Береги меня

— Здравствуйте... — непонимающе оглядев мужчину, стоящего передо мной, я зацепилась взглядом за кобуру, висевшую на его боку. — Кас Вермунд, нас представили в доме Дона Грассо. — Извините, плохая память на имена, — я подтянула лиф платья и, заметив выглядывающую из-за угла женщину, невинно улыбнулась ей, дав понять, что все в порядке. — Возможно.       Кас слегка повернул голову и Виктори скрылась в глубине помещения буквально за считанные секунды. — Для чего вы приехали сюда? Вас отправил... — Вам все объяснят, — Кас протянул в мою сторону телефон, который был у него в руке, и взглядом дал понять, что не стоит пренебрегать его жестом доброй воли.       Боязно приняв протянутый предмет, я взглянула на экран. Поднеся телефон к уху, я вошла обратно в примерочную и плотно задернула за собой ткань, пытаясь скрыться от чужих глаз. В трубке стояла тишина и всё, что мне оставалось сделать, это выдать себя и заговорить первой. — Слушаю, — пару секунд ожидания, и я зажмурилась, ощущая, как страх сжимает горло, — кто вы? — Выслушай меня.       Легкий тембр, нотки, сквозящие чем-то незнакомым, но в то же время таким родным. Я распахнула глаза от неожиданности и, потеряв равновесие, вцепилась рукой в стену, задерживая дыхание. Ощущение страха усилилось и не давало издать даже звука. Горло сжалось и остановило дыхание. Я ощущала, как тело становится ватным, а ноги подкашиваются в попытке уронить меня на пол. Этот голос... Я не думала, что услышу его вновь. Даже представить не могла, что он найдет меня. — Малыш, я сглупил. Как видишь мне пришлось просить посторонних людей найти тебя, но я не мог сделать это самостоятельно. Мне очень жаль, правда, я вновь все испортил. Давай поговорим, ты должна выслушать меня.       Осознание приходило очень медленно. Ударялось о разум каждый раз, когда он переставал говорить о том, как ему тяжело и неприятно. Что происходит, черт возьми? Почему я продолжаю слушать этот бред? Ничего уже не будет как прежде. Давай, возьми себя в руки и скажи ему об этом. Обруби все концы, связывающие нас. Ты должна только себе, ты обязана сделать это. — Ты не можешь так поступить со мной. Давай хотя бы все обсудим и придем к компромиссу, — он замолчал на несколько секунд и, тяжело выдохнув, продолжил — я тебя прошу... — Ран, хватит, — аккуратно сползая на пол, я сильнее прижала телефон к щеке в надежде унять дрожь, — уже ничего не будет как прежде. — Ты ошибаешься. Я изменился, взял себя в руки и готов подарить тебе лучшую жизнь. Мы же семья, Лан. Мы столько лет вместе, ты не можешь просто так разрушить все то, что мы выстраивали всю нашу жизнь. — Прошу… — Нет, это я прошу тебя, — он замолчал и тяжело выдохнул, чтобы сделать очередную затяжку. — Я понимаю, что все испортил и задушил тебя. Ты хотела свободы? Я дал тебе ее. Ты хотела, чтобы я был только с тобой? Я выполнил твою просьбу. Я переосмыслил все происходящее в нашей жизни и покажу тебе насколько.       Вновь я ведусь, вновь это ощущение, будто я слепо подчиняюсь. Он давит на меня, на мои чувства и явные желания. Дом, семья, мы. Говорит о том, что мы сможем все исправить, но как я скажу ему, что больше нет тех самых «нас»? Рискнуть? Попробовать объясниться? Что же мне делать? — Ран, я хочу тебе кое о чем рассказать... — Если только лично. Я жду тебя на улице, не бойся, я правда готов показать тебе, что я изменился.       