Рассвет Водолея

Краткое содержание: для Фредди закрывается одна дверь и открывается другая, в то время как Роджер не осознает, что у него есть, пока не теряет это. — Это я к тому, что тебе не нужно переезжать обратно к родителям. Роджер не понимал, зачем так напрягаться из-за того, чего можно было, по его мнению, избежать. Но Фредди просто смотрел на него. Недоверчиво и более чем раздраженно. А после этого он резко отбросил рубашки, с которыми возился, вышел из-за прилавка и подошел ближе. — Дорогой, а сам ты как думаешь? Как именно ты собираешься найти нам жилье до выходных? До пятницы? — Я уже сказал тебе как! — Роджер положил руки на бедра, оглядывая рынок. — Мы пока останемся у Брайана… — А как же мои вещи? У него и так нет места! — Фредди, это же только кровать и тумбочка! Мы одолжим фургон, и я помогу тебе занести их в дом твоих родителей. Потом мы отвезем мой матрас к Брайану… — Я так не могу! — возразил Фредди, скрестив руки на груди. — Роджер, это не так просто! Боже, чего стоит спустить одну кровать… Только на перевоз моих вещей к родителям уйдет полдня! А еще мне нужно собрать вещи. Тебе нужно собрать вещи! У меня на выходных два концерта, до которых надо добираться пять часов на машине, плюс я репетирую с группой всю неделю. — Ладно! — Роджер поднял руки. — Я знаю, что это сложно, но сложно будет в любом случае! Не думаю, что отвезти матрас к Брайану — это такая уж невыполнимая задача, раз мы уже завезли кровать, тумбочку и все остальное. На мгновение показалось, что Фредди впал в отчаяние. Он оглядел рынок, и его плечи опустились. — Дело не в этом, Роджер. Не то чтобы я хотел вернуться домой. И ведь мои родители еще даже не знают про Ibex. Мне придется все это объяснять, придумывать историю… Слушай, я не могу взять и оставить у них кровать и уехать! Все не так просто. — Почему нет? — возразил Роджер. — Брось, тебе уже двадцать два! Ты можешь делать все, что хочешь, черт возьми! В ответ Фредди бросил на него возмущенный и недоверчивый взгляд. — Ты просто не понимаешь… — резко начал Фредди и прервался, когда они оба заметили парня, который забрел в магазин и осторожно помахал им рукой. — Эээ… — протянул он, взяв один из ремней. — Извините, я не хотел… Сколько это стоит? — Прости, дорогой, уже иду, — пробормотал Фредди и еще раз недовольно посмотрел на Роджера, прежде чем отправиться помогать покупателю. До конца рабочего дня никто не поднимал вопроса о ситуации с жильем, что сделало понедельник неловко спокойным. И Роджеру это не нравилось. Он был не из тех, кто легко впадал в уныние, и все в нем желало только одного — найти свет в конце туннеля. Выбросить из головы мысли о тех ужасных выходных и устремить взгляд в будущее: понять, как им все это устроить. Вместе. Не то чтобы он не понимал, что Фредди имел в виду. Он знал о его родителях достаточно и догадывался, насколько неприятно для них будет простое заявление о том, что Фредди присоединился к рок-группе. И вдобавок ко всему, тому придется объяснять, почему его выгнали из квартиры. Роджер понимал это. Он все еще не знал, как поговорить на эту тему с матерью, не заставив ее волноваться, да и не надеялся на это. Но мысль о том, что Фредди вернется в чертов Фелтхэм, в часе езды отсюда, была слишком удручающей. Другого слова для этого было не подобрать. Понедельник сменил воскресенье, а Роджер все никак не мог осознать, что меньше чем через неделю он больше не будет просыпаться рядом с Фредди. Не будет обнимать его по ночам, не сможет повернуться к нему и поделиться глупыми, смешными мыслями, которые приходят в голову. В этом было что-то настолько странное и нереальное, что, честно говоря, даже просто думать об этом было больно. И он знал, что Фредди тоже чувствует это. Хотя Роджер не совсем понимал, что именно. Ведь вместо того, чтобы открыто проявлять эмоции, Фредди был очень тихим и напряженным. В понедельник вечером Фредди начал собирать вещи, сняв со стены несколько фотографий. А потом он остановился и подошел к проигрывателю, чтобы поставить свою пластинку с оперой. Возможно, решив, что это тоже невыносимо, он