Рассвет Водолея

Краткое содержание: безрассудно глуп и безрассудно влюблен _ _ _ Прощай, прощай! Один лишь поцелуй, И я спущусь. Они были странными, эти строки, которые таились в глубинах его разума. Оборванные цепочки слов, заученных давным-давно, словно потерянные кусочки головоломки. Взявшиеся из ниоткуда. Пока что-то не осветило их. Подобно Ромео, когда-то так жестоко непонятому, слишком молодому, чтобы постичь глубину чувств, Роджер знал, что это должно быть прощание. Один последний поцелуй. Он не был уверен, что решился бы, если бы Фредди не сделал первый шаг и не взял инициативу в свои руки. Роджер знал, что скучал по нему, понимал, что скучал по нему, и все же он не осознавал, как сильно жаждал этого, пока их губы не соприкоснулись. И мир рухнул. Пусть схватят и казнят… Мне легче оставаться, чем уйти. Что ж, смерть так смерть! Это было правильно, здесь он и должен был быть, у Роджера не было и тени сомнения. Разве он сможет когда-либо попрощаться со всем этим? Пальцы Фредди в его волосах, горячее прерывистое дыхание на его губах. «Он хочет тебя, — прошептал голос в его голове, — он тоже тебя хочет». И уже ничто другое не имело значения. Да и что могло иметь значение, когда его руки были на талии Фредди, скользили под его рубашкой и ласкали горячую кожу. Поцелуи то становились настойчивыми, сменяясь укусами, то снова нежными и дразнящими, и было невозможно остановиться. К тому времени, как они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, оба зашли слишком далеко. И когда губы, зубы и язык Роджера нашли шею Фредди, тот не стал протестовать, а отклонил голову в сторону, словно поощряя его. Кожа была соленой, но такой чудесной на вкус — вкус того, без кого он не мог больше жить. Фредди издал хриплый стон. «Тише», — пронеслось в голове у Роджера. Они должны были вести себя тихо, Роджер слишком хорошо это понимал. Но опять же, на сцене выступала очередная группа, шум фестиваля гремел вокруг них. Кто бы их услышал? Он втянул в рот кожу на шее Фредди, и тот издал звук, от которого у Роджера по спине пробежала дрожь, а пальцы запутались в темных волосах. Их губы снова нашли друг друга, они застонали друг другу в рот, ошеломленные тем, насколько это было приятно. Реальность была лучше, чем то, что могла сохранить память. Прошла неделя с тех пор, как они в последний раз целовались, или год? Руки обвились вокруг его шеи. Роджер почувствовал вес Фредди в своих объятиях, как будто тому едва удавалось держаться на ногах, поэтому Роджер развернул их обоих, и они, споткнувшись, отшатнулись в сторону, пока не уперлись в стену. Теперь между их телами, прижатыми друг к другу, не осталось места, бедро Роджера было между ног Фредди. Руки Фредди спустились от его затылка к поясу джинсов. Одна рука скользнула внутрь, ногти прошлись по его ягодице. — Фредди… Господи, Фредди… — Он не осознавал, что шепчет его имя, пока Фредди не застонал в ответ и не притянул его ближе, встречая толчком бедер. Если бы кто-нибудь вернулся сюда сейчас и помешал им, Роджеру пришлось бы его убить. Больше не возникало вопроса о том, остановиться или продолжать, если этот вопрос вообще когда-либо возникал. Его собственные руки пробрались вверх по бокам Фредди под рубашкой. Он выдернул руки из-под рубашки, потянул за нее и снял между беспорядочными поцелуями. Фредди не отпускал его, когда он попытался отклониться назад ровно настолько, чтобы снять собственную одежду, — так сильно он не хотел отстраняться. — Просто позволь мне… — пробормотал Роджер с тихим смешком. — Быстрее. — Рубашка упала рядом с рубашкой Фредди, и их руки обхватили