Он положил трубку, и я испуганно посмотрела на свое отражение в зеркале, медленно опуская телефон вниз. Сердце бешено колотилось в груди, пытаясь вырваться наружу, а к горлу подступала тошнота. Лицо начало гореть, и я опустила телефон, пытаясь понять, что вообще происходит. Ран прилетел в Италию, чтобы вернуть меня? Что мне теперь делать? Выйти и сказать ему правду, но какая правда устроит его? Он не сможет спокойно воспринять тот факт, что я выбрала Риндо. Я боюсь даже думать об этом в данный момент, не то, что произносить это вслух. Необходимо было взять себя в руки и придумать что-нибудь, оттянуть время.       Вспомнив о мобильном в сумке, я хаотично сорвала ее с места и, щелкнув замком, начала вытряхивать содержимое на подол платья. Достав дрожащими руками свой мобильник, я быстро разблокировала его и нажала на номер Риндо.       Долгие гудки и сброс. Так продолжалось несколько минут и в конечном итоге я сдалась. Наверное, он уснул, так и не дождавшись моего ответа, но все равно мне уже ничего не поможет. Сложив все обратно в сумку и медленно переодевшись в свои вещи, я на негнущихся ногах вышла из примерочной. Почему-то было совершенно не страшно, точнее настолько страшно, что уже все равно.       Я знала, что с каждым шагом двигалась на верную смерть и не могла предпринять никаких действий.       Безысходность – вот, что по-настоящему пугало меня.       Вермунд стоял возле кассы, собирая купленные мной пакеты. Виктори, не вымолвив ни слова, проводила меня взглядом до двери, испуганно озираясь на мужчину, стоящего перед ней. Она чувствовала угрозу, но тоже не могла ничего сделать.       Оттолкнув дверь и выведя себя из раздумий, я зацепилась взглядом за стоящие на дороге машины. Несколько черных дорогих седанов были припаркованы к тротуару, а рядом с одним из них стоял он. Все те же волосы, все та же обворожительная улыбка и цепкий взгляд, пронизывающий до мурашек. В его руках был огромный букет белых роз и при виде меня они довольно резко трепыхнулись в его руках. Ран сделал шаг вперед, но вовремя себя остановил, понимая, что привычный план его действий не пройдет. Он так и остался на месте, глядя на меня в упор, а я не могла вымолвить и слова, ощущая, что все так же безоружна рядом с ним. — Я скучал, — он опустил букет вниз и слегка улыбнулся. — Не стоило, — я все же подняла голову, встречаясь с ним взглядом, и плотно сжала губы, лишь бы не сказать ничего лишнего. — Лана, пожалуйста, — Ран все же осмелился сделать шаг вперед, но заметив, что я машинально дернулась назад, остановился. — Ты боишься меня?       На глаза наворачивались слезы, а губы начали предательски дрожать. Я крепче вцепилась пальцами в ремешок сумки и окинула его презрительным взглядом. — Да. Удивительно? Все, что я чувствую сейчас, это страх и обиду, — быстро стерев с щеки влагу, я выпрямила спину, стараясь выглядеть более уверено. — Зачем ты приехал, Ран? Для чего? — Забрать тебя домой. — О каком доме ты говоришь? Наша последняя встреча дала мне отчетливо понять, что ты восхитительно проводишь время в компании других девушек. Даже не так. Убедилась я в этом, когда приехала сюда. Впоследствии ты не удосужился даже объясниться со мной. Ты просто вновь хотел заставить меня забыть о своих ошибках. Ран, я не хочу больше всего этого. Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. Мы с тобой больше никогда не будем вместе. И все эти цветы – не более, чем притворство. — Я просил не отталкивать меня. Я люблю тебя, и этого никто не сможет изменить. Я совершил много ошибок, но главная из них, что я потерял тебя. Прошу, дай мне возможность извиниться, — он сделал еще один шаг вперед, и я, не выдержав этого, развернулась, собираясь зайти обратно в магазин, но мне преградил выход Кас.       