Моя дорогая Т/и.
Наконец пришло время, когда ты стала совсем взрослой. Теперь в твоём распоряжении будет, как тебе известно, одна из наших винокурен и на твои плечи ложиться большая ответственность. Помни, что не смотря на это ты вольна жить так как посчитаешь нужным. Ты всегда можешь прийти ко мне и просить о помощи. Милая Т/и, я так рада, что видела как ты росла, как бежала ко мне ещё совсем маленькой девочкой. Думая обо всём, через что ты прошла, я уверена, что твой отец был бы невероятно горд своей малышкой. Возможно, ты смутно его помнишь, но он правда очень дорожил тобой. Говорил мне: «Моя Т/и самая чудесная из всех, кого я знаю». Мне жаль, что я не смогу попасть на твоё день рождения. Ты знаешь нашу матушку, она мне не позволит избежать командировок. Но я обязательно приеду через два месяца и привезу тебе всё, что ты захочешь. Только ты обязательно напиши и отправь мне ответ как можно скорее. Моя милая Т/и, остерегайся матери пока меня не будет. В последнее время эта женщина неспокойна и взвинчена. Не знаю что её так разозлило, но отыгралась она на наложниках так, что кого-то вынесли в гробу. Прошу тебя, не делай глупостей и поддерживай образ, который мы с таким трудом создали вместе. Если что-то случится и ты будешь в растерянности, сообщи мне и я сделаю всё, чтобы вернуться уже на следующее утро. Ах, снова затянула с нравоучениями и беспокойством. Мне не стоит забывать какая ты у меня сильная и волевая Т/и. За сим прощаюсь и стараюсь как можно быстрее закончить с делами в командировке. Вечно любящая свою младшую сестрёнку, Лилия Като. В глазах мелькнули непрошенные слёзы и прижимая конверт к груди, девушка скорее закрыла их и отвернулась к окну. — Возвращайся скорее, — шепчет Т/и открывая глаза и вновь немного напряжённо всматривается в даль — Только бы тебя не украла Снежная Королева. Сколько она себя помнила, самой странной для неё сказкой была именно Снежная Королева. В их холодном краю бушующая зима была частым гостем и потому всякий раз, как шальная снежинка попадала в глаз, Т/и с испугом думала: «Только не осколок!» Когда сестра прочла эту историю в первый раз, юная Като с ужасом представила, как их матушка внезапно обратится злым троллем или Снежной королевой и вонзит ей в сердце и в глаза осколки проклятого зеркала. Тогда она будет обижать Лили и остальных и останется совсем-совсем одна. Это так сильно напугало Т/и, что девушка отказалась спать одна и даже не выходила на улицу какое-то время. Лишь спустя время, когда они вновь сидели у огня, девочка повернула голову в сторону сестры, которая с увлечением рассказывала о Снежной королеве вновь: — …Это роятся белые пчелки! — голос у сестры всегда был ласковый, спокойный. Особенно когда она рассказывала сотни и сотни сказок перед сном. Т/и хорошо помнила как нежные руки укрывали её потеплее или прижимали к себе, спасая от очередного кошмара. — Лиль, — тихо зовёт девочка и пододвигается ближе — А если в меня попадёт осколок? — Даже если когда-нибудь в тебя попадёт осколок, я найду способ уничтожить его навсегда, — серьёзно отвечала старшая Като и целовала Т/и в макушку — Почему ты так испугалась осколка? — Потому что мы с мамой похожи… Я не хочу быть как она, — поджимает губы юная Като и прижимается к сестре, утыкаясь носом в её мягкую ночную рубашку — Я боюсь стать как она. — Ты никогда ею не будешь, родная, — спокойно возражает Лилия — Ты не она. Да, возможно волосы, глаза и черты лица схожи, но ты в отличие от неё знаешь что такое любовь и доброта, боль и страх, нежность и дружба. Т/и, ты не она. Ты мудрее и человечнее. Девушка не может сдержать нежной улыбки. Конверт она