друг друга, кожа к коже. — Господи… В задней части фургона было невыносимо жарко, и Роджер заметил капельку пота между ключицами Фредди, потому что каким-то образом он уткнулся лбом в его плечо. Возможно, потому, что его руки были заняты развязыванием этого проклятого шарфа, который явно мешал. У них было не так уж много времени, но, честно говоря, Роджер не думал, что смог бы сбавить обороты, даже если бы захотел. Очевидно, что Фредди чувствовал себя так же, потому что, когда он снова завладел губами Роджера, одна из его рук скользнула тому между ног, поглаживая его через джинсы. Резко выдохнув через нос, Роджер поцеловал его в ответ с такой настойчивостью, что затылок Фредди ударился о стену, и их зубы столкнулись. Все это время ловкие пальцы Фредди расстегивали пуговицу на его джинсах, но Роджер опередил его и уже расстегнул брюки Фредди. Его пальцы задели твердый член Фредди сквозь невероятно гладкий материал, текстура которого была настолько неожиданной, что от удивления он на мгновение отстранился. — Ой, — выдохнул Фредди, прерывая поцелуй. — Что… — Роджер скользнул рукой по заднице Фредди и его брюкам, проводя пальцами по тому, что на ощупь напоминало кружево и шелк. Что за… — Я забыл, — Фредди смущенно улыбнулся в изгиб шеи Роджера. — О боже, это… я… Но Роджера не интересовали объяснения, он хотел увидеть все сам. Не колеблясь ни секунды, он упал на колени. — Родж… Взгляд, которым он наградил Фредди, когда спускал его брюки до бедер, заставил того замолчать. Фредди поднес руку ко рту, щеки его покраснели, глаза были полузакрыты, как будто он боялся посмотреть. — Боже, — выдохнул Роджер, удивленно глядя на то, что видел. Да, это определенно были шелковые трусики. Женские трусики. На Фредди. Едва скрывающие то, что было под ними. Он подавил улыбку, чтобы Фредди не подумал, что он смеется над ним, потому что дело было не в этом. Это было просто совершенно неожиданно. У Роджера появилось множество вопросов, но сейчас было неподходящее время задавать их. — Давай я сниму их, — пробормотал Фредди робко, его дыхание немного сбилось. Он потянулся вниз, но Роджер остановил его руку. — Нет. — Мягко оттолкнув руки Фредди, Роджер придвинулся немного ближе, на его губах мелькнула ухмылка. Он еще не закончил изучать увиденное. Вероятно, это должно было быть смешным. Волосатые бедра Фредди и дорожка темных волос, спускающаяся от его пупка, контрастировали с изящной кружевной отделкой. Очертания его тяжелого, большого члена просвечивали сквозь девственно белый шелк. Это было… Роджер сглотнул. На самом деле это было… странно сексуально. Ха. Кто бы мог подумать? Положив руки на бедра Фредди, удерживая их ровно, Роджер провел большими пальцами по кружевной отделке, посмотрев Фредди в глаза. Фредди наблюдал за ним со смесью неуверенности и очарования, и Роджер наклонился, удерживая его взгляд до последнего момента, прежде чем провести приоткрытыми губами по твердому члену. Роджер почувствовал руку на своих волосах, когда Фредди издал восхитительный звук, мышцы его ягодиц напряглись под пальцами Роджера. Черт возьми, что-то в том, что на Фредди были надеты эти трусики — что-то неправильное, хулиганское, запретное — было возмутительно сексуальным. Роджер обхватил ртом головку его члена через нижнее белье настолько, насколько мог, прижимаясь кончиком языка к тонкой ткани. Звук, который издал Фредди, был таким прекрасно отчаянным, что Роджер не смог остановиться и продолжил в том же духе. Он целовал его сквозь нижнее белье, пока Фредди не начал дрожать и кусать губы, чтобы заставить себя молчать. Когда Роджер снова