Моя девочка-колючка. Инструкция по приручению

— Ну как прошло? — На Манджиро уставилась две пары излишне любопытных янтарных и серьезных черных глаз. Майки недовольно скинул рюкзак и, вздыхая, уселся за стол и тут же схватил дораяки.  — Даже не знаю, что сказать…  — Ну так говори уже, Манджиро! Хоть что-то! — давила на него Эма. Дракен сделал вид, что скучает, и ему все равно на хитросплетения отношений лидера с его ебанутым репейником. Хотя как раз в роли репейника выступает тут именно Майки.  — В общем… это был самый офигенный день в моей жизни. Я так веселился, все было так хорошо. Ежик убрала свои колючки, а под ними обнаружилось все то, что я и так о ней знал. Все самое-самое хорошее и милое. Я был счастлив, действительно.  — И что, вы теперь вместе?  — Да хуй там плавал! — в сердцах воскликнул парень, — я ей рассказал, что Санзу парень, и Дина решила… что мы геи, — упавшим голосом сказал Майки. Минута молчания и дикий гогот прорвал тишину. Дракен не смеялся так давно, аж до слез, — Очень, блять, смешно. Прямо усраться можно.  — И ты ей ничего не сказал…  — Эма… Диночка на меня такими милыми глазами смотрела. И я мог ее обнимать и в щечку целовать не опасаясь, что мне врежут в ответ или пошлют куда-нибудь далеко и надолго.  — Идиот, — резюмировал Дракен, — Но Дина-то тоже хороша. Такие выводы о тебе еще никто и никогда не делал. Точнее даже подумать не смел.  — Звони Санзу и завтра пойдем гулять. Надо все прояснить, иначе будешь как гей-подружка смотреть, так кто-то ее у тебя уведет, дурак, — решительно сказала Эма.  — Не буду. Я с каждым буду говорить… по особому так. Сразу отвянут.  — А тебя рано или поздно посадят за твои «особые» разговорчики. Хер знает, какой хахаль к Дине подкатит, — резюмировал Кенчик.

***

      Пятеро ребят шли по парку. Между ними царила гнетущая, тяжелая атмосфера, изредка прерываемая излишне веселыми замечаниями Эмы о том, какое небо голубое, как птички красиво поют, и вставками Майки о том, как бы хорошо сейчас покушать чего-нибудь сладенького.       Виновниками напряжения были Санзу и Дина, кидающие друг на друга полные ненависти и злости взгляды. Санзу скрипел зубами, стараясь не ухайдохать наглую сучку гипсом. Дина, не скрываясь, сыпала ехидными замечаниями в сторону головастика, который, типа сам начал, поэтому пусть и огребает. У Дины был богатый словарный запас и изощренная, местами даже извращенная фантазия. Поэтому поток шутеек не иссякал, а момент, когда Санзу сам бросится на мелкую заразу неумолимо приближался. Дина об этом знала и мстительно сжимала в лапке шокер. Про угрозы Санзу мстительная девчонка не забыла, и показать лишний раз кто тут смерд вонючий, а кто главный нагибатор, не считала лишним. По опыту… не очень веселому, наркоманы, а особенно агрессивные, опасны и крайне неприятны.       Эма повесила симпатичный носик, план ее трещал по всем возможным швам, ибо прояснить все недоразумение, по идее, должен был виновник всей этой вакханалии. Но Санзу, походу, нравилась роль возлюбленного Майки, которого тот буквально преследовал, не давая Дине с ним общаться от слова «совсем». Братец-идиот упорно не замечал поползновений Санзу, слишком сосредоточившись на том, что его Колючечка не обращает на того ровно никакого внимания и разыгрывает из себя дутик. Идиот! Очень даже обращает! Обращает и бесится!       Дина в сотый раз жалела, что пошла на поводу у Эмы и пришла сюда. Наблюдать Санзу и Майки вместе оказалось чертовски неприятно, а за собственнические замашки Санзу хотелось уебать того чем-то тяжелым. Например, деревом. А почему бы нет? Почему бы не вытащить из земли тот самый милый дуб, на его место не водворить связанного в смирительную рубашку Санзу, а сверху снова не посадить сие прекрасное во всех отношениях дерево? Даже не надо заморачиваться с прятанием трупа и скрыванием улик. Все итак уже под землей. Да и у деревца будет хорошее, натуральное, органическое удобрение. Идеальное, мать