***
На окрестности опустилась ночь, накрывая звездным пологом небольшой вытянутый дом. Молодая женщина спряталась недалеко от базы Токийской Свастики. Она вынашивала этот план годами, ее подготовка была практически идеальной. Впрочем, ничего идеального в этом мире не бывает. «Не так ли, Манджиро?» — с болью прошептала она. Охрана здания трещала по швам, бандиты слишком расслабились, радуясь своим обширным связям, победам и полной безнаказанности. Защита камер и компьютеров так вообще была похожа на сыр, даже крупная крыса просочиться через такую систему. Что же говорить о закаленном и опытном боевике вроде нее. Ей пришлось продать душу дьяволу, поставить на кон свободу ради близких и, наконец, Дина расплатилась сполна. Но… она не могла быть свободной одна, не имела права возвращаться к любимым. Ведь его душу раздирают демоны. По клочкам сжирают сердце, а он стремительно бежит к точке невозврата. Хотя, скорее всего, он давно ее прошел. Как жаль, что значение « болезни черный импульс» она поняла всего три года назад. Если бы знала раньше… его можно было бы спасти, а так она расплатится за свою узколобость и неспособность его понять, даже постараться понять и принять. «Прости» — она надеялась, что скажет ему это. Хотя бы это. Надеялась, что успеет. А пока… Взрывчатку она заложила по периметру здания еще днем. Открыла ноутбук и проверила камеры. Манджиро скрючился в одном из кресел клубком, иногда отпивал из бутылки с виски… дорогой сорт. «Не заснуть по ночам, » — жаловался бывший шеф из международной преступной организации Алькатрас, — «Терзает, убивает, мертвые плачут в самом сердце, заставляя заглушать их стенания любым способом. А агрессия просто убивает все то ценное, важное и хорошее, что есть в душе. Не жизнь, а ад, Дина. Я каждый день молю о смерти, но боюсь умирать. Забавно, да?» Дина проверила оружие на портупеях, засунула ноут в портфель и в последний раз улыбнулась полной Луне, мысленно впитывая в себя ее нежный свет. Нажала одну из кнопок на поясе — и тут же грянули три взрыва. Послышались крики, беспорядочные выстрелы, со стороны кухни разгорался пожар.***
Дверь распахнулась, на порог выбежал Санзу, раздался четвертый взрыв, здание ощутимо тряхануло. — Майки, уходим! — кричит он, — Большая часть людей погибла во время взрывов, — послышалась автоматная очередь. — Сколько нападающих? — Неизвестно! Я не… — пуля влетела прямо в горло Санзу. Брызги крови окропили пол. Он смешно пошатнулся, глаза удивленно посмотрели на любимого шефа, и парень завалился набок, с шумом упав на пол. Мертвые глаза застыли в непонимании. Майки встал с кресла, налил виски в граненый стакан и облокотился о стол. Всполохи пламени отразились на стекле окон. А мужчина просто ждал, отстраненно глядя на труп подчиненного. Его давно перестала волновать их смерть, но почему-то по щеке скатилась слезинка. Майки удивленно слизал ее, ощущая языком соль. В непонимающих глазах Санзу он увидел отражение себя: худого и такого жалкого. В его жизни не осталось ничего, что он хотел бы защищать: все сгинуло в Лету, растворилось в никуда, даже она. Единственная, которая в его воспоминаниях озаряется мягким светом. Если бы Дина осталась — стал бы он таким как сейчас? Смогла ли вовремя его остановить и поделиться теплом? Или дать в морду, да посильнее? Как тогда… когда погиб Баджи. Дина умела приводить его в чувство… где же она, его маленькая Колючка? Слишком шумно, запах гари и горящих трупов проникает в комнату, голова раскалывается все сильнее. Среди дыма начинает вырисовывается маленькая фигурка с автоматом наперевес. Женщина вскинула оружие на плечо, быстро приближаясь к