***
Гермиона шла из библиотеки с новыми книгами в руках, как за углом коридора увидела группу слизеринцев, о чем-то громко споривших. И как назло именно в этот момент небольшая башня из фолиантов в ее руках покачнулась и развалилась. — Что, Грейнджер, ручки не держат? Наша золотая девочка совсем ослабла — Засмеялась Пэнси Паркинсон. — Ты бы за своими ручками следила, а лучше за языком. Не забывайся, Пэнси. — Парировала Гермиона. Блейз и Астория Гринграсс с двух сторон взялись за ее руки, чтоб хотя бы предотвратить конфликт. — Да кто ты такая? - Взревела Паркинсон. — Ты всегда была и останешься для нас мерзкой грязнок… — Паркинсон! Из-за противоположного угла появился Малфой, глаза которые метали железные серебристые кинжалы. Трое слизеринцев мигом обернулись. — У тебя сейчас урок. Уходите. Иначе… — Иначе что? — перебила Пэнси и сузила глаза — Наш второй главный староста пойдёт и настучит старухе? Я вижу, ты без папаши стал смелее? Предатель! - Выплюнула Паркинсон. Каменное бледное лицо Малфоя ничего не выражало, только в его глазах читалась ярость. — Блейз. — Малфой обратился к другу и кивнул головой в сторону коридора. Забини не стал припираться, взял девчонок под руки и стал их уводить. Только Пэнси что-то шипела себе под нос. — Так ты и есть второй главный староста? — Округлила глаза Грейнджер. Малфой вытащил одну руку из карманов и стал тереть шею. — Я думал, ты видела списки… — Я их создавала, но ещё не видела подписи. — Нам пора на руны… - Произнёс Малфой, глядя себе под ноги. Гермионе он показался слишком застенчивым, таким она его ещё не видела. Возможно, он действительно сильно изменился. С этими мыслями она взмахнула палочкой и собрала упавшие книги.***
— Значит, ты всю ночь работал над котлом, раз так светишься целый день? — Джордж лежал на своей кровати, закинув ногу на ногу и поддёргивал свисающей ступней. Лицо озарила хитрая улыбка. Фред только вернулся в свою комнату, день у него выдался изматывающим. На слова брата он только улыбнулся и немного покраснел. — Ты же понимаешь, что с тобой сделает наша маленькая Джинни, если поймёт, что это все была игра? — Продолжил Джордж. Фред только опустил глаза и стал серьезнее. Он и сам не думал, что это обретёт именно такой поворот. Он не хотел играть, просто… Все само как-то получилось. Он часто думал о ней, когда она была на третьем курсе, а он на пятом. То, как она закусывала губу, смахивала с лица свои непослушные волосы… Даже когда потом, перед новым учебным годом она появилась в Норе в этих коротких шортах… А на четвёртом курсе она показала, какой элегантной и необыкновенной она может быть. То голубое платье часто не выходило из головы. Тогда он хотел ее пригласить на бал, но случайно услышал от Джинни, что она была приглашена каким-то таинственным поклонником. И он соответственно к ней не подошёл. Как дурак тянул до последнего. Потом он понял, что у него нет шансов. Где он и где сам Виктор Крам? Он - бедный Уизли, который может только шутить. И Виктор - красивый, статный и звезда квиддича. Он мог только наблюдать за ней издалека. Следом начались темные времена… Он наслаждался тем, что мог видеть и слышать ее на Гриммо, 12. Но не было никакой взаимности. Он ещё тогда догадывался, что у них с Роном что-то назревает. Когда она предложила вступить в Отряд Дамблдора, он понял, что у него появился маленький шанс: он был обязан помочь ей, подключить больше людей к этому делу. Однако она упорно не хотела обращать внимания на его персону. Когда он с братом покинули Хогвартс и решили открыть магазин, эта разлука, возможность не видеться и не пересекаться с ней помогла ему. Он стал остывать, но не переставал думать о ней. Потом появилась Клара, которая смогла залечить раны. Однако с ее уходом раны снова открылись. Ему стало хуже. Она помогла ему забыться. Любил ли он Клару? До безумия… Она была всегда чем-то большим. У него были до неё девушки, но эти отношения были мимолетными, на пару ночей или недель, он мог даже