Влечение.

Дело было в кинотеатре, где уже второй день идёт в прокате фантастический фильм формата 12+. Купив билеты, двое парней входят в зал, где во всю транслируются трейлеры. В зале темно, но во вспышках с экрана видно от силы человек десять. Парни замерли у входа, дверь за ними закрылась, и они заметили свободные места посередине последнего ряда. Пройдя три кресла, они заняли места недалеко друг от друга. Тот, что был в очках исподтишка начал наблюдать за своим спутником. В темноте его волосы казались чернее. Он смотрел на экран и увлечённо поедал попкорн. Губы соблазнительно обхватывают пальцы, держащие горсточку воздушной кукурузы, и второй понимал, что стал заводиться. Он посмотрел на него, а юноша в очках слегка улыбнулся. Тот не ответил и уставился в экран, где начался фильм. Парень честно пытался уследить за сюжетом, но голова то и дело поворачивалась в сторону друга. Развратные картинки мелькали у него перед глазами вместо фильма. Как он его целует, сжимая худощавое тело, быстро раздевает, как он отсасывает, как он кончает, как трахает его то нежно, то остервенело. Он раздвинул ноги и начал медленно поглаживать свой стояк. Можно было бы незаметно подрочить, но друг порой поглядывал в его сторону. Вот, он взял с подстаканника пол-литровую бутылку колы и сделал несколько глотков, и, видимо, неудачно. Напиток потёк по подбородку, и парень принялся вытирать лицо и футболку рукой. Тот что в очках неслышно рассмеялся, а друг опять на него посмотрел. Его как током пронзило, когда их взгляды на миг встретились. И он решил действовать. Он встал и направился к нему. Он отстранился, когда тот сел рядом. — Угостишь поп-корном? — вежливо спросил друг, — А то фильм уже идёт, а выходить и пропускать моменты не хочется. — он блестяще улыбнулся, и парень протянул ему небольшой стаканчик с лакомством. Тот зачерпнул в ладошку и повернулся к экрану под недовольное бурчание «Я же тебе говорил купить, а ты сказал, что и так нормально». — А ничего так кино, да? — как бы между прочим спросил юноша, собеседник угукнул. Несколько минут они молчали, а он ненароком смотрел на его разведённые колени в бежевых штанах. Тот раздвинул свои шире и коснулся его. Он дёрнулся, но вернул ногу на место, и у него мурашки поскакали по телу от точки соприкосновения. Объект принял заигрывания — хороший знак. Потом они всё же немного разговорились, обсуждая сюжет, и он почувствовал, что смог расположить его к себе. — Слав, а у тебя когда день рождения? — Сегодня, Богдан. — он обласкал взглядом его симпатичное лицо, и особенно губы. — Да ты что? Поздравляю! — Ага, спасибо, — и он продолжил смотреть фильм. Одна его рука лежала на подлокотнике, такая изящная, с длинными тонкими пальцами. В глазах, скрытыми за линзами очков, промелькнул огонёк азарта. Стакан с поп-корном стоял на сиденье между его ног, и очкастый, глядя кино, опустил туда руку, но «промахнулся» и попал аккурат в мальчишкин пах. Слава дёрнулся и уставился на Богдана, приоткрыв губы, будто не зная, что сказать. — Прости. — тот улыбнулся, взял кукурузу и отправил себе в рот. Затем положил руку на спинку его кресла, кистью касаясь острого плеча. Слава не отодвигался. Тот начал говорить что-то про персонажей, а сам ласково водил пальцами по его плечу, спрятанному под светлой футболкой. Его глаза скосились на друга: тот глубоко дышал, судя по вздымающейся грудной клетке. Он не смотрел на него, и тот решил действовать дальше. Запустил руку в его мягкие волосы на затылке, разминая кожу головы, вороша причёску. Он облизнул губы, ресницы задрожали… Он убрал стакан с поп-корном на соседнее кресло, наклонился к уху Славы и сказал: — Я хочу сделать тебе подарок. Он несколько секунд смотрел ему в глаза, затем медленно поднялся, и Богдан, взяв его за узкие бёдра, подвёл ближе и усадил себе на колени. На них никто не смотрел. Все находились более восьми рядов дальше. Он прижал его к себе и поцеловал. Губы открылись с жарким выдохом, и он так погрузился в этот поцелуй, что у самого голова закружилась. Он обвил его шею своими руками, грудью налегал на него, а ладонь оглаживала его спину под футболкой, пока вторая расстёгивала штаны. И вот, они упоенно буквально лижутся, его пальцы гоняют кожицу на юном столбике и он своим стояком старается теснее прижаться к его бедру. — Возьми его рукой, — шепчет Богдан, лихорадочно расстёгивая свои джинсы и вынимая член, и Слава смело обхватывает его ладонью, двигает ею, смотрит вниз, пока Богдан дрочет ему. Чувствует, что скоро кончет, поэтому останавливает его, ставит на ноги спиной к себе. Он упирается ладонями в переднее кресло, а Богдан сдёргивает с него штаны и трусы. Слава не сопротивляется. Он ждёт, глядя в экран. Богдан смачивает пальцы слюной и начинает водить ими между округлыми ягодицами. Юноша выпячивает зад, подставляясь под ласку. Богдан вставляет один палец в него и легонько растягивает. Его всего трясёт. Он хочет сразу же заменить пальцы на член. Второй палец тоже легко входит, и третий. Он резко разворачивает Славу к себе и рычит: — Тебя кто-то трахает? Тот не отвечает, только в стыде опускает глаза. Тогда он ставит его на колени в кресло, лицом к стене, сам встаёт между его разведённых ног, размазывает естественную смазку по стволу и сходу засаживает покорному пареньку. Он ахает от неожиданности, упирается ладонями в стену, прогибается в спине, а Богдан, грубо схватив его за бёдра, начинает вколачиваться в худое порочное тело. Он что-то там стонет, и явно от боли, поэтому он замедляет темп, прижимая его спиной к себе и нашёптывает: — Тише… Сейчас всё будет хорошо… Он отвёл руки назад, положив ладони Богдану на талию. Он доверяет. Он тоже хочет. И Богдан вновь ускоряется. Его тёмноволосая голова откидывается на плечо друга, рот открыт, и с него срываются еле слышные звуки. Потом он довольно громко вскрикивает, так что Богдану приходится зажать его рот, чтобы их не заметили. Он пыхтит через нос, а тот не останавливается. Ни за что! Одна его рука покидает Богдана и начинает надрачивать свой член. Богдан видит, что ему хорошо. Ему приятно. И продолжает. У самого уже звёзды вспыхивают в глазах. Такой экстрим в кинотеатре! Господи, если бы кто-то их сейчас увидел? А вдруг контролёр войдёт? Эти мысли его ещё больше заводят. Он целует нежную шею, чуть покусывая, постанывая ему на ухо, засасывая мочку в рот и кончая прямо в Славу. Оставляя член в нём, он помогает Славе кончить. Убрав руку от его рта, он целует его, запыхавшегося, с бисеринками пота над верхней губой, такого удовлетворённого, желанного…