась, когда они проходили мимо. Склонив головы, они пробормотали извинения едва уловимому силуэту в тени за дверью и продолжили путь в свое маленькое царство под крышей, чтобы упасть в постель под смех и поцелуи. Возможно, ничего такого и не было. _ _ _ После того как Роджер уехал в студию звукозаписи, Фредди закрыл ларек пораньше, и ноги несколько раз пронесли его вверх и вниз по центральной улице, прежде чем он наконец глубоко вздохнул и шагнул внутрь бутика, сказав себе перестать быть таким глупым, ради всего святого. В конце концов, он просто зашел поздороваться с другом. И он почти поверил в это, пока старался игнорировать тот факт, что его сердце билось так, словно он бежал рысью всю дорогу, хотя на самом деле все было совсем наоборот. Он шел в темпе улитки, все время пытаясь отговорить себя от этого, а потом снова решался. При этом он старался не углубляться в причины, по которым так нервничал, что у него покалывало кончики пальцев. Вот только то, что он так долго не давал о себе знать, делало ситуацию еще более неловкой. Ведь теперь, несомненно, Мэри думала, что он избегал ее. Что было бы не совсем нелепым предположением с ее стороны. Просто всякий раз, когда Фредди думал о Мэри, какая-то часть его души жаждала чего-то, и он не был уверен, что действительно хочет этого, хотя в то же время боялся, что у него может этого не быть. Но сейчас он твердо решил не думать ни о чем подобном. В магазине было не протолкнуться, и прошло некоторое время, прежде чем он заметил, как она разговаривает с покупателем. Она была в своей обычной униформе, на ее лице была обычная вежливая улыбка. Но Мэри стала серьезной, когда увидела его. Первым порывом Фредди было поприветствовать ее и попрощаться, резко развернуться, выйти обратно и больше никогда не заходить в Biba. Но вместо этого он нырнул в ближайший отдел одежды. Да, вот так. Он просто притворится покупателем, пока она не подойдет к нему. Если она подойдет. Возможно, она была очень занята. Он почти надеялся на это. Протянув руку, чтобы коснуться темно-зеленой шелковистой ткани, висящей перед ним, Фредди понадобилось всего три секунды, чтобы понять, что сейчас он внимательно рассматривает пеньюар. О, черт. Подняв глаза и обнаружив, что он окружен трусиками и бюстгальтерами, Фредди быстро отдернул руку и задумался о том, чтобы как можно незаметнее выйти из секции женского нижнего белья, когда повернулся и столкнулся прямо с Мэри. — О! Привет! Привет… Мэри. — Привет, — она окинула медленным взглядом коллекцию нижнего белья справа от него, подавляя небольшую ухмылку, и подняла бровь, когда снова встретилась с ним глазами. — Могу я тебе помочь? — Нет, — покачал головой Фредди, старательно отводя взгляд от бюстгальтеров и с болью осознавая, что его щеки горят. — Нет, нет, я просто… эм. Мэри наклонила голову, улыбка на ее лице стала добрее. — Как там в Корнуолле? Ты немного загорел. — Да! — Фредди с бесконечной благодарностью ухватился за тему разговора, проводя пальцами по голой руке. — О, ты так думаешь? Да, это было… Это было прекрасно. — Это здорово, — Мэри опустила взгляд на свои руки и оглядела магазин. — Ты часто бывал на пляже? — Я прыгнул со скалы, — промурлыкал Фредди, расплываясь в ухмылке и тут же натягивая губы на зубы, чтобы скрыть ее. — Не только я — мы все. — О! — Мэри посмотрела на него с искренним удивлением, и ее улыбка стала шире. — Это правда… нечто. Не думаю, что я смогла бы прыгнуть. — Да, это был незабываемый опыт, — усмехнулся Фредди, пытаясь не рассмеяться как сумасшедший. — И конечно, ты смогла бы, дорогая, уверен, что смогла бы. — Возможно, — Мэри на мгновение задержала на нем взгляд. — Если бы кто-то держал меня за руку. — Да, — сказал Фредди и благоразумно не стал говорить ей, что он прыгнул, держа за