survivors

— Я не смогу помочь, если ты будешь дергаться, как ребенок в стоматологическом кресле, — раздраженно выдохнула Гермиона. — Не знаю, что это такое, и не уверен, что хочу знать, — буркнул в ответ Нотт, снова пытаясь усесться поудобнее на кушетке. Сразу, как дверь выручай-комнаты за ними закрылась, гриффиндорка заставила парня обработать все раны и царапины, но выяснилось, что несколько осколков на его лице раскололись в мелкую крошку, и вытащить их самостоятельно у Тео не вышло. Про себя Грейнджер даже была рада такому исходу — наблюдая за тем, как слизеринец пальцами ковырял ранку на своей переносице, пытаясь достать стекло, у нее начался нервный тик. — Либо ты занесешь инфекцию, либо загонишь его еще глубже, — сухо предрекла она, глядя как брюнет шипя и ругаясь крутится у зеркала. — Ни то, ни другое ни к чему хорошему не приведет. Нотта нудение гриффиндорки раздражало, но спустя двадцать минут самоэкзекуций он все же сдался и позволил ей помочь. Все, что они смогли найти — бинты, перекись и несколько пинцетов разного размера. Похоже, с медикаментами в выручай-комнате действовал почти такой же принцип, как и с едой — их не было. — Ты точно знаешь, что надо делать, Грейнджер? — опасливо спросил парень, когда Гермиона снова потянулась пинцетом к его лицу. — У тебя такое лицо, будто ты собираешься оторвать мне нос. На лице Гермионы появилась хитрая улыбка. Девушка угрожающе пощелкала своим «оружием» и несильно ущипнула парня за кончик носа. Тео посмотрел на нее с таким обескураженным видом, что гриффиндорка не смогла удержаться от смеха. — Мир не вынесет еще одного безносого слизеринца — покачав головой произнесла она. — Думаешь, Сама-знаешь-кто поэтому такой недовольный? — хмыкнул Нотт. — А мы с Блейзом предполагали, что ему просто не только нос в новом теле забыли прикрутить. Теперь уже Гермиона удивленно смотрела на рассмеявшегося слизеринца. Конечно, она ни раз слышала шутки про Волан-де-морта от друзей, но как-то не задумывалась о том, что слизеринцы тоже могут с легкостью их отпускать. Еще и такие, что называются «ниже пояса». Буквально. Она подумала о том, что Фред и Джордж были бы в восторге, если бы услышали это. «Может, он имел ввиду совсем не это. А, например…» Гермиона покраснела от осознания того, что ничего приличного в голову ей совсем не лезло. Ее смущенный вид позабавил Тео еще сильнее, он засмеялся во весь голос. — Не дергайся, — предупредила гриффиндорка, стараясь скрыть своё смущение, и аккуратно достала еще один осколок. Парень зашипел, но все же усидел на месте. Хотя от ругательства не удержался. — Знаешь, я бы давно закончила со всем этим, если бы ты не был таким упрямцем и позволил помочь сразу. Боль не смогла испортить хорошее настроение Теодора, поэтому в ответ на, по его мнению, занудную реплику Гермионы, он издал глубокомысленное «бе-бе-бе». — Мерлин всемогущий, — вздохнула девушка. — Сколько тебе лет? Пять? Парень показал ей язык, но не успел ничего ответить, потому что гриффиндорка достала очередной осколок. Слизеринец ойкнул, но в этот раз все же обошелся без ругательств. На самом деле, боль была вполне терпимой. Примерно такой же, как и от ссадины на ноге — Тео не стал напоминать о ней Гермионе и сам наложил пару рун, которые вычитал когда-то в одной из книг из домашней библиотеки Ноттов. Гриффиндорка с самым сосредоточенным и серьёзным видом снова склонилась над ним с пинцетом в руках. Видимо, в ране остались совсем маленькие осколки, потому что девушка приблизилась к слизеринцу настолько близко, что он мог разглядеть ее лицо в мельчайших подробностях. Он заметил, как маленькая морщинка пролегла на ее переносице от напряжения и сосредоточения. И как несколько капель пота медленно потекли по ее лбу и вискам. Он даже смог разглядеть свое отражение в ее глазах и задумался, видел ли когда-либо столь необычный и глубокий