Майки. Секунда — и она откинула с себя шарфик и шапочку, золотые волосы упали до самой талии. И глаза… эти глаза Майки не забудет никогда. Он судорожно ловил ртом воздух, ведь только сейчас вспоминал ее. И вот она, решительно идет к нему. Глаза распахнуты, в них та же сила и… сожаление? Нежность? Радость встречи? Все перемешалось в калейдоскоп из чувств, и сейчас от них не убежать. И Майки понимает, что счастлив видеть ее сейчас, счастлив впервые за много лет. Хоть и понимает, что ее оружие направлено на него. Понимает, кто устроил все эти взрывы. Плевать. Ему давно пора сдохнуть, лишь бы не причинить вреда ей, как он уже сделал со многими из их общих друзей. — Ну привет, Манджиро, — нежно улыбнулась девушка. Майки подскочил на месте, не веря в то, что видит, что слышит, — А обещал, что не станешь чудовищем. А я обещала, что останусь с тобой что бы ни случилось. Сплошное разочарование мы друг для друга, не так ли? — Дина, — потрясенно прошептал он и, двинулся навстречу к девушке, выронив стакан. Виски пролилось на деревянные половицы, растекаясь по трещинкам, повторяя узор вен на его бледных руках. — Не подходи! — вскричала она, наставляя на него автомат. Ее руки дрожали. Вся ее решимость сходила на нет, стоило ей увидеть его. Не убивать — повиснуть на шее и никогда не отпускать, дать шанс и увезти из Японии за тридевять земель. Сердце взметнулось к небесам, расправляя крылья, и тут же рухнуло на сырую землю, плача от боли, скуля от невозможности ему помочь. Тому, чье имя выгравировано в самом центре ее сердца и бьется по венам болезненным пульсом, разрывает их в клочья и останавливает дыхание… Манджиро… — Я так хотел тебя увидеть, — робко улыбнулся он, — Я думал, ты погибла. Почему ты не вернулась тогда? — девушка, плача, опустила оружие и дала дотронуться ему до своего лица. Он нежно оглаживал каждый кусочек кожи, напрочь забыв, кто стал причиной взрывов и убил его людей. Но это и не важно. Сейчас ничего не важно. Важно лишь огладить каждую любимую черточку и понять, что она здесь, она реальна. А остальное действительно никогда теперь не будет важно. Ее призрак никогда не тревожил его, но он всегда о Дине вспоминал и отчаянно мечтал снова ее увидеть. Обижался, что после смерти не приходит к нему. Он был практически уверен в этом, в ее гибели, — Почему вернулась сейчас? Зачем? Чтобы убить меня? — Да… я вернулась убить тебя, и чтобы быть с тобой… до конца. Я теперь знаю, что с тобой происходило, — обняла она его, роняя автомат на пол, — Прости, прости… я ничего не понимала, не хотела понимать. И теперь ты превратился… Это и моя ответственность. Манджи, я должна была заметить, что с тобой что-то не так. Я должна была тебе помочь. Я… была слишком глупа, слишком озабочена своими проблемами и своей чертовой гордостью. Я сделала ошибку, что уехала от тебя, — плакала она. Обещала, что не будет плакать. Останется сильной до конца. Лишь бы не позволить ему быть одному. — В чудовище. Я превратился в чудовище. В этом не было твоей вины, ежик, — хрипло прошептал парень. Он крепко ее обнял, взял на руки и сел в кресло, сжимая в объятиях. И только сейчас понял, что импульс и не думает пробуждаться. — Да, в чудовище, — уткнулась девушка ему в ключицу носом, — И нет, я виновата перед тобой. Но… хочу быть с тобой сейчас. Ты ведь… не сможешь вернуться? — Прости… не смогу. Я чувствую, что не смогу. Импульс пожрал меня, это последние минуты. И я рад, что ты со мной, — шептал он, зарывшись в ее шею носом и жадно вдыхая запах, — с этими словами Динина надежда иссякла. — Ты… очень добрый человек. Тебе было больно жить со всем этим. И в этот раз я не