руку Роджера. Но больше он ничего не сказал, его мысли внезапно стали совершенно пусты, и этот момент, казалось, растянулся в неудобную, неловкую вечность. — Ну… было приятно увидеть тебя, — неуверенно пробормотала Мэри через минуту или две. — Но мне нужно… наверное… — О, я… эм, конечно, прежде чем ты уйдешь, — Фредди рассеянно провел пальцами по кружеву на подоле пеньюара, когда его мозг оказал ему большую услугу и вернулся к работе, — вообще-то я хотел спросить, нет ли у тебя каких-нибудь планов на завтрашний вечер, дорогая? Яркая улыбка вернулась на лицо Мэри, когда она медленно покачала головой. — Нет. _ _ _ — Неужели? — Фредди не смог бы выглядеть более довольным собой, даже если бы попытался, зная, что Джон Энтони, продюсер Smile, помнил его по их последней работе в студии и спрашивал о нем. На его лице появилась широкая улыбка, он потянулся и по-кошачьи перевернулся на кровати, сложив руки за головой. — Ну, я был бы рад зайти и поздороваться. — Я так и думал, — Роджеру невозможно было не усмехнуться в ответ. Он сел у изножья кровати и снял ботинки, покачивая уставшими ногами. — Хочешь пойти с нами завтра? Улыбка на лице Фредди стала рассеянной и померкла, когда он отвел взгляд. — О… ну, возможно, в четверг. — Почему не завтра? — удивился Роджер. Фредди натянул губу на зубы и слегка пожал плечами, пальцы рассеянно перебирали прядь его волос. — Просто завтра я встречаюсь с ребятами в пабе… _ _ _ Пока Smile отсутствовали, Ibex стали новыми завсегдатаями «Кенсингтона». Кен, стоявший лицом к двери, поднял руку, увидев Фредди. Остальные, повернувшись, посмотрели на него, и Фредди почувствовал глубокое удовлетворение, когда увидел, что их взгляды почти одновременно переместились с него на миниатюрную блондинку рядом с ним. Он переключил свое внимание на Мэри, положив руку на ее талию, пока они пробирались между столами и стульями, занятыми другими посетителями. — Добрый день, мои дорогие, — с улыбкой сказал Фредди, отвечая на приветствия всех присутствующих, и огляделся, быстро пододвинув пустой стул для девушки рядом с ним. — Это Мэри, — негромко объявил он всем и больше ничего не сказал. Пусть гадают. — Что бы ты хотела выпить, дорогая? — Я бы с удовольствием выпила бокал ячменного вина, — Мэри ярко улыбнулась ему и села на стул. — Спасибо. — Кто-нибудь еще…? Парни и их подружки покачали головами, и Фредди направился к бару, высоко держа голову. _ _ _ Дата выхода сингла наступила и прошла, ознаменовавшись лишь небольшим празднованием в конце первой недели работы в студии. Джон принес бутылку шампанского. Роджер не мог сказать, что понимает ажиотаж вокруг шампанского. На вкус оно было довольно ужасным. Но он все равно потягивал его, пока они разговаривали, шутили и смели мечтать о том, что может принести им будущее. Фредди пришел с ними в студию в пятницу, как и в четверг, и был более чем счастлив играть роль ассистента. — В это же время в следующем году, — сказал он с небольшой усмешкой, отворачиваясь от окна, где они только что забавлялись тем, что подглядывали за борделем через дорогу. Это было особенно приятным преимуществом «поздней смены» на студии «Трайдент». — Вы будете гастролировать по Америке! — Точно, точно! — засмеялся Брайан. — Я выпью за это! — ухмыльнулся Тим, и все они еще раз чокнулись бокалами. И все же Роджер подумал, что это как-то разочаровывает. У него не было возможности пойти в музыкальный магазин и физически подержать в руках созданную им пластинку, как он всегда себе представлял. Конечно, тот факт, что они все еще записывались, помог им сосредоточиться на более важных и интересных вещах. А прием, оказанный им в «Кенсингтоне» в те выходные, заставил их почувствовать, что они уже на пути к звездной славе. После того как ребята из Ibex