— Похоже на эклер, — задумчиво проговорил Дракен, смотря на кокон из одеялки, сооруженный спящей Диной.
— А начинка-то какая вкусная, — мечтательно проговорил Майки, возводя глаза к небу.
— Главное, чтобы вчерашнее дерьмо из начинки выветрилось. Иначе могут быть проблемы. Кстати ты что, готовишь? — с ужасом посмотрел на половник в руках Майки Дракен.
— Мисо-супчик!
— Это самое то конечно… Я просто удивлен, что ты не только умеешь готовить, но еще и реально делаешь это, — покачал головой Дракен.
— Как-то я остался дома один с Шиничиро на месяц. И понял, что для своей же безопасности лучше научиться готовить. Его стряпню невозможно было потреблять в принципе. К тому же брат, как оказалось, любил экспериментировать. При этом каждый раз искренне считал, что состряпал шедевр. После одного такого «шедевра» Баджик оказался в больнице, а я несколько часов с кровати не вставал.
— Похоже на Шиничиро, — легко улыбнулся Дракен.
— Да уж, он искренне считал, что и драться умеет… И за девчонками ухлёстывать настоящий мастак, а на деле…
— Он был бесталанным практически во всем. Казалось, у него вообще ничего не получалось.
— Зато люди за ним шли. Мне до его харизмы как до Луны.
— Вы просто разные, — пожал плечами Кенчик, — В этом нет ничего плохого.
— Знаю. Просто. До сих пор хочу быть ближе к нему, — Дракен не был уверен, что этот разговор ему нравился. Нет ничего хорошего, чтобы стремиться быть ближе к мертвому.
В это время Дина отбросила одеяло и осоловело уставилась на стенку. Стенка не отвечала ей столь повышенным интересом. Вчерашний вечер и ночь были словно в тумане и напоминали какой-то бесконечный приход. Все тело болело так, будто ее методично пинали ногами, но почему-то не добили, малодушно оставив подыхать на обочине.
Смутно вспоминался разговор с Сано-Сусано. Голова раскалывалась. Она обессилено рухнула на кроватку, завернувшись в одеяло, и старалась сделать вид, что ее не существует для этого мира. Вот суки, эти Хайтани, с хуяли пиво с добавками притащили? Аяме тоже хороша, позвонить Майки вместо того, чтобы проводить ее до дома самой. Так хотела увидеть ее парня? Наверняка.
— Я смотрю, кто-то изволил проснуться, — проворковал печально знакомый Дине голос над ухом.
— Сано, отстань! Мне плохо!
— Нечего было вчера нажираться сомнительным пойлом!
— Я не знала, что оно сомнительное! И выпила только одну банку! Все претензии к твоим ебанутым братьям!
— Они не мои, солнышко, — под вялые протесты взял он девушку на руки и понес на кухню.
— Опусти мое бренное тельце, злыдень! Не видишь, я страдать изволю!
— Изволь страдать, кушая еду. Тебе нужно поесть.
— Не хочу. Стоп. А кто приготовил?
— Я приготовил! Специально для тебя мисо-суп и вареный рис с имбирем! — и посадил Дину на стул прямо перед едой.
— Очень вкусно кстати, налетай, — Дина уставилась на Кенчика как на восьмое чудо света.
— А ты-то что тут делаешь?
— Совсем не помнишь ничего, — погладил ее по волосам Манджиро, — Мощно тебя расколбасило… на подрыхнуть.
— Я помогал тебя довезти и остался здесь на всякий случай. Мало ли тебе плохо станет, эти мымры вроде как мужского рода так и не сказали, что в пиве было.
— Ссспасибо, — смущенно помялась девушка, — и взяла ложку.
— Кстати, что ты вообще на этом пляже делала? — заинтересованно спросил Майки, — Знаешь, на нем постоянно злачные тусовки устраиваются, гонки, бои на деньги.
— Гонки.
Воцарилось тягостное молчание.
— Ты хоть понимаешь, насколько они опасны? — повысил голос Манджиро и сложил руки на груди. Режим «маман» активирован.
— Не заметила, чтобы они были опасны. Для Нью-Йорка — посредственный средний уровень. Даже еще ниже. Я абсолютно разочарована, — махнула девушка рукой.
— Да блять, они не столько трассой опасны, сколько возможными последствиями от организаторов и зрителей. Там последние уебки собираются, ставка — от 100 000 йен. Ты хоть понимаешь, чем это грозить тебе может, особенно, если хорошо катаешься?