прячет в ящик стола с двойным дном и переводит взгляд на часы. Уже почти семь. Время, когда она должна вставать и готовится к новому трудовому дню. На день рождения соберутся женщины из богатых семей. Уже это невероятно напрягает и заставляет девушку чувствовать злость. Большинство приглашённых придут только из-за статуса семьи Като, а приторность и фальшь Т/и почти не выносила. Держать авторитет и играть роль которую они тщательно прорабатывали с сестрой — прямая обязанность. В то время как Лили строит из себя хладнокровную наследницу-садистку, роль Т/и заключена в разбалованной и развязной жестокой «младшенькой Като». Такие маски они примеряли на себя по той причине, что иначе их убила бы родная мать. Одна из самых жестоких в семье Като, способная убить даже собственного ребёнка, если он родился мальчиком. В детстве они с сестрой настрадались достаточно, чтобы скрывать искренность и доброту от всех, кроме самых близких и дорогих им людей. Для высшего общества чета Като — жестокие ублюдки, не знающие милосердия. И только работники поместья или те, кому можно доверять, знают о совсем иной стороне прямых наследниц рода. Разумеется, не все из приглашённых такие. Например Шимизу Киёко, директор нескольких модных домов. Или Хитока Ячи, успешный графический дизайнер и глава собственной фирмы. Таким же хорошим человеком можно было бы назвать Юкиэ Широфуку, врача-диетолога. Они так же добры, мудры, а самое главное человечны. Никогда эти женщины не позволяли себе и другим по-настоящему жестоко наказывать своих мужчин. За что разумеется платили косыми взглядами и насмешками со стороны. Были ещё такие же приятные и честные аристократки, но к сожалению в их мире из высшего света преобладали именно избалованные, лживые и лицемерные личности. — Госпожа Като, — внезапно слышится короткий стук в дверь и женский голос за дверью — Вы уже проснулись? — Да, — поднимает уголки губ Т/и и накинув на плечи тёплую шаль, добавляет — Входи, Аои. В комнату вошла женщина 30 лет. Рыжие пряди собраны в косу, а зелёные глаза светятся почти материнской нежностью. Главная управляющая как всегда одета с иголочки, в брючный костюм и готова к работе. Аои Окадзаки никогда не разрешала себе вольностей, даже после просьбы самой девушки, обращаться к ней неформально. Она кланяется Т/и, позволяя себе несколько сдержанную улыбку. — С добрым утром, госпожа Т/и. — С добрым утром, Аои. Полагаю всё уже готово? — Разумеется. Отправляйтесь в ванну, приводить себя в порядок. «Привести себя в порядок» заняло целых четыре часа. Т/и даже перекусить не успела, потому как пришлось торопиться то на макияж, то на укладку. Смотря на себя в зеркало, девушка невольно замирает, любуясь собой. Её образ походил на богиню, спустившуюся с небес. Но все, кто был за пределами отметки «близкие и люди поместья», думали лишь о новых кровавых расправах такого прелестного на первый взгляд, создания, как она. Жестокость, с которой Т/и якобы обращалась с людьми ходила жуткими легендами, как среди простого народа, так и среди аристократок. — Госпожа, обед стынет, — подмечает управляющая и улыбается — прекрасно выглядите. — Благодарю, — кивает девушка и наконец идёт по длинным коридорам особняка, богато украшенным и напоминающий прекрасный дворец. Слуги вежливо приветствуют свою госпожу и она отвечает им тем же — Аои, что у нас на… Кхм, обед? — Как и обыкновенно здоровая и сбалансированная пища. Но из-за того, что у Вас сегодня день рождения, я попросила повара уделить внимание сладостям. Т/и была очень и очень голодна, поэтому, когда они наконец спустились в столовую, больше напоминающую настоящий пиршественный