вдоволь порасспрашивали их о работе в студии и о том, что все это значит, о заключении контракта на запись и о том, какие у них теперь планы, в этот теплый летний вечер все продолжили говорить о музыке, как они почти всегда и делали, сидя на широких подоконниках паба. Просто слушая разговоры всех друзей и покуривая сигарету, Роджер огляделся и почувствовал что-то похожее на приглушенное, мягкое чувство эйфории. Казалось, что с наступлением лета столицу охватило новое, радикальное чувство свободы. Лондон казался самым хипповым местом на земле. Повсюду, куда ни глянь, были длинные волосы, броские модные наряды, рваные джинсы-клеш, подметающие тротуары, и обувь любых фасонов. Было чувство единения и бунтарства — все они ощущали это. Все они чувствовали себя частью этого движения, и они знали, что это не просто причуда, даже если их родители закатывали глаза и неодобрительно бурчали. Это было движение, мир менялся, и Лондон был местом, где все это происходило. Идеальным местом. Мысленно улыбаясь, Роджер посмотрел на Фредди, который, разувшись, сидел на подоконнике, прислонившись к оконной раме и подтянув одну ногу к груди. Он был одет в джинсы Роджера, его рубашка с принтом Paisley была расстегнута до половины груди, а глаза скрыты за солнцезащитными очками. Он выглядел очень стильно. Роджер щурился от вечернего солнца, наблюдая, как Фредди потягивает свой напиток и разговаривает, находясь в постоянном движении. Он следил за изящным движением его пальцев и, когда тот расчесывал темные локоны, обрамляющие его лицо, его полные губы расходились в небольшой улыбке. И Роджер не в первый раз представил себе, что может произойти, если он просто подойдет к нему, возьмет его лицо в свои руки и поцелует его прямо здесь и сейчас. Роджер знал, что ничего хорошего. Но все равно было странным образом волнующе играть с этой безумной идеей. Это было сродни тому ощущению, которое он испытывал, когда смотрел вниз с большой высоты, сродни тому безумному желанию прыгнуть, лишь для того, чтобы посмотреть, каково это будет, хотя он знал, что никогда этого не сделает. Отбросив окурок сигареты в сторону, Роджер подошел к своему парню и прислонился к стене рядом с ним, кирпич был приятно теплым от солнца. Поприветствовав его коротким взглядом и улыбкой, Фредди вернулся к разговору. Роджер прикусил губу и наклонился чуть ближе — достаточно близко, чтобы скрыть руку от посторонних глаз своим телом, когда он протянул ее и скользнул пальцами под подол рубашки Фредди, поглаживая его по спине чуть выше пояса джинсов. Не медля ни секунды, Фредди сдвинулся с места и подался назад, отталкивая его руку. — Прекрати, — пробормотал он себе под нос. Роджер надулся на пару секунд, а затем наклонился к его уху, убедившись, что остальные не смотрят на них. — Ты сексуальный, я ничего не могу с этим поделать. Когда он отстранился, его озорная ухмылка не получила ответа. Взгляд, которым Фредди одарил его, граничил с раздражением. Затем тот слез с подоконника и встал рядом с Майком, настолько далеко, насколько это было возможно. Роджер, нахмурившись, вскочил на подоконник, заняв место Фредди, достал свою пачку сигарет, чтобы снова закурить. Что это вдруг случилось с Фредди? Никто даже не смотрел в их сторону. И сейчас, подумал Роджер, Фредди намеренно избегал его взгляда, вместо этого с интересом слушая Кена, который в очередной раз жаловался, как трудно в Лондоне подняться по карьерной лестнице. — Ты знаешь, что вам нужно? — сказал ему Фредди, положив руку на талию, словно сообщая великую мудрость. Остальные замолчали и повернулись к нему. — Что вам нужно, ребята, — сказал он, уверенно выпятив подбородок, — так это вокалист. Члены Ibex обменялись несколькими взглядами, а Брайан посмотрел на Роджера, который слегка