Дверь с зеркалом

Мда, всё-таки платье не самое удобное что можно было выбрать. Сидя на кровати, в этом одеянии приходилось постоянно следить за всем. И за руками Эйдана, и за самим платьем, так как она задиралось, за взглядом парня. Хотя, Эйдан всё равно смотрел туда, где лучшие виды в данный момент. Плечи не закрыты, вырез на бюсте глубокий, и значит и от верхней части белья она была вынуждена отказаться. Главное не заснуть вперёд Пятого, он наверняка воспользуется этим, чтобы хотя бы потрогать то, что ему запрещает Мария. Было разрешено обнять её, даже за талию, но этого недостаточно. Эйдан медленно поднимал руку выше и даже сам не заметил, как уже «подпирал» грудь. Но не смотря на столь приятное времяпрепровождение, парню тоже надо было кое за чем следить, а именно за парнем. Неизвестным ему парнем, с которым прямо сейчас переписывается Маша. Разговоры вроде бы обычные дружеские, но ему некомфортно когда любимая сидит тут с ним, а общается с другим. Хоть он и огородил её ото всех своей ревностью. − Сладкая? − М? − Спать-то будем? − парень пытается не шевелить рукой, чтобы Маша не обратила внимание на её местонахождение. − Ну-у, если мы будем спать, то я должна буду переодеться. − Э, не-не-не! Ты спишь так! Закатывая карие глаза, девушка цокает и мотает головой. Рано или поздно всё же придётся лечь спать, а как это делать в платье? Во-первых, это очень не удобно, так как оно обтягивающее, а во-вторых, оно сто процентов будет задираться, а Пятому это на руку. − Эйдан, мне будет неудобно в нём спать, что за наказание? Тем более, это в уговор не входило. − Девочка моя, как тебе может быть неудобно спать, когда я тут, рядышком с тобой, м? Если хочешь, можешь снять платье и спать без него, − хитро лыбится парень и начинает заползать рукой на полушария. − А как же твои слова на счёт того, что ты не посмеешь увидеть меня обнажённой, пока не останешься со мной? − Ну так ты просто надень свой бюстгальтер и всё будет хорошо. − Так, всё, хватит! Давай спать. Вот только пятый похитрее будет. Она же не станет переодеваться перед ним, верно? А значит он просто не станет уходить, или же уйдёт, но призракам не нужно разрешение. Маша это прекрасно поняла по его быстрому согласию и тому, что он даже отполз от неё, отпустив. − Ну что же ты сидишь, сладенькая? Иди переодевайся, я жду! − сверкает своими радужками и ждёт действий со стороны Маши. − Ну, Эйдан! Пожалуйста, свали отсюда! Юноша молча смотрел на растерянное личико любимой, возвращая руки на её тельце. Пока Мария откладывала телефон на тумбу, юркий палец зацепился за уголок выреза, начал пробираться под платье к груди. −Руки! − М-м, у тебя такая мягкая грудь, мне нравится! Пятый заметил, что бантик на шее любимой, можно отвязать, а затем ему в голову пришла идея как побесить её. Она такая милая когда злиться или находится в растерянности. Он быстро прилипает губами к молочной шее Марии, а пока она не оттолкнула его развязывает ленточку с бантиком. − Ты бесишь меня, дай переодеться! Выйди! − Всё, не кричи, Маша. Давай я расстегну тебе платье, ты же сама тут будешь пол часа стоять, − Эйдан делает серьёзный вид и Мария с лёгкостью ведётся на это. Поворачивается спиной к нему и обхватывает свою талию, думая что этот хитрец посмеет сдёрнуть платье. Но он намного хитрее. Тянется к собачке и делает вид, что расстегнуть не выходит. − Можешь вот тут придержать ткань, пожалуйста. Девушка цепляет пальцами ткань, которую попросил Эйдан и выдыхает, с надеждой что Пятый не будет этого делать. Миг. Один миг, а запястья Маши уже обвязаны белой ленточкой с чёрным бантиком. − Эй! Что за нахрен! Развязал немедленно! − Тихо, Маш, чего ты так кричишь-то сразу? Я даже сделать ничего толком не успел. − Развяжи! Номер Пять укладывает любимую на постель и ложится рядом, размещая ладошу ровно на вырезе. Мария дёргается от горячей кожи на теле и начинает паниковать сильнее, чуть-ли не до слёз. − Пятый, ты меня очень пугаешь своими действиями. − Не бойся, я никогда не сделаю тебе больно, малышка. Иди ко мне! − присаживается к изголовью кровати и садит Машу к себе на ноги. Платье от дёрганий задирается всё выше и выше, а поправить никак. − Можно с тобой