шоколадный оттенок радужки. У него тоже были карие глаза, но совсем другие — с более мягким янтарным отливом (Блейз вообще как-то назвал это цветом дорогого виски, и Тео такое сравнение очень даже понравилось). — Остался последний осколок, — негромко объявила Грейнджер. — Постарайся не дергаться, он совсем крошка. Она приблизилась к парню еще ближе и свободной рукой приподняла его голову к ближайшему источнику света в виде настенного фонаря. Тео почувствовал на лице ее теплое дыхание и невольно уставился на ее губы — тонкие и немного обветренные из-за первых ноябрьских морозов. — Ну же, — едва слышно пробормотала она. — Иди-ка сюда, малыш. От волнения и напряжения она несильно прикусила нижнюю губу, а парень вдруг испытал странное желание принять призыв гриффиндорки на свой счет. От ее близости ему стало очень душно. Кожа под ее рукой на щеке горела, как от ожога. Нотт вцепился пальцами в кушетку, как за последний якорь, способный удержать его от глупости. Он сделал глубокий вдох, чтобы привести себя в чувство, но тут же понял, что лишь усугубил ситуацию. В нос ударил терпкий запах грейпфрута — похоже, так пах ее шампунь. У него закружилась голова. — Где ты научилась всему этому? — с легкой хрипотцой в голосе спросил он в попытке отвлечься от навязчивых мыслей. — Мои родители — дантисты, они людям зубы лечат. Сейчас у них частная клиника, а когда я была маленькой, работали в обычной больнице. Я часто там болталась после школы, донимала других врачей вопросами, дома читала много книг… — она притихла и через секунду с победоносным видом показала парню пинцет с зажатым внутри двухмиллиметровым осколком. — Попался! Гермиона улыбнулась и довольно осмотрела свою работу. Ей удалось вытащить все стекло, но никаких микстур и мазей для заживления ранок выручай-комната не предоставила. Девушка была уверена, что небольшие шрамы у слизеринца все же останутся. — Не думала построить карьеру целителя в Мунго? — с максимально беззаботным видом поинтересовался Нотт, потирая затекшую шею. Наваждение, которое его обуяло, исчезло также быстро, как и появилось. Хотя щека парня все еще полыхала. — У тебя может неплохо получиться, только носы пациентов оставь в покое. Гермиона с улыбкой покачала головой. Она взяла с полки небольшое белое полотенце, намочила его под холодной водой и снова подошла к брюнету. — В детстве мне нравилась идея пойти по стопам родителей, — ответила она, аккуратно вытирая кровь и грязь с его лица. — Но сейчас не думаю, что я хочу этого. — Чего же ты хочешь, Грейнджер? Ее рука с мокрым полотенцем замерла на лбу парня. Гриффиндорка внимательно посмотрела в его глаза и уверенно сказала: «Ты не поймешь». Она, действительно, верила в это. С губ Нотта сорвался смешок. — С чего ты взяла? — Ты — слизеринец, — просто ответила она, пожав плечами, словно этого факта было достаточно, чтобы все объяснить. — Ты меня не знаешь, Грейнджер. Теперь уже Гермиона не смогла сдержать усмешку. Будучи ребенком она, действительно, думала о том, чтобы посвятить жизнь врачебному делу. Но сейчас она мечтала посвятить карьеру восстановлению социального неравенства в магическом обществе. И мысль о том, что кто-то, вроде Нотта, сможет понять проблемы угнетения домовых эльфов или гоблинов, казалась максимально фантастической. Несколько секунд они буравили друг друга взглядами, пока в итоге гриффиндорка не отступила. Объявив парню, что она с ним закончила, она принялась разминать затекшее плечо, правда, боль, вспыхнувшая в нем, не позволила ей даже поднять руку вверх. Операция, пусть и недолгая доставила ее вывиху мало приятных ощущений. Хмуря лоб, Тео немного неуклюже встал с кушетки и молча подошёл к девушке, на ходу доставая из-за пояса палочку. Гермиона с недоумением смотрела на него, но задавать вопросы не спешила. По-правде, она не была уверена, что Нотт вообще на них