***
Проходит пара дней. Чонгук, сидящий в своей комнате, слышит громкое отцовское: «Чонгук, спустись на первый этаж!». Ему приходится оторваться от книги, которой он уделяет внимание в последнее время слишком часто, и, натянув тапки, не беспокоясь за свой внешний вид, спускается вниз. Увидеть незнакомого человека на пороге, во-первых, было слишком неожиданно. Во-вторых, слишком неловко, ведь Чонгук не особо прихорашивался, ибо не предполагал, что у них дома появятся гости. Тут же стало не по себе: он выглядит как дурачок. Густые черные волосы Чонгука слегка растрепаны, да и одет он в растянутую бело-серую футболку и старые спортивные шорты, а пушистые тапки совсем не вписываются в этот образ. В общем, выглядит весьма непрезентабельно, явно не для встречи с гостями. Отец смеряет его тяжелым взглядом. Это означало лишь одно: он явно недоволен, что сын вышел в подобном виде. Однако он не подает виду и натягивает на лицо улыбку. — Это твой преподаватель эстетики и этики, Ким Тэхен. — Здравствуйте, — Ким Тэхен кланяется и Чонгуку приходится сделать то же самое. — Здравствуйте. Я — Чон Чонгук, — ему до жути неловко. Преподаватель довольно… красивый. Сердце застучало в груди как бешеное и Чонгук сам не понимает, почему именно. — Рад с Вами познакомиться. Тэхен тепло улыбается, а затем поворачивает взгляд в сторону мистера Чона. — Что ж, об элементарных манерах Ваш сын точно знает, — тон голоса у этого преподавателя ровный, неторопливый. Чон за собой замечает, что невольно вылупился на него, как баран на новые ворота, и не моргает уже около десяти секунд. Все же встретить такого красивого человека для него совершенно новое открытие. При такой красоте дыхание попросту спирает. — Ох, Вы еще удивитесь его незнанию, Ким Тэхен, — с улыбкой озвучивает отец. — Надеюсь, Вы же это и исправите. — Для меня только честь — заняться манерами Вашего сына. Отец немного помолчал, а затем озвучил: — На период обучения моего сына Вы будете жить в нашем особняке, — он отводит Кима в сторону, пока Чонгук за ними наблюдает с интересом. — На втором этаже, напротив двери Чонгука, есть свободная комната со всеми удобствами, — затем, отвернувшись от преподавателя, он обращается к Чонгуку: — Сын, будь добр ознакомить мистера Кима с нашими апартаментами. Мой рабочий день совсем скоро начнется, поэтому сделать этого за тебя я не смогу, хотя я бы с радостью. — Как скажешь, отец, — господин Чон кивнул и оставил их наедине. Тэхен и Чонгук обмениваются взглядами. Чонгук от неловкости кусает губу и тяжело вздыхает. — Не думал, что отец на самом деле наймет преподавателя, чтобы научить меня этикету, — озвучивает свою мысль он. — Этикет и манеры в наше время очень важны, мистер Чон, — Тэхен облизывает нижнюю губу. — Без них никак не обойтись, особенно если Вы аристократической крови. — Попрошу, — Чонгук убедительно посмотрел на преподавателя. — Не думаю, что у нас большая разница в возрасте. Можно на «ты» и без «мистер». Ким кратко усмехнулся. — Разочарую, Чонгук. У нас большая разница в возрасте, — они автоматически сдвигаются с места и начинают подниматься на второй этаж особняка. — То, что я Вам показываю, это элементарное уважение в Вашу сторону. Мы незнакомцы, более того, разных мастей. Отсюда идут «мистер» и «Вы». Да уж. Красавчик, а какой же зануда… Кажется, найти общий язык с этим человеком будет не так просто, как Чонгук предположил с самого начала. — И все же, я был бы рад, если бы мы обошлись без формальностей, — они доходят до комнаты напротив комнаты Чонгука. — Это Ваша комната, обустраивайтесь, — Тэхен не разрешал обращаться на «ты», поэтому Чон не позволяет себе переходить личные границы. Все же, хоть он и плохо знает о этикете и всем подобном, но уважение какое-никакое, а имеет. — Когда начнется первый урок? — Ближе к вечеру мы с Вами можем изучить правильное расположение приборов, — оповещает Тэхен. — Если Вы не против, мистер Чон. — Не хотелось бы Вам отдохнуть? — с интересом