зал, не сразу обратила внимание на отсутствие своих спутников. Обыкновенно они и завтракали, и обедали, и ужинали втроём. А сейчас из-за подготовки они видимо лишь пообедают, потому как ужин обещает быть напряжённым… — Где мужчины? — спрашивает юная Като, поглядывая на Окадзаки, которая видимо лишь сейчас вспомнила о вечных спутниках госпожи — Ожидают в своих комнатах, госпожа Като. — Позови скорее. Этих мужчин Т/и «подарила» сестра. Если быть точнее, они проходили подготовку под её руководством в тайне от их матери и были отданы в качестве телохранителей и самых ближайших помощников. Ох, сколько крика было, когда юную Като обнаружили несовершеннолетней в объятиях мужчин. Зато, с того момента никто бы не удивился выходке наглой богатенькой стервы их семьи Като, потому сёстры остались очень довольны результатом. — Доброго утра, госпожа Като, — приветствуют девушку нестройный хор голосов В столовую вошли три её самых верных друга. Те, с которыми её обнаружили в объятиях несколько знатных дам. Первый — Савамура Даичи. Стройный, широкоплечий юноша с серьёзными чёрно-коричневыми глазами. Можно было смело назвать его лидером среди их трио. Надёжный, смелый и предусмотрительный и хотя временами занудный, каждый знал что за таким человеком — как за каменной стеной. Второй — Асахи Азумане. Самый сильный и выносливый, с лёгкой щетиной и немного волнистыми волосами. Способный уложить на лопатки даже такого способного бойца как Т/и. Его доброта, преданность и честность невероятно подкупали, возможно именно поэтому почти все в особняке были рады провести с ним время. Третий — Сугавара Коши. Самый расчётливый и мудрый. Он несколько выделялся среди спутников Т/и своей изящностью и волосами, по цвету напоминавшие серый агат. Он славился своей решимостью и осторожностью в выполнении приказов, потому ему можно было доверить почти любое поручение. Ни одно дело не приходило в исполнение пока о нём не выскажется Коши. Разумеется Аои уже «поиздевалась» над юношами. Она заставила их одеться как можно более привлекательно и даже уложила им волосы. Не смотря на то, что Окадзаки рядом с мужчинами была несколько груба, к этим троим она настолько привыкла, что порой защищала перед гостями, если юной Като не было рядом. — Неужели Аои так поиздевалась над вами? — улыбается Т/и своей же колкости. Она знала, что это нисколько не заденет ни одного из них. — Выглядите обворожительно, — нежно улыбается Коши, игнорируя колкость со стороны госпожи и целует протянутую руку — Как и всегда. — На сегодня у нас много дел? — уточняет с улыбкой Т/и пока Даичи и Асахи повторяют жест Сугавары — На сегодня все Ваши дела отменены, госпожа Като, — мгновенно ответила управляющая и подняла уголки губ — Сегодня и так тяжёлый день. Лёгким жестом, Т/и приглашает спутников сесть и наконец насладиться вкусной едой. Они смеются, переговариваясь о всякой чепухе и иногда получают строгий взгляд от управляющей. Но разумеется не обращают на это особого внимания. Окадзаки всё равно слыла в особняке как «зануда-секретарь». Вот только даже Аои не может сдержать нежной улыбки, глядя на идиллию, воцарившуюся в столовой. Про себя женщина почти умоляет, чтобы эта картина всегда-всегда оставалась перед глазами. Госпожа Т/и далеко не всегда была такой счастливой как сейчас. Пусть же улыбка не угаснет на нежном лице её госпожи… — Наконец-то настало твоё совершеннолетие. Волнуешься? — спрашивает Даичи слегка ослабляя галстук на шее — Немного, — признаётся девушка, делая глоток ароматного кофе — Меня больше волнует письмо сестры. Кажется, мама что-то замышляет. Она просит быть осторожной, а значит намечается вагон