ответит, уж больно серьёзным и даже суровым он выглядел. Избегая любопытного взгляда гриффиндорки, Тео едва ощутимо прижал палочку к ее плечу и одними губами произнёс: «Эпискей». Сустав с негромким хрустом встал на место, и Гермиона вскрикнула. Через пару секунд боль утихла, лишь немного пульсируя там, где раньше был вывих. Девушка попробовала покрутить рукой — никаких болевых ощущений. — Услуга за услугу, Грейнджер. Он с самодовольной ухмылкой спрятал палочку обратно за пояс и прошел в другой конец выручай-комнаты, где с тяжелым вздохом повалился на небольшой серый диван. Несколько минут ребята просидели в тишине, каждый в своих размышлениях. — Что будем делать дальше? — наконец, не выдержал Нотт. Гермиона вздохнула: «Я не знаю». Она и вправду не знала ответ. Все их друзья находились в Большом зале, а по всему пути до него уже разбрелись десятки голодных инферналов. Под рукой не было ни мантии невидимки, ни каких-то других предметов или приспособлений, способных помочь пересечь весь замок незамеченными. Даже если у нее получится наложить дезиллюминационные чары, Грейнджер не была уверена в том, что монстры не почувствуют их запах. — Ну раз даже у мисс-всезнайки нет плана, то мы — точно не жильцы. Гермиона почувствовала раздражение. Она не была уверена, было ли дело в тоне, с которым слизеринец произнес эту фразу или слове, которым он ее называл. Грейнджер ненавидела это прозвище. Оно напоминало ей о годах в маггловской школе и первых месяцах в Хогвартсе, когда буквально каждый вокруг считал своим долгом отбросить пару насмешек в адрес эрудированной девочки. Сейчас она редко слышала это пренебрежительное обращение в свой адрес, наверное, поэтому оно так и резануло ей слух. — Если бы не ваша слизеринская хамоватость и наплевательское отношение ко всем правилам и запретам, никакой бы план и не понадобился! Тео засмеялся во весь голос. Его звонкий заливистый смех эхом пронесся по полупустой выручай-комнате. — Тебе ли говорить мне об этом, Грейнджер?! Гермиона покраснела. Он ее подловил. — Все, что я делала — я делала для того, чтобы помочь своим друзьям и спасти невинные жизни! А чем руководствовался ты? Желанием покурить посреди ночи? И к чему это привело? — Нимб голову не давит, святоша? — с нескрываемой иронией в голосе спросил слизеринец. Он встал и в несколько широких шагов преодолел расстояние между ними. От неожиданности девушка резко отпрянула от него и вжалась в стену. — Просто напомню, Грейнджер, ни я, ни Блейз тебя на нашу прогулку не приглашали и, уж тем более, силком не тащили. Ты сама решила, что вправе совать нос в чужие дела, — Тео усмехнулся и провел руками по волосам, словно не придумав, куда их деть. — Может, если бы не ты, мы бы с Забини успели вернуться в Большой зал до того, как эти твари прорвались в замок. А может и вовсе ничего такого бы не случилось. На секунду он замер, а затем сделал еще один шаг к Гермионе и немного резковатым движением приподнял ее подбородок вверх. — Все эти годы я думал, что все ваши беды происходили из-за гребанного Избранного, — негромко, почти шепотом произнес он, смотря прямо в глаза девушки. — А что, если, на самом деле, магнит для неприятностей — это ты, Грейнджер? Гермиона опешила от его слов, как от пощечины. К горлу подкатил ком. Но она все же смогла ответить ровным и уверенным голосом. — Все наши беды происходили по вине только одного человека. И ты прекрасно знаешь его имя, Нотт. С губ Теодора снова сорвался смешок. Он убрал руку от лица девушки, но с места не сдвинулся, продолжая буравить ее пронзительным взглядом. Гриффиндорка ответила ему тем же. — Ребята, мне кажется, мы не вовремя. Может зайдем позже? Спорщики обернулись на звук веселого мужского голоса. В дверях выручай-комнаты стояли Блейз, Гарри, Дин и Полумна. Они с удивлением и даже каким-то неверием смотрели на прижимающуюся к стене