поднял на него взгляд, Фредди стоял с закрытыми глазами, нахмурившись и прикусив нижнюю губу, и выглядел невероятно красиво. Его свободная рука лежала на груди, кончики пальцев застенчиво играли с набухшим соском. Черт. Роджер просунул пальцы в промокшие трусики и стянул их, поймав ртом головку члена, когда тот высвободился, и удерживая его одной рукой. — О боже… — застонал Фредди, откинув голову назад, отчего та стукнулась о металлический лист позади него, когда Роджер задал быстрый ритм. — О боже, да, да… Звуки музыки, доносившиеся со сцены, казалось, стали громче, возможно, из-за того, что ветер сменил направление. Все вокруг было пропитано жарой, шумом и рок-н-роллом, знакомым вкусом Фредди на языке, резким привкусом пота. — Ммнххх, ааа… о боже, Родж… Джинсы Роджера стали до боли тесными, и с этим нужно было что-то немедленно сделать. Он отпустил Фредди с мокрым шлепком и поднялся на ноги, продолжая движение руки. — Прикоснись ко мне. Задыхающаяся мольба перед тем, как их губы сомкнулись, была в значительной степени излишней, потому что Фредди уже расстегивал молнию на его джинсах. Длинные пальцы крепко сомкнулись вокруг него — да, черт возьми, так хорошо, — попадая в ритм его собственной руки. Их пальцы соприкасались костяшками, пока они неуклонно приближали друг друга к краю. Языки проникли так глубоко в рот друг другу, заглушая их стоны, что они едва могли дышать. А затем Фредди обхватил рукой шею Роджера сзади и прервал поцелуй, столкнувшись с ним лбами. — Да, да… о боже… о боже… — Зажмурив глаза, он кончил с дрожью и тихим вздохом. Его грудь вздымалась и была покрыта потом, пряди волос прилипли к лицу. Он представлял собой зрелище, которое Роджер навсегда хотел сохранить в памяти. Прикоснувшись к нему губами, он соблазнил Фредди на еще один поцелуй, более медленный и нежный, в то время как Фредди продолжил движение рукой. Издав тихий мурлыкающий звук у губ Роджера, он снова обхватил его за шею, чтобы сохранить равновесие, и на мгновение замедлил движения. Опустив пальцы до упора, чтобы обнажить головку члена Роджера, он большим пальцем размазал блестящие капли, перламутровые на кончике, и проглотил сдавленный звук, изданный Роджером, а также низкий стон, который последовал, когда Фредди снова начал безжалостно быстро двигать рукой. — Фредди, черт возьми, мм… — Слова сливались с поцелуями, прерываемыми задыхающимися всхлипами, его разум затуманивался от удовольствия и потребности в большем, еще чуть-чуть, так близко. О, пожалуйста, о, черт возьми, пожалуйста. О… Черт. _ _ _ В конечном итоге они пожертвовали рубашкой Фредди, поскольку она все равно нуждалась в стирке. Затем они оба были заняты тем, что пытались скрыть следы своего глупого и безрассудного свидания. К счастью, джинсы Роджера не пострадали, ведь только один из них мог позволить себе переодеться, не вызвав лишних вопросов. Роджер все еще тер пятно на своих джинсах, когда Фредди, теперь одетый в черные брюки, повернулся к нему, застегивая пуговицы на рубашке. Они посмотрели друг на друга и отвели глаза, оглядывая инструменты и сумки, сложенные в фургоне. «Грязный, душный кузов фургона», — подумал Фредди. Их могли обнаружить, всего лишь сильно рванув старый ржавый замок. Болезненное чувство отвращения поползло вверх по его позвоночнику. Как легко, как бездумно он сдался. Он бы рассмеялся, если бы только это не было так грустно. Каким же слабаком он был. Пленником собственных извращенных желаний. Роджер прочистил горло, и Фредди взял себя в руки, решительно отогнав бурлящие в груди чувства в сторону, стараясь сосредоточиться на том, что