и маленькая тележка проблем. Не расслабляться. Мужчины кивают и ободряюще улыбаются: — В любом случае сегодня ты можешь отдохнуть, Т/и, — подмечает Савамура и немного таинственно улыбается — Мы тут скинулись тебе на небольшой подарок. Даичи достает из кармана небольшую коробочку. Она бархатная, почти бордового оттенка. Открыв её, Т/и издаёт тихий вздох восхищения и тут же примеряет его. Кольцо подходит идеально по размеру и сияет чёрным камнем. — Какая прелесть… Это обсидиан, да? — украшение покоится на пальце, сверкая как море в самую безлунную и беззвездную ночь — Оно очень дорогое… Как вы его достали? — Связи, — улыбается Коши и серьёзно добавляет — Мы всегда будем рядом. Не бросим тебя. Это — знак нашей преданности тебе, Т/и. — Спасибо. Я буду носить его как можно чаще. А между тем разговоры заходят о более серьёзных вещах. И в первую очередь это подарки. В день восемнадцатилетия, женщины из высшего общества, готовят молодой девушке подарки в виде нескольких мужчин. Разумеется число и внешний вид дотошно обсуждается всеми приглашёнными. Т/и погружается в раздумья. Наверняка прибывшие в особняк мужчины не будут довольны тем, что их привели к одной из самых жестоких аристократок. Так же, нужно учитывать и тот факт, что их готовили к встрече с ней достаточно строго, чтобы осталось множество ран, как у покорных, так и у буйных. — Сегодня тебе приведут в подарок наложников, — подмечает Асахи, с аппетитом хрустя салатом. Как кролик, ей-богу — что намерена предпринять? — Когда гости разъедутся, то нужно будет обработать им ранения и хорошенько накормить. Подготовьте их комнаты и поговорите на счёт заключения нашего с ними договора. Напомню, что вашей основной задачей является отыграть роли загнанных в угол и терзаемых жестокостью юношей. Всё должно выглядеть так, будто я та ещё обольстительница. Но не переигрывайте, — раздаёт указания Т/и с аппетитом приступая к дюбимым десертам — Так же хочу отметить, что раз в моём распоряжении винокурня, необходимо завтра или послезавтра наведаться туда. Ах, да. Матушка не сможет приехать на день рождения, поэтому сегодня я «делаю что хочу». — Будет исполнено, — улыбается Даичи — Всё будет в лучшем виде, уверяю.***
Вечер обещал быть жарким. Во всех смыслах. Даже день рождения младшей Като, та ещё арена для сражений. Это понимают все кто хоть как-то связан с аристократией и потому приходится потрудиться, чтобы все выглядело безукоризненно и презентабельно. Остаток времени провели в спорах и рассуждениях о возможных казусах, которые следовало бы избежать или вовсе какие «шалости» будут уместны. Наконец, время подходит к шести. Т/и меняет наряд на более откровенный, готовясь к долгой актёрской игре и отдаёт последние распоряжения слугам. Гости уже начинают потихоньку собираться, от того их следует скорее поприветствовать. — Вы готовы? — девушка спрашивает не столько потому что действительно волнуется за спутников, сколько для того чтобы успокоится самой. — Разумеется. Всё хорошо, не волнуйся. Мы знаем свои роли и всё сделаем, — обещает успокаивающе Коши и легко касается плеча своей госпожи. Гости всё прибывают и прибывают. Они дарят подарки, приторно улыбаются и поддакивают Т/и почти во всём, даже если она улыбаясь заявляет о откровенной глупости или пошлости. Гостиная заполнена аристократками. Некоторые со своими измученными спутниками, а кто-то один. Сидя на диване в объятиях Асахи Т/и чувствовала себя невероятно защищённой. Подле её ног расположились Сугавара с Савамурой, иногда поглаживая худые коленки. Ведя себя как самые послушные псы. Их роли — садистка-развратница хозяйка и мазохисты-слуги. И хотя они