вопрошает Чон. — Может быть, Вы устали после поездки. — Что Вы, — Ким одобрительно усмехается. — Я вовсе не устал. Не составит труда начать сегодня. — Хорошо. Тогда встретимся на кухне ближе к вечеру? — Разумеется. Буду ожидать, мистер Чон, — Тэхен, посмотрев на Чонгука в последний раз, зашел в комнату и прежде, чем закрыть дверь, вымолвил: — А пока, до вечера. Чонгук прощается со своим новым преподавателем и уже тогда, когда он скрывается за дверью, тяжело выдыхает. Черт возьми, это было так трудно — говорить в уважительной манере. Да еще и одет, как простофиля… Не дай Бог чего Ким подумал. Он старается не думать об этом и отправляется в свою комнату. Нужно достаточно отдохнуть и набраться сил перед будущим нудным занятием с мистером Кимом.***
Когда наступает то самое время, когда нужно спуститься на первый этаж, на кухню, Чонгук измученно вздыхает. Он предполагал, что уроки этики и эстетики будут очень муторными. А Чон, как правило, просто не может выдержать таких скучных мероприятий — не для него подобное. Если он не заснет на первых минутах, то даже удивится, потому что обычно так и происходит. Чон на этот раз приводит себя в порядок: волосы расчесал, подобрал более комфортную для чужих глаз одежду, слегка глазки подкрасил, дабы их подчеркнуть, и использовал малиновый бальзам для губ, потому что в последнее время они очень сильно начали у него трескаться. Однако он не думал, что это займет столько времени. Себя хотелось показать перед этим новым преподавателем не только с обычной стороны, но и с красивой, чтобы он понял, что Чонгук не какой-то простак. Просто тому внешнему виду была весомая причина: он дома, а значит нет смысла прихорашиваться, ибо его никто и не видит — удивленные вздохи и презрительные взгляды он в свою сторону точно не получит. Ким уже сидел на кухне. Услышав шорох, он поднял голову и бегло улыбнулся появившемуся Чонгуку. Чон впервые видит такого доброжелательного одним своим видом преподавателя, но в то же время он был серьезным и деловым, говоря точно по факту. И это вызывает в нем какой-то странный интерес, которому и вовсе нет объяснения. Копаться в себе и искать ответ Чон не собирается. Время все покажет. — Добрый вечер, мистер Чон. Как провели день? Чонгук все-таки надеялся, что они в этот раз обойдутся без формальностей. Ну как человеку, полностью от и до пропитанного воспитанием, объяснить, что ему не нравятся такие обращения? Да, они практически незнакомы, и да, они совершенно разных мастей, как и сказал Ким, но было бы куда проще, говори они как обычные люди, без этих всяких заумных словечек да вежливых обращений. — Прекрасно. Ваш? — Послушался Вашего совета и все-таки позволил себе отдохнуть. Чувствую себя отменно, — делится Тэхен, кратко усмехнувшись. Он поправил оправу очков и у Чона почему-то кольнуло в животе. Довольно странное ощущение. — Что ж. Мы начнем? — Да, конечно. Ким поджал губы и встал из-за стола. Чонгук приглядывается к его внешнему виду: красивые очки, идеально подходящие ему и его профессии, классический стиль, длинные пальцы с многочисленными (на одной из рук он насчитал аж три) кольцами. Преподаватель Ким выглядит очень по-домашнему, но в то же время есть в нем что-то такое, знаете, манящее. Возможно, это исходящая от него харизма, которую почуял Чонгук, или этот приятный для слуха голос… Кто его знает? В любом случае, Тэхен очень красивый и Чон не станет спорить на эту тему. — Чонгук, — он заставил его посмотреть на себя. — Сейчас мы будем изучать то, как кладутся столовые приборы после приема пищи. Однако я бы сначала хотел посмотреть на твои знания, чтобы понять, насколько они хороши или плохи. Доступно? Чонгук коротко покивал и затем с ожиданием уставился на Тэхена. Он замечает за собой, что конкретно залипает на преподавателя. А с другой стороны, было бы странно, если бы наоборот: все-таки мистер Ким очень красивый. — Покажи мне, как ты дашь понять официанту, что еда была очень вкусной. Чон