поднял тонарм буквально через минуту и вложил пластинку обратно в рукав, с нежностью проведя пальцами по обложке. — Роджер, — тихо произнес он и не успел больше ничего сказать, как Роджер оказался на полу рядом с ним и заключил в объятия. Роджер так хотел сказать ему, что все будет хорошо. Что это не конец света. Но было ощущение, что это конец чего-то. Конец эпохи. И это было больно. Все это. Глупые вещи, как, например, подать Фредди молоко из холодильника. Поставить чайник, потому что он знал: Фредди никогда не откажется от чашки чая. Наблюдать, как Фредди суетится над своим нарядом перед их дурацким разбитым зеркалом и как улыбается ему, когда ловит его взгляд. Держать, обнимать и целовать его, когда он захочет. Просто так. Было так больно, потому что все время казалось, что этот раз может быть последним или что следующий точно будет последним… Это придавало всему происходящему горько-сладкий оттенок. Несмотря на все их нелепые ссоры из-за посуды, из-за того, что вещей было слишком много, из-за того, что было слишком тесно, из-за того, что хотелось свободного пространства или что Роджер никогда не вынимал волосы из чертова стока в душе, ирония судьбы заключалась в том, что именно перспектива потерять это место заставила его понять, насколько ему действительно, по-настоящему нравилось жить с Фредди. Роджер понял, что это была правда: ты никогда не ценишь то, что у тебя есть, пока это не потеряешь. _ _ _ Майк прекратил играть и повернулся к остальным участникам группы. Бит затих с парой утихающих ударов барабана, когда Миффер тоже остановился, а Тапп перешел к импровизации. — Давайте попробуем еще раз, ладно? Фредди бросил на Майка извиняющийся взгляд. — Прости, дорогой, — он прочистил горло. — Да, давайте. — Не хочешь отдохнуть, Фред? — спросил Миффер, почесывая голову барабанной палочкой. — Я могу сходить перекусить. — Нет, все нормально, — ответил Фредди, проклиная свою несобранность. Репетиции проходили не лучшим образом. Хотя его товарищи по группе не знали о том, что произошло на прошлых выходных, они начали подозревать, что что-то не так. Или так казалось Фредди, учитывая, что сегодня он был на взводе. Миффер снова отсчитал такт, и Фредди постарался не опоздать на этот раз, но вместо этого споткнулся на словах второго куплета. — Блять! — Он воткнул микрофон обратно в зажим на шаткой стойке с такой силой, что ослабил ручку натяжения муфты. Фредди поймал верхнюю часть стойки, когда она скользнула вниз, чуть ли не опрокинув ее. — Простите, правда, извините, ребят. — Не переживай, — пожал плечами Майк, обменявшись взглядом с остальными. — Думаю, Миффер прав. Давайте сделаем перерыв. Пока остальные расправлялись с бутербродами и кофе, Фредди, как мог, починил микрофонную стойку, а затем отправился на кухню. Аппетита у него не было, поэтому он принялся вяло ковырять попкорн в миске у стола. Тапп протиснулся мимо него по пути к холодильнику. — Фред, хочешь бутер? — А? — Фредди моргнул, выглядя слегка беспомощно, ведь ему надоело, что он постоянно переспрашивал, когда не понимал, что ему сказали в первый раз, и ему было за это стыдно. — Бутерброд? — повторил Тапп. — А… нет, — отказался Фредди, покачав головой. — Спасибо, дорогой, я не голоден. Басист открыл холодильник и бросил на него еще один вопросительный взгляд. — Точно? — Да… — Фредди устало улыбнулся. — Да, все хорошо, правда. Просто… сейчас много всего навалилось, — вздохнул он. — Мне нужно искать новое жилье, а это сложно. Остальные замолчали, и Фредди почувствовал, как их внимание переключилось на него. Тапп скривился, все еще держа холодильник открытым. — Эм… я вообще-то спрашивал про бутер. Потому что хочу доесть ветчину. — Оу. — Чувствуя, что его щеки покраснели от смущения, Фредди опустил голову и огляделся, пытаясь найти самый короткий и незаметный путь из кухни. — Что значит искать новое жилье? — спросил Майк, остановив его в тот момент, когда он направился к двери. Поджав губы, Фредди поднял взгляд и покачал головой с легким пренебрежительным смешком. — Боже, то и значит. — Закатив глаза, он завел руку за