Дверь стоящей за Раном машины открылась, и я отчетливо услышала, как кто-то вышел из нее. Фантазии рисовали образы огромных амбалов, которые запихивают меня в автомобиль закрывая рот огромными потными руками. За секунду перед тем, как обернуться, я все же попрощалась с жизнью и, мысленно поблагодарив вселенную за все, смогла найти в себе силы, чтобы обернуться. — Хватит, поговорите позже. Поехали в отель, не будем устраивать мыльную драму под окнами, — Риндо внимательно смотрел на меня, и под его взглядом тело начало расслабляться. Его плотно сжатые губы давали понять, что он зол, но я не понимала, на что именно, или на кого из нас. — Кас, отвези Лану в отель. Мне нужно поговорить с братом. — Хорошо.       Мужчина обошёл меня и, направившись к машине, закинул пакеты с одеждой на заднее сиденье.       Кивнув, он открыл дверь с пассажирской стороны, приглашая меня сесть. Я вновь посмотрела на Риндо, но он, ничего не сказав, сел обратно в машину, делая вид, что его ничего из происходящего не касается.       Все, что я ощущала в этот момент, была пустота. Он не выдал ни единой эмоции, позволяющей мне понять ход его мыслей. Он был холоден и отстранен настолько, что я сжалась, обхватывая плечи руками. Мне ничего не оставалось, как стоять на одном месте, глядя в стекло тонированной машины. Перед глазами пролетали недели, проведенные вместе, а душа продолжала крошиться на маленькие кусочки, оставляя после себя ноющую тихую боль. — Я заеду к тебе завтра, — Ран кивнул в сторону машины и, подойдя ко мне на несколько шагов ближе, положил цветы на ступеньки. Глядя на них, он вновь обратился ко мне. — Подумай о происходящем в нашей жизни. Ты не сможешь вечно бегать от меня, и мне доставляет дискомфорт этот цирк. Думаю, не стоит показывать его окружающим.       Развернувшись, он двинулся в сторону машины и, сев в нее, скрылся с моих глаз. Мне было дурно, страшно, невыносимо. Я не хотела ничего предпринимать и уж тем более разговаривать с ним. Переступив через цветы, я двинулась в сторону Каса, твердо уверяя себя, что поступаю правильно. Столько лет лжи и манипуляций должны были когда-нибудь закончиться. Только я не понимаю, что делает Риндо и как он собирается вытаскивать нас из этой передряги под названием Ран Хайтани, или уже не собирается вовсе?       Сев в машину и откинувшись на спинку сиденья, я внимательно осмотрела улицу. Единственным желанием было достать телефон и позвонить Риндо, но я не могла так подставлять его. Или могла? Аккуратно достав мобильник, я нажала на экран. Новых сообщений не было, но это не помешало мне открыть диалог, который был мне необходим.       Посмотрев на припаркованный впереди меня автомобиль, я начала быстро набирать сообщение.       Лана:       «Что происходит?»       Взглянув на сообщение, я монотонно обвела взглядом каждую букву, ожидая ответа. Кас опустился за руль и завел двигатель, украдкой поглядывая на меня. Вывернув руль и выехав на дорогу, он не начинал диалог, и я была ему за это благодарна.       Телефон издал вибрацию, и я лихорадочно зацепилась взглядом за ответ на моё сообщение.       Риндо:       «Жди меня в номере, я приеду, как улажу сложившуюся ситуацию. Никуда не выходи, и если Кас повезет тебя не в отель, сразу сообщи мне.»       Лана:       «Всё хорошо?» — Не переживайте так сильно о появлении Хайтани старшего. Он любит баламутить воду, но никакой опасности для предстоящего банкета не представляет, — Кас внимательно смотрел на мой телефон, и я заблокировала экран, надеясь, что он ничего не увидел. — С чего такие выводы? — Эти ребята не представляют особой опасности по отдельности, а Риндо не будет идти на поводу у брата, — он повернул на главную улицу и прибавил скорости. — Дарио не позволит испортить предстоящий вечер. Он понимает, что такое безопасность его гостей. — Думаете, ему есть дело до обычных обитателей?       