тяжело вздохнул и часто заморгал. Думай, думай, думай. Почему ему не хотелось показать Тэхену то, что он в плох в этом всем? Он же преподаватель, естественно, что научит. Наверное, потому что Тэхен его довольно привлек и ему попросту не хотелось перед ним опозориться. Чонгук на свой страх и риск складывает вилку с ножом крестом поверх тарелки. Чужие брови мгновенно приподнимаются в откровенном удивлении. — Чонгук, я сказал: как ты дашь понять официанту, что еда вкусная, а не как унизишь его самооценку. Ох, черт. Все это очень трудно. Мистер Ким замечает, как Чонгук хмурится. Кажется, этому юноше в действительности сложно даются такие простые вещи. Но в этом ничего страшного нет, он обязательно научит. В конце концов, это его работа. — Я вижу, что ты чувствуешь себя скованно, — Тэхен подходит к Чонгуку и легонько касается его плеча. Это действие Чону отдается табуном мурашек по всему телу. — Расслабься. Я не собираюсь ругаться на тебя, как это делают большинство преподавателей в средней или старшей школах. Договорились? — Да, хорошо. Тэхен кивнул и отстранил руку от его плеча. Свои же он завел за спину и с интересом продолжил наблюдать за Чоном. А у того впечатление такое, что этот человек явно и в любом случае в жизни доминирует, даже если попадает в хреновую ситуацию. Даже если Тэхен выглядит как добрый человек, в то же время от него веет непреклонностью и властью. — Попробуй еще раз. Ну каким образом он покажет то, что от него требуют, если он в принципе не помнит и капли из этикета? — Я не понимаю этого, мистер Ким. Тот, сняв свои очки и протерев их специальной тряпочкой, вздыхает. Этот вздох чем-то напоминает «за что мне это все?», но Чонгук поднимает на него взгляд — он даст понять, что Чон просит о помощи. Скорее всего, под конец этого урока, у Чонгука попросту вспухнут мозги от огромного количества информации, которую преподаст ему Тэхен. — Смотри и слушай внимательно, — говорит Ким, усаживаясь на ближайший стул. Они практически сидят бок о бок. Чонгук вдруг понимает, что они теперь не на «Вы», как было до этого, и это его непременно шокирует, однако на лице ни капли ступора. — То, о чем я говорил: как показать официанту, что еда была вкусной. Это можно показать вот так, — Тэхен переворачивает вилку и нож вправо, оставив их посередине тарелки. — Так же это считается за «закончил трапезу». Можно еще вот так, — он укладывает столовые приборы на краю тарелки справа. — Это означает простое «Все было чудесно». Чонгук кивает пару раз, убеждая, что все до единого запоминает. Тэхен продолжает ему объяснять: как кладутся приборы, если блюдо не понравилось, как попросить унести тарелку, как наоборот, дать понять, что вы взяли перерыв. Так же говорит, что столовые приборы в ресторане ни в коем случае нельзя класть на скатерть — это считается признаком незнания и даже оскорбления. На удивление Чонгука, урок не оказался нудным или скучным. Наоборот, благодаря тому, как преподает Тэхен, это делает его интересным и увлекательным. Ким даже где-то шутит, что заставляет Чонгука расслабиться от понимания, что его ни в коем случае не оскорбят или не насмехаются из-за хреновых знаний. Чон снова начал за собой замечать, что очень часто засматривается на своего преподавателя. Наверное, это даже нормально, потому что Ким очень красивый и в своем роде элегантный. А еще явно знает толк в стиле, ведь одет прилично, со вкусом. — А я буду писать конспекты по этике и эстетике? — Чонгук озвучил внезапно пришедший вопрос в голову. — Будешь. — Что, серьезно? — удивляется он, смотря на преподавателя с приоткрытым ртом. Тэхен кивает. — Это чуть позже. Что ж… Похоже, Чону придется повозиться в будущем. Ким начал с легкого, и по всей видимости, постепенно уроки начнут усложняться.***