себе позволить не пропускать юбки из других факультетов и курсов, играя с ними. Его всегда все считали шутом, беззаботным, несерьёзным и не отделяли от брата. Для других близнецы были как одно целое, несмотря на то, что и Джордж и Фред совершенно разные самостоятельные личности. А вот Клара это видела. Видела это и Гермиона. Всегда. Первое время он был ужасно зол на Джорджа, потому что тот вернул его к жизни. Тогда он не представлял, что он будет делать без Клары, как будет жить без неё. Но когда брат рассказал ему, что было с их мамой и отцом, с сестрой и братьями, что было с Гарри и Гермионой, как они проливали слёзы от потери, родители чуть с ума не сошли, Фреду стало очень стыдно. Стыдно за свой эгоизм. Он не хотел жить без одного человека, когда его родные и близкие не готовы были к жизни без него. Тогда он понял, что мир подарил ему второй шанс, который нельзя потерять. Он долго был в трауре. Джордж уговорил его закончить учебу в Хогвартсе, ибо это отвлечёт его от мыслей. Но от траура начала отвлекать она. Гермиона. Его детские чувства снова начали воспылать. Почему детские? Ему казалось, что прошло уже много лет, война изменила его, он резко повзрослел. И когда он впервые взял Гермиону за руку, он почувствовал, будто его ладонь кто-то обжег, мысли, эмоции всплыли вверх, он почувствовал ностальгию. А когда они вместе случайно уснули в саду на скамейке, это была его первая спокойная ночь без кошмаров. Она подарила ему спокойствие. Ее аромат, ее голос, ее движения - это нереально успокаивало его. Не было ни одной ночи, что бы он не просыпался в поту и не звал Клару. Кроме этой. Несмотря на то, что спать сидя на скамье было неудобно, он выспался. Выспался впервые за эти месяцы. Потом случай в ванной. После этого он ежедневно ее вспоминал в одном нижнем белье. Не сделав ничего, она вызвала у него огромное желание, вызвала трепет, она его, взрослого мужчину, вогнала в краску. И та злосчастная вечеринка, которая полностью перевернула его жизнь. Попытка его поцеловать той ночью, была тем самым шансом, когда он понял, что не стоит медлить. Что он на правильном пути. Но даже тут он облажался: сбежал как малолетний мальчишка. Именно в ту ночь он понял, что просто обязан сделать первый шаг навстречу к ней. Иначе… Иначе это сделает кто-нибудь другой и он снова останется за бортом. А вчера он не хотел покидать ее. Эти сладкие стоны, ее вздохи, ее тело, этот ее опьяняющий взгляд, в котором покоилось дикое желание, то как она стесняется, краснеет, но отдаётся ему - это все сводило его с ума. Каждое прикосновение к ней отражалось чем-то обжигающим, отчего кружилась его голова. Он мечтал, чтобы это продолжалось вечно. Фред все это время стоял в дверях и думал. Он не знал, сколько прошло времени и как надолго он ушёл в свои мысли. Он поднял глаза на брата и увидел, что тот уже сидел на кровати и внимательно его изучал. — Фред, так это не игра вовсе? У тебя с ней все серьезно? — Джордж выглядел обескураженным и одновременно улыбался своей широченной улыбкой. — Почему ты решил, что я играю? — Ну-у-у… — Джордж замялся. - я думал, что это все для того, чтобы побесить нашего младшего брала. — Однако это у нас вышло на славу - Засмеялся Фред. — Тем более он видел, как ты утром выходил из их комнаты. - Продолжил Джордж. — Я думал его новой пассии зачаровать трусики, чтобы они светились в темноте твоими инициалами. — Ты слишком коварен. - Захохотал Он. — Даже я до такого не додумался. А если серьезно, он не достоин Грейнджер. Хорошо, что она сама это поняла. И я рад, что ты стал отвлекаться и встретил свою музу. Но я не буду рад, если ты отвлечешься настолько сильно и забросишь рабочие дела в магазине. У нас накопилось много квитанций, которыми необходимо заняться. Но Фред его уже не слушал. Он лёг на свою кровать, прикрыл глаза и начал смаковать вчерашние мелочи. Теперь то он был обязан это продолжить, осталось только придумать предлог.***