Вермунд усмехнулся и покачал головой. Складывалось ощущение, что этот мужчина знает куда больше, чем кажется. Его речи о безопасности и братьях вызывали все больше вопросов. Судя по всему, Дарио осведомлен настолько, что позволил приехать людям Бонтена на предстоящую встречу. Причины происходящего мне неизвестны и его скрытые мотивы становятся явными. Что-то происходит и мне необходимо узнать, что именно. — Почему вы вызвались зайти в магазин? Если с вами был Риндо, то он мог сделать это и без помощи такого важного человека, как вы. — Понимаете, Дон дал четкие распоряжения о сопровождении гостей.       Он дернул щекой. Я видела это раньше. Кас хорошо скрывает свои эмоции, но не настолько хорошо, чтобы я не заметила элементарных вещей. Проживая в одном доме с Раном, я научилась многим вещам, и одна из них помогает мне общаться с людьми. Кто-то называет это эмпатией, но я могу назвать это лишь наблюдательностью. Считывать эмоции людей на самом деле так просто, главное смотреть. — Но это ведь не сопровождение, а вольность. Только я не понимаю, чья именно – ваша или его.       Кас улыбнулся и вывернул руль, направляясь в противоположную от отеля сторону. Я выучила дороги Палермо и могла понять, что мы направляемся не туда. В сердце закралось неприятное чувство, но я продолжала держать свои эмоции под контролем. Нельзя показывать ему, что я боюсь. — Куда вы решили меня увезти? — я облокотилась на сиденье и, взяв телефон поудобнее, посмотрела на мужчину. — Еще одно распоряжение Дона. Не бойтесь. Повторюсь, гости семьи Грассо могут не переживать о своей безопасности. — Кас мимолетно взглянул на меня, — он желает видеть вас, сейчас.       Услышав о встрече с человеком, который устроил это представление, я все же опустила палец с вызова. Наконец-то предоставилась возможность пообщаться с зачинщиком лично и без свидетелей. Я не могу упустить такую возможность. Поправив платье и аккуратно убрав телефон обратно в сумку, я получила удовлетворенный кивок со стороны водительского сиденья. Кас опустил плечи и еле слышно выдохнул.

***

      Ехали мы в то же место, где я была ранее. По всей видимости, Дарио не меняет места встреч. Может в целях безопасности, а может и по какой другой причине. Выйдя из машины и зайдя в дом, мы с Касом направились в зал для переговоров, где нас и встретили знакомые люди.       Рахель сидела на диване, поджав под себя ноги, и попивала красное вино из узкого бокала. Марио стоял неподалеку от Дарио и о чём-то с ним разговаривал, нервно щёлкая пальцами после каждой реплики. Кас направился к Рахель, а я остановилась недалеко от стола, ожидая, когда на меня обратят внимание. — Лана, — Дарио встал с места и поправил очки на переносице, глядя на меня в упор, — рад видеть вас вновь.       Оглядев присутствующих, я поняла, что получила больше внимания, чем планировала, и нелепо улыбнулась, задерживая взгляд на Рахель. Она, в свою очередь, была совершенно не рада увидеть меня здесь и демонстративно отвернулась, сделав глоток из бокала. Марио нахмурил брови и, в последний раз щёлкнув пальцами, обратился к Дарио. — Надеюсь, ты примешь правильное решение касаемо данной ситуации. — Я тебя услышал, Феерис. Можешь идти.       Он махнул рукой и, обойдя мужчину, подошёл ко мне ближе. — Как добрались? Кас вас не обижал? — он внимательно осматривал меня, пытаясь подметить для себя что-то, но, по всей видимости, не находил этого, от чего его взгляд становился более напряженным. — Всё хорошо. Вы хотели меня видеть?       