спину. — Мы с Роджером вынуждены переехать, потому что наши соседи жаловались, что мы слишком шумим, музыкой занимаемся по ночам и все такое. Ребята понимающе сочувствовали и сопереживали. Всем были знакомы жалобы на шум. Но от внимания Фредди не ускользнуло, как Кен бросил на Майка пристальный взгляд и как гитарист с любопытством нахмурился, подойдя чуть ближе. — И куда вы думаете переехать? Фредди открыл рот и снова закрыл его, пожав плечами. — Без понятия. — По какой-то причине он не хотел озвучивать вариант «обратно к родителям». Несмотря на то, что Фредди нравился ребятам из Ibex и он привык к ним и чувствовал себя с ними достаточно комфортно, какая-то часть души все еще боялась, что его воспримут как-то не так. В плохом смысле. Посчитают недостаточно крутым. Недостаточно рок-н-ролльным. Его не покидало ноющее чувство, что он просто притворяется и что на самом деле он не такой, как они. Странно, но он никогда не чувствовал себя так рядом со Smile. Но что было, то было, и он твердо решил поладить с Ibex и сделать группу своей. — Я все еще разбираюсь с этим, — ответил он им. — Окей, ладно. — Кен, Майк и остальные обменялись взглядами, и Фредди поднял брови, ожидая, что кто-то предложит место для ночлега или что-то в этом роде. — Ладно, дело в том, что… — произнес Кен, — мы тут подумали… — О чем? — сказал Фредди. — Мы тут еще не продвинулись, как хотели бы, да? — Кен посмотрел на остальных, и те кивнули. — И мы не можем жить у девочек вечно. Это слишком неудобно. Так что нам тоже придется искать… — Да. — Фредди тоже кивнул, внезапно почувствовав надежду на то, что, возможно, он будет жить в одной квартире с товарищами по группе. В груди волнующе сдавило: он подумал, что это было бы прекрасно. Может быть, они смогут снять достаточно большую квартиру, чтобы Роджер тоже мог туда переехать. Это ведь не будет странно? Те уже знали, что они с Роджером были хорошими друзьями и жили в одном доме. Разве это была безумная идея? — Да… Ну, теперь у нас есть концерты в Ливерпуле, — отметил Майк. — На этих выходных — Болтон, на следующих — еще больше, а потом… о, мы же тебе еще не рассказывали? — Он посмотрел на Таппа, а тот покачал головой. — В начале сентября мы собираемся играть в The Sink. Это очень крутое место, вот увидишь! В общем, похоже, что будет много работы. Понимаешь, о чем я? — Это прекрасно, — ответил Фредди с энтузиазмом, чтобы они ни на секунду не подумали, что он жалуется на новые концерты, независимо от того, сколько времени все они будут проводить в фургоне. — Да… — протянул Кен. — Вообще, мы подумали, что слишком тупо ездить туда-сюда. Тапп, закончивший делать свой бутерброд, откусил кусочек и объявил с набитым ртом: — Мы подумали о том, чтобы вернуться в Пьюл на какое-то время. Фредди удивленно моргнул, что, очевидно, отразилось на его лице, потому что Майк быстро добавил: — Мы не знали, как это сделать, потому что ты живешь здесь и все такое. Но теперь ты тоже переезжаешь, так что это идеальный вариант. — Он посмотрел на остальных. — Нет? — Эээ… — ответил Фредди. — Да, — согласился Миффер. — Ты же знаешь Джеффа? Он сейчас живет над «Доведэйл Тауэрс», и ты сам видел, насколько там просторно. Он предложил мне остаться там, но и для тебя место найдется. Вариант лучше некуда. Майк поживет с Селин, а Тапп и Кен — с их родителями. — Что думаешь? — спросил Майк. — Потому что, если ты согласишься, мы могли бы приехать в эти выходные со всем своим барахлом и просто остаться там. Фредди прислонился к дверному косяку и медленно кивнул, не зная, что и думать. Это, конечно, имело смысл, но Ливерпуль? Ливерпуль — это не Лондон. Ливерпуль не был местом, где выдающиеся музыканты могли раскрыть свой талант и подписать контракт. Впрочем, «Битлз» были из Ливерпуля. Не то чтобы они там прославились. Но дело было не только в этом. Что он собирался сказать своим родителям? Он не мог просто собрать вещи и переехать в Ливерпуль, не предупредив об этом меньше чем за неделю. Или мог? «Почему нет? — прозвучал в его мыслях голос Роджера. — Тебе уже двадцать два! Ты можешь делать все, что