было важно. — Мы можем мы выбраться отсюда? Например, на этом. — Да. — Сколько времени прошло? Как долго они отсутствовали? О боже, остальные все еще ждут их? Он наклонился, чтобы застегнуть молнию на сумке со своей испачканной одеждой, убирая с глаз долой доказательства своего позора. — Тут как в парилке. — Роджер вытер лоб. — Ага. Они вместе подняли рольставни, ровно настолько, чтобы выбраться наружу. Порыв свежего воздуха, который встретил их, был восхитительным. Фредди уже собирался выбраться, когда Роджер поймал его за руку и остановил. Взглянув на него, Фредди поднял брови. Роджер перевел дыхание, но, поколебавшись, так ничего и не сказал. Лишь наклонился и поцеловал Фредди в губы. Сердце Фредди замерло. Он смягчился и ответил на поцелуй, хотя ему хотелось заплакать. Они оказались на пороге мрачной реальности, на грани здравомыслия, и только ставни отделяли их от внешнего мира. Безрассудно глупые и безрассудно влюбленные. Потому что это было не просто желание, подумал Фредди. Он смог бы устоять перед простым желанием. Но как он мог устоять перед желанием своего сердца? Какими бы страстными и торопливыми ни были их поцелуи раньше, настолько же сладким и медленным был поцелуй, который они разделили сейчас. Со сцены доносились отголоски мелодии, искаженные расстоянием и от этого более потусторонние и меланхоличные. Багрянец и клевер, снова и снова… Багрянец и клевер, снова и снова… Роджер положил руку на щеку Фредди, когда они обменялись последними поцелуями, пропитанными абсолютной нежностью. Фредди моргнул, открыл глаза и встретился взглядом с Роджером. Его собственная печаль отражалась в глазах Роджера так явно, что причиняла ему невыносимую боль. — Я не знаю, — тихо сказал Роджер, — когда смогу сделать это снова. Когда он убрал руку с его лица, Фредди захотелось сказать что-то, что могло бы все исправить. Только он не смог ничего сказать. Все, на что он оказался способен, это проглотить комок в горле и сморгнуть слезы с глаз, притворяясь, что это просто пот. «Неужели это все?» — подумал он, когда они вышли из фургона и решили, что было бы разумно пойти и посмотреть, ждут ли остальные на прежнем месте. Было ли это наконец их последним прощанием? Настоящим прощанием? «Роджер выбрал слово «когда», — подумал Фредди. — «Когда я смогу сделать это снова». «Когда», а не «если». «Ты просто оттягиваешь неизбежное», — прошептал голос в глубине его сознания. Разве он уже не попрощался с Роджером? Со всем этим? Разве он уже не горевал об этом и не смирился с тем, что пути назад нет? И все же, в тот момент, когда Роджер предстал перед ним во плоти… Багрянец и клевер, снова и снова… Он взглянул на стоявшего рядом Роджера и отвел взгляд, когда они встретились глазами. Почему было так невероятно трудно отказать себе в том, что, как он знал, было плохо для него? Плохо для них обоих. Почему он не был достаточно силен, чтобы хоть раз в жизни принять правильное решение и следовать ему? — Их нигде не видно, — пробормотал Роджер, закуривая сигарету, когда они покидали стоянку. — Хм. — Фредди скрестил руки на груди, щурясь от солнца. — Может, они пошли посмотреть выступления других групп? — Да, может. Они обошли помост сзади и вернулись за сцену, но так и не нашли своих друзей. — Давай поднимемся наверх, — предложил Роджер, вглядываясь в почти пустые верхние ряды кресел. — Если они появятся, мы увидим их. Это показалось разумным, поэтому они поднялись на верхний ряд и нашли два места поодаль от других зрителей. Некоторое время они сидели молча, наблюдая, как одна группа заканчивает свой сет, а чуть позже на сцену выходит