уйду, родной. Никуда не уйду, — тихо шептала она, — Я здесь ради тебя. Вход в комнату завалило, дыма становилось все больше, они отчаянно обнимались и целовались, как будто в мире не существовало времени… а они были только одни. Оправдания, объяснения… всего этого не надо было никому из них. Они наделали столько глупостей и ошибок, но в этот момент были счастливы… Впервые за время длиною в бесконечность. — Ты… похож на Дракена, — прошептала Дина, - Даже тату... — Дань памяти… прости меня тоже, — по щекам заструились слезы, — я останусь здесь. Ты должна уходить. Я способен только разрушать, Дина… Все вокруг меня погибают. Хорошо, что ты уехала. А сейчас? Что же случилось сейчас? — Ты… не чудовище, на самом деле. Очень добрый и хороший человек, поступивший неправильно, а потом еще раз неправильно, много раз неправильно… И я знаю теперь, что такое этот твой импульс. Знаю, что ты страдаешь. Я не хочу оставлять тебя одного. И не буду. С собой я принесла тебе и мне лекарство, — достала девушка две таблетки, — Теперь твою душу больше не будет рвать из-за того, что ты делаешь. А мы… наконец будем вместе. Я от тебя никуда не уйду. Больше никогда. — Я много раз думал об этом. Ты… точно хочешь это сделать со мной? Я не хочу разрушить и тебя… тащить за собой, — судорожно шептал он. Его разрывало от горечи и счастья. Больше не будет страданий и боли. А еще… она останется с ним. Дина не станет его слушать, она давно все для себя решила. И больно, и горько… но он наконец почувствовал облегчение, — Сколько времени у нас останется? — Около пяти минут, мы все равно уже отсюда не выберемся… — они взяли по таблетке и запили их виски, — Я люблю тебя. И всегда любила, — робко улыбнулась Дина, медленно расцеловывая каждую черточку его лица. — Раньше ты так редко говорила мне об этом… Я продолжал любить тебя все время и ждать. Прости, прости, что нарушил обещание. Я мог более-менее противостоять импульсу только рядом с тобой. Но почему, Дина? Почему ты оставила меня одного? — девушка достала из куртки две одинаковые фотографии. — Когда я об этому узнала, ты уже… Тосва к этому моменту перестала быть Тосвой, а ты начал убивать, а после массового избиения у лунопарка… я струсила. Банально испугалась, — закашливалась она. Майки запустил пятерню в волосы и как завороженный смотрел на фото мальчика и девочки, одногодок, так похожих на него самого… — Вот видишь, ты умеешь не только разрушать, Манджиро. Это… Шиничиро и Эма. Глаза слипались, Дина пыталась напоследок запомнить все… сквозь дым она видела, что Манджиро улыбается теплой и нежной улыбкой, переводя взгляд с нее на фото. Крепче прижалась к нему, чувствуя поцелуй и его последние слова: — Спасибо, что все поняла, моя маленькая Колючка. Ты… правильно сделала, что не вернулась. Я мог убить и их тоже. Но я так ждал тебя… и я очень ждал успокоения. Но я так не хочу, чтобы ты делала это со мной, но знаю, что не послушаешь. Никогда не слушала. Всегда была вредной и упрямой. И… я рад, что сейчас ты со мной. Но мне бы хотелось познакомиться и с ними… — Я им все написала в дневниках. О тебе, обо мне… и о нас. Они умные ребята, совсем не такие дебилы как ты или я. О них позаботятся мои родители. А нам… больше не будет страшно… — Никогда… если бы время можно было повернуть вспять. — И все изменить. — Но нас я бы не менял. Никогда… хоть и нервов мы друг у друга сожрали немало. — До скорой встречи, Манджиро… иногда желания сбываются, — Дина прижалась к мужчине крепче, в последний раз впитывая в себя его тепло и слушая медленно угасающее дыхание. — И завтра настанет вчера… — И Манджи, завтра тебе уже не будет больно, — прошептала она.