Гермиона продолжала витать в облаках. Прошло уже больше недели, зелье дедукции было сдано Слизнорту на проверку и она даже огорчилась, что она и Фред перестали оставаться наедине. Во время варки зелья между ними ничего не было, только работа. Но даже этого ей было достаточно. В общую гостиную близнецы почти не выходили, так как работали над своими магазинами, а Фреда она видела только на занятиях. Он продолжал делать вид, что между ними ничего не было. Раздражало ли это ее? Она пока не знала. Но при этом она не хотела, чтобы он лез обниматься на глазах у всех. Грейнджер только заканчивала очередное патрулирование, поднялась наверх из подземелий, как кто-то из неоткуда схватил ее за локоть и куда-то затащил. — Тссс, Гермиона, это Я. Девушка направила свой люмос на голос и увидела Фреда. Они оказались в нише за гобеленом, где была кромешная тьма. Вечером коридоры и так были темны, только незначительное количество факелов лишь немного освещали коридоры, когда за гобеленом была страшная темнота. — Фред, что ты здесь дел… Но Гермиона была перебита им. Точнее его губами, которые жадно в неё впились. Он обнял девушку за талию и крепко прижал к себе. Его поцелуй был настойчив, полный страсти и желания. Она не задумываясь ответила на него. Они развернулись на 180° и Фред прижал Гермиону к стенке. Грейнджер ощутимо ударилась лопатками, но эта боль показалась ей ничем по сравнению с его страстью и желанием. Он водил руками по всему ее телу, останавливаясь лишь на непродолжительное время на ягодицах и груди. Одно движение и рубашка была вытянута из под юбки. Гермиона запустила одну руку ему в волосы, а второй рукой гладила его спину. Он же в ответ на это рыкнул ей в рот, намотал ее кудри на затылке на кулак и потянул вниз, открывая шею. Гермиона не ожидала такого и громкий стон наслаждения сорвался с ее губ. Для неё это было необычно. Он всегда был нежен и аккуратен, а сегодня такой. И ей это чертовски нравилось. Он настойчиво целовал ее шею, параллельно расстегивая ее рубашку, как с рубашкой было покончено, он ее распахнул и припал к груди. Ловким движением одной руки и бюстгальтер был расстегнут и спущен вниз. Гермиона начала стягивать с него свитер и гладить его рёбра и живот, стесняясь спуститься ниже, хотя ей очень этого хотелось. Фред снова начал целовать ее в губы, держа волосы в кулаке. Он прервал поцелуй, немного отстранился и, смотря Гермионе прямо в глаза, легонько надавил средним пальцем ей на губу. Грейнджер приоткрыла рот и он всунул ей свой палец. Гермиона не сводила с него глаз и дотронулась до пальца кончиком языка. Фред громко выдохнул. Она всосала его. — Миона, ты сводишь меня с ума! — шепнул он на тяжелом выдохе, закрывая глаза. Она продолжила всасывать его палец, параллельно лаская языком и слушая тихие стоны Уизли. Внизу живота назревала настоящая буря, все ее тело горело от его прикосновений, на ногах стоять было уже затруднительно. Фред вытащил палец, прошёлся им от ее губ, подбородка, шеи, ключиц, груди, не забывая им же погладить сосок и спустился к резинке ее трусиков. Аккуратно ее оттянув, он прикоснулся к ее центру наслаждения, который уже набух от возбуждения. Гермиона запрокинула голову и громко ахнула. Будто несколько иголок вонзились в ее спину, оставляя приятные ощущения. Круговыми движениями он помассировал клитор и спустился ещё ниже, останавливаясь у входа во влагалище. Грейнджер открыла глаза и увидела его возбужденный взгляд, который скрыл голубизну его радужки. Фред нежно стал целовать ее за ухом, приговаривая: — Не беспокойся, дорогая, это для тебя безопасно. Позволь мне… Гермиона закрыла глаза и закусила губу. Она не могла отказать. Она сейчас мечтала, чтобы Фред оказался внутри неё, чтобы он был в каждой клеточке ее кожи, чтобы он стал ею. — Ты такая мокрая… Ммм… меня это жутко заводит. Его голос был необыкновенен. Хриплый, такой желанный и нужный. Он часто и тяжело дышал в ее шею. Помассировав дырочку пальцем, он медленно и очень аккуратно стал вводить его внутрь. Зайдя на