За ужином Чонгук сидит молча. Преподаватель и старший Чон разговаривают на какие-то деловые и серьезные темы, с которыми Чон мало ознакомлен. Он старается класть приборы так, как говорил Тэхен. Удивительно, но большую часть того, о чем ему талдычили на уроке, он прекрасно запомнил и пользуется теперь этим в полной мере. Даже мясо начал есть специальной вилкой, хоть и неудобно. Где-то в душе, совсем отдаленно, он хочет, чтобы отец им гордился. Чонгук хочет, чтобы претензии в виде: «Тебе двадцать шесть лет, а ты до сих пор ничего не знаешь!» исчезли восвояси, только это придет со временем, когда Ким его полностью обучит всему, чему обязан. — Что вы сегодня проходили? — окончив тему диалога с Тэхеном, отец обращает внимание на поедающего мясо Чонгука. Тот едва ли не поперхнулся, не ожидая, что с ним заговорят. Он планировал спокойно поужинать и исчезнуть в своей комнате: телу требовался отдых, как и его нагруженному мозгу. — Как класть столовые приборы, отец, — отвечает Чонгук, прожевав мясо. Совсем позабыв о том, что оно было в соусе, Чон не подумал о том, что стоило бы вытереться салфеткой. Ким обращает на себя внимание тем, что поворачивается к нему. — У тебя здесь остался соус, — мужчина указывает на уголок губ. Чонгук неловко смеется, когда Тэхен мягко улыбается ему, и отворачивается, потянувшись за салфеткой. Вытерев пятнышко, Чонгук облизал губы, глянув на отца невинным взглядом. Отец кратко усмехнулся и покачал головой. — И как? Что-нибудь запомнилось? — в тоне чувствуется явный интерес. Чонгук часто закивал. — Как видите, господин Чон, — преподаватель кивает на столовые приборы, что расположены на чоновой тарелке: они лежат так, как им и следует — на краю тарелки. — Радует, что теперь Чонгук не ест мясо обычной вилкой, а подобающей, — и вроде сразу не понять, но отец его явно хвалит, хоть и скрытно и своеобразно. — Я все еще придерживаюсь того мнения, что эта вилка неудобна, — Чонгук поднимает вилку с двумя зубцами. — И обычной есть куда удобнее. Тэхен выглядит так, словно сейчас засмеется. Однако он сдерживает свой порыв и, посмотрев сначала на отца, а затем на Чонгука, вполне уверенно озвучивает: — Мясо как раз-таки и едят обычной вилкой, господа. Отец знатно удивился: его выражение лица говорит само за себя. — Как же так? — Разделочная вилка используется только при нарезании мяса, господин Чон. — А я говорил, что ей есть неудобно! — Чонгука яро радует то, что он оказался прав в том, что этой вилкой практически невозможно есть. — А ты все говорил, что это я неправильно… — Надо же, я и сам позабыл о некоторых правилах этикета. Прошу прощения, — перебивает отец. И по нормам этикета это, вообще-то, тоже неприлично, но ни преподаватель, ни Чонгук не озвучивают эту мысль вслух. Сейчас ни гостей, никого незнакомого за столом — они могут вести себя так, как хотят. По крайней мере, Чонгук думает именно так, а как на это смотрит Тэхен — он без понятия. После ужина Чонгук прощается с отцом и преподавателем, желая заранее добрых снов. Сам же уходит в свою комнату и, наконец, укладывается на свою излюбленную мягкую кровать, блаженно прикрывая глаза. Даже если урок не был скучным, у Чонгука все равно ощущение, будто из него высосали все силы за этот день. Он берет телефон и заходит в чат с Чимином и Юнги. Чимин и Юнги — отличные друзья и всегда помогут развлечься после унылого дня. Они так же, как и он, аристократичных кровей, и на банкете обязательно будут присутствовать, так как они дети друзей его отца.Вы:
Представляете, отец нанял преподавателя по этике и эстетике.
Чонгук ждет около пары минут и замечает сообщение от Чимина. Чимин: Ему что, делать нечего? Зачем?Вы:
Он все еще трясется за будущий банкет, мол, я испорчу его своим незнанием о том, как класть приборы. Бред, скажите? Кто вообще на это будет смотреть…
Чимин: Ты прав. Юнги: К сожалению, есть такие аристократы, которые придираются ко всему, что видят, чтобы за чужой счет самоутвердиться. Отец правильно сделал, что нанял тебе преподавателя — он сберег тебя от насмешливых взглядов и колких замечаний. Там будут люди из компании, так ведь?Вы:
Да, отец хочет в будущем совершить с ними сделку.