были в положении, которое иного человека смутили, про себя каждый подмечал, что это даже немного приятно. — Ах, Вы уже совсем взрослая, госпожа Като! — восклицает одна из женщин и делает глоток вина — Как же Вам повезло! Теперь, когда в Вашем распоряжении винокурня Вы сможете выпить отличного вина когда захотите! — Обязательно и Вам пришлю, если Вы так стремитесь спиться! — дерзко замечает Т/и и усмехается, бесстыдно осматривая наряд аристократки — И где Вы взяли эти тряпки? Женщина ярко краснеет и спешит ретироваться, чувствуя, что вот-вот попадёт под горячую руку. А вспылить наследница Като могла почти по любому поводу, от того те, кто ей не нравился либо не появлялись, либо старались не попадаться ей на глаза. Гости пили, веселились, пели, танцевали и сплетничали. И хотя они показывали свою абсолютную развязность и праздность, каждый ждал момента, когда выведут мужчин. Подарки, которые собрали самые влиятельные аристократки общества и разумеется воспитали самым жестоким способом. Такое событие как первые наложники вообще было одним из самых важным в жизни любой уважающей себя дамы. И реакция одной из самых развратных и жестоких из четы Като было интересным зрелищем. А уж тем более, когда она не брезговала использовать свой магический дар. — Госпожа Като, простите, что опоздала, — слышится мягкий и спокойный голос одной из женщин. Т/и мгновенно узнаёт в ней ту самую Шимизу Киёко. Рядом с ней извенчные спутники: Танака Рюноске и Нишиноя Юу. — А-а-а-а! Шимизу-чан любит опаздывать! Что ты мне подаришь?! — девушка ведёт себя просто мерзко, кривляясь и растягивая гласные с особенно неприятной интонацией, но женщина абсолютно спокойна, зная что это лишь игра на публику. — Это для Вас. С днём рождения, госпожа Като, — она протягивает ей дорогой шоколад и небольшой букет ароматных белых роз. — Фу, какая безвкусица! АОИ! УНЕСИ ЭТУ МЕРЗОСТЬ! — срывается на неприятный визг Т/и, а сама резко встаёт с коленей Асахи и прижимает к себе Киёко, тихо прошептав — Спасибо. Мой любимый. Шимизу не улыбается. Лишь выслушивает слова благодарности и после, с поклоном отходит. Со стороны выглядит так, будто юная Като и вовсе почти что прокляла её, но только единицы знают правду и потому всё проходит довольно гладко. С того момента прошло не менее часа, прежде чем не распахнулись двери и не объявили о приходе «подарков». Т/и почувствовала, как от волнения её немного подташнивает. Её спутники ощутив на почти интуитивном уровне напряжение госпожи, поспешили незаметно её успокоить, хотя и сами чувствовали тоже самое. Дело было в самих новоприбывших, потому как их собирались спасти и позволить жить как нормальным людям, но если они что-то сделают… Как «жестокой госпоже» Т/и придётся довести их до полусмерти. И каждый, кто знал её истинную натуру, понимал что даже оставив провинившегося наложника в живых и обработав всё, до последней царапины, девушка никогда не простит себе этого поступка. — Мы учли все Ваши вкусы, дорогая, — сообщает с улыбкой аристократка и делает глоток вина — Всё же Ваше совершеннолетие важный повод, чтобы подарить Вам первых наложников. Их было шестеро. Высокие, статные и разумеется невероятно уставшие. Первым шагал худой юноша с чёрно-серыми волосами. Его сосредоточенные, цепкие глаза цветом походившие на графит, столкнувшись с изучающим взглядом Т/и были обращены в пол. Он был изящен, тих и невероятно красив. Вероятно один из тех, с кем будет проще всего, если конечно в его «тихом омуте» не водиться Сатана. Следом за ним широкоплечий и явно раздражённый юноша с чёрно-белой расцветкой волос. Кажется его недавно облили водой, потому как его волосы