целую фалангу, Гермиона напряглась и это почувствовал Фред и стал нежно целовать ее за ухом. Он вошёл глубже и Грейнджер не сдержала стон. — Вот так, моя хорошая, тебе нравится, зайка? «Моя хорошая», «зайка»… голова начала кружиться от впечатлений. Ещё никто её так не называл, от переизбытка эмоций и от движений его пальца Гермиона начала отрывисто дышать и стонать. Фред подключил большой палец и стал им массировать клитор, нажимая на него. Она выгнулась от наслаждения и он ртом поймал ее сосок. — Я хочу, чтобы ты кончила. — Сказал Фред, надавливая на клитор сильнее и увеличивая скорость среднего пальца. Теперь он входил им полностью. Его дыхание, его голос, рот и руки… Она будто была музыкальным инструментом, на котором он умел мастерски играть. Она почувствовала, как он начал ласкать себя и обжигал членом ее бедро. И это было последней каплей. Ее тело затряслось, голова запрокинулась, звон в ушах, цветные пятна в глазах и сокращающееся влагалище вокруг его пальца. Она вцепилась ногтями в его спину двумя руками и провела ими, оставляя глубокие царапины. Стонала ли она? Она не знала. Она ничего вокруг не слышала в момент оргазма. — Да, моя малышка, ты такая горячая… — услышала хрип Фреда. Немного придя в себя, она почувствовала дикую потребность дотронуться до него и помочь ему кончить. — М-можно я сама? — Прошептала Грейнджер, дотрагиваясь до его члена. Фред схватил ее за талию и за грудь, предоставляя все возможности ей. Она осторожно взяла его и начала водить вверх и вниз. Уизли гортанно застонал, оперся лбом на ее плечо, сжимая ее грудь. — Малышка, сожми посильнее… Да-а-а, вот так, детка. А теперь немного быстрее. И Гермиона начала дрочить быстрее. Его дыхание начало сбиваться, он сильнее упёрся лбом и с силой сжал ее ягодицу. Чуть позже Гермиона почувствовала сильную пульсацию члена, а после тёплую сперму на своём животе и его глубокий и длинный стон, который он пытался заглушить в себе. Они оба тяжело дышали, Фред взял свою палочку и произнёс очистительное заклинание. — А вообще я к тебе по делу. - Он улыбнулся. Гермиона взглянула на него непонимающим взглядом, пока он на ней застегивал бюстгальтер и рубашку. Надев на себя свитер, он потянулся к сумке, которая валялась в углу и вытащил оттуда кусок пергамента. — Это наша новая разработка. Хитрый свиток. Мы зачаровали его таким образом, что этот свиток имеет своего близнеца. И если ты на нем что-нибудь напишешь, то слова появятся на втором зачарованном свитке. Вообще наша цель - это студенты, он отлично подойдёт для списывания. — Глаза Фреда загорелись. — представь, идёт экзамен, второй свиток я отдаю, например, тебе и прямо во время экзамена спрашиваю у тебя ответы на тест. Гермиона взяла в руки чистый пергамент и непонимающе посмотрела на него. — Но нам нужна помощь. Перед продажей мы должны его проверить. Поэтому этот пергамент я отдаю тебе, второй будет у меня. Завтра у нас в конце дня уроки по чарам, профессор ничего не заметит, да и сидишь ты далеко от него. Кстати, вдохновились мы как раз твоей идеей с фальшивыми галлеонами. Но как только ты поднесёшь к нему кончик пера, сообщение от твоего напарника сразу исчезнет. — Это как смс-ки? — Эсеме… что? — Ну сообщения на мобильных телефонах у маглов. На маггловедении вы ещё не проходили мобильники? Глаза Фреда загорелись ещё ярче. Его как и отца привлекало все магловское и именно их вещи вдохновляли их на новые изобретения. — Ты обязана показать мне эти симисески! — Воскликнул он, теребя Грейнджер за руку в нетерпении. — Я расскажу о них, но уже не сегодня. А на счёт свитка… Фред, ты же знаешь, что списывание - это не честно! Разве я могу принимать участие в тесте, зная основную идею вашего изобретения? Фред приблизился к ней максимально близко и нежно поцеловал в губы. Она вдохнула его аромат и ответила на поцелуй. — Нам нужна твоя помощь, дорогая. Разве ты откажешь мне? — Его глаза блеснули похотью. От такого ей тяжело было устоять, поэтому она молча кивнула.