Лёгкое фырканье со стороны дивана заставило обернуться всех. Рахель скорчила рожицу и пантомимой спародировала брата, отчего его брови опустились ниже. Заметив это, Кас выхватил бокал из её руки и протянул ей ладонь, предлагая встать. — Ты что-то хочешь мне сказать, Рахель? — Дарио выпрямился и угрожающее сверкнул глазами. — Нет, она просто предложила мне прогуляться по саду. Свежий воздух не повредит, особенно перед сном, — схватив её за руку, Вермунд рывком приподнял тело девушки с дивана. — Рахель, — Дарио не отступал, и Кас обратил свой взгляд в мою сторону. Он был растерян и не понимал, как обернуть ситуацию вспять. — Дон Грассо, прошу прощение, — я аккуратно коснулась его плеча, и он сразу же обратил внимание на этот жест. — Вы не могли бы закончить разговор со мной? Уже очень поздно, и моё сопровождение не знает о том, что я здесь. — Ты им не сказал? — Дарио обратился к Касу, продолжая наблюдать за моей рукой. — В этом не было необходимости, — Кас благодарно кивнул мне и, подняв Рахель на руки, понёс её к двери. — Марио, ты тоже свободен. Я сам отвезу Лану в отель. — Это недопустимо, — Марио вновь выдал неряшливый жест, и Грассо прикрыл глаза, пытаясь сдержать свои эмоции. — Дверь там, на сегодня мы закончили.       Единственное, чего я не могла понять, находясь в их окружении, это иерархию. Легко понять, что Марио всё же имеет определённый вес в этой семье. Мне показалось, что он играет роль няньки для Дона. Это и было странно, ведь Феерис чуть старше сорока лет и вряд ли разбирался в делах семьи лучше самих Грассо. Может он был приближенным к отцу Дарио, но уж точно не просто так он занял место «правой руки». Кас Вермунд был сильной стороной квартета, и его желание уберечь Рахель выдавало его отношение к семье в целом. Они боялись Дарио, но в то же время уважали его и шли за ним. Почему такой страх внушал всего один человек и к чему это может привести?       Обдумывая всё происходящее, я не успела заметить, как помещение окончательно опустело. Из раздумий меня вывел хлопок двери, и я вздрогнула от неожиданности, резко убирая свою кисть с плеча мужчины. — Вы голодны? — Дарио сделал вид, что не заметил этого и, подойдя к столу, опустился на прежнее место. — Нет, благодарю, — я медленно подошла ближе и отодвинула стул в попытке сесть. — Ну что вы? Не заставляйте меня чувствовать себя невежей. Я пригласил вас на ужин. Пытался произвести хорошее впечатление, а вы отказываетесь, так ещё и садитесь за другой конец стола.       Опешив и задвинув стул обратно, я подошла ближе, молча присаживаясь рядом с Грассо. Такой исход его, несомненно, порадовал, и он нажал кнопку на столе, вернувшись к нашему разговору. — Почему вы согласились приехать сюда без своих верных соратников? — Я бы не сказала, что это было на добровольной основе. — Да? Я думал, вы рады увидеть меня вновь, — Дарио в очередной раз нажал кнопку на столе, и двери парадной распахнулись. Несколько человек внесли подносы и, быстрым движением расставив их вдоль нас, удалились с такой же скоростью, с которой появились. — Вас бы устроил удовлетворительный ответ или правдивый? — протянув руку, я коснулась бокала и поднесла его к губам. — Интересный вопрос, — он принялся за еду, продолжая наблюдать за моими действиями. — Меня бы устроила правда.       Дарио отложил приборы и улыбнулся, сложив руки перед собой. Он ожидал от меня ответа. Это была она, та самая проверка, в которую я сама себя и вогнала. Все люди врут, но стоит ли делать это прямо сейчас? — В мои планы не входило провести вечер в компании «Крёстного отца». Вы прекрасный человек и собеседник, но я предпочитаю одиночество. — И что вы знаете об одиночестве? — Дарио удивленно приподнял брови, и я выдохнула, понимая, что дала верный ответ. — Думаете узнать обо мне больше? — я поставила бокал и по-детски развернулась в его сторону, от чего Грассо немного опешил. — Что вы можете знать об одиночестве? Я, понятное дело, загнанная лошадь, которую продали дураку. Вы знаете о моей жизни больше правды, чем я сама. Вот оно, моё одиночество. Но какого в данной ситуации ваше?       