— Ой, Сано, не трещи, ничем мне это не грозит. А кататься я иногда буду, мало ли интересные противники попадутся. Хватит нотации читать, и так голова раскалывается. Кстати, очень вкусно. Не думала, что ты умеешь готовить.
Дракен, конечно, понимал серьезность того, что натворила девушка, но откровенно наслаждался представлением, внутренне посмеиваясь над обоими. Главная моралистка последних недель и главный проебатор словно поменялись местами, и это выглядело непривычно и забавно. Майки не хватало разве что скалки для полноты картины, а Дина и так выглядела виноватым умильным щеночком.
— Надеюсь, ты призовое место хоть не заняла, чтобы никто тобой не заинтересовался?
— Заняла, — отпила девушка чаек.
— Какое? — недовольно спросил Майки.
— Ммммм… первое, мы с сестрой денежку заработали, — пожала Дина плечами, будто это было само собой разумеющимся. Дракен с Майки переглянулись, — Сано, мы вроде на подобную тему уже говорили. Я буду заниматься тем, чем считаю правильным для себя. Можешь думать по этому поводу, что угодно. Равно как и я думаю, что пожелаю, по поводу того, чем занимаешься ты. Сам знаешь, гопников я ненавижу, и твое занятие не одобряю. Но понимаю, что это твой выбор и принимаю его. И тут мы подходим к тому, что а готов ли ты принять мой выбор заниматься любимым делом? Я люблю экстрим, я люблю адреналин. Отказываться от этого не намерена. И так что? — глаза Майки потемнели.
— Даже ради меня?
— Тогда уйди из банды ради меня, — решительно смотрела девушка на парня, — Докажи свою решимость. Ради меня, — симметрично ответила она на манипуляцию.
— Это не одно и то же.
— Мы вот сейчас реально повторяемся… — выдохнула девушка. Дракен задержал дыхание, почему-то даже боясь пошевелиться, — Да, это не одно и тоже. Экстремальщики стараются брать удар на себя. В то время как гопники, движимые комплексами неполноценности, врожденными и приобретенными психическими расстройствами, стараются хоть кому-то доказать свою ничтожную значимость, калеча окружающих. Ах да, есть еще отдельная каста, дрочащая по насилию в принципе. Первые, если и попадают в криминал, то организованный, не приветствующий садистов и всякий сброд, то вторые, в основном, если не вышли вовремя из системы, становятся последними ублюдками. Действительно, Майки, разница колоссальная.
— Но ты же видела наших ребят, Дин. Ты не права, — растерянно вякнул Дракен.
— К сожалению, я права. Я сужу из своего опыта и опыта близких мне людей. Для ваших ребят… вопрос времени, прежде чем они станут жестокими уебками. Вы еще наверняка не сталкивались с серьезными ранениями и смертями во время сходок или войн с бандами. Как только это начнется — и вы и ваши ребята начнут меняться. После таких пиздецовых ситуаций не поменяться невозможно. И большинство поменяются в хуевую сторону. Если конечно вовремя не осознают, куда и как попали, и не смотают из тусовки.
Дракен видел подавленное состояние обоих друзей, но тихо вышел из-за стола, потрепал Мефа за ушком:
— Я пойду. Дина, до понедельника. Майки, не глупи, — и вышел из квартиры, не дожидаясь ответа. Кенчик жил, к сожалению, не в слишком хороших условиях. Он слушал множество рассказов от бандитов, бывших гопников… и не мог не признать печальную правоту Дины. Хоть и слышать подобное крайне дерьмово, но это объясняет ее отношение к гопникам. И все же… Майки себе выбрал худшую девчонку, чтобы влюбиться. Кто-кто, а Дина не станет восторгаться его «достижениям», а скорее будет надеяться, что он никого не прикончит. Или его не прирежут. Все. Да и вряд ли такими темпами долго протянут в принципе. К сожалению. Дина на Майки хорошо влияет.