парочку, словно воочию увидели одну из тех тварей, о которых писали в «Придире», вроде морщерогого кизляка или наргла. — Дайте угадаю, — все тем же насмешливым тоном продолжил Забини, указывая на них своим длинным пальцем, — это совсем не то, о чем мы подумали? На его лице расплылась кривая хитрая улыбка, от которой Гермионе отчего-то захотелось провалиться сквозь землю на месте. Тео одарил друга не самым приличным жестом, но от гриффиндорки все же отошел и снова вернулся на диван. — И какого соплохвоста вы тут делаете? — спросил он, вскидывая бровь. — Как вы вообще нас нашли? — По запаху извергаемых тобой феромонов, — хохотнул Забини. Он вместе с Дином помогал Гарри усесться на кушетку, на которой еще около получаса назад Гермиона латала Нотта. — Гарри, ты ранен? — Грейнджер, наконец, смогла побороть ступор и смущение и кинулась к другу, с ужасом осматривая его пропитанную кровью ногу. — Нет, Грейнджер, у нас с Томасом просто так возникло непреодолимое желание пронести Избранного на руках через половину замка, — саркастично протянул Блейз, усаживаясь в кресле напротив Тео, предварительно отвесив ему приветственный подзатыльник. Гермиона закатила глаза и снова повернулась к Поттеру, ожидая нормальных объяснений. — Шкаф у Флитвика в кабинете немного тяжеловат оказался, — слишком веселым для сложившейся ситуации голосом сказал Гарри. — Ерунда, там пара царапин, Гермиона. Но девушка уже слушала его вполуха, лихорадочно вспоминая все инструктажи по оказанию медицинской помощи, которые когда-либо в жизни слышала или читала сама. Она кинулась к небольшому белоснежному шкафчику со стеклянными дверцами и достала оттуда перекись и несколько рулонов бинта. — Снимай штаны, Гарри! — не терпящим споров тоном приказала она. — Хотя знаешь, Тео, похоже, все-таки это были не твои феромоны, — снова засмеялся Блейз, с легкостью игнорируя, суровый взгляд, которым его одарила гриффиндорка. Несколько минут Поттер упрямо наотрез отказывался выполнять требования подруги, пока она не достала из кармана палочку и не пригрозила вырубить Избранного, а заодно и всех остальных Ступефаем. Красный от смущения Гарри все же разделся и прикрылся небольшим пледом, стараясь не замечать шутки слизеринцев и смех Дина и Луны с другого конца выручай-комнаты. Пока Гермиона осматривала его рану, парень принялся пересказывать все, что произошло в Большом Зале. Блейз комедничал и вставлял в его рассказ свои комментарии, как первоочевидец, или просто изображал инферналов, хрипя и тяжело дыша. Когда Гарри рассказал, как монстры прорвались сквозь защитные чары и кинулись на нескольких студентов, Забини вскочил с места и с жутким воплем бросился на Нотта, повалив его на пол вместе с диваном, на котором он сидел. Ругательства и проклятья Тео утонули в громком смехе всех, кроме Гермионы, которая совсем не понимала, как можно смеяться над ситуацией, в которой буквально пару часов назад погибли дети. — Непонятно, почему портал не сработал как надо, — пробормотал Поттер, заканчивая рассказ. К этому моменту Грейнджер успела полностью обработать его рану и зафиксировать ногу эластичными бинтами. Перелома, вроде, не было, но Грейнджер не была экспертом в колдомедицине и не умела сканировать людей, как маггловский рентген-аппарат, а потому просто решила перестраховаться. — Скорее всего, потому что мы аппарировали вне круга, расчерченного профессором Макгонагалл, — задумчиво отозвалась со своего кресла Луна, кутаясь в голубой флисовый плед. — Даже если она успела расширить зону действия портала, работа таких сложных чар быстро исчезает без магической поддержки. — Хорошо, что нас не расщепило вообще, — выдохнул Дин, хмуря лоб. Он устроился за небольшим круглым столом и, взяв у Гарри карту Мародеров, внимательно ее изучал, стараясь найти остальных потеряшек и более менее чистый от инферналов путь к ним. Судя по его