липли к лицу. Золотые глаза дерзко впились в юную Като. Т/и очень опасалась того, что стоит ей только что-то предпринять, показывая не самую лучшую свою сторону и этот юноша сорвется. Да так, что спасти его потом не получится. Рядом с ним, с таким же полным ненависти взглядом встал черноволосый юноша, между прочим такой же мокрый от воды. Глаза его отливали шафраном, а губы слегка сжаты, выражая недовольство. Он был кажется чуть ниже, хотя сила и мужество чувствовались в каждой его черте. Девушка ещё больше занервничала, понимая что если начнутся проблемы их зачинщиками будут тот, что с чёрно-белыми волосами и рядом с ним стоящий. Далее показался невысокий юноша, с волосами цвета чёрного янтаря, концы которых были немного неумело осветлены. Стоял он тихо, опустив голову в пол, от чего разглядеть его лицо хорошенько при всём желании не удалось. Худой и кажется, самый замученный наложник из всех, что здесь собрались. У него дрожали ноги и по-видимому он стойко держался из последних сил. Он был несколько миниатюрен и изящен в сравнении с остальными, но казался даже тише первого, от чего Т/и про себя вздохнула с облегчением. Последними вышли двое, почти неотличимые друг от друга юноши. Явно братья-близнецы, смотревшие скорее равнодушно, чем испуганно или дерзко. Видимо их не особенно интересовало происходящее, что давало надежду на плодотворное сотрудничество в дальнейшем. Сильные, статные, будто сошедшие с обложек какого-нибудь романа для мужчин. Все одеты в откровенные костюмы, связаны по рукам и сильно истощены. Привлекательны, в некотором роде опасны и явно недовольны ситуацией. Т/и продолжала разглядывать их и похотливо усмехаться, чем явно вызвала возмущение некоторых аристократок. Всё же мужчина, а в особенности наложник-мужчина, считался игрушкой, вещью или тем, что можно выбросить когда надоест. А семейство Като всегда славилось собственничеством и особенной ревностью к любому, кого им преподносили. Изящно поднявшись с колен Асахи, девушка приблизилась к наложникам и прошлась взад-вперёд. Мысленно извиняясь за своё поведение, она подняла за подбородок первого юношу, заставив смотреть на себя неотрывно. Юноша послушно смотрел на свою новую госпожу, хотя в глазах плескалось презрение и отвращение. — Имя, малыш, — тянет юная Като, про себя уже почти взвыв от стыда и сожаления — Хочу знать как зовут мою милую игрушку. — Акааши Кейджи, госпожа, — подаёт тихий, но приятный и спокойный голос юноша — Малыш-Кейджи, — тянет девушка и с горящими от стыда щеками проводит большим пальцем по его нижней губе — Какая прелесть. Краем глаза, Т/и замечает как напрягся второй юноша. Ещё немного и его будет трясти от злости. Это потому, что она прикоснулась к Акааши? Они близки? Выстраивая логическую цепочку в голове, девушка предполагает, что они друзья, потому как на братьев уж совсем не похожи. Его она тоже проверяет на прочность и бесстыдно проводит ладонью по напрягшимся мышцам груди и живота: — А тебя? Если мне понравится твой голос, обещаю не использовать плеть, — тянет особенно мерзким тоном девушка — Бокуто Котаро, госпожа, — голос у юноши с приятной хрипотцой, звонкий и довольно громкий — Ко-чан, — коверкает Т/и имя юноши, от чего тот стискивает зубы почти до скрежета — Ну ладно. Вот только твой голосок тебя не спас. Потом развлекусь с тобой не только плетью! АОИ! ГОТОВЬ МОИ ИГРУШКИ! Слышно, как Акааши сглотнул. Рядом стоящий темноволосый юноша тоже. Так они все знакомы или же просто волнуются за друг друга? Насколько давно знают если так? Их долгое время обучали вместе? Девушка переводит взгляд на третьего и разглядывает с тихим злорадным