Ты тоже это чувствуешь?

Гермиона открыла глаза в объятиях Джинни и вся суровая реальность вчерашнего вечера вновь рухнула на ее хрупкие плечи. Сегодня она не хотела ничего. Поэтому, проводив Джинни к Гарри, Грейнджер взяла свою любимую «Историю Хогвартса» и принялась вновь перечитывать. Благо Парвати Патил и Лаванда Браун уже покинули спальню. Подруга принесла ей в спальню завтрак, но даже к нему она не притронулась, на обед девушка так же не спустилась и день подходил к концу, когда в спальню постучали. На стук она ничего не ответила, но дверь открылась все равно. На пороге стоял Фред. — Можно мне войти? Гермиона отложила книгу и кивнула. Фред сел на ее кровать и посмотрел на неё. — Я не позволю, чтобы ты из-за одного дурака голодала. Из столовой я принёс твои любимые булочки с корицей и чёрный чай, пожалуйста, перекуси. И он трансфигурировал свой носовой платок в небольшую скатерть, которую постелил на кровать Грейнджер и сложил там булочки. — Я хочу видеть, как ты улыбаешься этими сладкими губами. - Продолжил Фред, проводя тыльной стороной ладони по ее щеке и скуле. И она поела. Впервые за день она что-то съела. И все благодаря ему. Только с ним ей становится спокойно и безопасно. Только рядом с ним ей не хочется плакать. Своим ароматом корицы и ванили он дарил ей чувство безопасности и уюта. Она готова была вдыхать его аромат вечно, если это было бы единственным спасением от ее хандры. Ей было жутко любопытно, кто они теперь друг другу: пара? Любовники? Друзья? При этом она не хотела вешать ярлыки и тем более как-то объявлять всем о своих отношениях. Она хотела, чтобы их отношения оставались загадкой для всех и для неё в первую очередь. Она хотела, чтобы об их близости знали только они вдвоём, потому что было нереальное желание беречь эти отношения, эту заботу и ласку. Хоть ей и было любопытно, но одновременно она боялась узнать, что на самом деле к ней чувствует Фред. Она боялась, что его признание спугнет ту невидимую нить влечения друг к другу, ту недосказанность друг перед другом и у них не останется этой тайны между ними. Ведь если они признаются друг другу в своих сильных чувствах, то в их отношениях явно что-то изменится? А Гермиона ничего менять не хотела. Она млела от того, что происходило здесь и сейчас. И без всяких признаний и ярлыков. Доев булочку, Фред попытался убрать с ее носа сахарную пудру, но Гермиона начала крутиться и ему это никак не удавалось. Однако Грейнджер взяла другую булку и влепила аккурат в подбородок Уизли, испачкав его и губы в пудре. Гермиона громко захохотала и попыталась облизнуть его сладкий подбородок, но Фред поймал ее лицо и они слились в нежном и сладком поцелуе. Он нежно обвёл языком ее губы, после встретился с ее языком и их дыхание изменилось на более шумное и глубокое. Он попеременно покусывал ее губу, а она пыталась засосать его язык. Ее руки все ещё держали булочку, когда он запустил свои пальцы в ее копну кудрявых волос, а другой рукой гладил ее по ноге, поднимаясь выше по джинсам и аккуратно поглаживая внутреннюю сторону бедра большим пальцем. — Кхе-кхе. Очень не хочется вас прерывать, однако сейчас сюда поднимутся две подружки-сплетницы, и завтра вся школа будет говорить о том, как вы спали на хлебобулочных изделиях прям на глазах соседок, ничего не стесняясь. Гермиона резко оторвалась от Фреда и взглянула на Джинни, которая стояла в дверях со скрещёнными руками на груди и нагло ухмылялась. — Братец, тебе пора покинуть спальню девочек, если ты не хочешь услышать о себе интересные слухи завтра утром. На этих словах Фред встал, подмигнул Гермионе и юркнул за дверь. Джинни села на кровать подруги. — Я вижу, ваши отношения идут только в гору. Вы все же решили встречаться? — Я не знаю… Но меня пока устраивает все как есть.