пожал плечами. Он был прав? Ошибался ли он? Трудно было сказать. Никто из них еще не видел, как играют Ibex. — Ты так считаешь? — спросил Майк, выглядя искренне заинтригованным. За последние несколько недель многие заметили, что Фредди обычно говорил так, будто знал, о чем говорит, когда речь заходила о музыке. А если и не знал, то очень хорошо умел создать впечатление, что его мнение — мнение эксперта. — Да, — Фредди сделал глоток своего напитка и откинул голову назад, отряхивая волосы с лица, — думаю, я должен быть вашим солистом. Вокруг послышалось легкое хихиканье и обмен любопытными взглядами. Роджер наблюдал за всеми, его желудок внезапно свело от слов Фредди. Они повисли в воздухе, на грани того, чтобы быть высмеянными. Но потом Миффер кивнул. — Эй, знаешь что, а это, пожалуй, мысль. — Ну, это была не твоя идея, так что, возможно, она здравая, — ухмыльнулся Тапп, заработав шлепок по руке. — Заткнись! — Я думаю, это отличная идея, — бросил Роджер, хотя никто не обратил на него особого внимания, поскольку Майк уже был занят тем, что перечислял Фредди сет-лист Ibex. — Эй, Брайан, что это за пивная, о которой ты говорил? Та, что в подвале? — спросил Кен. И на этом все закончилось. Пять минут спустя парни из Ibex и Фредди обсуждали места для репетиций и назначали даты их проведения. Наблюдая за всем происходящим, Роджер с удивлением обнаружил, что чувствует разочарование. Конечно, он был рад за Фредди. Но какая-то часть его ощущала себя так, словно его лишили чего-то, что он не осознавал, что хотел, пока оно не исчезло. Хотя Фредди никогда не входил в состав Smile, было странно отпускать его в другую группу. Их фанат номер один. Их художник по костюмам. Их идейный вдохновитель. Тот человек, который неустанно болел за них и влил в Smile столько своей энергии в течение нескольких месяцев. — Как тебе это, а? Повернувшись направо, Роджер встретился взглядом с Тимом, который с улыбкой кивнул в сторону Фредди. — Да, — согласился Роджер, — вот это поворот. Брайан подошел к нему, задумчиво потирая подбородок, его голос был тихим, когда он заговорил. — Как думаешь, это хорошая идея? «Нет», — подумал Роджер. — Это то, чего он хотел, — сказал он вместо этого и затянулся сигаретой, подарив Фредди улыбку и ободряющий кивок, когда тот взглянул на него с широкой ухмылкой на лице. — Я рад за него. Однако воодушевление и энтузиазм Фредди были заразительны, и вскоре все они снова были в приподнятом настроении, выпивая не только за предстоящий альбом Smile и успех в Америке (вполне уверенные в том, что и то, и другое осуществится), но и за Ibex и их нового участника группы. Попрощавшись с друзьями после закрытия паба, Фредди и Роджер почти бежали по улице в веселом настроении, разговаривая и смеясь слишком громко для позднего часа и привлекая укоризненные взгляды прохожих, которые они с удовольствием игнорировали. — Но ты должен показать им свои песни! — настаивал Роджер, вцепившись в руку Фредди, когда они свернули с центральной улицы. — Они великолепны. — Да ладно тебе, — просиял Фредди, слегка склонив голову. — Это правда! — Покажу, покажу. — Все произошло так естественно, что никто из них сначала и не заметил этого. Пока Роджер говорил, Фредди ласково сжал его руку, а затем поймал ее между своими. — Только не сразу, понимаешь, мне нужно будет действовать определенным образом… Их пальцы переплелись, и пока Фредди продолжал говорить, жестикулируя одной рукой, их соединенные руки опустились. Прошло несколько секунд, прежде чем они почти одновременно заметили, что держатся за руки. — О, — Фредди прервал свои размышления о песнях и повернулся к Роджеру с широко раскрытыми глазами, хотя они быстро отдернули руки. Боковая дорога была довольно пустынной, но оба инстинктивно оглянулись, чтобы