хихиканьем. Её пальцы тянут его за края одеяния вниз, на уровень своего роста и она спрашивает: — А ты? — Куроо Тетцуро, госпожа, — создалось ощущение, что юноша выплюнул это «госпожа». Несколько секунд, стоит почти оглушающая тишина, а виновник и сверлит Т/и взглядом, за что получает пощёчину — Так ты смеешь смотреть на свою госпожу?! На колени!!! — юная Като чувствует как стыд волнами и румянцем расползается по телу. Она ведь не настолько сильно ударила? Ответа от Куроо нет, он покорно встаёт на колени, но голову гордо не опускает. Его руки с силой сжались в кулаки и на мгновение Т/и становится не по себе. Переводя взгляд на следующего, довольно тихого юношу, она несколько резко поднимает его за подбородок и замирает. Как оказалось, глаза у него как яркий янтарь. Взгляд пронзительный, холодный. Он показался Т/и гораздо презрительнее, чем у всех остальных вместе взятых. Этот юноша будто узнал о ней сразу всё, просто взглянув. — Имя, — цедит она сквозь сжатые зубы и сжимает подбородок ещё сильнее — Козуме… Кенма, госпожа, — немного запинается юноша, смотря всё так же изучающе-презрительно. — Кен-чан. Отныне тебя так зовут! — шипит она и сердито оборачивается к аристократке, что так распиналась о «учтении всех предпочтений» — Это так Вы учитываете мои предпочтения? ОН ЖЕ КАК ИНВАЛИД ВЫГЛЯДИТ! КАК ОТСТАЛЫЙ! ЧТО ЗА ВЗГЛЯД?! ЧТО ВЫ МНЕ ПОДСУНУЛИ?! — Госпожа, клянусь, он Вас не разочарует, — усмехается женщина так, будто бы разговаривает с капризным несмышлёным ребёнком, за что тут же поплатилась, когда с трудом увернулась от прилетевшей тарелки с канапе — Г-Госпожа, В-Вы!.. — ВОН!!! — почти истерически закричала Т/и — ВОН, ПАРШИВАЯ ТВАРЬ! Женщина не решилась ещё больше раздражать девушку и мгновенно ретировалась. Гости притихли, не осмеливаясь даже пикнуть. Никому не хотелось стать причиной ещё большей злости юной Като и лишь поэтому аристократки впились взглядами в братьев, стоящих в конце. — У Вас похожие имена? Назовитесь. Может хоть вы мне понравитесь… — тянет девушка и оглядывает их с головы до ног — Я Ацуму Мия, — сообщает первый, у которого челка уложена в левую сторону — Я Осаму Мия, — говорит более равнодушно юноша с челкой уложенной вправо. Юная Като лишь на пару секунд остаётся довольна. Она резко разворачивается и сверлит взглядом аристократок: — И чего вы тут расселись?! Глазеете на моих мужчин?! — внезапно визгливым голосом спрашивает якобы сердитая Т/и и свирепо переводит взгляд на напрягшихся аристократок — Стыд и совесть потеряли?! Понимая к чему идёт дело, женщины под крики девушки начинают вставать со своих мест и готовится к уходу, пока «эта младшая психичка Като» не натворила дел. Вот только поздно. Один из бокалов летит в стену и чуть не задевает одну из аристократок, которая испуганно отшатывается в сторону. Тут, в игру включаются спутники, которые умело делают самый испуганный вид и крупно дрожат, когда Т/и переводит взгляд на них: — Что, нравится, что на вас смотрят другие женщины, да?! Нравится?! — щёки девушки краснеют ещё ярче. Как же стыдно вот так кричать на тех кто тебе так дорог, даже если это притворство. Зато гости уедут гораздо раньше и можно будет больше времени уделить заботе о новоприбывших. — Госпожа, разумеется нет, — лепечет Сугавара, которому хоть Оскар подавай за такое актёрское мастерство — Госпожа, простите!.. — Жалкая шваль!!! Я разрешала тебе подавать голос?! — девушка подскакивает к нему как разъярённая фурия и хватает за горло, чтобы прижать к полу. Разумеется на деле, Т/и почти не держит Коши, чтобы не причинить боли по-настоящему, а последний лишь умело отыгрывает сильное удушение — Ничтожество, ты