***

Рабочая неделя началась неоправданно быстро, именно в этот день профессоры будто сговорились: каждый посчитал нужным обложить домашней работой вдоль и поперёк. Даже предстоящий матч с пуффендуйцами не дал гриффиндорцам поблажек от профессора Монтерри. Видимо она не была таким же сильным фанатом квиддича как директор Макгонагалл. Профессор Слизнорт лишь напомнил о уже имеющихся докладах и зельях и выдал новые темы для докладов всем кроме Гермионы и Фреда, Малфоя и Джорджа. Уроки по защите от тёмных искусств вёл бывший мракоборец Джон Долиш. Министерство так и не простило ему то, что он был предан Толстоватому, а директор Макгонагалл привыкла в людях видеть не только самое плохое. Она прекрасно помнила, как он был предан и Фаджу, и Скримджеру. Ученикам нравилось, что вся его программа была нацелена больше на практику, нежели на теорию, и он оказался неплохим учителем. Он почти каждого ученика научил сопротивлению Империусу за месяц. Так же он объявил, что открывает дополнительные занятия для желающих научиться окклюменции, к его удивлению, желающих оказалось слишком много. Только Гарри не захотел, так как он прекрасно понимал, с чем придётся столкнуться во время обучения. Гермиона же решила для себя, что этот навык будет полезен для ее будущей карьеры, близнецы Уизли посчитали, что они не могут тратить время на эти занятия, так как это не нужно для обучения у учеников Фламеля. Грейнджер одна из последних осталась в кабинете, что бы записать на пергаменте свою фамилию в качестве ученика на дополнительное занятие. Оглянувшись, она увидела Драко Малфоя, который неспешно собирал свои вещи. — Ты тоже решил учиться окклюменции? Но почему? Я думала, что ты прекрасный окклюмент. — Это далеко не так. В окклюменции существует множество техник, я лишь владею самой простой для начального уровня. Малфой держался как и всегда слишком высокомерно. Этот высоко задранный нос и подбородок и непробиваемый взгляд, по которому невозможно прочесть ни единой эмоции, видимо аристократы уже рождаются с этим навыком. Благодаря показаниям Гарри и Гермионы, а также его помощи в возвращении к жизни Фреда, его и Нарциссу оправдали, когда Люциуса посадили в Азкабан на двадцать лет. Девушка записалась в ученики, взяла сумку и направилась к выходу. — Грейнджер. Гермиона обернулась. Малфой стоял неподвижно с засунутыми руками в карманы брюк. — Я так и не успел тебя поблагодарить. Если бы не ты и Поттер, меня бы сейчас здесь не было. — Малфой опустил голову и залился румянцем. Таким она его ещё никогда не видела. Сейчас он был настоящим. — И мне очень стыдно за своё поведение, я хотел бы забыть всю ту гадость, которую причинил тебе. Просто для этого были свои причины. Но сейчас я понимаю, что никакие обстоятельства не давали мне права относиться к тебе таким образом. И я пойму, если ты не сможешь меня простить. — Я твои извинения принимаю, однако тоже должна сказать спасибо за то, что ты в итоге не выдал нас в мэноре. Малфой сразу поднял голову и посмотрел в ее глаза. Кажется, он не был готов к тому, что Гермиона готова была его простить и все начать с чистого листа. — Значит, мир? И Грейнджер подошла к слизеринцу и обняла его. Обняла как Гарри или как обнимала Джинни. Она понимала, каких усилий стоило ему это признание и ей захотелось его поддержать через объятия. Малфой же на несколько секунд опешил, однако тоже обнял Гермиону. — Я пойду, у нас сейчас травология. — Предупредила Гермиона и они разорвали объятия. Она вышла из класса, а Драко остался стоять как вкопанный. Оставшийся день Грейнджер посвятила себя учебе и домашнему заданию. Вечером они так же пересеклись с Фредом в кабинете Слизнорта, чтобы начать варить зелье. Он продолжал с ней себя вести так, будто между ними ничего не происходило. Но если раньше эта игра ее раздражала, то сейчас она была благодарна ему за это. Изменилось только то, что близнецы стали больше времени проводить в кругу Гарри и Джинни. Так они и сидели этим же вечером перед камином, выполнив всю домашку. — Сегодня Малфой попросил у меня прощение за прошлое и поблагодарил за суд. - - Сказала Гермиона, поглаживая Глотика. — А я говорил, что он изменился. Да, он до сих пор высокомерен и заносчив, но это скорее гены аристократа. - Посмеялся Джордж. — Я думаю, это признание далось ему совсем нелегко. - Добавила Грейнджер. — И сегодня я его увидела настоящим, без