хочешь, черт возьми!» Роджер… Ливерпуль находился практически на другом конце страны. Как они… Как он… — Я не знаю, — Фредди посмотрел на своих товарищей по группе, прикусив губу. — Думаете, это действительно хорошая идея? Разве мы не должны сосредоточиться на работе здесь? — Ну, да, должны, — согласился Кен. — Но теперь у нас есть контакты. Ты и Smile, мы все будем на связи и поможем друг другу. — Но что если у нас появится больше концертов в Лондоне? — возразил Фредди. — Тогда мы просто вернемся, а? — Миффер развел руки, как будто не понимая, в чем проблема. — Я думаю, нам нужно проголосовать. Кто за то, чтобы вернуться назад, пока что? — Он поднял руку. Тапп тоже поднял руку, как и Кен и Майк, когда обменялись взглядами, и Майк произнес: — Фредди, слушай, это в основном потому, что ты сказал, что теперь тоже переезжаешь. В этом есть смысл. И, как говорит Миффер, если дела здесь пойдут в гору, мы просто вернемся обратно. Будучи в явном меньшинстве, Фредди не был уверен, что у него теперь есть право голоса. — Я… Я подумаю об этом до завтра, если вы не против, — ответил он, стараясь звучать одновременно бесстрастно и словно он совсем не боится, что они могут выгнать его из группы, если он будет препятствовать им. Но он не собирался идти у них на поводу и тут же принимать решение. — Да, конечно. — Майк улыбнулся ему, а Миффер пробормотал что-то подозрительно похожее на «не понимаю, о чем тут думать». Во вторник вечером, чуть позже одиннадцати, Фредди вышел из квартиры в Эрлз-Корте, испытывая еще больше противоречий, чем раньше. Вместо того чтобы ждать автобуса, он прошел двадцать пять минут до дома пешком — но это был уже не дом, ведь так? Или не будет им через несколько дней. Впервые эта мысль не заставила его сердце болезненно сжаться в груди. Жизнь продолжалась. Продолжалась, потому что должна была продолжаться. Одна дверь закрывалась, и открывалась другая. Так было и сегодня. Оглядывая слишком знакомые улицы Лондона, вдыхая мягкий и приятный летний ночной воздух, Фредди пытался представить себе, что все это осталось позади. Это будет не навсегда, сказал он себе. Нет, он сделает все, что в его силах, чтобы Ibex закрепились на лондонской музыкальной сцене. Возможно, они были правы, и лето действительно было не самым лучшим временем для этого. Когда университеты откроются в сентябре, будет больше шансов получить заявки на концерты. К тому же, он мог бы обеспечить им пару вечеров в Илинге. Это было бы началом. Он не позволял себе думать о Роджере, пока не показался их дом. Когда он поднимался по лестнице, его желудок нервно вздрагивал от мысли о том, что его парень может подумать об этой идее. Конечно, он поймет. Фредди так долго пытался попасть в группу — группу Роджера. Бросить все это сейчас было бы безумием, ведь он только начинал. Это было то, чего он хотел больше всего на свете. Когда он вошел, то обнаружил, что Роджер курил, сидя на его кровати в одних пижамных шортах. При нормальных обстоятельствах Фредди мог бы спросить его, что он делает, ведь Роджер обещал постараться больше не курить дома, поскольку Фредди пытался бросить. Но это были ненормальные обстоятельства. Ничто не казалось нормальным с тех выходных. Поэтому вместо этого Фредди снял обувь и присоединился к нему на кровати, украдкой взяв сигарету из пачки. — Привет. — Привет, — мягко сказал Роджер, выпустив дым в сторону окна в крыше. — Хорошо порепетировали? — Нет, — тяжело вздохнув, ответил Фредди. — Честно говоря, хреново. — Мне жаль. Фредди покачал головой. — Это из-за меня: я никак не мог сосредоточиться. — Хмм… — Роджер выглядел таким же уставшим, как и Фредди. От его обычного веселого нрава на этой неделе не осталось и следа, и Фредди понял, что сейчас особенно нуждается именно в нем. Но как он мог попросить Роджера приободриться ради него? Это было трудно для них обоих. И, несомненно, Роджер вдвойне беспокоился о юридических последствиях ссоры с соседом. Не то чтобы и Фредди не беспокоился об этом. Было столько всего, о чем нужно было подумать. — В общем, — медленно произнес он, затягиваясь сигаретой, — вероятно… я