другая. Роджер закурил еще одну сигарету и молча предложил пачку Фредди, который мгновение поколебался, а затем взял одну. Он пожалел об этом после двух затяжек. Прошло много времени с тех пор, как он курил. На вкус это было тошнотворно, и от никотина у него закружилась голова. Ему стало немного легче от слабого ветерка, пронесшегося по парку и растрепавшего их волосы. Положив руку на колено, Фредди позволил сигарете медленно догореть. По крайней мере, здесь, наверху, ему стало легче дышать. Открытое пространство, вид на парк и всех этих людей. Отсюда все казалось немного менее значительным — скорее тупой болью, а не открытой раной. — Мы поступили глупо, — не сводя глаз со сцены, сказал он достаточно громко, чтобы Роджер его услышал. — Нам не стоило этого делать. Откинувшись на спинку ярко-оранжевого пластикового кресла, Роджер сделал глубокую затяжку. — Да, — медленно согласился он. На несколько мгновений воцарилась тишина. С тяжелым сердцем Фредди неохотно затянулся и бросил окурок на землю. Тот скатился с помоста и упал в непроглядную тьму под трибунами. — Как бы то ни было, — произнес Роджер, и, когда Фредди взглянул на него, на его губах появилась легкая ухмылка, — мне это очень понравилось. Фредди пытался, он действительно пытался, придать своему лицу строгое выражение, когда повернулся к Роджеру. Но это было бесполезно. Он не смог побороть улыбку, тронувшую уголки его рта. — Да, ну… — Очень понравилось, — повторил Роджер. Вот мерзавец! Он положил руку на спинку стула, выпуская дым изо рта, и медленно и намеренно оглядел Фредди с ног до головы. Его взгляд был подобен ласке, и по коже Фредди пробежали мурашки, а щеки залились румянцем. — Но мы не можем, — едва слышно произнес Фредди, прикрывая зубы губами, скрестив руки на груди и закинув одну ногу на другую. — Мы просто не можем продолжать это, ты же понимаешь, что мы не можем. Это был и не вопрос, и не утверждение. Он не понимал, кому говорит это — Роджеру или себе. — Конечно. — Роджер пожал плечами и отбросил свой окурок. — Хотя бы потому, что я уезжаю в Лондон через пару часов. — Верно. — Это была не та причина, о которой думал Фредди, но это тоже было правдой. Он нахмурился, опустив взгляд. — Хотя я буду скучать по тебе. — Роджер. — Не так, — тихо сказал Роджер, когда Фредди поднял на него взгляд. — Я имею в виду, — он закатил глаза, криво улыбнувшись, — не только так, понимаешь? Фредди выдержал его взгляд и слегка кивнул. Роджер подпер голову рукой, в его больших ярко-голубых глазах читалась искренность. — Я буду скучать по своему другу. — О, перестань, — Фредди грустно усмехнулся и отвернулся, закинув ноги на спинку кресла перед собой. — У тебя есть Брайан, и Тим, и… — Нет, это ты перестань, — раздраженно произнес Роджер. — Ты знаешь, что это не то же самое, ты… ты мой лучший друг, Фредди. Ясно? И ты был им еще до того, как что-либо… Так что это чересчур. Понимаешь? Потерять все сразу — это слишком. Накручивая прядь волос на палец, Фредди смотрел на верхушки деревьев вдалеке, потому что он не смог бы взглянуть на Роджера и сдержать слезы. Он несколько раз сглотнул, прежде чем сумел заговорить. — Я тоже не хочу тебя терять. — Он шмыгнул носом. — Как друга. За его спиной раздался вздох. Кресло заскрипело, когда Роджер заерзал на нем. — Я имею в виду, не можем ли мы… не можем ли мы просто… — Я не знаю, — Фредди прервал его, прежде чем он закончил предложение, и осмелился взглянуть на него. — А у нас получится? Фредди поймал себя на мысли, что ни один из них не осмеливался затронуть вопрос о том, возможно ли отделить дружбу от всех других