маски высокомерия. И мне вообще трудно его винить сейчас в чем-то. Он оказался жертвой обстоятельств, никто не спрашивал его мнения, хочет ли он быть на темной стороне. Когда ребята снова начали обсуждать квиддич, Гермиона решила направиться в спальню. Там уже были ее две соседки, которые что-то яростно обсуждали. Задвинув полог кровати и направив на него оглушающие чары, Гермиона услышала, как на этих выходных Лаванда отправится домой, потому что ее мама сильно заболела. А Парвати вместе с сестрой должны срочно уехать на свадьбу их кузины. Зато в спальне будет наконец спокойно без них и тихо. Расслабившись и вспомнив события своего дня рождения в выручай комнате, рука снова потянулась вниз. Ласки перед сном стали уже ритуалом. Разрядка давала ей возможность крепко заснуть без сновидений и проснуться с хорошим настроением. Параллельно Гермиона изучала своё тело и его реакцию на прикосновения. Она пыталась воссоздать движения рук Фреда, но ей никак не удавалось получить тот спектр эмоций, которые дарили его руки. Утром Грейнджер сразу поделилась с Джинни об отъезде их соседок на все выходные, та отреагировала слишком бурно и радостно, что не вкладывалось в ожидание Гермионы. Неделя пролетела слишком быстро, так как ученики были завалены домашкой, дополнительными заданиями, а Гермиона и Фред провели слишком много времени над своим котлом. В пятницу вечером Джинни попросила подругу не заходить в спальню до полуночи. Гермиона поняла все без лишних слов, когда на пороге их спальни появился Гарри. Она взяла с собой новый справочник о растениях - подарок Гарри и провела вечер в общей гостиной. Там же она и уснула, прямо в кресле у камина. Однако проснулась ранним утром уже в своей постели. Джинни объяснила, что ей пришлось попросить Фреда перенести в ее постель, ибо она не могла допустить, чтобы ее подруга спала всю ночь в кресле, да и ещё скрученная в неудобный клубок. Сегодня был первый матч по квиддичу между Гриффиндором и Пуффендуем. В команду входили Гарри в качестве ловца и капитана, Рон Уизли - вратарь, близнецы - загонщики и Джинни с Дином Томасом - охотники. Было странно, что в команду входили исключительно ученики их курса да и ещё большая часть из них Уизли, однако во время игры Гермиона убедилась, что лучших игроков просто не существует и матч закончился на тридцатой минуте со счетом 190-0 в пользу Гриффиндора. Вечер субботы весь факультет провёл в своей гостиной, празднуя победу. Близнецы снова где-то раздобыли алкогольные напитки, а Гарри и Симус стащили с кухни обилие вкуснейших закусок. Пока ребята праздновали, Гермиона решила улизнуть в спальню, чтобы насладиться тишиной. Тем более ей было не очень приятно смотреть, как Рон облизывался с Ромильдой Вейн весь вечер, причём выглядело это слишком развратно. Не успела она дойти до своей кровати, как дверь отворилась и на пороге появился Фред. — Ну привет. - Улыбнулся Он. Гермиона пригласила его присесть на свою кровать. — Я все хотела тебя спросить, да из головы вылетало… Как попасть в выручай-комнату к магловским книгам? — Тебе надо лишь подумать о магловской библиотеке и комната тебе ее откроет. - Подмигнул Фред. — Почему ты грустишь? Это снова из-за Рона? — Нет, к нему кроме раздражения я больше ничего не чувствую. Просто противно было наблюдать за Ромильдой, которая вот-вот снимет с него штаны. Фред засмеялся и прильнул носом к ее шее, вдыхая глубоко ее запах. — Я соскучился по тебе за эту неделю. - Прошептал он ей на ухо. Гермиона как зачарованная не могла даже шевельнуться. Она тихо наслаждалась этим моментом. Фред повалил ее на кровать, и его губы нашли ее губы. Снова этот нежный и сладкий поцелуй, который сводил Гермиону с ума. Голова снова стала отключаться, сознание очищаться от мыслей, теперь она только чувствовала. Чувствовала его губы, дыхание, его нежные руки на своём теле. Он сел на неё сверху и как в прошлый раз ласкал ее бедро, когда второй рукой расстёгивал пуговицы на рубашке. Он целовал ее скулы, шею за ухом и очень тяжело дышал. Когда он расстегнул шестую пуговицу и начал целовать грудь по ободку бюстгальтера, Гермиона не смогла сдержать стон. — Ф-Фред, Джинни может зайти. — Она не зайдёт сюда до полуночи. - Прошептал Фред, расстегивая ее рубашку до конца. Гермиона приподнялась и стянула с него свитер, он же, воспользовавшийся возможностью, расстегнул одним движением руки ее