убедиться, что никто их не видел, прежде чем они взглянули друг на друга и разразились смехом. Хотя через мгновение Роджер уже не понимал, над чем они смеются, а выражение лица Фредди стало задумчивым. Роджер засунул руки в карманы джинсов, и они пошли дальше. — Извини, я даже не заметил. — И я. Они шли молча, пока не оказались у входной двери. — У тебя есть ключи, дорогой? — Да. — О, хорошо. Кажется, я оставил свои наверху… — Ну ты даешь. Как только за ними закрылась дверь, Фредди сделал несколько шагов вперед, прежде чем заметил, что Роджер застыл на месте. — Что случилось? — спросил Фредди, обернувшись. — Ничего. Улыбаясь, Роджер подошел чуть ближе и протянул руку в ожидании. Фредди посмотрел на нее, слегка нахмурившись, а затем снова на него. — Роджер, что… — Только до конца лестницы, — пожал плечами Роджер, все еще улыбаясь, и пошевелил пальцами. Фредди удивленно улыбнулся и поднял брови, выражение его лица было где-то между растроганным и неуверенным. Но потом он придвинулся чуть ближе, и Роджер почувствовал, как его сердце подпрыгнуло, когда он взял его за руку. — Однажды, — тихо сказал он, когда они вместе медленно поднимались, крепко сцепив руки, — когда ты снова приедешь в Труро, я отвезу нас в глушь. И мы пойдем гулять. — Вот так? — спросил Фредди, и Роджер услышал улыбку в его голосе. — Да, — он сжал его руку, чувствуя себя немного стеснительным и смешным одновременно. — Как пара школьниц, — добавил он с усмешкой, не понимая, зачем это говорит. Возможно, потому что правду было сложнее произнести вслух. Даже спустя столько времени. Но Фредди все равно сказал это, очень тихо, и от этих слов сердце Роджера забилось быстрее. — Как пара, — произнес он. — Да, — Роджер немного крепче сжал его руку. — Как пара. _ _ _ На манекене, который она подгоняла, было надето самое великолепное желтое летнее платье, отметил Фредди, подкравшись сзади и слегка накрыв ладонями глаза Мэри. — Угадай, кто? Девушка издала небольшой вздох удивления, за которым последовал тихий смех, и повернулась, едва он убрал руки. — Фредди, — Мэри поднесла руку к губам, улыбаясь ему. — Ты сжульничала, — проворчал он, ухмыляясь. — Ты повернулась слишком рано. Мэри игриво приподняла бровь. — Я уже знала, что это ты. — О, я просто дразнюсь, дорогая, — нетерпеливо махнув рукой, Фредди оглядел магазин, который стали медленно покидать люди за пятнадцать минут до закрытия, прежде чем снова повернуться к ней. — А теперь — угадай, что? — Что? — хихикнула Мэри, обрадованная его очевидным волнением. — Перед тобой новый солист Ibex, — сказал ей Фредди, бесстрастно пожав плечами и поджав губы, чтобы сдержать ухмылку. — Хотя, — он слегка поморщился, — это ужасное название, конечно, придется изменить, но… — О, Фредди! — Глаза Мэри сияли неподдельным восторгом. — Но это же замечательно! Ухмылка была неудержимой. Он не мог контролировать ее, как ни старался. — Я просто зашел сообщить тебе новости, правда… — Я так рада за тебя! Когда вы выступаете? — Сначала нам нужно порепетировать, — рассмеялся Фредди, бесконечно довольный ее искренним восторгом. — Но скоро, я надеюсь. — Ты должен мне сообщить, я с удовольствием приду, — Мэри протянула руку и коснулась его запястья, слегка сжав его, затем отдернула руку и заправила прядь волос за ухо. — Ты написал еще какие-нибудь песни? — О, да, вообще-то, — произнес Фредди с гордостью, — в последнее время я много пишу. Не все шедевры, конечно… Его самокритичный смех был встречен взглядом благоговения. — Я уверена, что они замечательные, — Мэри опустила глаза, а затем посмотрела на вешалку с одеждой рядом с собой, рассеянно подтягивая рукав и разглаживая ее. — Жду не дождусь, чтобы услышать их. — Ну, — даже когда он это сказал, в глубине его сознания раздался небольшой