не вернусь к родителям. В этот момент Роджер приподнял брови, и Фредди тут же пожалел, что не так выразился. Потому что теперь он подводил его к разочарованию. — Ibex, — тихо проговорил он, — подумывают о возвращении в Ливерпуль. Между бровями Роджера образовалась складка, когда он медленно опустил сигарету, убирая окурок в стоящую перед ним пепельницу. — Черт. Господи, Фредди, мне так жаль, это… — Что? — Фредди непонимающе нахмурился. — Почему? — А… — Роджер моргнул, выглядя не менее озадаченным. — Они… То есть, ты… Ты ушел из группы или…? — Что? — Фредди только фыркнул в недоумении, его хмурый взгляд стал еще серьезнее. — Нет, конечно, нет. Почему ты решил… Почему ты так подумал? — Потому что они… — Роджер покачал головой, глядя на него так, как будто он говорил по-китайски. — Подожди, я совсем запутался. Ты только что сказал, что репетиция была дерьмовой и они переезжают обратно в Ливерпуль, так? — Да. Таков план. — Фредди решительно затушил сигарету. Ради всего святого, разве было не очевидно, к чему он клонит? — Ну, ты же не поедешь с ними? Видимо, нет, не очевидно. Когда Роджер произнес это, его слова показались Фредди совершенно нелепыми и задели его. Почему бы ему не поехать с ними? Неужели Роджер считал, что они так мало ценят его, что уже выгнали из группы? Неужели он думал, что Фредди так мало заботит его пребывание в группе, что ему никогда бы не пришло в голову отправиться с ними? Обе эти идеи были, мягко говоря, оскорбительны. — Поеду. — Он услышал, как сказал это. Его голос звучал довольно уверенно, хотя еще десять минут назад его решение не было полностью принято. А может, и было, понял Фредди. Возможно, он просто не хотел себе в этом признаться. — Почему бы не поехать? У Роджера от изумления раскрылся рот. Сначала он выглядел ошарашенным. Затем выражение его лица стало каким-то обиженным, каким-то печальным. — Что значит «почему бы не поехать»?» — вырвалось у него, и, осознав это, он поджал губы. — Я… я не это имел в виду, — Фредди отвел взгляд. — Просто в этом есть смысл. В ближайший месяц мы будем чаще играть там, а не в Лондоне. Да и ехать далековато… Кроме того, они уже нашли, где мне остановиться. Там, где я ночевал в прошлый раз, помнишь? Паб на Пенни-Лейн? — Фредди поднял на него глаза, слегка улыбаясь. — Жить на Пенни-Лейн. Подумать только! Может, это знак… — Он отстранился и снова опустил глаза, не в силах вынести то, как Роджер смотрел на него. Тот выглядел подавленным. Будто его предали. — Так, давай проясним. — Роджер… — Сказать родителям, что ты в группе, и в тот же день переехать к Брайану — это слишком сложно. Но переехать в Ливерпуль — это нормально? — Я могу делать все, что хочу, ты же сам сказал! — парировал Фредди. — Ты так сказал! — Да, но… Я не имел в виду… Я не думал… — Казалось, Роджер в самом деле потерял дар речи, он выглядел совершенно потерянным. — Ливерпуль… — гнев в его голосе растворился, и он покачал головой. — Это в четырех часах езды отсюда, Фредди. — Я знаю, — тихо сказал Фредди, сделав последнюю затяжку, прежде чем погасить сигарету в пепельнице. Несколько мгновений они молчали, и невысказанные слова повисли где-то в воздухе. Их выдавала только грусть в глазах. Наконец Роджер нарушил тишину: — Ладно, так… что насчет нас? — Я не знаю, — ответил Фредди, и это было не то, что он хотел сказать. Он был уверен, что хотел сказать что-то о том, что будут телефонные звонки и письма, что они будут приезжать друг к другу в гости и что это не навсегда. Но когда он сидел здесь, посреди их маленького дома, который больше не принадлежал им, среди руин жизни, которая всегда была больше иллюзией, чем реальностью, он вдруг перестал понимать, что именно хотел сказать. Может быть, Ливерпуль — это действительно знак. Возможно, это был всего лишь еще один знак из многих, которые ранее он упорно игнорировал. И ради чего? Они оба были несчастны и лишены дома, оба жили в страхе перед тем, что может случиться, если кто-то увидит, если кто-то узнает… — Фредди. — Роджер сглотнул, потянулся к его руке, и вдруг Фредди обнаружил, что у него в