survivors

Ночь для Гермионы выдалась бессонной. Она успела пожалеть, что отмахнулась от идеи обратиться за помощью мадам Помфри — от лежания на каменном полу в неудобном спальнике плечо ныло с удвоенной силой. Грейнджер крутилась в своей постели почти до рассвета, пока в итоге не осознала, что уснуть у нее не получится. Многих ребят после событий минувшего дня пришлось отпаивать успокаивающими микстурами и снотворным. Кого-то рвало, кто-то плакал, а третьи лежали, свернувшись калачиком в своем спальнике, и просто буравили взглядом каменные стены и серый потолок. Но сейчас, в предрассветный час, тишину Большого зала нарушало лишь тихое посапывание студентов, да куда более громкий храп Хагрида. Даже профессор Макгонагалл задремала в наколдованном кресле. Всю ночь она тихо переговаривалась и спорила о чем-то с другими преподавателями, и в итоге куда-то отправила своего патронуса. «Должно быть заклинание модернизировано. Обычный патронус не может передавать сообщения, как почтовая сова. Или может?» Мысли Гермионы блуждали вокруг этого вопроса. Она уже начала составлять список литературы, которая могла бы ответить на него, когда услышала скрип входной двери Большого зала. Морщась от боли в руке, Грейнджер тихо перевернулась на другой бок, чтобы разглядеть источник звука. Это были Нотт и Забини. Слизеринцы быстро оглянулись и, убедившись, что их шум никого не разбудил, скрылись за дверью. Гермиона нахмурилась. «Что они задумали? Макгонагалл велела никому не покидать Большой зал минимум до утра». Гриффиндорка встала и на носках двинулась вслед за парнями, перешагивая через спящих однокурсников, как через мины. Возле выхода она замерла, посмотрела на дверные петли и достала палочку. — Силенцио, — прошептала она так тихо, как только могла. Шестикурсникам еще только предстояло изучить невербальные заклинания, и хотя Гермиона уже прочитала с полдюжины книг про это, проверять свои навыки сейчас ей совсем не хотелось. Гриффиндорка медленно потянула за ручку и, когда дверь совершенно бесшумно отворилась, облегченно выдохнула. Но, на всякий случай, все же оглянулась. Все спали. Слизеринцы сидели на подоконнике в первом коридоре от лестниц, ведущих к Большому залу, и негромко о чем-то переговаривались. Заметив приближающуюся фигуру, парни вскочили с мест и что-то выбросили за ближайшую каменную горгулью. — А, Грейнджер, это ты, — выдохнул Нотт, когда Гермиона подошла к ним настолько близко, что ее силуэт можно было различить в освещаемом лишь светом луны коридоре. — Что ты тут делаешь? — Могу задать вам тот же вопрос, — холодно ответила гриффиндорка. — Профессор Макгонагалл ясно дала понять, что покида… Вы что тут курите?! Слизеринцы действительно поджигали палочками маленькие белые самокрутки, которые Забини только что достал из кармана своей мантии. — Да ладно тебе, Грейнджер, — закатил глаза Тео. — Клаустрофобия разыграется, если просидеть столько времени в четырех стенах зала, еще и битком забитым орущими перепуганными детьми, — он затянулся и выпустил изо рта клубок белого дыма. — Не то, чтобы я их не понимал… После произошедшего на матче у многих нервы просто не выдерживают. — Если хочешь, мы можем поделиться, — ухмыльнулся Блейз, протягивая девушке новую самокрутку, но увидев гримасу отвращения на ее лице, поджал губы и спрятал ее обратно в карман. Гермиона подавила желание устроить парням допрос. У нее была теория по поводу того, откуда слизеринцы взяли сигареты, но обвинять Эрни Макмиллана в дилерстве без весомых доказательств ей совершенно не хотелось. В конце концов, парень был старостой Пуффендуя, и предъявлять такие серьезные обвинения, домысливая то, что гриффиндорка видела прошлым утром, было совершенно глупо. — Можно было попросить успокоительное или снотворное у мадам Помфри, а не шататься по замку посреди ночи, нарушая установленные для вашей же безопасности правила, — тем же ледяным тоном произнесла она. — И что ты сделаешь? Пожалуешься Макгонагалл? Снимешь с нас баллы? — из веселого, тон Теодора вдруг стал таким же холодным и резким. Он слез с подоконника и подошел к гриффиндорке. — Ну, так снимай и проваливай. Избавь нас от своих нотаций, Грейнджер. И без тебя голова раскалывается. Он положил руку на плечо Гермионы и мягко развернул ее обратно в сторону Большого зала. Девушка зашипела от вспыхнувшей боли и вырвалась из хватки. — А с плечом что? Работа Уизела? — Тео усмехнулся. — А он мастер обращения с дамами! Гермиона, растирая руку, бросила