Дарио внимательно оглядел меня и, откинувшись на спинку стула, медленно снял очки. Его не просто удивил мой ответ, он ввёл его в некий восторг. Улыбнувшись и, положив оправу на стол, Грассо скрестил руки на груди. — Вы невероятно прямолинейны. Знаете, есть прямолинейность, показывающая дурость собеседника и отсутствие такта, а есть именно та, которая заставляет понять, кто сидит перед тобой. — Комплимент красивый, но вы не ответили на мой вопрос. — Я не могу на него ответить так ярко, как вы, Лана, но всё же попытаюсь. Мне было пять лет, когда я впервые увидел смерть. Спустя два дня человека, причастного к случившемуся, казнили. Отец считал, что я должен видеть глаза того, кто убил мою мать. Это была вторая смерть, которая окружила меня и принесла невероятную боль. После этого я считал невозможным добровольно позволять людям касаться того мира, в котором обитаю.       Я внимательно следила за эмоциями Дарио и не могла понять, насколько сказанное им правдиво. — Вскоре в моей жизни появилась Рахель. Мне стало проще существовать в этой семье, но не проще проявлять свои чувства и общаться с окружающими. Мы смогли добиться свободы и даже завели себе друзей, пока в один момент отец не решил оставить нам наследство в виде имени, которое заставляет дрожать не только всю Италию, но и весь мир, — он улыбнулся и слегка склонил голову в бок. — Как вы думаете, Лана, скольких людей я добровольно втянул в эту драму? — Думаю, ничего не изменилось с того момента, — я тяжело сглотнула, представив тот ужас, который ему пришлось пережить. — Правильно, — Дарио вновь приблизился к столу и коснулся столовых приборов, — вы одна из немногих, кто попал в этот мир по своей глупости и, осознавая это, не хочет уходить. — Вырвано из контекста. У меня не было выбора. — Выбор есть всегда, но вы продолжаете убеждать себя в обратном. Цепляться за крупицы чувств к человеку, который собственными руками тянет вас на дно. — Для вас это покажется дикостью, но я никогда не сталкивалась с тем, что видели вы, — сделав очередной глоток, я всё же поставила бокал на стол. — Вы сталкивались с болью, в этом мы похожи. Не отрицайте действительность. — Замечу, вам доставляет удовольствие приписывать людям схожие черты и примерять их на себя, но я вас разочарую, мы совершенно не похожи, — я уже собиралась встать со стула, как неожиданно Дарио засмеялся, привлекая моё внимание. — Вам смешно? Вы привезли меня сюда, чтобы посмеяться? — Вас так легко вывести на эмоции. Я думал вы будете более устойчивы к мимолетной провокации, если взять в расчет кто ваши родители. — Он откинул голову, убирая волосы с лица, и, вернув взгляд на меня, засмеялся еще громче, — маленькая мышка, попавшая в руки криминального мира. Только глупец не заметит ту самую нить сути, которая таится в ваших сетях. Вы не состоите в Бонтен и вас привезли сюда чисто по стечению обстоятельств. Только я никак не могу понять одного, для каких именно целей? Выведать информацию? Убить меня? Может влюбить? Что вы затеяли, мисс?       