Они остались вдвоем. Майки прислонился спиной к стене. Дина сидела на стуле, подобрав коленки. Они молчали. Манджиро в принципе не знал, что делать. Он боялся за жизнь и здоровье девушки, хотел запереть в клетку, если бы мог, но это невозможно. Майки привык, что его все слушают, выполняют все, что он захочет, но Дина такой не была. Она требовала равных условий и не собиралась от них отказываться. Она заявляла о них, не желая отдаваться ему целиком и полностью. Дина не была похожа на других девочек, из нее не слепишь все, что захочется, она не мягкий пластилин… Но эта одна из причин, по который Майки влюблен в нее настолько безрассудно, что готов практически на все. Но они настолько разные, Дина регулярно обсирает его банду, но в последнее время немного успокоилась. Хоть ему и хотелось поговорить о Тосве, Майки приходилось молчать, зная ее отношение. А он буквально с ума сходит от ее безрассудства и увлечения, которое рано или поздно погубит девушку. И никто не уступит. Как долго они смогут продолжать быть вместе? Не лучше ли закончить все сейчас, пока чувства не стали еще сильнее? Забыть друг о друге и не вспоминать… Его прекрасная иллюзия, которая когда-то смогла успокоить черный импульс в нем одним танцем, рассыпалась прахом, обнажая перед ним реального человека. И, самом ужасное, он совсем не разочарован. Несмотря ни на что… он влюбляется только сильней. Разве возможно это остановить? Разве хочется этого? Нет. Хочется прокричать: «Только не уходи! Не оставляй меня! Ты делаешь мне больно, но через эту боль я начинаю видеть новый мир. Твой чертов дерьмовый мир.»
Дина уткнулась носиком в коленки, стараясь не смотреть на непривычно молчаливую фигуру, задумчиво подпирающую стену. Получалось плохо. Взгляд будто и не принадлежал девушке, он все время волей-неволей возвращался к парню и подмечал малейшие изменения: вот он начал стучать пальцем по локтю, вот над бровью появилась морщинка, а губы сжались в тонкую линию… И ее сердце будто плакало… Дина не могла отступить. Такие вопросы, в ее представлении, были принципиальны. Она не хотела быть в подчиненных отношениях, и умом понимала, что Майки не имеет права что-либо ей запрещать. Это… какая-то до боли нездоровая тема. И как бы парень ей не нравился, лучше расстаться на этом этапе, и не ебать друг другу мозг. Проблема была в том, что… эти чувства явно уже переросли обычную влюбленность. Видеть его каждый день, смотреть как он расслабленно сидит, закинув ноги на парту и грустно смотри в потолок… это будет невыносимо. Но…
она не должна терять саму себя ни для кого. Потом найти себя будет практически невозможно. А мотоцикл, трюки, оружие… может и показывали ей, насколько она искалечена внутри, но они были частью ее самой. Частью, от которой она не хотела отказываться и не могла отказаться. Девушка тихонько всхлипнула.
Манджиро поднял голову, легонько улыбнулся, приняв решение. Которое давно должен был принять. Он подошел к девушке сзади и обнял, зарывшись лицом в волосы, пахнущие летними солнечными лучами.
— Прости меня, — тихо прошептал он, — Я действительно не могу требовать, чтобы ты прекратила… заниматься своими увлечениями. Я боюсь, что с тобой может что-то случится. Поэтому не уверен, что смогу прекратить по этому поводу высказываться. Но я постараюсь смириться. А ты, пожалуйста, поноси остальных гопников, сколько угодно, но я не хочу слышать о том, что якобы ждет Тосву. Постарайся. Я не хочу тебя терять. Ты грубая, странная, колючая, но я знаю, насколько ты добрая и хорошая на самом деле. И я люблю тебя вот такой, со всеми колючестями и странностями. Что скажешь?
Дина вцепилась в руки, обнимающие ее, и закрыла глаза, борясь с подступающими слезами.
— Не уходи, — всхлипнула она.
— Не уйду. Дина, поверь в меня — и я буду способен сделать все, что угодно.
— Ты мне нужен… — прошептала она.
— Я тебя люблю, — поцеловал он ее в висок, поднял со стула, поставил перед собой и улыбнулся.
Она уткнулась носом ему в грудь и крепко обняла.
— Давай немного так постоим.
— Сколько угодно, сколько угодно, — поцеловал он ее в висок и обнял в ответ, крепко прижимаясь к телу девушки.
***
— Все-таки ты добился своего, — смеялась Дина, — Меф после энного кусочка колбасы стал к тебе вполне благосклонен. Но если что — будешь сам иметь дело с последствиями столь бездумного поглощения пищи мистером котиком. Хотя тебе не привыкать, мистер блевотинка. Ай! — девушка получила тычок под ребра.