протестующий возглас. «Что ты делаешь?» — говорило это чувство, но, паря на крыльях безудержного возбуждения, Фредди на мгновение проигнорировал его. — Почему бы тебе не зайти ко мне? Я мог бы сыграть пару песен. Ну… то есть, если ты хочешь… — Я бы хотела, да, — ответила Мэри до того, как он закончил говорить. — Я закончу через двадцать минут. О. О, Боже. — Хорошо, — Фредди издал небольшой, нервный смешок. — Я… я тогда подожду снаружи. Это были действительно долгие двадцать минут, каждая из которых усиливала чувство вины и тревоги, сжимавшее его грудь по мере того, как шло время. Он стоял возле «Бибы», поигрывая серебряными браслетами на запястье, и ждал Мэри, которая, принимая все во внимание, уже должна была стать его девушкой. Он знал это. Фредди знал это, и, по правде говоря, не был полностью уверен, как это произошло, но это было похоже на то, как будто он давно привел что-то в движение и теперь не знал, как это прекратить. Ужасная правда заключалась в том, что он не был уверен, хочет ли вообще это прекращать. Грань между притворством и реальностью становилась все более размытой. Все это время, пока он пытался всех убедить, что они с Мэри встречаются, то, что раньше казалось наглой ложью, вдруг заставило его задуматься. Потому что это не было чем-то ужасным. Ведь так? В конце концов, это было тем, чего он должен был хотеть. И он хотел, с тех пор как встретил ее. Разве не так? «Такая милая девушка», — раздался в его голове голос матери, так довольной им. Такая милая девушка. Фредди облизнул пересохшие губы, глядя на свое отражение в витрине на другой стороне дороги, пока его глаза не потеряли фокус. Все было бы не так запутанно, подумал он, если бы Мэри не была такой милой. Если бы он не смотрел на нее, когда она сидела рядом с ним в пабе, восхищаясь ее хрупкой красотой и тем оттенком меланхолии в ее глазах, который находил отклик в его собственном сердце. Если бы она еще хоть раз посмотрела на него этими большими, сияющими глазами, полными восхищения и нежной тоски, Фредди знал, что может произойти. Что должно произойти. И об этом он тоже думал. Делало ли это его ужасным человеком? «Как будто Роджер так не поступал», — заметил хитрый голос. «А помнишь, как ты себя тогда чувствовал?» — возразила другая часть его души. О, он помнил. Однако воспоминание не послужило сдерживающим фактором. Где-то глубоко внутри уродливая, мстительная часть его души все еще болела, и, возможно, он хотел, чтобы Роджер тоже это почувствовал. Не настолько, чтобы целенаправленно причинить ему боль. Но достаточно, чтобы задуматься о том, что было бы, если бы это произошло. Правда заключалась в том, что с Мэри он чувствовал себя другим человеком. Когда он был с ней, все, что было у них с Роджером, существовало далеко-далеко, это был просто тайный уголок его жизни, зыбкий и нереальный. И в то же время, когда он был с Роджером, никто и ничто больше не имело значения. Быть с Роджером было подобно полету. Как захватывающая дух свобода. Это заставляло его чувствовать себя не связанным ограничениями мира. Но всегда присутствовало отдаленное чувство ужаса, что в конце концов этот мир настигнет их. В этот момент в поле его зрения появилась она, уже не в форме, а в простой бледно-голубой блузке и мини-юбке, ее худые ноги удлиняла пара белых босоножек на платформе. — Прости, — вздохнула она, немного запыхавшись, — я торопилась. — Не волнуйся, дорогая, — Фредди оттолкнулся от стены и улыбнулся ей, протягивая руку. — Пойдем? Она положила на его руку свое тонкое запястье, изящные пальцы коснулись его предплечья, и Фредди почувствовал, что он как никогда далек от того мальчика, которым был всего пару часов назад и который, захлопнув дверь киоска, тайно, с любовью, поцеловал своего парня на прощание. _ _ _