на парня раздраженный взгляд. — Рон спас мне жизнь! — А-то я думал, это я спас тебя, Грейнджер, — иронично произнес Тео. — Вот идиот. Я и не понял, что висеть вверх тормашками на двадцатиметровой высоте входит в план спасения твоего приятеля. Щеки Гермионы залились румянцем. Она совсем не хотела задеть Нотта. Она просто защищала друга. С не самой удачной формулировкой. — Это была гриффиндорская схема, друг, — сказал Блейз, рассматривая ночное небо. — Больше эффектности, больше драмы. На Слизерине такому не учат. — Ох, точно, — Тео картинно стукнул себя по лбу. — Дай угадаю, наверняка, за пару секунд до конца вашего с Уизли танго в воздухе прилетел бы Поттер и подхватил бы тебя! Блейз зацокал языком и покачал головой. — Это слишком скучно. — Может он подлетел, выходя из финта Вронского? — задумчиво предположил Нотт. — Стоя на метле, — согласился Блейз. — На одной руке, — добавил Тео. — Напевая английский гимн! Гермиона с чувством легкого дежа-вю наблюдала за неожиданно развеселившимися ребятами. Сейчас слизеринцы безумно походили на близнецов Уизли с их вечными шутками и подколами. Но Грейнджер понимала, что это лишь поверхностное сходство и, на самом деле, Нотт и Забини похожи на Фреда и Джорджа не больше, чем она сама на Пэнси Паркинсон. — Хватит паясничать! — воскликнула она, не выдержав. Парни уже во весь голос распевали «Мерлин, храни Дамблдора» на мотив «Боже, храни Королеву». — Ты бы хоть дала знать, Грейнджер, что у вас там с Уиззи все под контролем было, — Тео ухмыльнулся. — Я бы время на что-то более полезное потратил. С этими словами Нотт выдохнул дым прямо в лицо Гермионы. Она закашляла и отпрянула назад, стукнувшись о стену. Плечо снова прожгла боль и девушка вскрикнула. Тео нахмурился. Он собрался было что-то сказать, но вдруг по коридору пронесся странный скрежет. Парень застыл с приоткрытым ртом, не произнеся ни звука. Гриффиндорке показалось, что он даже перестал дышать. Она закрутила головой в поисках шума, но не увидела ничего, кроме пляшущих на каменных стенах теней. «Но поблизости нет ни одного дерева, откуда они взялись?» Тени на стенах задвигались быстрее. Скрежет повторился. Но в этот раз громче. Гермионе этот звук напомнил скрип ногтей по грифельной доске. «Или по стеклу». Блейз, сидевший спиной к окну, выпрямился, как натянутая струна. Рука Тео, держащая сигарету, медленно опустилась. Гермиона отпустила все еще ноющее плечо и потянулась к палочке в кармане мантии. Одна из теней появилась напротив соседнего от того, где сидел Забини, окна. Снова раздался скрежет. А затем — треск. — Бежим! Не успели они преодолеть и десяти метров, как стекло окончательно не выдержало и со звоном разлетелось в разные стороны. Из разбитой рамы в коридор, хрипя и тяжело дыша, влезали несколько фигур. Один за другим они с грохотом падали на осколки на каменном полу, тут же поднимались на ноги, даже не подумав вытащить застрявшее в тонкой, почти прозрачной коже стекло, и пускались в погоню за шестикурсниками. Твари двигались очень быстро. Гермиона уже не понимала, сколько их следовало за ней и слизеринцами. Ее быстрое сердцебиение, тяжелое дыхание, куда более ровное дыхание парней, бегущих перед ней, мерзкий хрип где-то за спиной и топот ног по каменному полу — все звуки смешались в невнятную какофонию. Грейнджер боялась обернуться на бегу и проверить ситуацию. Один раз сегодня она уже споткнулась, и это едва не стоило ей жизни. Увидев в полусотне метрах впереди заветные лестницы, Гермиона мысленно заликовала. Но радость быстро сменилась паникой, когда Блейз прерывисто произнес всего два слова. — Твою мать. Лестницы двигались. И сейчас они медленно отворачивались от порога дверей Большого зала. Хрип за их спинами становился все ближе. Гермиона на бегу отправила несколько заклинаний в преследователей, но не стала проверять попало ли хоть одно в цель, а если и попало, сработало ли вообще. Тео замедлился и резким движением опрокинул на пол рыцарские доспехи. Раздался громкий лязг и пронзительный надрывистый крик. Нотт едва не споткнулся об упавший под ноги железный щит, выругался и снова побежал. Пятнадцать метров до лестниц. Между последней ступенькой и полом уже образовалась метровая щель. Блейз благодаря своим длинным ногам и хорошей физической форме имел приличную фору. Перепрыгивая через несколько ступеней, он быстро взобрался по ним и прыгнул. Громкий крик, шлепок, и вот он уже лежал в пяти метрах от Большого зала, с трудом пытаясь выровнять