В голове набатом играл смех Грассо, а накатившее возмущение заставляло делать необдуманные вещи. Встав со стула намного резче, чем планировалось, я быстрым шагом направилась в сторону выхода. Мне было уже совершенно плевать на этикет и манеры, я просто хотела убраться из этого дома и не участвовать в манипуляциях ещё одного ненормального. До двери оставалось совсем чуть-чуть, но я наглым образом была остановлена. — Да стой же ты, — Дарио схватил меня за руку и, продолжая смеяться, попытался остановить. — Отпустите или… — Или что? Начнёшь кричать? — он вновь начал смеяться, а я задержала дыхание, понимая, что совершенно ничего не смогу сделать против него. — Риндо найдёт меня, если я не приеду в отель до его возвращения. Он видел, что я уезжала с Касом, и будет очень много вопросов к вам, как к человеку, который увёз меня силой, — в глазах начала скапливаться влага, и я вновь дёрнулась, желая выбраться из хватки.       Дарио перестал смеяться и внимательно оглядел меня, крепче удерживая на месте. — Я не хотел причинить тебе вред, но если ты будешь угрожать мне, мы с тобой друзьями не станем. — С чего вы вообще взяли, что я хочу с вами дружить? Это обычная тактичность и любезность, не более.       Он разжал руку, и я, не удержав равновесие, пошатнулась в сторону. Сбитое дыхание позволило мне выработать немного адреналина, от чего я быстро пришла в себя и смогла взглянуть на Дарио. Он не проявлял никаких эмоций, встал, как изваяние и продолжал сверлить меня взглядом. Перед глазами пронеслась вся жизнь, и я уже представляла, с каким позором меня выгонят из страны или, что ещё хуже, убьют. — Дерзко, — он оскалился, заставляя меня пятиться назад, — и глупо. — Прошу, отпустите меня, — голос дрожал, а взгляд хаотично бегал по его лицу, заставляя выискивать эмоции. — Ты чё, совсем дура? — Дарио округлил глаза и непонимающе посмотрел на меня, прикидывая варианты. — На дуру ты вроде не похожа, но сейчас ведёшь себя именно так. — Умоляю… — Ты что? — он постарался коснуться меня, но страх заставлял меня обороняться. Сделав несколько шагов назад, я отдёрнула его руку, не давая продолжить попытки.       Дарио больше и не пытался, молча наблюдая за мной, как за загнанным зверем. Ему было непонятно такое поведение, и я сразу поняла, почему. Он знает, но не всё. Его растерянный вид говорил о том, что он не собирался причинять мне вред. Даже не планировал доводить до такого. Ему просто было весело, и его веселье перешло грань. Этой гранью были лишь мои личные границы. — Я не хотел, — Дарио сделал несколько шагов назад и приподнял руки в знак отступления, — извини.       Стараясь перевести дыхание и успокоиться, я прислонилась спиной к стене, не отводя взгляда от него. Мужчина, которого половина страны считает чуть ли не Папой Римским, испуганно пятился назад и даже попросил прощение. Это заставило меня улыбнуться и стереть с щёк влагу. — Это ты меня прости. Я не думала, что когда-нибудь покажу это посторонним людям. — Я видел подобное раньше. Плохо помню, как это происходило, но никогда не забуду испуганный взгляд матери, — Дарио направился к столу и, взяв бокал воды, вернулся ко мне. — Кто тебя так? — На самом деле ты не такой влиятельный и всемогущий, раз не узнал об этом, — приняв из его рук бокал, я сделала несколько глотков. — Я узнал многое, но не это. Отец? — Ран, — произнеся его имя, я выдохнула с неким облегчением. Мне никогда раньше не приходилось рассказывать кому-то о насилии в мою сторону, но когда-нибудь это должно было произойти. — Мне очень жаль, — поправив волосы, он закусил губу, стараясь скрыть свои настоящие эмоции. — Теперь ты знаешь обо мне все.       Нелепо улыбнувшись, я протянула ему бокал и вытерла губы тыльной стороной ладони. Мы простояли так ещё несколько минут, не сказав друг другу ни слова, но даже в этой тишине я отчётливо ощущала, что меня не осуждают, а понимают. Тяжело, наверное, ребёнку наблюдать за подобным, а не зажившие раны болят даже после стольких лет, особенно, если их поковырять подобными историями из жизни реальных людей.