бюстгальтер, помог Гермионе снять рубашку и швырнуть лифчик. Он снова лёг на неё и начал целовать шею, когда правой рукой он гладил ее левую грудь. Тихие стоны вырывались из груди Грейнджер, низ живота мучительно горел, поэтому она обвила его талию ногами. И она почувствовала, как Фред стал упираться пахом в неё, таким же горячим как и она сама. Голова закружилась, когда Фред сделал один, но сильный толчок в неё, при этом взяв в рот ее сосок. Ей казалось, что она сейчас лопнет и рассыплется прям под ним. Он нежно всасывал ее сосок и сжимал вторую грудь, продолжая совершать легкие, но настойчивые толчки к ней навстречу. Чуть позже он опустил свою руку к ее ширинке и лег на бок, она почувствовала, как он расстегивает пуговицу на ее джинсах, продолжая ласкать грудь языком. Приспустив ее джинсы до колен, не отрываясь от соска, он начал ласкать ее внутреннюю сторону бедра, потом он, скользя губами по всей длине до уха, прошептал: — Я хочу притронуться к тебе, но если ты не готова, я не буду. Только руками… И он тяжело выдохнул ей в ухо. А это было одно из самых заветных желаний Гермионы за последний месяц. Поэтому она, не раздумывая, кивнула. Он продолжил целовать ее шею, а правая рука спустилась до ее лобка и полностью накрыла её промежность через трусики. Гермионе показалось, будто ее шандарахнуло током: ее тело выгнулось, голова закружилась пуще прежнего, и снова сорвался стон. Через трусики он продолжил ласкать ее большие половые губы круговыми движениями. Гермиона запустила одну руку в волосы Фреда, а второй сжимала и царапала спину. Он прикусил ее сосок и одним движением спустил трусики, Гермиона громко ахнула. Фред пальцами погладил половые губы, прошелся по расщелине и, нежно раздвинув их, стал ласкать область вокруг клитора. Грейнджер выгнулась ещё сильнее, прося о продолжении и сжала его спину. Потом она почувствовала, как Фред, встав на одно колено, приспустил свои брюки с трусами и второй рукой начал ласкать себя, всасывая сосок Гермионы и кусая грудь. С его губ срывались тихие хриплые стоны и рычания, движения стали грубее, но эта грубость только нравилось ей и заводила ее сильнее. Гермиона просунула свою руку под ним, чтобы дотронуться до него. Сейчас она хотела этого больше всего - тоже доставить удовольствие. Фред в этот момент водил по члену своей рукой вверх вниз, а почувствовав руку Гермионы, приложил ее к члену, сверху накрыл своей рукой и продолжил фрикции, громко рыкнув. Тем временем он продолжал ласкать ее вокруг клитора, словно дразня девушку. Гермиона чувствовала обжигающе горячий и твёрдый член, а также ту нежную кожу, которая так легко скользила по нему. Ее голова будто начала плавиться от нахлынувших эмоций. — Фред, п-пожалуйста, ещё… И Фред ее услышал. Наконец он дотронулся до чувствительного клитора и медленными круговыми движениями стал его ласкать. Первая волна, вторая, третья… И Гермиона понимает, что она уже не стонет, а кричит. Долгожданный оргазм накрыл ее, она почувствовала, как Фред всосал ее сосок, прикусив, по спине прошёлся разряд тока, влагалище неистово начало сжиматься, она выгнулась в груди и сильно сжала его член. Фред лишь толкнулся пару раз в ее кулак и она почувствовала, как нечто липкое и тёплое разливается по ее руке с его протяжным стоном. Он рухнул на неё, а она так и не отпустила его член. Она продолжала чувствовать его уже слабую пульсацию и то, как он постепенно и медленно уменьшается в руке. — Знаешь, а ты ведь первый, кто притронулся ко мне. И я не говорю сейчас о половых органах… Фред оторвал свою голову от ее плеча и с любопытством посмотрел в глаза Грейнджер. — А как же… — Если ты про Рона, то наши отношения не заходили дальше поцелуя. - Перебила его девушка. — Нет, он предпринимал попытки, но все было не то. Все было достаточно грубо и настойчиво. И я не чувствовала с ним то, что чувствую сейчас с тобой. Фред накрыл ее рот губами и глубоко поцеловал. Взяв свою палочку, он применил очистительное заклинание к руке Гермионы, снял до конца ее джинсы и свои брюки и вытащил из под них одеяло. — У нас есть ещё часик, я хочу просто полежать с тобой. Ты не против? Гермиона улыбнулась и она легла на бок, сзади пристроился Фред и крепко-крепко прижал ее к себе, уткнувшись носом в ее непослушные волосы. Им было хорошо, даже слишком хорошо, что не прошло и пяти минут, как оба сладко уснули, накрывшись одеялом.