дыхание. Паника Гермионы усилилась. Она понимала, что ее шансы повторить подобный пируэт с каждой долей секунд сводятся к нулю. Даже Тео, который бежал перед ней, из-за своей секундной задержки с доспехами рисковал упустить последнюю возможность для прыжка и попросту впечататься в стену и сорваться вниз. Угол между лестницей и полом становился слишком острым. Нотт тоже это осознал и снова выругался. Им двоим оставалось только одно — менять свой маршрут вслед за чертовой лестницей. Едва они ступили на пол другого пролета, Тео схватил палочку и направил прямо на каменные ступени, по которым расталкивая друг друга поднимались монстры. — Бомбарда максима! Лестница разлетелась на тысячи кусков и с грохотом рухнула вниз вместе со всеми тварями, которые находились на ней. Высота там была относительно небольшая, порядка восьми метров, но Гермиона была убеждена, что ни одна живая душа не смогла бы выжить под огромными каменными обломками. А вот в том, были ли эти монстры живыми, Грейнджер уже не была так уверена. Она огляделась. У подножия разрушенной лестницы собралось полдюжины тварей. Они громко и надрывно кричали и стучали по стенам и полу. Досталось даже портретам, жители которых предусмотрительно перепрыгнули за соседние рамы. — Когда не надо, Макгонагалл шепот с задних парт слышит, а тут такой грохот ее даже не заинтересовал, — пробурчал Нотт, подкатывая рукава мантии и буравя взглядом огромные двери Большого зала. — Я наложила Силенцио на дверные петли, чтобы они не скрипели. Но, видимо, чары распределились по всей двери и теперь не пропускают звук совсем. — Не знал, что это заклинание может применяться на неживых объектах. Как ты узнала, что оно сработает? — А я не знала, что с помощью Редукто можно разорвать человека на куски. Как ты узнал, что оно сработает? — вопросом на вопрос ответила Гермиона. Ее действительно интересовал ответ, но девушка особо не расчитывала получить его. По крайней мере, точно не честный. — А я и не знал. «Лжец». Тео облокотился на перила и нахмурился. Он все еще смотрел на большие двери и, казалось, полностью растворился в своих мыслях, блуждавших где-то далеко от того места, где он сейчас находился. Даже истошный вопль инферналов, все еще толпившихся в коридоре у разрушенной лестницы, не вывел парня из этого состояния. Гермиона дважды попыталась позвать его, пока в итоге она просто не ткнула палочкой между ребер. В ответ на возмущенные комментарии слизеринца она молча кивнула вниз. Среди бледных, грязных и тощих тварей особняком держались несколько невысоких фигур. Это они кричали громче и надрывнее остальных. Их отличительной чертой был более человеческий вид: кожа была такой же мертвенно белой, но не стягивала их черепа, лопаясь в некоторых местах, в налитых кровью глазах еще было можно разглядеть зрачок, а раны на их телах выглядели совсем свежими и безумно жуткими — в них буквально можно было разглядеть торчащие поломанные кости и разодранные мышцы и внутренности. Но самой пугающей была их одежда — рваные окровавленные хогвартские мантии с эмблемой Когтеврана и красно-золотая квиддичная форма с гриффиндорским львом на груди. — Демельза, — дрожащим голосом пролепетала Гермиона. Робинс подняла на нее взгляд и издала мерзкий хрипящий вскрик. Грейнджер вздрогнула и почувствовала, как к ее глазам подкатили слезы, а в груди образовался ком, не позволявший нормально дышать. Ее затрясло, но она не могла оторвать взгляд от новообращенной. — Давай, Грейнджер, нужно убираться отсюда, — Тео мягко потянул ее за запястье, хотя сам все это время также неотрывно смотрел на гриффиндорскую охотницу внизу. Он махнул рукой Блейзу, который медленно поднимался с пола, цепляясь за выступы в стене. — Мы попробуем зайти через Восточное крыло. Предупреди… Пол задрожал, и все трое шестикурсников с опаской посмотрели вниз: обломки разрушенной заклятием лестницы подпрыгивали на каменном полу, а спустя миг один за другим взмыли ввысь, снова собираясь в свой первоначальный вид. Инферналы захрипели и, едва все ступеньки успели встать на свои места, побежали наверх, расталкивая друг друга. Блейз рванул в Большой зал, а Гермиона и Тео — в ближайшую дверь. Они сами не знали, куда бежали — коридор с единственной альтернативной дорогой к друзьям и преподавателям оказался битком забит живыми мертвецами. Как весь первый этаж и, вероятнее всего, подземелья. Они оббежали почти все нижние этажи замка, проверяя выходы, но каждый раз сталкивались с разными