чувств, которые они испытывали друг к другу. Все это было так неразрывно связано. Даже думать об этом было невыносимо. — Почему бы нам просто… не попробовать? — Роджер осторожно улыбнулся, прикусив нижнюю губу. — Что… — Фредди приглаживал челку, стараясь поправить ее под дуновением ветра. — Что попробовать? Теперь все это становилось очень запутанным, и самым пугающим было то, что часть его знала, что в тот момент он согласился бы практически на все, что мог предложить Роджер. Он не понимал, как много потерял, когда Роджер исчез из его жизни. Не понимал до сих пор, когда само его присутствие приносило комфорт, тепло и безопасность, которые он не чувствовал больше ни с кем. Ни с кем. — Я не знаю. — Роджер почесал подбородок, провел пальцами по ключице под воротником рубашки. — Я думаю, просто не пропадай. — Он сухо усмехнулся. — Позвони мне, если захочешь. — Я могу написать тебе письмо, — сказал ему Фредди. Он любил письма. Роджер кивнул. — Я напишу в ответ. Не сводя глаз с пальцев Роджера, Фредди кивнул. — Я бы хотел этого. Но больше всего на свете ему хотелось наклониться и крепко обнять Роджера. Но если он это сделает, как он сможет снова его отпустить? Однако Роджер протянул руку. Фредди посмотрел на нее и встретился с ним взглядом. — Сначала друзья, — сказал Роджер с улыбкой на губах, в то время как его глаза подозрительно заблестели. — Помнишь? — Сначала друзья, — едва слышно произнес Фредди и пожал ему руку. Ему было больно. Все еще очень больно. Но в этом была надежда. И обещание. — Не оставляй меня. — Не оставлю. Они отпустили руки друг друга и повернулись обратно к сцене, хотя очередная группа только что закончила выступать, а рабочие устанавливали оборудование для следующей. — Итак, — осмелился спросить Роджер через некоторое время, доставая из пачки еще одну сигарету, — что насчет трусиков…? — О боже мой! — Фредди рассмеялся и закрыл лицо руками. _ _ _ Солнце уже давно село, а из радиоприемника доносились помехи и слабый треск музыки. Роджер сделал еще один глоток теперь уже теплой колы, держа одну руку на руле. Тим, Энн и Крисси задремали на заднем сиденье фургона, и он изо всех сил старался не заснуть тоже. — Ты в порядке? — спросил Брайан, зевая и потягиваясь на пассажирском сиденье. — Да, да, — ответил Роджер, хотя он был рад видеть, что его друг проснулся. Брайан оглянулся через плечо на своих спящих друзей, а затем посмотрел на дорогу. Некоторое время они молчали, слушая House Of The Rising Sun сквозь помехи. В конце концов, Брайан бросил еще один взгляд через плечо, а затем некоторое время смотрел на Роджера, прежде чем заговорить. — Это было то, на что ты надеялся? — спросил он. — Эта поездка. Роджер ответил не сразу. Какое-то время он просто постукивал пальцами по рулю в такт музыке. — Да, наверное, — наконец сказал он, не сводя глаз с темной дороги впереди. — Полагаю, у вас была возможность все обсудить. — Брайан подавил зевок. — У вас с Фредди. До того, как мы вас нашли. — Да, — Роджер медленно кивнул и не смог сдержать ухмылки, которая расползлась по его лицу. — Да, мы… мы много, хм… разговаривали. Он услышал, как Брайан фыркнул рядом с ним. — Прости, что спросил. — Я не собирался тебе ничего рассказывать, — защищаясь, возразил Роджер. — В любом случае, у нас все хорошо. — Мне так и показалось. — Да, — он решительно кивнул. — Мы друзья. — Хорошо, — произнес Брайан, хотя это прозвучало немного похоже на вопрос. — Правда, — подтвердил Роджер и нажал на газ, выруливая на встречную полосу и на опасной скорости обгоняя ехавший перед ними грузовик, отчего фургон задребезжал. — Все хорошо.