Ребята прогуливались вместе с Мефом по берегу канала. Меф гордо восседал на плече у Майки, по-боевому «стреляя» оставшимся глазом в движущиеся объекты. Закат окрасил окрестности в оранжево-розовый цвет, чувствовался легкий бриз с моря. Все было хорошо и спокойно.
— Да что ты говоришь! Меф настоящий ценитель еды! За колбаску ниже по цене отказался продаваться!
— Звучит так, будто ты шлюху купил, а не расположения кота искал. Слышишь, Мефистофель, ты для дяди настоящая котошлюшка, — Меф возмущенно мяукнул.
— Любви мне надо, а не секса. Тем более от кота, — развел руками парень.
— Оууу, ауууу… ну хорошо, я запомнила, — многозначительно протянула Дина.
— Ну, любовь вместе с сексом — это вообще сказка, — глазки у парня забегали, дошло, что сказанул. Он схватил Дину за кисть и переплел пальцы. Оба немного смущались и просто шли дальше в молчании, наслаждаясь друг другом и ночью, вступающей в свои права.
***
Такемичи стоял на мосту и смотрел, как по берегу шли Майки и Дина. На плечах у Манджиро пушистым воротником вольготно расположился кот. Парочка кидала друг на друга счастливые и смущенные взгляды. Они улыбались настолько спокойно, что у Такемичи защипало в глазах от подступающих слез.
«Дина, я боялся, что тот, о ком ты говорила через одиннадцать с половиной лет действительно был Майки. Так жестоко… Но ты хотела его спасти по-своему. И наверняка спасла… Не хотела оставлять одного до самого конца. Обещаю, я все исправлю, » — плакал парень, еле сдерживая всхлипы. И Такемичи вдруг вспомнил.
Одиннадцать с половиной лет вперед
— Знаешь, Такемичи. Ты часто рассказывал о Хинате, но и у меня была печальная история любви. Хотя нет, не была. Она продолжается даже сейчас. Чувства никуда не делись, они живут во мне, поддерживают и убивают. Мне… пришлось уехать из-за семьи. А… он… он пошел по дорожке, которая его уничтожает изнутри, заставляет испытывать нечеловеческие мучения и страдания. Я знаю, что ему больно и одиноко настолько, что он хочет смерти.
— И что ты будешь делать? — не понимающе спросил Такемичи.
— Я… я уже знаю, где он. Я не позволю ему больше быть одному, и подарю нам обоим лекарство… — спокойно улыбнулась девушка, в уголках глаз замерли слезинки.
Сразу после этого Дина пропала.
Второй скачок в будущее
— Я немногое смог выяснить о Дине. А это… практически невозможная ситуация в наше время. Либо она работала на спецслужбы, либо была в одной из крупных международных криминальных организаций. Даже о том, что она полгода назад была в Японии, сведений нет.
— Как такое возможно?
— Не знаю, единственное, что говорит о том, что она реальна — записи в школе. Она, кстати, училась с Майки в одном классе.
— А насчет Майки что-то нашел?
— Я тебе в прошлый раз говорил, что полгода назад он пропал. До сих пор не объявился, ходят слухи, что шесть месяцев назад он погиб в одной из баз Тосвы. И что интересно, по сведениям одного моего агента кто-то устроил там пожар, перебил кучу народа и убил самого Майки. Но это неподтвержденная информация, мы пока считаем, что Сано жив, — Такемичи бросило в холодный пот, и он вспомнил слова Дины…
«Такемичи, а ты знаешь, что в каждом человеке живет зверь, его альтер-эго? Иногда оно пробуждается и разрушает все самое дорогое для этого человека. И знаешь, если зверь пробудился, то он будет продолжать уничтожать, а сам человек испытывает страдания, которым нет ни конца, ни края? Но… есть надежда, всегда существует надежда…» — и девушка нежно и печально улыбнулась, — «Аххх… как бы я хотела провести с ним больше времени…»
Тогда Такемичи ничего не понял… Дина вообще была немного странной.
Настоящее время
— Эй, Дина, я, кажется, понял… О чем ты говорила. Кого хотела защитить. Пусть и настолько непомерной ценой, — шептал Такемичи в воздух, плача, — Эй, девочка с глазами цвета моря… а ты помнишь, как мы познакомились через одиннадцать с половиной лет?