группами инферналов. Твари остервенело выламывали входные двери и с легкостью выбивали окна. Одно из них разлетелось на мелкие кусочки ровно в тот момент, когда мимо него пробегал Нотт. Стеклянный град с ног до головы окатил парня, свалив его с ног. Тео вскрикнул от боли — десятки, а может и сотни осколков впились в его кожу. Он с трудом перевернулся на спину, скрипя зубами, достал пятисантиметровый кусок стекла из ноги и потянулся за палочкой. Но Гермиона его опередила. Немного отстав от слизеринца во время бега, она быстро сориентировалась в ситуации и отправила в вылезающего из разбитой рамы инфернала несколько заклинаний. Монстр отлетел в конец коридора и тяжело захрипел. Грейнджер рванула к Тео, помогла ему подняться с пола и, не отпуская руку, потащила вслед за собой. Нотт, еще не пришедший в себя, особо не сопротивлялся и покорно следовал за гриффиндоркой, немного прихрамывая и отряхиваясь от осколков. — Почему он не поглотил твое заклинание, как те его приятели на стадионе? Гермиона не ответила. Она сама задавалась этим вопросом, но ответ найти пока никак не могла. Гриффиндорка укорила себя за то, что изучила так мало книг про инферналов и их особенности. Да, эта тема относилась скорее к программе седьмого курса, но Грейнджер с самого первого дня в Хогвартсе бежала впереди всех учебных методичек и штудировала куда более сложную литературу, чем сокурсники. — Куда теперь? — спросил Нотт, когда они преодолели еще одну развилку на шестом этаже. Он окончательно пришел в себя и снова оторвался на несколько метров вперед от гриффиндорки. — Нам нужно подняться как можно выше, например, в башню Гриффиндора или Когтеврана. Прятаться в классах смысла нет, там они нас быстро найдут. Гермиона с трудом перебирала ногами, боль в боку, груди и мышцах с каждым новым шагом ощущалась все сильнее и острее. И если Тео чувствовал себя относительно нормально для человека пробежавшего без остановки треть лестничных пролетов и коридоров Хогвартса, то гриффиндорке казалось, что она вот-вот выплюнет свои легкие. — Ну и капуша ты, Грейнджер, — усмехнулся слизеринец, притормаживая, чтобы дать возможность девушке поравняться с ним. — Поттеру и Уизли тоже вечно ждать тебя приходится? — Угонишься за вами длинноногими, — выдавила Гермиона, хватаясь за бок. — И вообще, скорость — не мой конёк. Если только скорость мысли. Тео снова усмехнулся и покачал головой. — Быстрый ум тебе не поможет в ситуации, где единственный способ спастись — бежать, — назидательно произнес он, после чего легко щелкнул девушку по носу и снова рванул вперед. Гриффиндорка фыркнула, но все же пыхтя последовала за ним. Поднявшись еще на два этажа выше, Гермиона остановилась и, тяжело дыша, осмотрелась. Коридор казался ей знакомым, но ошибиться было очень легко. Они немного оторвались от увеличившейся толпы преследователей, но, тем не менее, до их слуха все еще доносились хриплые вскрики инферналов. Времени было мало. — Грейнджер, я не знаю пароль от башни Гриффиндора, — недовольно напомнил Нотт, заметив, что девушка снова отстала. — Да и времени раздумывать над решением идиотских когтевранских загадок особо нет. — Я знаю место получше, просто помолчи. Она закрыла глаза и принялась ходить взад-вперед возле голой стены, что-то бормоча себе под нос. Ничего не происходило. Лишь шаги и вскрики монстров становились все громче. — Не хочу отвлекать тебя от столь важного занятия, как протирание дыры в каменном полу, но, может, мы все же пойдем куда-нибудь подальше от гребанных инферналов? Я, конечно, очень аппетитная персона, но ничьим ужином становиться не хочу. Гермиона смерила его раздраженным взглядом. Ее сердце бешено колотилось в груди, а мозг лихорадочно анализировал ситуацию. Она еще раз осмотрелась — коридор был верным. Значит, дело лишь в неправильной формулировке. Топот и хрип монстров становился все ближе. У ребят оставалось буквально полторы минуты до тех пор, пока они не появятся в зоне видимости. Нотт с опаской смотрел в пока еще пустой коридор за их спиной, но сбегать все же не собирался. Он повернулся и внимательно посмотрел на нее, по-прежнему крутившуюся возле пустой стены и что-то бормотавшую себе под нос. Уверенность, с которой это лохматое чудо совершало свои манипуляции, передалась и ему. Грейнджер пробовала еще раз. И еще. И еще. Но лишь на четвертой попытке дверь, наконец, появилась. Тео присвистнул, а на лице Гермионы заиграла самодовольная улыбка. — Добро пожаловать в выручай-комнату.