лицу, ситуация складывалась, мягко говоря, не лучшим образом. Тео молча закурил, лежа прямо на полу у опрокинутого Блейзом дивана. Забини сидел рядом, уткнувшись лицом в колени. На миг Гермиона даже подумала, что парень задремал, пока он не подал голос, не поднимая головы. — Так, и каков план? — Для начала — найдем всех остальных, — безапелляционно заявил Гарри, вскакивая с кушетки и хромая к Дину. Томас закивал и быстро повел длинным пальцем по карте. — Невилл и Лаванда неподалеку от Астрономической башни, прячутся в одном из кабинетов профессора Синистры. Рон на пару этажей ниже, но, видимо, пытается найти кого-нибудь, его точка постоянно перемещается. Скорее всего, он скоро встретится с ними. Дорога туда почти свободна, твари так высоко еще не забрались. Но все же лучше поторопиться и сделать небольшой крюк, через вот этот коридор. Гермиона, Луна и слизеринцы подошли к парням и с задумчивым видом уставились на карту. — Малфой и Симус — в восточном крыле, — продолжил Дин, скользя пальцем по нарисованным коридорам замка. — Вообще, они далековато друг от друга, но, в принципе, если получится незаметно пройти через проход за портретом Персиваля Пратта, то большую часть инферналов можно миновать. Но действовать все равно придется очень тихо и быстро. — Раздери меня гриндилоу, эти твари уже просто повсюду! — воскликнул Тео, усаживаясь на соседний от Дина стул. — Как вы предлагаете пройти мимо них незаметно? Гарри бросил довольный взгляд на Гермиону, но та лишь покачала головой. — Мантия не поможет. Инферналы прекрасно ищут жертву по запаху. Если бы только мы могли достать из запасов Слизнорта немного сушеного дуриана или ещё чего-то такого же пахучего, чтобы перебить наш естественный запах. — У меня есть несколько навозных бомб, — довольно отозвался Блейз, доставая из кармана мантии пару небольших шариков. — Аромат не хуже, чем у дуриана! — Теперь понятно, почему мои сигареты постоянно воняют дерьмом, — возмущенно воскликнул Нотт, с отвращением отбрасывая недокуренную самокрутку в большой цветочный горшок на полу. — Я думал, это Дафна на меня какую-то порчу навела за ту шутку на прошлой неделе, а это ты их носишь в одном кармане с прессованным навозом! Забини усмехнулся и спрятал бомбы обратно в мантию. Дин снова быстро заводил пальцем по карте. — Пэнси и Джинни в самом низу, неподалеку от гостиной Пуффендуя. Там ситуация самая сложная, потому что все коридоры от Большого зала до туда буквально кишат инферналами. Судя по всему, девочки заперлись в одном из старых кабинетов, но долго им там не высидеть. Лучше бы им выбираться оттуда и как можно быстрее. — Я пойду за ними, — решительно заявил Поттер. Луна покачала головой. — Ты едва можешь нормально ходить, Гарри. Лучше бы тебе вообще остаться здесь. Парень фыркнул: «Ещё чего!» — Тогда поступим так, — Тео оперся обеими руками об стол. — Ты и Лавгуд пойдете наверх к Астрономической башне. Это самый чистый и быстрый маршрут отсюда, раз уж тебе, Потти, так хочется погеройствовать. Гарри закатил глаза, но все же согласился, и Нотт продолжил. — Томас, ты, как я понял, знаешь, где висит тот портрет Пратта, — Дин кивнул. — Значит, пойдешь в восточное крыло. Блейз, ты с ним, чтобы этот гриффиндорский засранец не удумал оставить там Драко. — Ты был бы не против такого расклада, — ухмыльнулся Забини. — Поэтому за ним пойдешь ты, а не я, — Тео опустил взгляд на карту и тихо добавил, — да, и Пэнс не хочется расстраивать. Ухмылка Блейза стала еще шире, а темно-карие, почти черные глаза загорелись хитрым блеском. Теодор, если и не увидел этот прожигающий взгляд приятеля, то явно почувствовал на себе. Он глубоко вздохнул и устало потер бровь. Средним пальцем. Забини громко закашлял, пытаясь скрыть смешок. Потом, правда, кашель стал настоящим, потому что парень подавился то ли слюной, то ли воздухом. Тогда уже и Нотт не смог