поиграть немного? − Что? − Я не буду тебя раздевать или ещё чего хуже, это только на шестнадцатилетие, «если конечно останусь тут» − поглаживает ножки сладкой девочки и шипит на ухо, подталкивая её к разрешению. − А давай мы просто ляжем спать? − Но ведь это скучно, давай лучше поиграем, зайка. Пятый исчезает в яркой вспышке, а затем, через минуту возвращается обратно. Он цепляет на голову Марии те кроличьи ушки, медленно поглаживая её по щеке. Она уже не так напугана, она больше злая, но это не мешает. − Кушать хочешь? Он присаживается рядом с ней и разворачивает шоколадку. Пару кубиков он протягивает к губам Маши, что её немного смутило, но всё-таки она приняла его угощенье. Эйдан обводит сердечко возле её груди, дожидаясь пока она дожуёт, а после усаживает на свои ноги. − Эйдан! − он вынудил её сесть более удобно, но платье полностью задралось открывая низ Марии. Чтобы малышка не смущалась, Пять укрыл её ножки одеялом и продолжил кормить шоколадкой. − Странно, я думал ты менее стеснительная, − хмыкает зеленоглазый. − В такой ситуации трудно быть нестеснительной! Долго ты ещё будешь меня мучать? − Разве это мучение? Мне кажется это приятно, − растаявшим кубиком шоколада Эйдан проводит по коже в вырезе, а затем съедает его. − Что ты делаешь? Я не планировала сегодня в душ идти. Парень хихикает на её претензии и вопросы, но не отвечает ничего. Наклоняется и слизывает весь шоколад, причмокивая. Маше ничего не оставалось, кроме того, как наблюдать за этим. Девушку берут за затылок и прижимают к себе, на что она послушно ложится на плечо Пятого. − «Господи, пусть он уже наиграется и даст лечь спать, пожалуйста», − чувствует на спине его ладони, надеется что он развяжет её руки, но получает шлёпок. − Ай! За что? −Какая ты аппетитная, позволь убрать одеяло, − задирает платье до живота, проезжает по белью, которое запрещено снимать, и останавливается на бёдрах. − Не надо, прошу! Мне итак уже стыдно до жути! − Чего ты стыдишься? Моих рук? Своего тела? М? − Просто происходящее сейчас, не очень-то и спокойное, я бы хотела это прекратить! Эйдан переложил Машу на кровать и, чмокнув в губы, подошёл к шкафу. Ей стало спокойнее, когда она увидела что парень взял футболку и штаны, но... Он же развяжет её и выйдет, да? − Садись, сладкая, − произносит он, садится на кровать и откладывает вещи в сторону. − З-зачем? − голос дрогнул. Нет, только не это, он серьёзно собрался сам её переодевать? Маша отодвинулась от его рук, смотря в глаза юноше. Нет, нет, нет! Эйдан, не желая ждать, перевернул её на спину и начал расстёгивать платье. − Девочка моя, тише. Тш-ш, я не буду на тебя смотреть, договорились? Ты будешь сидеть спиной ко мне, а я тебя просто переодену, − парень усадил Машу на кровати и развязал ручки, чтобы снять платье. − Почему я не могу сама переодеться? − Один разок можно и уступить. Эйдан снимает платье и видит как Мария закрывает руками бюст, сильно дрожит и пытается следить за ним, чтобы тот не посмел сесть перед ней или развернуть её. Берёт футболку и успокаивает любимую, когда она оказывается в «безопасности». − Всё, давай баиньки, Маша, − засовывает в девичий рот ещё один шоколадный кубик и снимает с себя верх, так как привык спать без него. −Дурак, − прошептала девушка себе под нос. − Я всё слышал, сладкая. − Рада за тебя, по крайней мере не оглох! − Мария отворачивается от Эйдана и ложится под одеяло, хоть ей немного жарко. − Ну всё, сейчас будем строить из себя обиженку, да? − Пизда! − она не рассчитала силу и пнула Пятого, который свалился с кровати, и начала над ним смеяться. Парень встал на ноги и пульнул в любимую подушку, начиная бить её плюшевой игрушкой. − Стой! Отвали! − Ага, вот так вот взял и отвалил! Сейчас ты у меня получишь! Эйдан лёг сверху, клычками мучая женскую шею и плечи, пока его руки держали руки Марии. − Ай, ты уже сильно кусаешь! − Да я тебя сейчас вообще съем, сладкая моя, − хватается за щёки и накрывает её губы своими, погружая в настойчивый и грубый поцелуй. − М-м... Щекотки боишься? − А, не... Я прос... Не надо! Давай спать! − Ладно, но в следующий раз тебе так просто не уйти, малышка, − сильно сжимает ляжку и сразу же легонько ударяет по ней.