так смеешь позорить меня перед гостями?! Проходят считанные минуты, прежде чем гостиная пустеет. Аристократки спешно удаляются, а слуги уже подают им верхние одежды. Когда последняя гостья уходит, приходится ещё какое-то время вести себя безумно. Лишь когда вошла Аои, Т/и замерла, смотря на неё и ожидая услышать заветные слова: — Госпожа, все гостьи уже соизволили сесть в машины и уехать. Спектакль окончен. — Спасибо, Аои. Попроси слуг прибрать здесь, — в ту же минуту, девушка отпускает Сугавару и помогает ему встать — Не больно? — Разумеется нет. Отдохни, мы разберёмся со всем, — просит Коши и переводит взгляд на немного растерявшихся наложников — Асахи, проводи Т/и до комнаты и потом возвращайся к нам с Даичи. — Я и сама дойду, — возражает девушка — лучше займитесь делом. А я пока приведу себя в порядок и напишу сестре ответное письмо. Через два часа спущусь чтобы… Кхм, обговорить некоторые условия пребывания здесь новых лиц. - Нет уж. Обо всём договоришься завтра. Сегодня ты отдыхаешь и точка, - качает головой Асахи и нежно укрывает Т/и своим пиджаком - В коридоре прохладно. - Спасибо, Асахи, - юная Като повернулась к недоумевающим и явно опешившим юношам и добавляет - Сегодня Вам требуется отдых. А завтра мы обговорим с вами все аспекты и вопросы, по вашему пребыванию здесь. Не услышав ни слова протеста или новых вопросов, девушка выходит из гостиной, прикрывая глаза на пару секунд. По телу пробегают лёгкие мурашки от осознания того, что всё наконец-то закончилось. Т/и неспешно уходит в свою комнату и избавляется от откровенного платья и тяжёлых украшений. Легко распуская причёску и ероша мягкие волосы, она переодевается в тёплую ночную рубашку и кутается в шаль. Метель за окном снова бушует, грозясь смести всё на своём пути. - Этот день закончился, - бормочет девушка и лишь сейчас вспоминает, что так и не написала своей сестре ответ на письмо. Подойдя к столу, юная Като достала бумагу и включив настольную лампу, наконец начинает неторопливо выводить практически каллиграфические буквы. С лёгкими завитушками и даже небольшим сердечком в конце:Моя дорогая Лили!
Благодарю тебя за беспокойство, но спешу заверить, что пока всё спокойно. На празднике привели шестерых мужчин. Пока ничего не могу о них сказать, в связи с тем что мы ещё не знакомились официально. Небольшой скандал наверняка дойдёт до тебя чуть раньше, чем это письмо, так что удивляться нечему. Сегодня я отчего-то вспомнила наши вечера у камина в моей комнате. Потрескивали дрова и ты рассказывала мне сказку о Снежной Королеве. Помнишь, как в детстве я её боялась? Ты тогда сказала мне, что всегда найдешь способ меня защитить. Но... Смогу ли я защитить тебя если это потребуется? Признаюсь, мне было ужасно стыдно, когда я вела себя как последняя стерва, хотя это то, к чему я должна была уже привыкнуть. Тебе тоже было тяжело, когда ты кричала на своих спутников? Сжималось ли сердце так сильно, когда ты хватала их за горло? Мне больно просто от того, что я схватила сегодня Сугу за горло. И пусть я почти не сжимала, мне было так стыдно, что хотелось закрыть лицо ладонями... Лили, я очень жду тебя домой. Не терпится показать тебе подарок от Суги, Асахи и Даичи. Признавайся, ты помогла им купить кольцо? Просто так их бы не впустили в такой дорогой магазин, уж я знаю. Но в любом случае спасибо. Мне было очень приятно, что они сделали такое подарок. Твой подарок между прочим великолепен! С таким клинком я сокрушу всех наших врагов! Письмо выходит коротким, но у меня ещё очень много дел. Расчитываю на твоё скорое возвращение и уже безумно скучаю. С уважением и бесконечной любовью, Т/и Като.