Чимин: А что за преподаватель? Не ругается на тебя за косяки?Вы:
Он нереально красивый, мягкий и в меру строгий. Вы бы видели его… Он очень классный.
Юнги: Быстро ты на него глаз положил, однако. Чонгук кратко усмехается и печатает новое сообщение:Вы:
Неправда. Просто не засматриваться на него нереально.
Юнги: Мы тебе «поверим». Чон демонстративно закатывает глаза и по-доброму усмехается.Вы:
Встретимся завтра?
Чимин: Да, было бы замечательно. Хочу отвлечься от всей херни и сходить в клуб, отключить свой мозг. Юнги: Разве ты его включал? Если бы они сейчас были рядом, то Чимин обязательно бы закатил глаза и показал язык в своей привычной манере. Однако сейчас он лишь отправил смайлик с закатанными глазами.Вы:
Тогда до завтра. Спишемся, договоримся о времени и месте. Доброй ночи, ребята.
Он читает последние сообщения, где друзья пожелали ему доброй ночи, и откладывает телефон. Чонгук устал за сегодня. Пора спать.***
Наутро Чонгук размыкает свои веки еле-еле. Его все еще тянет в сон, и он был бы не прочь поспать еще немного, однако «судьба» (в виде будущего урока, на котором нужно быть в положенное время) показывает ему свою задницу и все-таки заставляет встать с мягкой постели. Он, сонный и мало соображающий, неспешно идет в ванную комнату, чтобы освежиться водными процедурами. Чон заходит в ванную комнату, включая кран раковины. Умывается прохладной водой, чтобы прийти в чувство, и берет зубную щетку из прозрачного стаканчика. Выдавив пасту и начав чистить зубы, Чонгук смотрит на свое отражение в зеркале. Синяки под глазами явно дают понять о том, что он не выспался, а унылый взгляд это только подтверждает. — Кто здесь? — Чонгук испуганно округляет глаза, когда слышит голос своего преподавателя, и чуть ли не давится зубной пастой. Из-за того, что он до ужаса сонный и витал в своих каких-то запутанных мыслях, он и вовсе не заметил, что вода в душе работает. Повезло хоть, что шторка закрыта, иначе бы Чон узрел не совсем желательный вид. — Я не думал, что здесь кто-то есть. Извините… — у него на автомате выскочило «Вы», потому что он чувствует себя максимально неловко. — Вода работала. Ты серьезно? — Тэхен явно не верит. Тот выглядывает из-за шторки, и видно только его мокрое лицо и плечо. Чонгук вылупился на него, как баран на новые ворота, с зубной щеткой во рту и пеной от пасты на губах. Ему бы сейчас в землю от стыда провалиться, но язык сам начинает говорить, несмотря на неловкость ситуации: — Я после сна совсем не соображаю, еще и задумался, так что… — Чон мнется с ноги на ногу, достав зубную щетку изо рта. Ким тяжело вздыхает. — Ладно. Ты не мог бы подать мне полотенце? — он кивнул в сторону парочки полотенец, что сложены стопкой на полке. Чонгук кивает и тянется за полотенцем. Отдав его преподавателю, он отворачивается. А затем, когда видит отражение Тэхена в зеркале позади себя, опять чуть не давится, потому что вид, что он заметил, слишком разжигает что-то посередине груди. Внизу живота начинает приятно тянуть. Тэхен, который прикрыл полотенцем только бедра, его только что морально убил. Преподаватель становится рядом с Чонгуком, практически бок о бок, и выдавливает зубную пасту на свою щетку, глянув на Чонгука через зеркало весьма многообещающе. — Теперь запомни: я всегда моюсь в это время и нежелательно прерывать мои водные процедуры. — Я правда не знал. Прошу прощения. Чонгуку хочется поскорее сбежать отсюда, потому что неловкости попросту нет предела. Этот вид преподавателя его нагло провоцирует: едва заметные кубики пресса хочется потрогать, а это полотенце почему-то хочется (Чон и сам не понимает, почему) сдернуть к чертовой матери. Если бы Ким пригляделся, то заметил, как Чонгук трясется. Тот наскоро дочищает зубы, сплевывает, ополаскивает рот и поскорее уходит из ванной комнаты (практически убегает). То, как усмехается Тэхен, он уже не замечает.