глазах стоят слезы. Он безрадостно рассмеялся и моргнул, смахнув их с ресниц. — Фредди… — повторил его имя Роджер, и в этот раз его голос дрогнул. Он будто умолял. — Я не знаю. — Это было все, что смог сказать Фредди, снова устремив взгляд на пятнышко пепла на одеяле. Он не знал, каким образом перешел от слов Роджеру о переезде в Ливерпуль к тому, чтобы сказать ему что-то совсем другое. То, что было глубоко в его мыслях. То, что никто из них не хотел слышать. — Разве ты не устал от этого? Наступила пауза. — Я не устал от тебя. — Голос Роджера звучал хрипло, его пальцы крепко сжимали руку Фредди. Он сделал неровный вдох, и его голос дрогнул прежде, чем он успел произнести: — Я люблю тебя. Фредди покачал головой и фыркнул, чувствуя, как слезы оставляют горячий след на его щеках. — По-моему… — Его голос дрожал, и он попытался выровнять его, но получился лишь едва слышный шепот: — Тебе не кажется, что Вселенная пытается нам что-то сказать? — Что? — недоверчиво произнес Роджер. — Нет… ну же, не надо… не делай этого, Фредди, пожалуйста. Я знаю, что произошло очень многое, но ты слишком остро реагируешь. Фредди взглянул на него сквозь пелену слез. — Мы найдем другое место, найдем, — нежно уверял его Роджер. — Что-то получше, ты и я… — И что тогда? — смотрел на него Фредди. — Сколько времени пройдет, прежде чем кто-то снова начнет подозревать? Как скоро нас снова выгонят? — спросил он и тихо добавил: — Или что-нибудь похуже… — Мы будем осторожны, — прошептал Роджер. Конечно, с горечью подумал Фредди. Осторожность хорошо работала. До сих пор. — А что насчет моей группы? — спросил он. — Я не… Я не могу просто… Я не откажусь от этого, Роджер, ты не можешь ожидать, что я… — Не могу. — И что тогда? — Я буду приезжать, — едва слышно предложил Роджер через мгновение, опустив глаза на их руки. — Приезжать на квартиру, которую я делю с Миффером и Джеффом…? — Фредди еще не задумывался об этом, но теперь сама идея показалась ему смехотворной. — А где я буду тебя навещать? У Брайана? — пробурчал он. — Что, мы будем просить его заскочить в бар на полчасика, пока… — он прервался, не желая продолжать. — Нет… Не знаю. — Роджер отдернул руку и вытер глаза, отвернувшись. — Я не знаю. Во время последовавшего за этим долгого молчания Фредди хотел только одного — сократить расстояние между ними и обнять Роджера. Вдохнуть его знакомый запах и сказать ему, что он был прав. Что у них все получится. Что они найдут способ. Каким-то образом. Потому что он тоже любит его. Разве нет? Могло ли что-то, что было так очевидно неправильным, быть настоящим, или он просто обманывает себя? Нет, Фредди был уверен — всегда был уверен — в своих чувствах к Роджеру как ни в чем ином. И разве не только это имело значение? Но он чувствовал себя парализованным и не знал, что сказать. Чувствовал безнадежность и странное оцепенение. Потому что в этот раз то, что он чувствовал, казалось, не имело значения. Это не было решением. Это не было надеждой. Этого было недостаточно. — Что будет с киоском? — спросил Роджер некоторое время спустя. Киоск. Фредди пожал плечами. Это казалось такой незначительной вещью по сравнению с… По сравнению с этим. О Боже, неужели это действительно было так? Неужели они действительно собирались пойти своим путем, вот так просто? — Можешь оставить его себе, — пробормотал Фредди, хотя нарастающее чувство паники овладело им, и все его выводы, мысли и решения, которые еще мгновение назад казались такими ясными, теперь медленно погружались в серую дымку неопределенности. Действительно ли он хотел переехать в Ливерпуль? Неужели у них с Роджером совсем не было никакой возможности… — Прекрасно. — Презрительный тон в голосе Роджера заставил Фредди поднять глаза, и он был застигнут врасплох выражением его лица. Его взгляд стал жестким и холодным, и тогда Фредди понял, что, пока он сидел здесь, погруженный в свои мысли, которые едва мог сформулировать, Роджер тоже думал. «Подожди, — хотел сказать Фредди, — нет…» — Спасибо, Фред. — Роджер слез с кровати и направился в ванную. — Это просто прекрасно. Дверь захлопнулась.