скрыть смешка. Остальные ребята странности в поведении слизеринцев не заметили или просто не подали виду, продолжая изучать карту и искать более-менее чистый путь к друзьям. Лишь Луна заботливо постучала Блейзу по спине и, убедившись, что с ним все в порядке, также вернулась к делам. — До гостиной Пуффендуя можно срезать путь через портрет Джиффорда Аббота, — предложила Гермиона. — Правда, придется сделать большой крюк до него через почти все южное крыло… — Ты останешься здесь, Грейнджер, — резко оборвал ее Нотт. Гермиона, как и все остальные собравшиеся за столом, уставилась на него в недоумении. — Боишься идти с магнитом для неприятностей? — со смешком спросила она и тут же пожалела — теперь все взгляды были прикованы к ней. Глаза Блейза снова заблестели и забегали от гриффиндорки к другу и обратно, заставляя девушку покрыться легким румянцем. Но прежде, чем Забини успел открыть рот, заговорил Тео. — Ты будешь нужна, если кто-то из этих придурков ранен. Ты же у нас потомственная целительница… Дантистка или что-то вроде того? Да и таскаться толпой по самым набитым инферналами коридорам как-то совсем глупо. А ты же у нас не глупая девочка, верно? Последнюю фразу он произнёс самым снисходительным тоном, который обычно используют, чтобы что-то втолковать несмышленным малышам. Это вызвало в гриффиндорке бурю негодования. Но еще больше ее разозлил тот факт, что в его словах, действительно, присутствовал здравый смысл. В поисках поддержки девушка посмотрела на Гарри, но тот лишь пожал плечами и негромко, но уверенно пробормотал: «Он прав, Гермиона». Нотт широко улыбнулся, очевидно, до ужаса довольный своей победой. Гермиона покраснела еще сильнее и вдруг почувствовала сильное, почти непреодолимое желание прописать слизеринцу по его наглой физиономии, чтобы стереть с нее это отвратительно самодовольное выражение. От досады она со всей силой стукнула ладонью по деревянному столу. Ребята снова с удивлением уставились на гриффиндорку. Все, кроме одного. — Второй раз я тебе вправлять плечо не буду, Грейнджер, — весело предупредил ее Тео, поднимая в девушке новую волну гневных эмоций. Гарри попытался было успокоить подругу, но она его почти не слушала. Не в силах усидеть на месте она, как фурия, кружила по выручай-комнате. От одной мысли о том, что придется сидеть здесь одной в полном неведении и просто ждать, ей хотелось лезть на стену. — Раз так, то на правах целителя я запрещаю вам двоим — она указала на Тео и Гарри, — тоже идти туда. Вы ранены, да и таскаться толпой по забитым инферналами коридорам в вашем состоянии совсем неуместно, — девушка скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на слизеринца. — Если ты мне не сказал про свою ногу, это не значит, что у меня нет глаз, Нотт. Тео закатил глаза и глубоко вздохнул, но возражать не стал. Никто не стал. Видимо, Гермиона выглядела немного пугающе, ее волосы растрепались еще сильнее, а глаза опасно блестели. — Отлично. А теперь послушайте меня. Я не буду сидеть здесь и ждать непонятно чего. Во-первых, при серьезных ранах я все равно не помощник без нормальных медикаментов. А со всем остальным, вроде обработки ссадин и наложения бинтов, вполне сможет справиться абсолютно любой человек. Гриффиндорка прервала свою речь, сделав несколько глубоких вздохов. Она едва успевала нормально дышать из-за того, что говорила слишком быстро. А ее лицо из-за недостатка кислорода и избытка эмоций раскраснелось еще сильнее. — А во-вторых? — подсказал Тео. В его глазах явственно читалось любопытство. Он явно не ожидал, что Гермиона так остро воспротивится его идее. И, похоже, ему это даже понравилось. — А во-вторых, пошёл ты к черту, Нотт, — гриффиндорка тряхнула волосами и снова подошла к столу, разворачивая карту к себе. — Выдвигаемся все вместе. Разговор закрыт. Тео широко улыбнулся. Ему, определенно, это нравилось.