его, убийство! Она кровожадно посмотрела на источник всех своих проблем и плотоядно улыбнулась, сверкнув глазками. Санзу внезапно ойкнул и встал как вкопанный, намерения ебанутой девахи были ясны как божий день. Наверное, надо было поменьше стебаться сейчас над ней, скача вокруг короля как угорелый мартовский кот. Наркоты парень не принимал уже и понимал, что выбор короля — закон. И именно он, Санзу, от него отступил, усомнившись в нем. Если Майки хочет эту деваху — то она и должна быть его. Несмотря ни на что. А Санзу, в случае чего, полагается принести это ненормальное и крайне непонятное существо на блюдечке с голубой каемочкой своему королю и свалить. Тем более деваха красивая и сильная, но вот ее характер — это редкостный пиздец. Но, возможно, что она даже подходит на роль девушки Майки? И он, Санзу, все испоганил. И, по идее, это он, Санзу, должен защищать ее… а не то, что он сделал тогда, у пляжа. Да и сейчас делает.  — Так, — мягко проговорил Майки, желая как можно быстрее выбраться из парка и, желательно, под руку со своей Колючкой и без лишних людей вокруг, — Санзу, пойдем пообщаемся, — и потащил парня в таинственные кусты, — Вы трое ждете здесь, — тыкнул он на остальных пальцем. Кусты за ребятами сомкнулись, и оттуда стали раздаваться странные звуки. О происхождении которых Дина старалась даже не думать. Но богатое воображение делало свое дело, особо не заботясь о желаниях хозяйки.  — До дома не дотерпеть, похотливые кобели, — буркнула она, гипнотизируя взглядом зеленые объекты садовнических работ. Подул ветерок, мирно зашелестели листики… А в душе поднималась ноющая, противная злость и на себя, и на этого чертового гопника, возжелавшего умножаться со своей королевой прямо в парковом массиве. «Бесит! Чертов извращенец. Паскудник! Умножатель херов!»  — Да нечего им терпеть, Дина, — мягко проговорила Эма, приобняв подругу, — Только посмотри, неужели ты… ревнуешь?  — Ревновать? Этого гопаря недоделанного? — фыркнула девчонка, — Да ни за что! Пусть умножаются там сколько влезет! Мне-то что? Мне вообще скучно! Пойду я домой, — скинула Дина руки Эмы с себя и только собралась уходить, как наперерез ей встал Дракен. У Дины возникло чувство гребаного дежавю.  — Майки сказал ждать здесь. Значит ТЫ будешь ждать здесь! — Дина рыкнула.  — Да пошел ты, Дракен! Отъебись и дай пройти! Точно ебаное дежавю!  — Ну успокойся, Динуль, — нежно проворковала в ухо девушке Эма, — давай дождешься Майки и пойдем все вместе по дома… — но Дина договорить девушке не дала, коварно прошептав.  — Эмочка…а подыграй-ка мне. Авось и Дракена шокируем, — краем глаза она видела, как зашевелились кусты. Интересно, кто из них такой скорострел?  — Дракена? Отлично, а что надо де… — и Дина впилась в губы девушки поцелуем. Эма хихикнула, сразу принимая правила игры, и с громким стоном обвила шею подруги руками. Дина положила руки на талию Эмы. Они «страстно» целовались, прикрыв глаза и стараясь скрыть смешки. У Дракена вытянулось лицо. Только что появившийся Майки выглядел настолько растерянным, что и слова сказать не мог. Только невнятно мычал и показывал на девочек пальцем. Санзу застыл памятником самому себе. Все, что он должен был сказать Дине, вылетело из головы и улетело в неизвестном направлении. «Сестра Майки увела у него девчонку…» — хлопнул ресницами Санзу, — «Так мне следует преподать урок Эме или нет? Или Дине? Или им обеим? А классно целуются, то!»  — Ну-ка прекращаем, — схватил за руку Дины Майки и потянул ее на себя. Его вид был донельзя суров, — Эма, с тобой дома поговорим. Валите все отсюда, — Эма, бросив на подругу сочувствующий и радостный взгляд, поплелась вслед за рукой Дракена, обхватившей ее кисть. Дракен выглядел разозленным. Жилка рядом с татуировкой бешено пульсировала, выдавая раздражение парня с головой.  — Отпусти меня! — попыталась вырваться девушка. Но хрен там плавал, хватка Майки — все равно что железные тиски. Вырваться можно разве что через отгрызание себе конечности. Но ради этого и руки не жалко! Дина яростно вырывалась, орудуя руками и ногами, пока этот гад намертво не зафиксировал ее тушку, скрутив девчонку в подобие узла. Прижал всем всем телом к дереву, плотно прижимаясь к ней, и шептал:  — Пожалуйста, успокойся, Дина.  — Ты просишь меня успокоиться, когда ты куда-то меня насильно уволочь хочешь. Или к дереву как последнюю шлюху прижимаешь? Практикуй эту херню с Санзу, если вы оба фанаты подобного. А меня не трогай! Придурок! Мудак! — высвободила Дина ногу и с превеликой радостью наступила несколько раз на его ступню, мстительно сверкая глазами. «Сука, даже мускулом на лице не пошевелил. Словно чугунную дверь пинаю!» — Грррр… как же я тебя ненавижу, мразь! Говна кусок! Отпусти меня! Садист проклятый! Злыдень писюкастый! Скорострел вонючий! Ненавижууууу! — дыхание кончилось, и Дина запыхалась, с яростью смотря на эту бесстыжую морду.  — Ты закончила оскорблять меня? — и как же пробесило Дину спокойствие, с которым он ей это сказал! В голове сразу возник новый запас оскорблений, который так и не терпелось пульнуть по адресу Манджиро.  — Не дождешься, — прошипела она с яростью дикой кошки, — Отпусти меня, мудак! Или я буду по-настоящему кричать! — и резко повысила голос — УБИВАЮТ! МАНЬЯК! УБИЙЦА! НАСИ… — и почувствовала на своих губах его мягкие губы. Она думала его укусить, но почему-то не смогла. Почему-то не захотела, хотя и очень хотела. Теплые, нежные пальцы ласкали ее щеку, нажали на подбородок, приоткрывая нижнюю челюсть, и его язык сплелся с ее. Он больше не держал девушку, просто обнимал и легко, невесомо целовал.       Открыл глаза и отстранился. Дина смущенно и возмущенно опустила взгляд вниз, но через секунду вспомнила что-то важное и рыкнула:  — Хорошо ты устроился. Сначала с Санзу по кустам развлекаешься, а теперь снова ко мне подкатываешь. Прекрасно!  — Дина, ты все не так поняла. С Санзу я разговаривал, чтобы прояснить недоразумение. Мы с ним не встречаемся, и я не гей. Разве не понятно только что было? Но меня выбесили ваши с Эмой игрульки до белого каления!  — Значит… ты мне врал.  — Ты сама пришла к такому выводу. Да, я виноват, что поддержал… но знаешь, я как последний идиот хотел просто с тобой пообщаться, без всех этих нападок и, блять, просто подержаться за руку! И знаешь, когда вчера ты сказала, что возможно влюблена в меня, то я был счастлив, очень счастлив. Так счастлив, что не мог ночью заснуть, все вспоминал выражение твоего лица. Смущенное такое, робкое и очень-очень нежное… Это было очень мило, — Дина смущенно отвернулась, — Майки провел по ее щеке кистью, наклонился к ее уху и уже весело воскликнул, — А еще я выяснил, что ты меня ревнуешь!  — Да пошел ты нахер, дебил! — рыкнула девчонка, — Ты меня вообще к собственной сестре…  — Да, ревную, — прямо и честно сказал он. Дина открыла и с громким клацаньем закрыла рот, забыв все то, что хотела сказать этому мерзкому гавнюку, — Ревную настолько сильно, что хотел вам волосы обеим повырывать. И каково целоваться с моей сестрой?  — Пахнет яблоком… а еще смешно. Особенно, если наблюдать краем глаза за Дракеном. Более охуевшего выражения морды я в жизни не видела, — хмыкнула Дина.  — Так вы над ним или мною хотели поиздеваться? Убить двух зайцев одним выстрелом?  — Над обоими. Я вообще-то думала, что ты там с Санзу умножаешься, — фыркнула Дина.  — Это же парк, как можно! Тем более, ты мне нравишься, я в тебя влюблен. Разве когда влюблен — нужен кто-то еще? — присел он, облокотясь о дерево. Дина, немного подумав, села рядом.  — Люди по всему миру это делают в парках, — пожала она плечами, — чего только стоят Нью-Йорские парки, а уж Парижские — вообще, мне кажется, бордель на свежем воздухе, — и тихонечко добавила, — Прости меня, Манджиро.  — Что-то я ничего не слышал!  — Да все ты слышал, по твоей гаденькой улыбочке все вижу!  — Ты меня тоже прости… я слишком боялся тебя потерять. Но я старался, чтобы тебе не было больно и синяков не осталось.  — Вроде их и не будет. Что… будем делать со всем этим?  — У меня все просто было с самого начала, — прямо смотрел Майки в ее глаза, — Я в тебя влюблен. Я хочу, чтобы мы были вместе. Но для тебя все… сложно, да? — Дина кивнула.  — Я уже признала, что влюблена в тебя.  — Без возможно?  — Без возможно. Но… я не уверена, что хочу быть с тобой. Понимаешь, в Нью-Йорке слишком много всего произошло. Моя семья не с самого начала жила на Манхэттене. Мы туда переехали, когда мне было лет двенадцать. А до этого мы жили в одном из самых прожженных гетто города. Года в три я видела из окна собственного дома самую настоящую перестрелку дебилов-гопников. В таких перестрелках сами гопники не так уж часто и страдают, а вот обычные люди… их убивали постоянно. И я постоянно это видела. Полиция в наш район не совалась. Самим было страшно. Наш дом старались обходить по широкому кругу, папа служил для гопарей местным пугалом. Он всегда был при оружии и потрясающе дрался, хоть и был когда-то хиппи. Добро должно быть с кулаками, нэ? Или добро выебут. Его боялись, он учил драться и меня. Маленькие девочки в моем возрасте играли в куклы — а я пропадала на тренировках в тире, в додзе, а позже в цирковой школе. Лет в пять я возвращалась из магазина и попала в перестрелку. Очередные вшивые гопники решили поразвлекаться между собой. Забилась в переулок, а там несколько этих уебанов девчонку насиловали, рядом плакала другая девочка моего возраста. Это была Моник. Уже тогда я носила с собой оружие. Папа велел, как только стал более-менее уверен, что я смогу правильно стрелять. Не колеблясь, я убила всех троих, вжавшись для опоры в стену, иначе тельце у меня маленькое — отдача просто унесет. Да и то синяки на всю спину были… Это… очень долгая история, не хочу больше рассказывать. Но Моник и ее сестра Ариетт были сестрами местного авторитета-гангстера Каина, поэтому весь этот гопнический мусор был перебит той же ночью. Каин взял под крылышко меня, а я узнала разницу между гопниками и гангстерами… Я рассказываю лишь начало и часть своего пиздеца. Но знаешь… я все время думаю. Если бы не было гопников — то я не видела столько смертей. Если бы не было гопников — я жила бы мирно в мирной стране, а не как жопой внутрь в жерле Везувия. Если бы не было гопников — мне не пришлось бы убивать в пять, мать его, лет. Если бы не было гопников — Моник была бы жива. И если бы не было тебя — то я не чувствовала себя предательницей ее памяти. Но с другой стороны… Моник была таким человеком, что она была бы просто счастлива за меня. Я ее знала лучше, чем кто-либо, она бы просто улыбнулась, обняла меня и сказала «Я так счастлива». Но все равно…  — Это не отменяет того, что ты чувствуешь себя предательницей и не можешь перестать ненавидеть гопников.  — Да. Удивлена, что ты спокойно ко всему этому отнесся. Я ожидала просто ворох осуждений и проклятий. Из серии… не все мы такие, и прочее дерьмо. Знаю я, что не все. Но знаешь, иногда подскакиваю при громких хлопках. До сих пор. Будто это выстрелы.  — Думаю, что на твоем месте я бы тоже их застрелил. И я не понимаю такой гопоты, о которой ты рассказываешь. Дина, это мусор, а не гопота. Серьезно. Я не хочу тебя разубеждать, я хочу, чтобы ты сама все поняла. И еще… я хочу услышать продолжение истории, — спокойно улыбнулся Майки, — а взамен, выслушаешь и меня? — Дина смущенно улыбнулась, - И, давай тогда пока будем друзьями, я подожду, пока ты не станешь мне доверять.  — Посмотрим, — буркнула она, — Если будешь себя хорошо вести и купишь мне вкусняшек.  — Ах ты маленькая манипуляторша, — шутливо проговорил Майки, схватив девчонку за нос и легонько им поводя.  — Эйййй… это мой нос, не казеный. Задница ты лысая! — отмахнулась от него Дина.  — Хорошо-хорошо, — похлопал парень девушку по макушке, — Только вкусняшки делим на пополам. Я тоже хочуууу! — внезапно заныл он и надул щечки.